Такая вот литература

— Трудоголик, ты домой собираешься? — белокурая закрывает за собой дверь аудитории, а Джек сразу поднимает на нее взгляд. — А который час? — Джек бросает взгляд на наручные часы, которые показывают восемь вечера. — Нет. Езжай без меня, я задержусь. Нужно журналы позаполнять, да и в электронный журнал внести отметки. Не хочу дома этим заниматься. — Давай помогу, — девушка подходит к мужу, а тот лишь качает головой. — Езжай домой. — Так, вали заполнять журналы, а я отметки внесу, — Эльза начинает спихивать Джека с кресла. — Спасибо, — Фрост садится на другой стул, пропуская девушку к компьютеру, а сам же садится за журналы. — Хэддок вообще его не заполняет? — девушка начинает щёлкать по клавиатуре. — Неудивительно. Хофферсон его зацепила по полной, только он этого никому не расскажет. Даже ей самой. И она ему ничего не скажет. Оба упертые, и ни один не сделает первый шаг, — устало проговаривает Джек и снимает очки. — Должно случится что-то грандиозное, чтобы оба поняли, что между ними искры летают. А не мучали себя по одному. — Хэддок, такой Хэддок… Тем временем сам Хэддок наблюдал за тем, как девушка собирала вещи обратно в небольшую сумку. Она дождалась его с работы, и теперь в спешке искала свои вещи и забрасывала их в сумку. Сейчас внутри Хэддока билась тревога. Отпускать девушку не хотелось, но он боялся спугнуть ее этим. Что если она не поймет, что если это все бессмысленно? Он пытается прятать эту тревогу за маской спокойствия, но это пиздецки трудно, что он сам не замечает, как начинает крутить браслеты на запястьях. Астрид это отчётливо видела и просто не понимала поведения парня. Она бы осталась, с радостью осталась бы, но стоит ли? Нужно ли это делать? Она не знает, чем вызвано такое отношение преподавателя к ней. Она понимает, что уехав обратно в общежитие, все уже не будет, как прежде. Не будет горячего шоколада, теплого пледа, шумящего на фоне телика и томика Чехова. Такие вечера просто исчезнут. — Уверена? — и почему ей сейчас кажется, будто она уходит от мужа, а не от преподавателя? Может, потому, что он уже не просто преподаватель? — Я нормально себя чувствую, — Астрид ставит сумку прямо у входной двери, а после поворачивается за курткой. — Я не об этом, — Иккинг поднимает взгляд и наблюдает за тем, как девушка начинает натягивать куртку. Ну уж нет, если он сейчас этого не сделает, то просто уволится, чтобы не чувствовать больше этого. Хэддок срывается с места и хватает девушку за плечи, отчего та сразу поднимает голову вверх и с шоком смотрит на парня. Зелёные глаза бегают по лицо девушки, а она пристально смотрит в эти глаза и пытается понять происходящее. Ей ведь не кажется, что лицо опускается ниже. Нет, не кажется. Это реальность. «К черту», — девушка сама вырывается вперёд и губы касаются друг друга. Хэддок в неком шоке от такого порыва лишь прикрывает глаза и аккуратно прижимает блондинку к себе. Медленный, аккуратный, нежный поцелуй является запретным. Преподаватель и студентка, проблем будет море, если узнают, но им сейчас плевать. Оба наслаждаются этим моментом. Им и без слов становится понятно, что у каждого есть что-то, что дико тянет его к другому. Что тут почувствовать? Наслаждение, радость, нет… Спокойствие, просто обычное спокойствие. Да, тело трепещет, внутри кажется все развернулось, но тем ни менее, чувство обыденности налетает на обоих. И разрывать этот момент совсем не хочется. Кислород в лёгких будто имеет свой запас и не даёт обоим оторваться. Но все же, это происходит. Астрид попросту боится открыть глаза. Дыхание немного сбилось, но она все ещё чувствует дыхание преподавателя над собой. — И что это было? — вопрос сам срывается с губ, и ответ заставляет девушку прирости к месту: — Намек на то, чтобы ты осталась. И она остаётся. Она теперь понимает, что все эти долбаные переживания были тут не к месту. Что теперь всё стало на круги своя. И все по кругу: горячий шоколад, плед, кровать, шум телевизора на фоне и слегка хриплый голос преподавателя, читающего уже конец томика Чехова. Иккинг дочитывает его до конца, а Астрид уже сопит, устроившись на его плече. Ему плевать, что будет, если узнают в универе. Ему сейчас важно маленькое чудо, которое свернулось рядом и по ней даже не скажешь, что у нее невыносимый характер. Он готов жить с таким характером, только бы все было хорошо. Только бы ничего не испортило такую идиллию. Им обоим предстоит многое узнать друг о друге, их впереди может поджитать что угодно, но одно Иккинг знает точно. Здесь и сейчас он на своем месте. Здесь и сейчас он должен быть. Здесь и сейчас они должны быть рядом. Он рад происходящему: тому, что девушка осталась, тому, что она ответила ему на его порыв в поцелуе, тому, что она не пытается решить, что будет с ними дальше. Она просто живёт рядом, мысленно помогая ему. И теперь он уже сам полностью уверен в том, что делает. А что там будет дальше? Да ему плевать. У него под боком сопит маленькое чудо…