Туда, где все хорошо

Особенно холодная осень оправдывала себя в полной мере — уже в ноябре землю припорошило первым легким слоем пушистого снега. Маленькие, совсем незаметные снежинки летели с неба, почти тая, как только касались земли. Градусы падали все стремительней и стремительней, а вместе с ними падало и настроение Сяо. Он не знал с чем именно это было связано, но от предстоящего предновогоднего периода, когда заказов на праздничные фото будет хоть отбавляй, не ожидалось ничего радостного. Хотя зиму, несмотря на свою неприязнь к холоду, он любил. Любил белоснежные улицы, засыпанные блестящим на свету одеялом, любил долгие ночи, но рождественскую суету на дух не переносил. Сейчас, мерно шагая вдоль улиц, он все думал о следующих выходных и размышлял о декабрьской загруженности, хотя были-то всего десятые числа ноября. Думал о Хотару. Последнее время та была сама не своя. Постоянно нервничала, о чем-то переживала, задавала до коли странные вопросы и, кажется, все пыталась что-то сказать, но вечно закрывала рот раньше. Это пугало и волновало, но сделать с этим Сяо ничего не мог. Мог лишь ждать, мучаясь непонятными всплесками тревоги в груди каждый раз, когда Хотару выглядела до ужаса расстроенной. Она все придумывала какие-то отмазки, но звучали те до того странно и неправдоподобно, что Сяо не верил ни единому слову. Совершенно. Он зашел в здание, мелко отряхивая ноги от снега и поднялся на третий этаж, прямо к студии, которую арендовывал вот уже больше полутора лет. Она казалась уже особенно родной, имея свой запах, который за все это время будто въелся под кожу парня. Он потер переносицу, соображая, что ему вообще нужно будет сегодня сделать — пара, которую он должен будет фотографировать, придет к двум часа дня, а это, на минуточку, еще через целых два с лишним часа. Тогда у него и зазвонил телефон, предвещая начало всему. Сяо поспешно ответил на звонок, слыша на другом конце трубки размеренный голос Хотару. Звучал он так же, как и всегда, но тон, которым она говорила, будто изменился, став резче и ниже. — Ты сейчас занят? — спросила она после пары дежурных фраз приветствия, — я хочу кое о чем поговорить. Это срочно. — Я в студии, — пожал плечами он в пустоту, — занят буду часа через два, так что если ты успеешь- — Успею, — тут же ответила Хотару, добавляя на последок, прежде чем отключиться, — буду через десять минут. Сяо недоуменно отлепил телефон от уха, смотря на сброшенный звонок. В груди начало расти непонятное беспокойство. Хотару и правда появилась спустя условные десять минут. Сяо, сидевший до этого на диване, взглянул на нее у входа, закутанную в коричневый шарф, мокрый от растаявшего снега, что летел на него всю дорогу. Сердце секундно зашлось. Что-то в девушке сегодня было не так. Она чуть запыхалась, дыша тяжело и громко, оттого раздевалась не спеша, снимая шарф и куртку. На ней был свободный темный свитер и такие же мешковатые брюки. Сяо удивленно глянул на них, отмечая, что при нем девушка почти никогда не носила ничего подобного, ходя в извечных юбках, которые похоже очень любила. Этот образ был для нее особенно необычным. Но о чем Сяо уже не мог промолчать, так это глаза. Он почти разинул рот от удивления, когда Хотару села рядом, смотря на него достаточно пристально и прямо, чтобы можно было заметить ее зрачки. Светлые, почти золотистые, и в чуть тусклом свете они отдавали мягким медовым, тягучим и липким. Ее глаза были такими, какими Сяо их все представлял, думая о цветовых палитрах в образе девушки. Он недоуменно показал на свои глаза, выдавливая почти неосознанно: — Это у тебя… линзы такие? — Нет, — тут же выдала Хотару и тогда Сяо точно отметил, что голос и впрямь казался на порядок ниже, — это мой настоящий цвет глаз. — То есть…? — Сяо все глядел, непонимающе хмуря брови, — нет, подожди, — он махнул головой, собирая мысли в кучу, — что происходит? Это то, о чем ты хотела поговорить? — Да, — девушка откинулась на диване, чуть расставила ноги, складывая между них руки в замок, — помнишь ты говорил, что примешь меня любой? — Тару, — не веря глянул Сяо, — если ты о цвете глаз, то… — Это не то, — отмахнулась она и замолкла на пару секунд, будто обдумывая, что стоит сказать в первую очередь. Она сидел в тени, а на ее лице, можно