точки

во все стороны от них расходится море, и если чонгук, заходясь в приступе смеха, перевернет их моторную лодку, падая, то они оба угодят в эту раскрытую и жаждущую людских душ пасть. душа — в глубины, тело — рыбам на корм. чонгук удерживается: бурной фантазии ему не занимать. раздать бы на благотворительность, но приходится выносить это в соло. он смеется до колик, потому что прячущийся от солнца юнги под кучей слоев одежды и солнцезащитного крема — нечто. чонгуку смешно ровно до момента, как юнги упирает руки в пол руки по бокам от него. башка дымится от стыда. юнги — нечто — с виду тихий и спокойный как штиль: — я хочу слушать твои стоны бесконечно. юнги обычно не выносит какие бы то ни было звуки, кроме тишины, вне рабочего времени. челка юнги щекочет чонгуков нос. чонгуку хочется распасться на атомы, но он продолжает таращиться на юнги в приступе немого крика от смущения. выброшенная на берег рыба. юнги обычно не улыбается, но по степени мягкости выражения лица можно понять, в каком он настроении. рука, положенная на щеку чонгука, теплая: вероятно, от раскаленных досок. юнги обычно не улыбается. обычно.