В огне желаний

Ужина Vallery ждала как приговора. Ее должны были представить Драко и Нарциссе, ну и конечно же объяснить им текущее положение дел. Vallery от нервов ужасно тошнило, кружилась голова, хотелось лечь в постель, накрывшись с головой одеялом, и просто еще неделю, а возможно и больше, никому не показываться на глаза, - пусть там все само как-нибудь рассосётся. В целом их с Люциусом окружение восприняло новость об их воссоединении спокойно, то ли по причине авторитета лорда Малфоя, то ли красота Vallery сыграла свою роль, ибо многие говорили за глаза, что обаянию такой милой особы тяжело не поддаться. Хотя с последним сама Vallery была не согласна. Она то уж точно не подавала Люциусу никаких намеков, скорее он внаглую околдовал ее с первой встречи. Но так или иначе, ничего кроме заинтересованных и любопытных взглядов Vallery на себе не испытывала. С Драко же и Нарциссой все могло быть иначе. Они самая что ни на есть пострадавшая сторона, Нарцисса- так тем более. Больная жена, брошенная на произвол судьбы мужем - что может быть унизительнее для женщины, привыкшей к высокому статусу. «Она меня не простит» - говорила Vallery, глядя на свое отражение в зеркале. – «В лучшем случае оскорбит и закатит скандал с требованием убраться из ее дома. В худшем случае, по-тихому отравит». В таких вот мрачных мыслях ее застал Люциус, когда пришел забрать на ужин. - Пойдем, - только и сказал он, зайдя в комнату. – Нарцисса крайне плохо себя чувствует, ужинать будет у себя. А Драко уже там. Vallery лишь кивнула, направившись в столовую как на эшафот. Когда они вошли, Драко привстал из-за стола и посмотрел на них. - Драко, - церемонно сказал Малфой-старший. – Это Vallery. Мы с тобой о ней уже говорили. Vallery, это Драко – мой сын. Когда Люциус сказал, что о Vallery они уже говорили, ей стало немного легче. По крайней мере «огонь» первого впечатления он взял на себя, но и остатки гнева девушка заметно ощутила на себе. Если б не превосходные манеры и невероятное самообладание, которыми несомненно был обучен молодой человек, то Vallery не поздоровилось бы. По одному его взгляду полному презрения она поняла, что он просто мечтает ее придушить. Все время за столом они провели в напряженном молчании. Драко так ничего и не сказал ни отцу, ни Vallery, а Люциус похоже не спешил заговаривать с сыном – сказывались последствия первого тяжелого разговора. Так в полном молчании все и разошлись по разным комнатам: Драко ушел к больной матери, Люциус удалился к себе в кабинет, сославшись на какие-то срочные дела, а Vallery направилась в спальню. Уже достаточно поздно вечером Vallery наконец осмелилась выйти из комнаты, чтоб пойти к Люциусу в кабинет и спросить про Нарциссу. Слегка приоткрыв дверь, и прислушавшись к тишине коридора, она поняла, что рядом никого нет. Так же оглядываясь, словно воровка, она прошла по коридору, ей все время казалось, что из темноты сейчас появиться фигура или Нарциссы, или Драко… и в лучшем случае ей предстоит тяжелый разговор, в худшем – ее просто прибьют. Легче стало, когда, спустившись на первый этаж, где освещение было несколько лучше, Vallery увидела приоткрытую дверь в кабинет лорда. Заглянув во внутрь, она увидела хозяина кабинета, молчаливо склонившегося над документами и что-то сосредоточенно читающего. - Ты решил похоронить себя под бумагами? – спросила Vallery, зайдя в кабинет, на губах ее играла лукавая улыбка. Люциус из-за глубокой задумчивости даже не сразу понял, что это она, а узнав, лишь слегка улыбнулся. - Не ровен час придется. – ответил он ей и протянул руки. От этого ласкового взгляда Vallery забыла про все на свете и подбежала к нему. Люциус обвил ее своими руками, как бы заключая в волшебный круг, из которого она не могла высвободить себя, целовал ее руки, умолял ее взором. Vallery даже не заметила как оказалась полулежащей на столе. Вдруг взгляд ее упал на одну из зеркальных дверец шкафа и то, что она увидела в отражении заставило кровь застыть в ее жилах. Почти скелет, который запросто можно было принять за облик самой смерти, стоял в дверном проеме, там, где еще пару минут назад была сама Vallery. И если б не человеческая одежда, точно можно было подумать, что по дому ходит какое-то чудовище из потустороннего мира. Оттолкнув Малфоя, Vallery отпрянула к самой стенке, словно хотела вжаться