сказать впервые, не было ни грамма макияжа. Сяо никогда не понимал, почему она всегда наносит его, стараясь скрыть свои черты лица, но смотря на нее сейчас… в этом тусклом свете, в этой позе и в этом тоне — в этом всем прослеживалось что-то неестественное, что не состыковывалось с Хотару. Более резкие черты лица и бледный оттенок кожи, который даже в тени отдавал чем-то болезненным, впалые щеки, которые раньше почему-то не бросались в глаза, мешки под глазами. Она еще пару секунд потупила — светлые! — глаза в пол, а затем взглянула на Сяо: — Я думаю, как сказать, — в голосе играли неясные холодные нотки, что будто спорили с явно обеспокоенно-резкими движениями, — прямо или обходными путями. Я думала об этом около недели, но так и не решила. — Давай прямо? — неуверенно пожал плечами Сяо, рассматривая Хотару все внимательней, все пристальней. Улавливал в ней совсем не мягкие девичьи черты, которые раньше почему-то успешно упускал из виду. — Тогда, — примирительно кивнула она, — я должен сказать, что все это время не было никакой Хотару. Он сказал это. Сказал это не торопясь, четко и со всеми расстановками. Сказал это, смотря прямо Сяо в лицо. Сказал это с безразличным видом, но с надеждой в глазах. Ультимативной надеждой, нездоровой и не терпящей нежелательного результата. У Сяо внутри все похолодело. — Что за шутки, Тару. Совсем не смешно, — с упреком выдал он, чуть склоняя голову. — Я не шучу, — упрямо выдала она, наклоняясь к Сяо в ответ… Она же? — Хотару. Не. Существует. — Что. Это. Значит. Тару, — не отступал парень. — То и значит, — повела она плечами, — больше не зови меня так. Никогда, — она чуть скривила лицо и добила последней фразой, — мое настоящее имя — Итэр. — Итэр значит, — спокойно ответил Сяо, поднимаясь на ноги, — понятно, — так же спокойно продолжил он, складывая руки на груди, — приятно познакомиться, что ли? Итэр. Не то, чтобы Сяо упорно не верил ни единому слову, но выглядело это все как прогрессирующее сумасшествие. Как он вообще должен реагировать, когда его девушка приходит к нему и заявляет, что у нее другое имя и вообще она… Итэр поднялся следом, вставая напротив Сяо. Все та же фигура, вроде знакомое лицо… — Приятно, — ответил он, улыбаясь совсем незаметно и невесомо. Именно так, как это всегда делала Хотару. Итэр бережливо взял руку Сяо в свою, прикладывая ладонь к своей груди. Сяо на миг замер, чувствуя лишь биение чужого сердца и тепло тела, а затем его рукой провели по всей грудной клетке вдоль. — Чувствуешь? — сказал Итэр мягко, звуча почти ненормально. Сяо смотрел на свою руку, прижимающуюся к чужой, сравнительно прямой груди. Уж точно не женской, как бы того сейчас не хотелось. Затем он медленно перевел взгляд выше, вглядываясь в светлые глаза. Что это вообще значило? Его голову сейчас обуревало множество мыслей, от самых безумных до просто невозможных. В груди селилось неверие и страх. Страх, который так долго таился где-то глубоко-глубоко, прячась за красивой картинкой. — Хотару? — тихо проговорил он, медленно качая головой. Постарался выдернуть руку из чужой хватки, но обескураженное состояние и удерживающая ладонь Итэра не дали сделать это, — Хотару…? — уже с неясной надеждой проговорил он, путаясь в собственном языке. — Итэр, — терпеливо и мягко поправил чужой, сейчас совсем незнакомый голос, — я — Итэр. Нет никакой Хотару, Сяо, — и это звучало уже намного резче, серьезней. Сяо медленно качал головой, отказываясь переваривать все, что ему только что сказали. Все органы будто заледенели, заставляя тело трястись и заходиться непонятной лихорадкой. Казалось, будто весь холод с улицы ворвался в эту пустую и тихую комнату, обволакивая весь разум Сяо медленно, но успешно. — Что это все… значит? — Не нужно разводить такую драму… — удрученно выдохнул Итэр, понуро опуская плечи, — я же сказал это как можно мягче, разве другой пол и имя что-то меняют? — Что?! — голос Сяо прозвучал слишком громко и резко, почти срываясь на рык. Что значит «разводить драму», что значит «разве это что-то меняет»? Почему этот… этот парень говорил об этом так легко, так буднично, будто он должен был тут же принять то, что его девушка все время была чертовым парнем. Сяо бы хотел верить, что все это ужасно плохой сон, но он все не просыпался, а