Такая вот литература

Повернувшись на бок, Астрид открывает глаза и тут же застывает. Рядом с ней лежит Хэддок, который повернут сейчас лицом к ней. Лицо парня расслабленно, а дыхание равномерное. Настолько близко девушка его ещё не видела. Она медленно бегает взглядом по его лицу, понимая, что оторваться просто не может. «Похоже он уснул сразу после меня», — заметив на парне вчерашнюю одежду, думает Астрид, но тут же начинает думать о времени. Во сколько преподаватель встаёт, она не имеет понятия, однако сейчас он лежал рядом, и тут только два варианта развития событий: либо будильник проспал, либо же Астрид раньше встала. Тихо повернувшись, Астрид берет в руки телефон. Время пять утра, и это достаточно удивляет ее. Сегодня девушка чувствует себя намного лучше. Голова не болела и тело не сковывала ломота. Отложив телефон, девушка вновь повернулась лицом к парню, ожидая наткнуться на спящее лицо, но она наткнулась на зелёные глаза, которые тут же начали шарить по лицу девушки. — Доброе утро, — тихо выдает преподаватель, слегка улыбаясь. — Доброе, — девушка тут же садится на кровати, потому что пристальный взгляд Хэддока слишком напрягал. И это напряжение было не от страха или раздражения, а от какого-то непонятного чувства спокойствия и уравновешенности, будто так и обязано быть. — Е-мае, какая муха меня укусила, что я поднялся в пять утра, — тихо пробубнел преподаватель, после чего поднялся и свесил ноги с кровати. — Пойду, поставлю чайник. Иккинг уходит, оставляя девушку в прострации, в которую она выпала. Сейчас в ее фантазии висели зелёные глубокие глаза, которые выражали то, что она так редко видела: принятие ее такой, какая она есть. И это… нравилось… Стараться понять, что с ее чувствами в последнее время, было бессмысленно, потому что они запутались в странный клубок, который распутывать было невозможно. Начиная копаться в этом клубке, девушка через пару минут понимала, что ей становится морально тяжело. Она не могла все разложить по полкам, просто не выходило, и она путалась ещё сильнее. После нескольких попыток этого процесса, она поняла, что должен произойти толчок, после которого она все поймет. Астрид медленно сползает с кровати, переодевается и идёт в ванную, чтобы умыться и окончательно проснуться. Когда она оказывается на кухне, то ее уже ждёт чай и завтрак, состоящий из яичницы и нескольких бутербродов. — Тебе к врачу, ты помнишь? — Иккинг садится напротив девушки, а та в свою очередь уже уплетала завтрак и на реплику преподавателя тяжело вздохнула. — Я и так уже дофига пропустила, — возмущается блондинка, на что Иккинг закатывает глаза. — Мои предметы мы можем прогнать и тут, пока ты на больничном. Только скажи, но перегружаться тебе нельзя. На строгий голос парня, Астрид хмурится, понимая, что спорить опять-таки бесполезно. И все бы ничего, если бы она сама имела желание спорить. Но его нет. Почему-то ранешнего желания доводить свою точку зрения до конца и доносить ее до всех пропадает напрочь рядом с преподавателем. Девушка продолжает завтрак, а Хэддок попросту залип на эту картину. Ему казалось все это таким обыденным, таким нужным, таким важным — держать ее рядом с собой. И черт бы его побрал, если он сам себе не признается, что это уже не просто отношение между преподавателем и студентом. Казалось бы, он всего ничего работает в универе, но уже запал на собственную студентку, которая вызывает в нем слишком много непонятного, которая согласилась писать научку, которая живёт сейчас у него, пока сидит на больничном. А его желание заботится о ней растет с каждым днём. И все бы ничего, если бы от этого не возникал рой мыслей, который не мешало бы разгрести и уже, наконец, понять самого себя. — Мистер Хэддок, вернитесь на землю, а то я чувствую себя умалишённой, и уже начинаю думать, что ваше присутствие — это видение, — Астрид машет перед лицом преподавателя рукой, а тот в ответ моргает пару раз и возвращается в реальность. — Прости, что ты хотела? — преподаватель слегка хмурится, а Астрид коронно закатывает глаза. — Я спрашивала, когда мы должны сдать научку? — повторив вопрос уже в третий раз, Астрид устало откладывает вилку. Почему-то после плотного завтрака ее потянуло в сон. Хотя, может, с ее травмой это и нормально. Кто знает. — Да, Господи, нашла, о чем думать. Подумай лучше о том, как мне отпроситься и отвезти тебя к врачу. — Я и сама неплохо доеду. Тем более, подумаешь МРТ, прием у меня намного позже. Можно и не идти. — Я тебе сейчас так не пойду, что ты получишь второе сотрясение. — Хей, нанесение увечий намеренно карается законом. — А я не выпущу тебя из квартиры, и ты не подашь заявление. — А это уже похищение, и оно тоже тянет на неплохое количество лет. А вместе с увечьями будете сидеть до конца своих дней. Одна радость — на зоне ну очень приветливые и добрые любители литературы. Я думаю, там ваша педагогическая профессия не канет в лету. — Очень смешно, Хофферсон. Выпорол бы тебя, но поздновато уже выбивать твой дурной характер. И как ты такой выросла, — последнее предложение Хэддок бубнит себе под нос, но Астрид услышала его, поэтому уже нахмурилась. — А выросла я такой, мистер Хэддок, потому что уже давно никто из меня дурной характер не выбивал, — задевают ли ее слова преподавателя? Да. Винит ли она его? Нет. — Спасибо за завтрак. Астрид поднимается с места и выходит из кухни, но в этот раз Хэддок так просто закрыться ей не даст. Такие вспышки для него ново, но тем ни менее, он не зря учил психологию подростков. Парень резко хватает девушку за руку, и та, от неожиданности, не удерживается на месте, поэтому падает прямо на преподавателя. Слава Богу, что тот крепко стоял на ногах и поймал ее, пока девушка окончательно не распласталась на полу звездой. — Нельзя же так пугать, — голос Астрид заглушает грудь Хэддока, в которую она уткнулась, когда падала. — Ты волосы моим шампунем мыла? — То есть, кроме этого вас ничего не смущает? — девушка пытается вырваться, но парень слишком крепко ее держит. — Меня много что смущает, но это точно нет…