В огне желаний

Когда Vallery и Люциус подошли вплотную к дому, им навстречу по ступеням выбежал дворецкий. - Милорд… И тут же замолчал, ибо, увидев не самый аккуратный вид Vallery и лорда Малфоя подумал, что может потревожил господ не вовремя. - Что еще стряслось? – сурово спросил Люциус. - Госпожа Нарцисса. Ночью у нее был сильный приступ… - Это я и сам помню. – раздраженно прервал его Малфой. - Но раньше после лекарств ей становилось лучше. – заметил дворецкий. – В этот раз болезнь вроде бы снова отступила, но почему-то через час-полтора все вернулось вновь… и даже с новой силой. Милорд, мы опасаемся самого страшного. - Ладно, - со вздохом сказал Люциус. – за врачом уже позвали? Дворецкий утвердительно кивнул. - Пойдем, поглядим. – сказал лорд и пошел вместе с дворецким в дом. Vallery задержалась на пороге, глядя им в след. В голове внезапно мелькнула догадка. Вот она, расплата. Пока они всю ночь наслаждались друг другом, Нарцисса словно почувствовала, что муж снова уходит у нее из-под контроля. Наверняка ее «болезнь» сейчас приобретет более тяжелый ход, что потребует постоянного внимания мужа. Так что в ближайшие дни о близости с Люциусом придется забыть. Время приближалось к полудню, а Vallery все лежала на кровати с мрачными мыслями в голове. В коридорах дома слышалась некая суета; где был Люциус, она не подозревала, хотя всякое предположение, что он неотрывно сидит у постели больной жены, вызывало невыносимый укол ревности. «С чего начала, тем и кончила» - подумала Vallery. Глядя на мирно спящую возле окна черную сову, она снова вернулась мыслями к событиям минувшего вечера, и снова размышляла над тем как быть дальше: то ли принять предложение дедушки бежать из Британии, то ли остаться здесь и «тянуть лямку» до последнего. «Так или иначе, но я не смогу принять решение, не убедившись в достоверности болезни Нарциссы». «А в самом деле,» - продолжала размышлять Vallery, глядя на свое отражение в зеркале и как бы ведя диалог сама с собой. – «Пробраться к ней в комнату, пока она сама не видит, и тихонько понаблюдать. Вдруг и впрямь получится раздобыть доказательства фикции ее болезни. Тогда, по крайней мере, она выйдет на откровенный разговор с Люциусом. И если узнав, что смерть жены в ближайшее время не предвидится, он не даст Vallery никаких вразумительных ответов… тогда и впрямь имеет смысл разорвать этот порочный круг». Решив не откладывать задуманное на потом, Vallery вышла из комнаты и с колотящимся из-за волнения до боли сердцем, направилась в крыло, где находились покои больной миледи. Людей на удивление нигде не было. Vallery тихонько подкралась к двери и слегка ее приоткрыла. Она была почти уверена, что застанет в комнате или Драко, или Люциуса. Но там никого не было, вообще никого. Сама же больная лежала на кровати с цветом кожи бледнее простыней и с закрытыми глазами. Посторонний действительно мог принять ее за покойницу. Vallery казалось, что кровь ее от страха сейчас застынет в венах, и она сама станет такого же цвета как Нарцисса. И тем не менее Vallery нашла в себе смелости зайти в комнату, которая стойко пропахла запахом лекарств, и подойти вплотную к кровати больной. Что дальше? Vallery не врач. Осматривать пациентку бесполезно, ведь она все равно не поймет, та и впрямь испытывает боль или только притворяется. Внезапно, то ли заслышав аромат духов, то ли шорох платья, но Нарцисса пробудилась. Открыла глаза и, увидев стоящую над ней бледную Vallery, скрипучим больным голосом проговорила: - А, пришла все-таки, мерзавка, поглумиться над последними часами моей жизни. Vallery молчала, в горле ее словно застрял ком от страха, даже если б ее собственная смерть с ней сейчас заговорила, Vallery испугалась бы меньше, чем этого жуткого потустороннего голоса, каким сейчас с ней разговаривала миледи Малфой. Глаза ее были, хоть и при жизни светлого цвета, сейчас словно выгорели, а еще из них исходила злоба. Злоба и ненависть в чистом