Я просто люблю

- Отари, скорее сюда, она уже идет! - крикнула из дома Пав, ощущая, что ребенок начал рождаться. Гантика была с ней и вовсю помогала процессу. Беременность у Пав проходила относительно легко, несмотря на тяжёлую работу и никаких угроз выкидыша не возникало. Атари тем более активно ей помогал, обучая всему тому, что умел, в частности научил охоте и был готов научить тому же и девочку, которая должна родиться. Пав до последнего не знала, как ее назвать, лишь когда та родилась и они с Гантикой посмотрели на крошечное оранжевое личико, как пожилая тогрута сказала: - Ее имя будет Асока, с ним она поймёт по жизни уверенной и смелой, не боясь никаких препятствий. Пав подняла на старейшину усталый взгляд голубых глаз и ответила на первый взгляд безразлично: - Что ж, пускай будет Асока, неплохо звучит. Безразличие спало едва сама молодая мать взглянула на лицо своей дочери. Округлое, со вздернутым носом, неясными пока узорами на светлой оранжевой коже и глаза. Неожиданно большие и яркие, похожие на те, что у Пав, но больше и иного оттенка. И женщина знала, чьи это глаза, их она узнала бы и из тысячи похожих на эти. Сердцу ее стало невероятно больно, как будто старую рану вспороли и посыпали перцем. Глаза ее отца. И тяжкая, горькая ненависть придавила мертвой плитой душу Пав, отчетливо понявшей в этот момент, что любить свою дочь она никогда не сможет. Это убеждение так и осталось с ней на протяжении всего времени как Пав не пыталась с ним бороться. Только однажды, когда Асоке было около года, Пав поколебалась в своей убежденности. Тогда она впервые решила взять дочь с собой на охоту. Хотела показать ей как это бывает, так сама себе это объяснила. Но подсознание внушало ей совсем другую мотивацию, в которой Пав не желала признаваться и самой себе даже в мыслях. Ведь она отнюдь не была злой женщиной, просто обиженной на судьбу и потому несчастной. А этот ребенок напоминал только об этом, не давая забыть, что является плодом предательства. О том же, что это прежде всего был ее ребенок, которого выносила и родила она сама, но это пришло значительно позже. А пока Пав посадила Асоку в привязную сумку на животе, чтобы было удобнее нести и направилась в лес, поглубже в чащу, где жили дикие звери. Туда ходили на охоту все тогруты селения и Пав отправилась на привычное место, по ходу дела объясняя Асоке то, что она делает и зачем. И чтобы заняться свежеванием туши убитого зверя, женщина положила Асоку на траву и отвернулась. Умышленно увлеклась и на время забыла о дочери, но тут, привлеченный запахом свежей крови, из дальней чащи пришел саблезубый кошачий хищник и подал знак грозным рычанием. Пав услышала его, но поздно, промедлила ровно секунду и вот уже хищник скрылся обратно, неся в зубах сверток с жалко пищащей Асокой…

***

Тот день мог бы стать переломным моментом в отношении Пав к дочке, но не стал. Хотя увидев ужасное зрелище, Пав на одном инстинкте погналась за зверем и попыталась отнять дочь. Ничего не вышло и пришлось звать подмогу из селения. Как волновалась она тогда не передать словами, но как радовалась, получив Асоку через несколько часов целой и невредимой…скакавшей верхом на звере. Пав подхватила дочь на руки и никак не могла отпустить, обнимая и целуя безо всякого конца. Гантика смотрела на это дело и произнесла судьбоносную фразу: - Асока-джедай. Но Пав ее не услышала, ее вскоре стало занимать другое…Отари неожиданно пропал.