размеренное биение сердца в чужой грудной клетке было слишком отчетливым и живым. Сяо бы хотел верить, что это все была лишь неудачная шутка и где-нибудь за углом сейчас прячется Хотару, ожидая лучшего момента для зрелищного появления, но перед ним, мать его, стояла именно она. Этот разрез губ, этот прищур и эта улыбка. Эти волосы, эти прикосновения. Этот тон, такой незнакомый и чужой, но все еще уловимый, почти привычный. Эта сережка в левом ухе. — Ты вообще слышишь о чем говоришь? — проговорил Сяо сквозь зубы, стараясь унять панику и страх внутри, которые стремительно перерастали в неуправляемый гнев, — ты вообще слышишь себя сейчас?! — повторил он четче, комкая в кулаке свитер, к которому все это время была прижата ладонь. Но лицо Итэра совершенно не поменялось, лишь непонятные удивленные нотки проскользнули в изгибе его бровей. Ты, мать вашу, еще и удивляешься чему-то? Совсем больной? — Все нормально, — наконец выдал Итэр, — это все еще я, разве нет? Ничего не поменялось, мы все еще можем- — Можем??? Что мы можем? — Сяо почти задыхался. Тяжелый и противный ком встал поперек горла, мешая говорить и дышать, заставлял делать вдохи яростней, жадней. — Да не психуй ты! — выпалил Итэр, выглядя при этом совсем немного раздраженным, — все, что угодно можем. Для тебя нет ничего такого просто узнать, что я парень. Сяо взглянул на него обескураженно, наконец выдергивая руку из чужой хватки, почти рвя свитер. Прямо сейчас хотелось заглянуть в штаны этой персоны, что стояла напротив, убедиться, что это все не глупый розыгрыш, который потом закончится лишь смехом. Почему это он должен был так легко принимать что-то такое? — Ты понимаешь сам, о чем мне пытаешься говорить? — голос звучал иронично, бешено и разъяренно одновременно, — как я могу принять… это? Он символично провел ладонью вдоль всего тела парня, смотря как тот становиться странно удивленным и как недобрые огоньки загораются на дне его зрачков. — Потому что ты сам так сказал, — твердо проговорил тот, — потому что ты сам обещал, что примешь меня любым! И потому что- Но последняя фраза, главная и считай помеченная галочкой, как самая важная, безвозвратно утонула в потоке других слов. И шанса снова всплыть, чтобы достигнуть нужным ушей, уже не было. Сяо яростно прокричал: — Это не то, что я имел в виду! Серьезно? О чем ты еще врала? Ох, прости, — он наигранно разочарованно развел руками, — врал. — Это сейчас не важно, — так же громко ответил ему Итэр, — я был честен во многом. — Откуда я могу знать, где именно ты не врал? Откуда, ответь мне? Как я могу теперь поверить хоть одному твоему слову, когда ты… когда ты просто обманывала всех полгода? Как?! — Но я не врал о своих чувствах! Это говорил я, а не Хотару! В чем твоя проблема Сяо? — В чем твоя проблема? — отрезал он, нервно поправляя волосы. Итэр серьезно еще и его обвинял в чем-то? Он искренне верил во все те вещи, которые говорил сейчас, смотря прямо и не таясь. Смотря ненормально, безумно и совсем — совсем, мать его, нездорово. Сяо обескуражено мотнул головой, фокусируя бегающий взгляд на одной лишь фигуре в этом растянутом свитере и больших штанах. Вот оно. Вот, что Сяо так долго пытался откопать в Хотару все это время, с самой первой их встречи. Вот, что она так тщательно скрывала, прятала в неловких взглядах и проворных движениях. Она прятала то, что весь ее образ изначально был лишь подделкой. Идеальной, завораживающей, красивой подделкой. Интригующей и загадочной, такой, к которой хотелось быть ближе. Потому что именно эту функцию и выполняла несуществующая Хотару. — Я, черт возьми, не знаю зачем тебе все это было нужно, — беспомощно развел руками Сяо, чувствуя, как полное осознание шаг за шагом подбирается к нему, разъедая все его ткани изнутри, — но я никогда — слышишь ты меня? — никогда в жизни не смогу принять тебя таким. — Ты не можешь, — отчеканил Итэр по слогам, — у тебя нет такого права, это меньшее, что ты можешь сделать! — Я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь. Хватит нести бред, — голос его с каждым новым словом становился все жёстче и тише, — ты придумал себе что-то в голове и сейчас пытаешься это перенести на меня или что? — Я ничего не пытаюсь, — теперь и Итэр остыл, понуро опуская плечи, — неужто ты и правда был