Такая вот литература

Еле как Астрид открывает глаза и тут же осознает, что на улице уже светло, что означает только одно. Она проспала пары. Хотя, чего париться, у нее законный больничный. Улыбнувшись этой мысли, девушка потягивается и медленно садится на кровати. Голова все ещё казалась тяжёлой, и боль отдавалась пульсацией в лобной доле, но тем ни менее светловолосая чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы встать с кровати и направиться на кухню, где на столе стояла тарелка, сверху накрытая ещё одной тарелкой, а поверх лежала записка: «Чай в шкафчике над раковиной, кофе тебе нельзя. Под тарелкой блинчики. Позавтракай, пожалуйста. Я буду дома к трем». На это Астрид улыбается и тут же бросает взгляд на часы, которые висят над входом в кухню. Они показывали начало двенадцатого, и в какой-то степени это разочаровывало девушку. Выдохнув, голубоглазая откладывает записку и, поднявшись, включает чайник, берет стоящую на подставке на столешнице кружку и находит чай. Спустя несколько минут она уже сидит за столом и просто наслаждается стряпней преподавателя. Воспоминания вчерашнего вечера сто процентов останутся с Астрид надолго. Она долго слушала мягкий голос преподавателя и просто упивалась такой уютной и домашней обстановкой. Она настолько расслабилась, что не поняла, как уснула. «Может, все же, я смогу перестать раздражаться от появления мистера Хэддока», — на свои мысли девушка хмурится. Кто знает, может быть так и будет. Пока Астрид завтракала, Иккинг уже во всю бесился от того, что четвертый курс полноценно положил детородный орган на его предмет. Его просто довели, что он впервые так сорвался на студентах. Он давно так не злился. Он вообще по натуре добряк, да и вывести его трудно, он никогда не злился, чтобы прямо в разнос. Да, бывало, что он злился на невыполненное домашнего, на придурков на дороге, но сейчас исключительный случай. После того, как аудитория опустела, Хэддок устало упал на стул и прикрыл глаза. Ещё одна пара и он поедет домой, где есть человек, за которого он сейчас несёт ответственность. Не то, чтобы он обязан это делать, нет, ему просто хочется. Почему-то он чувствует себя слегка виноватым перед девушкой, понять бы от чего. — Привет, Икк, — в аудитории появляется Джек, но парень не сразу реагирует на него. Лишь спустя пару секунд он удосуживается открыть глаза и удостоивает друга взглядом. — А я смотрю, ты очень любишь четвертый курс. — Иди к черту, Фрост, — Хэддок придвигается ближе с столу. — Ладно, я вообще хотел узнать, как Астрид? — Нормально, вроде бы. Не звонила, хотя, я и не просил. Надеюсь, что с ней не случится ничего, пока меня нет, — Иккинг начинает шарить по папкам в поисках нужной лекции для второго курса. — А после больницы не было никаких психических атак, нервных срывов, криков? — настороженно проговаривает Джек, на что Иккинг хмурится и странно смотрит на Фроста, глазами говоря что-то вроде: «Ты совсем дурак?». — Нет, а должны? — Что ты с ней сделал? Она же терпеть больницы не может. — Эм, мне кажется, вчера она явно не была в том состоянии, чтобы сопротивляться поездке к врачу. И вообще, Фрост, вали работать. — Все, ухожу, ухожу. Джек уходит, а Хэддок тут же берет телефон с надеждой, что девушка что-то написала. И да, его надежды оправдались, только текст сообщения ему не нравился. Чудо: «Я хочу выйти, подышать воздухом». ХэддОК: «У тебя постельный режим». Чудо: «Я не спрашиваю, а ставлю перед фактом. Ключи я уже нашла». ХэддОК: «Это безрассудно». Чудо: «Я самодостаточная личность в свободной стране. Сама разберусь)». ХэддОК: «Если с тобой что-то случится, сама себя будешь спасать». — Тоже мне, супергерой, — вслух выдает Астрид, оставляя сообщение без ответа, после чего обувается и выходит из квартиры парня. Ей просто нужен чистый воздух. Ну, как, в городе он не совсем чистый, но в сравнении с воздухом в помещении… не суть, короче. Всунув наушники в уши, девушка выходит из подъезда и ползет в сторону парка. Мороз опять щекочет щеки, но это даже радует девушку, она давно не гуляла и не думала о своем. А сейчас был подходящий момент, и было на это время. И прогулка оправдывала ожидания девушки. Голове стало немного легче, она сумела даже спокойно покурить, и это не отразилось как-то отрицательно на девушке. Однако погода решила, что на сегодня хватит хорошего настроения, поэтому начинает опускать на землю крупные хлопья снега, что не может не радовать Астрид, ведь снега в городе было маловато. Она медленным шагом