в нее. Люциус, проследив за ее испуганным взглядом, тоже увидел «гостя». - Нарцисса? – с крайним недоумением сказал он. – почему ты встала?.. - Хотела увидеть тебя. – хриплым голосом ответила женщина. – Я вижу ты здесь не скучаешь. Она смотрела и не на мужа, и не на Vallery, взгляд ее впалых глаз был устремлен куда-то в сторону, словно в пустоту, но почему-то от этого Vallery было еще хуже, чем если б Нарцисса прожгла ее ненавистью. - Я хочу поговорить с мужем наедине. – все также не глядя на нее, ровным голосом заявила миледи Малфой. Как ни странно, но Vallery, испытав жуткое облегчение, выбежала из кабинета. Как она добралась до спальни, она и сама не помнила. Тем временем в кабинете Люциуса повисло гробовое молчание. Он сидел за столом и выжидающе смотрел на жену. - Ты что-то хотела? – не выдержав затянувшуюся паузу, наконец спросил Малфой. - Я видела, как она, словно воровка кралась вдоль коридора. Хотя, впрочем, она и есть воровка… - Подбирай выражения, Нарцисса, ты говоришь о моей будущей жене. - А ты надеешься так скоро от меня избавиться? - А что врачи дали обнадёживающий прогноз по твоему диагнозу? – с наигранным умилением спросил Люциус. - Нет. – ледяным тоном ответила Нарцисса. – Но это не значит, что при мне живой надо искать мне замену! - Я не специально. – дрогнувшим от волнения голосом, ответил ей муж. – Так распорядилась судьба. - Так распорядилась похоть, которой веет от этой девицы! - Нарцисса! – прошипел Малфой. – Vallery самая скромная и нежная девушка, которую я когда бы то ни было встречал, даже не смей что-то подобное говорить в ее сторону. - Самая нежная, скромная… А я, значит, была не такая. - Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос. Поднявшись из-за стола и пройдя в сторону двери, Люциус казал: - И кстати, хочу напомнить тебе о нашем уговоре. Кажется, еще несколько лет назад мы с тобой все помещения поделили между собой. Прошу тебя впредь не ломиться в мои комнаты. - Этот дом твой, такой же, как и мой. - Дом – да, а кабинет – нет. Как, впрочем, и еще некоторые комнаты. - Она… она в твоих комнатах? - А ты бы предпочла, чтоб она была в твоих? - Я бы предпочла, чтоб она исчезла отсюда! – выкрикнув последнюю фразу, Нарцисса неожиданно для себя прослезилась. – По крайней мере, до моей смерти… - Этого не будет. – холодно ответил Люциус. – Смирись. И вообще давай закончим этот бесполезный разговор. - Помоги мне дойти до кровати, я плохо себя чувствую, - дрожащим голосом сказала Нарцисса и протянула мужу руку. Даже сквозь перчатку было видно, что рука больше напоминает сухую обглоданную кость. В коротком взгляде Люциуса, брошенном на жену, мелькнул страх. - Ну ты же сюда как-то дошла. Врач предупреждал тебя, что вставать тебе вредно… Нарцисса продолжала смотреть на него с немым укором, по ее впалой щеке пробежала слеза. - Я позову кого-то из слуг, жди. Только и сказал Малфой, а после вышел из кабинета, не в силах больше терпеть этот тяжелый взгляд. Vallery лежала в кровати в полнейшей темноте и смотрела в пустоту. Перед глазами словно мелькали картины прошедшего дня. Надменный и брезгливый взгляд Драко, умирающая больная Нарцисса, сцена в кабинете. Впервые с момента появления в этом доме, Vallery почувствовала, что она здесь не хозяйка. Хотелось просто, чтоб все это закончилось, чтоб завтра, проснувшись, она поняла, что все это дурной сон. Но к сожалению, все происходящее было слишком реально, чтоб оказаться сном. Рука легла ей на живот, ласково проведя чуть в сторону. Vallery поняла, что в кровати лежит уже не одна. Рядом был Люциус. - Люци, я прошу тебя... не надо, я ужасно себя чувствую. - Ну что такое? Нашу девочку кто-то напугал? – спросил он, погладив ее по волосам. - Здесь твой сын и жена. - Они в другом крыле, и нас не услышат. – сказал мужчина ей на ухо. Его руки снова попробовали обнять ее, но Vallery так резко оттолкнулась, что нечаянно задела ладонью его по лицу. Получилось что-то вроде пощечины, хоть и не сильной. Люциус, кажется, не обиделся, лишь тяжело вздохнул. - День, похоже, действительно был тяжелый. Все нервные какие-то… Больше за ночь Vallery от него ничего не услышала, она даже толком не знала, когда тот уснул, сама же она промучалась бессонницей до самого утра. Уже когда предрассветные лучи начали пробиваться в комнату, Vallery сморил тяжелый короткий сон.