виде. - Я конечно догадывалась, что муж найдет мне замену, но чтоб так быстро… Vallery хотела отойти по-дальше, но костлявая рука, высунувшаяся из-под одеяла, с невероятной проворностью схватила ее за запястье, а сама Нарцисса, приподнявшись с жуткой гримасой злобы продолжила: - Так знай же, мерзкая тварь, я проклинаю тебя! Тебя и все твое потомство до 7-го, нет 10-го… 20-го колена!!! Чтоб были они страшнее всяких уродов! Чтоб ты сама прокляла тот день, когда посмела взобраться в постель к моему мужу! Слышишь, тварь, я ненавижу тебя! Не смей, не смей выходить за него замуж и занимать МОЕ МЕСТО!.. В какой-то момент крик Нарциссы оборвался, так словно чья-то невидимая рука сжала ей горло. Умирающая лишь беззвучно хватала воздух ртом, явно силясь что-то сказать, но уже не могла. Хватка ее тоже ослабла, и Vallery удалось освободить руку. Глаза Нарциссы как-то неестественно увеличились, Vallery даже показалось, что они сейчас вылезут из орбит, а сама хозяйка просто лопнет. Не в силах наблюдать эту жуткую сцену, она, не помня себя от ужаса, выбежала из комнаты. Остановилась лишь тогда, когда налетела на кого-то в коридоре. Это был Люциус, позади него, кажется были еще люди, но от начавшейся паники Vallery ничего не понимала. - Vally, - ошарашено сказал Люциус. – Что случилось?.. - Там… там Нарцисса. – тяжело дыша от нахлынувшей истерики, ответила Vallery. – с ней что-то страшное… Помогите же! Закричала она последние слова, уже сама рыдая. Крик ее голоса разнесся, казалось, по всему дому. - Что тут скажешь, положение безвыходное. – сказал доктор, стоя над постелью умершей. – Зная стадию ее диагноза, этого следовало ожидать, если не сегодня, то в течение недели уж точно. По-видимому, причиной ускорения смерти стал некий стресс, что вызвало паралич, и привело к такому вот результату. В комнате, кроме врача, находились Люциус, Драко и еще двое лакеев. Все они были в легком шоке, когда, зайдя увидели на кровати скорченную фигуру с застывшей гримасой боли на лице. Было очевидно, что в последние минуты жизни болезненные судороги поразили тело пациентки, и она умирала, силясь позвать на помощь, впрочем, даже если б у нее это получилось, помочь ей было уже невозможно. - Послушайте, доктор, но не можем же мы хоронить ее в таком виде. – сказал Драко. – Неужели ничего нельзя сделать. - Почему же нельзя? Можно. Но только этот вопрос не ко мне, а к одному моему коллеге. Я сегодня же ему напишу, и он к вечеру подъедет к вам. - К вечеру трупное окоченение может усилиться. – заметил Люциус. - Не переживайте. Он работал и с более тяжкими случаями. – с легкой улыбкой ответил доктор. Но даже эта легкая улыбка вызвала у Драко укол гнева, так как показалась ему неуместной в столь траурный момент. Ему вообще было неудобно в присутствии всех этих людей, так как он был уверен, что никто, никто кроме него не скорбит по умершей. На лицах всех присутствующих читался лишь ужас от уведенной картины распростертого в предсмертной агонии тела, а некоторые и вовсе испытывали облегчение после случившегося. - Доктор, я бы попросил вас, - начал Люциус. - Помню-помню, - перебил его доктор. – меня ждет еще одна пациентка. Пройдемте к ней, пока она еще жива. – мрачно пошутил доктор. Все вышли из комнаты, кроме Драко, он продолжал стоять у кровати матери. На лице его читалось крайнее горе. - Драко, - позвал его Люциус, стоя на пороге. - Я еще побуду здесь. – не глядя на него, ответил сын. Люциус лишь тяжело вздохнул и вышел. Лишь ближе к вечеру Vallery начала возвращаться к действительности. Прошедшее она помнила словно во сне. Она будто видела себя со стороны. Видела, как в полумраке коридора налетела на Люциуса, как кричала и билась в истерике, зовя на помощь Нарциссе, хотя помощь уже была нужна ей самой. Когда сознание начало ее покидать, Люциус подхватил ее на руки и куда-то понес. Как ее туда принесли, она уже не помнила. Очнулась от того, что ей под нос поднесли что-то с резким запахом. Рядом