добирается до кафе, которое было расположено недалеко от парка. Поднявшись на порог и оказавшись под крышей, нависающей над тем самым порогом, девушка останавливается и наблюдает за падающими хлопьями. Это, в каком-то смысле, завораживало. Но прекрасное настроение девушки от такой картины длилось не долго: на горизонте появился человек, которого видеть она явно не рада. — Какие люди. И как же вас сюда занесло? — парень с гадкой ухмылкой, для девушки она уже стала гадкой, подходит к ней и окидывает оценивающим взглядом. — Тебе чего? — грубо выдает девушка, стараясь больше не смотреть на призрак прошлого. — А я посмотрю, ты храброй стала? Не боишься, что я могу запросто запереть тебя у себя и взять силой? — Иди к черту, придурок. Воплощай свои извращённые фантазии на тех, кому это нравится и которые слюню на тебя пускают от одного появления на горизонте. И вот сейчас девушку начинает колотить. Она уходит в сторону остановки подальше от этого кафе. Теперь ей уже ничего не хотелось, воспоминания лавиной накрывают ее, и Астрид сама не замечает, как слезы начинают наворачиваются на глазах. Нутро подсказывает ей, что вот-вот и плотину прорвет. Ещё чуть-чуть, и она разрыдается от горечи, которая опять начала скапливаться внутри. Кто сказал, что время лечит душу? Нет, такого не бывает. Просто время даёт шанс всем ненужным чувствам затаится где-то в глубине мозга и сердца, ждать часа, когда можно выйти обратно, и вот… у нее, похоже, это время и пришло. Она не помнит, как добирается до общежития. Она не хочет ехать к преподавателю, она хочет вылить все это дерьмо на подушку, она хочет остаться одна, опять… А все потому, что жизнь не хочет давать ей нормально существовать. Астрид пинают со всех сторон, и сколько бы она не старалась быть сильной, рано или поздно ей хочется побыть слабой. Вырыдаться так, чтобы хватило на ещё пару месяцев нормальной жизни. Девушка запирается в комнате, где нет ее соседки. Она, скорее всего, ещё на парах. И у Астрид есть как минимум час, чтобы избавиться от боли. Ей этого вряд ли хватит, потому что та разрывает грудную клетку, кажется, что ребра сейчас сломаются. Блондинка добирается до своей тумбы, снимает с себя куртку и тут же рубашку с майкой. Вещи оказываются на кровати, а в руках девушки появляется тонкое лезвие, на которое она смотрит с надеждой на лучшее, или хотя бы на избавление, заглушение этой боли на время. Она садится на кровать, прикрывает глаза, чтобы расслабить мышцы на несколько секунд. Взгляд светлых глаз падает на ключицы, и рука сама тянется к ним, лезвие касается горячей кожи, и его холод будто обжигает. Между старыми шрамами появляется новый, чуть длиннее. Кровь слегка сочится из сделанной царапины, а девушка прикрывает глаза и сглатывает, сосредотачиваясь на физической боли… — Я сказал тебе, чтобы ты никуда не выходила, но нет, ты же гордая! — Астрид прижимала прохладную ладонь к горячей коже на щеке, прикрыв глаза, а ее слух разрывал громкий бас парня. — Ну ничего, сучка, мы с тобой найдем, как тебя воспитать. Она слышит, как тяжёлая пряжка ремня щелкает от того, что ее расстегивают. Она знает, что сейчас ей будет больно как физически, так и опять душевно. Она сбежит отсюда, она найдет время, когда парень не будет бдительным. Это стало последней каплей. Если бы она раньше не таила надежду на изменение, то уже давно сидела бы дома с кружкой чая, в пледе и залипала бы на сериале. Но нет, сейчас будет ее личный фильм ужасов… Резко открыв глаза, девушка делает ещё один надрез, простонав от боли. В глазах все плыло от слез, она хотела стереть себе память. Надрез за надрезом… она как наркоман, для которого физическая боль, причиняемая самой себе, кажется единственным спасением от всего дерьма. Рука с лезвием опускается, и Астрид тянется за полотенцем, приготовленным заранее и вытирает кровь. — Когда же это закончится? — вслух выдыхает блондинка и снова смотрит на сочащуюся кровь из ран. Телефон начинает разрывать от мелодии входящего, и когда девушка видит имя, сразу же бросает взгляд на время. Мистер Хэддок. Уже. Дома. И. Она. Не. Там. Звонок прекращается, но тут же на телефон приходит паническое сообщение с вопросами о том, где ее носит. И в каком-то странном порыве Астрид хватает гаджет. В ней поселяется надежда, какое-то чувство того, что это правильно. Чудо: «Я хочу знать, можно ли выжить, не взывая о помощи… Я в общежитии» И эта цитата Камю даёт понять Иккингу, что он сейчас ей нужен. И он срывается, чувствуя, что это будет тяжело…