таким? Похоже зря я тогда поддался ситуации. Сяо непонимающе покачал головой. Он, мать его, не понимал не единого слова, которые произносил этот парень. Но дальше — он был уверен — продолжать этот разговор точно не хотел. Он сжал кулаки, стараясь унять бурю внутри и произнес тихо, хрипло и почти угрожающе: — Убирайся. Итэр не сдвинулся ни с места, не верящим взглядом смотря на Сяо. Ему невероятно шел этот цвет глаз, но сейчас — сейчас Сяо видел перед собой лишь сумасшедшего, непонятно почему приставшего именно к нему. — Я. Сказал. Проваливай. — еще жестче отчеканил Сяо, смотря на Итэра со злым прищуром, — я не хочу тебя больше видеть. Итэр на секунду нахмурил тонкие брови, а затем, поджав губы, развернулся. Подхватил куртку с шарфом и открыл дверь, бросая последнею фразу. Голос его звучал надрывно, ужасно обиженно и разочарованно: — Я думал, что не зря так долго мучился, предавая свою сестру, но оказывается, ты такой же, как и все они. Лучше бы я тогда послушал голос у себя в голове и сделал так, как тот велел. И ушел, громко хлопнув дверью. Сяо мелко дрогнул, еще несколько минут, стоя в полной тишине. Он медленно отошел к стене, из последних сил облокачиваясь к ней спиной. Все тело заходилось противной дрожью, к горлу подступила мерзкая тошнота, а голова начала неимоверно сильно болеть. Он отчаянно схватился за нее, начиная медленно скатываться по стенке вниз. — Почему… Проговорил он шепотом, одними губами, стараясь унять панику, накатывающую по всему телу. Что это только что было? Почему именно с ним? Хотару была для него всем миром. Никто и никогда не понимал его так же сильно, не поддерживал его и не дарил столько радости. Она была первой, кто стала настолько близка, что он готов был вывернуться наизнанку лишь бы она доверяла ему полностью. Хотару, которую он хотел узнать с новой стороны, докопаться до ее тайн, и помочь с ее проблемами. Но это была совсем не та сторона, к которой он был готов. Первые, мелкие и тихие слезинки капнули на пол, когда Сяо схватился за голову лишь сильнее, цепляя волосы и готовый вырвать их с корнем. Это было похоже на ночной кошмар, который все никак не хотел заканчиваться, ночной кошмар, в котором он застрял слишком надолго. Все те слова, кому он их говорил? Все те прикосновения, кому он их давал? Все те взгляды и улыбки, ради кого все это было? Кем был этот Итэр? Кто он такой, и почему — почему все это на самом деле не могло оказаться лишь воображением его уставшего мозга? Все это время, все эти полгода, его серьезно просто водили за нос? Все прошлое Хотару тоже было выдумкой? С кем, мать его, познакомился тогда Венти и кого пристроил на работу? Кого привел к ним в компанию? С кем он его познакомил??? Сяо медленно поднялся, ощущая, как голова начинает гудеть лишь сильнее, разрываясь от непрекращающегося потока из воспоминаний прошлых месяцев. Живот скрутило в тонкую трубочку, заставляя скорчиться от невыносимой боли, а в груди засел килограммовый ком отчаяния и утраты. Он потерял самое важное, что было в его жизни, но проблема была лишь в том, что этого «самого важного» никогда и не существовало. Он потерял образ, сотканный другим человеком и дополненный его воображением. Образ, который хотелось оберегать и любить. Образ, который понимал его лучше, чем кто-либо другой в этом мире. Он не может. Просто не может. Это было не то, с чем он мог бы смириться. Хотелось буквально взвыть — отчаянно и оглушительно, но он мог лишь дрожащими руками взять телефон и написать той счастливой паре, что сегодня он не сможет провести для них фотосессию. Перед глазами все еще стояли светлые глаза, а ладони будто все еще могли чувствовать биение чужого сердца и ощущать ровную мужскую грудь. Сяо все смотрел на свою руку, стараясь найти в изгибах пальцев ответы на все свои вопросы. Что ему теперь делать? Сильный ветер нес по улицам колющиеся снежинки, заставляя всех прохожих укрываться руками или шарфами. Тяжелые тучи повисли над высокими зданиями огромного города. Где-то там, пробиваясь сквозь серую завесу мрачных улиц, шел Итэр, вынашивая в голове странные и не особо нормальные мысли. Он скорее всего чуть хмурился, щуря большие глаза и шагал быстро, стараясь добраться до места своего назначения. Куда же он шел? Сяо больше не хотел этого знать.