на кровати сидел доктор, Люциус стоял неподалеку. Доктор осмотрел Vallery, говорил что-то не столько ей, сколько лорду Малфою. А после, вежливо распрощавшись, вышел. До конца дня Vallery пробыла в кровати, смотря в потолок словно невидящим взглядом. Вечером, когда Люциус зашел в комнату ее проведать, она хрипло с ним поздоровалась. Почему-то вместе с ним в комнате появился какой-то странный едкий запах. - Ты что, принес лекарства? - Нет… это наверно из-за того, что я только вышел из комнаты Нарциссы. Приехал доктор Штерн. Видишь ли, Нарцисса умерла не в очень допустимой позе, да и лицо исказилось посмертной маской... В общем, доктор Штерн решает такие вопросы, а вещества, с которыми он работает, имеют такой вот запах. Люциус сел рядом с ней и поцеловал холодную руку. - Не переживай, завтра ее похоронят, а комнаты проветрят. Через пару недель тут и духу от всего этого не будет. - Люци, мне страшно, - сказала Vallery хриплым голосом, а в глазах ее заблестели слезы. – Она прокляла меня. - Что? – изумился Малфой. – В смысле прокляла?.. - Сегодня днем, когда она еще была жива, перед тем как умереть, она меня прокляла, это были ее последние слова. - Так вот почему ты так бежала. – понял Малфой. – Какое заклинание она сказала? Можешь вспомнить? - Никакие заклинания она не говорила. Она просто говорила жуткие вещи. Сказала, что мы не можем быть счастливы даже после ее смерти. - Успокойся, - сказал Люциус и провел ладонью по ее щеке, тем самым вытерев сбегающие слезы.- Нарцисса просто пугала тебя. Перед смертью ее душила злоба. Она, видишь ли, всю жизнь считала меня чем-то вроде совей собственности. Даже мысли не допускала, что мы можем существовать отдельно друг от друга. Поверь мне, была б ее воля, она бы забрала меня с собой в могилу. Но, к счастью, живые и мертвые обитают порознь. - Знаешь что, - продолжил он после короткой паузы. – давай-ка дня через два после похорон кое-куда уедем. Ты отдохнешь, развеешься, а дом пока приведут в порядок. - А как же Драко? - А что Драко? Он большой мальчик, нянька ему не нужна. Если хочет, пусть остается здесь, нет – уезжает. У Vallery язык чесался спросить, не поедет ли он с ними, но она была уверена, что Люциус уж этого точно не допустит. Похороны Нарциссы состоялись на следующий день в траурно-торжественной обстановке. Vallery еле нашла в себе сил встать с кровати и одеться. Голова все еще кружилась то ли от пережитого стресса, то ли от большого количества настоек, которые она принимала вчера для успокоения. Так что передвигаясь, Vallery все время держала под локоть Люциуса. Драко постоянно был рядом с ними, но на нее не смотрел. Он вообще ни что не реагировал, на лице его застыли отчаяние и скорбь. Vallery казалось, он был единственным, кто по-настоящему скорбел о Нарциссе, все остальные просто делали вид. На похороны собралась вся знать, и Vallery не могла не заметить, что взгляды пришедших прикованы не столько к гробу умершей, сколько к Vallery. Все уже знали о прошедших распрях в этом доме и не сомневались, что похоронив уже ставшей давно чужой жену, лорд Малфой свяжет себя узами нового брака с любимой женщиной сразу же после положенного срока траура. Кто-то говорил об этом с пониманием и даже неким уважением, а кто-то с откровенной завистью. Ведь не окажись рядом Vallery, на такого мужчину как Люциус, быстро бы нашлась масса претенденток. Саму Vallery до чрезвычайности поразила лежащая в гробу Нарцисса. От жуткой покойницы, которую она наблюдала в последние минуты жизни, не осталось и следа. В гробу лежала восхитительно красивая женщина, коей Нарцисса была при жизни. На ней было одето дорогущее платье, которое, не смотря на свободный покрой, все же подчеркивало фигуру, а по бокам от нее лежали белые нарциссы. Vallery даже прониклась неким состраданием к этой женщина, когда ее, такую красивую, накрыли крышкой гроба, а сам гроб спустили в яму. Казалось, она не умерла, а просто заснула, заснула вечным сном…