Будешь себя по-скотски вести, точно к ней уйдёт.
«Кто же это проснулся? Неужели совесть 2.0!»Молчала бы, а то, не дай бог, выкинешь тут вслух наш диалог.
— А вот и не выкину! — и только сейчас до неё дошло, что эту фразу она сказала довольно громко, и Попов точно слышал. Два голубых глаза вопросительно уставились на тёмную макушку. В голове англичанина поселилась мысль, что девочка сошла с ума. Или наоборот выжил из ума Арсений, и это всё ему кажется. На самом деле нет никакой Саши Шефер. Нет никаких странных чувств. Но нет… — Что? — невозмутимо поворачивается девчонка, садится и недовольно глядит в глаза напротив. Она смотрела так, будто бы это брюнет только что разговаривал сам с собой. Делать что-то неловкое и странное, но переводить стрелы, чтобы было неловко и неуютно другому — это её работа. — Да ничего, — мужчина расплылся в загадочной улыбке, на что девятиклассница фыркнула. На стене напротв висели часы. Саша невольно обратила на них внимание, замечая, что уже почти четыре часа «Ахуеть не встать! Сколько же это я здесь балду пинаю! Пора домой идти борщ варить, детей кормить, мужа с работы встречать.»И козу доить!
«Точно. Козу доить. Как я могла про неё забыть?» Саша поднялась с кушетки, покачиваясь, как колосок в разные стороны. В глазах предательски потемнело, из-за чего пришлось приземлить недвижимось обратно. — Далеко пошла? — буркнул учитель, недовольно вздыхая. Она посмотрела на Арсения Сергеевича, как на идиота, разводя руками, в плане, что она всё ещё сидит на месте. Мужчина на это просто кивнул, не желая отвечать. Саша задумалась. Он понял это по её зависшему на большой вазе взгляде и медленно выгинающимся бровям. «Совесть, ты где там?»Что, я наконец-то понадобилась? И что же ты хочешь???
«Отставить повышенную самооценку! Ни я, ни ты таким не промышляем, коза! Тебя вообще как зовут?»Меня не зовут, я сама прихожу.
«Ха. Ха. Ха. Не серьёзно, у тебя есть имя?»Нет имени. Можешь пошевелить своей извилиной вместо мозга и придумать его сама.
«А это идея! Как же тебя назвать…»
Фрося? Дуся? Буся?.. Гертруда??? Быть может Есения, Софья иль Ксения?
Алиса, Никита, Борис-барбарис, Тётя Мотя.
Паштет, Валентин, Софико, Рапунцель, Аврора, Адотья?
Олег-Мормолег, Игорь, Ольга, Лариса.
«Нет, всё это как-то не по-русски! Пусть ты ноу-нейм сраный будешь Жориком-Саша-Шеферским. Это прямо звучит по-графски, с величием и гордостью за свой род!»Ты офигела? По морде давно не получала?
«Упс, кажется кто-то не доволен! Ну ничего, живи с этим пакость-Жорикандия.» И победная улыбка растянулачь на лице подростка. Попов тихо хихикнул, замечая смену мимики на лице ученицы. Саша в последнее время часто вела себя странно. Очень странно! Разговаривала сама с собой, могла молча сидеть, смотреть в одну точку, но мимика на лице менялась, будто бы девочка вела увлеченный разговор с кем-то. В кабинет вошла пухлая медсестра, разрывая тишину кряканьем ботинок о пол. Она насмешливо поглядела на девятиклассницу, потом на Попова и уселась на стул, который жалобно скрипнул под натиском её крупного тела. — Ну что, как чувствуешь себя? — спросила она, выводя своим подчерком «врач море прописал» справку. — Тебе бы витамины попить, да спортом заняться уж слабенькая очень. И кушать нормально надо, а то едите сейчас одни дошики, а с них толку нуль.«Боже, я даже дошики не ем! Питаюсь всякой хернёй по типу: сигареты, вода, воздух.»
— Отлежись сегодня-завтра дома, твоей классной я передам, что тебя не будет. И сейчас, как домой придёшь пообедай нормально, хорошо? Голодный обморок — не шутка, — немка, как болванчик закивала головой, мысленно проговаривая обещания всегда кушать кашу утром, слушаться взрослых и прочую лабуду. Но это же Саша! У неё в одно ухо влетело в другое вылетело! — Да-да, конечно! Я обязательно всё сделаю!!! Идти можно? — медсестра кивнула, вручая на прощание справку. Шефер довольная, как кот, объевшийся сметаны, почесала к выходу. — Стоять на месте, — фыркнул англичанин уже за пределами кабинета, остонавливая девятиклассницу у двери на лестницу. — А ча?! — хихикнула в ответ та, облокотившись к голубой стене. — А нича! — Епс-тудей, что опять я сделала?! Арсений Сергеевич подошёл ближе, оценивающе осматривая ученицу с ног до головы. За то время, как немка буквально сбежала из его дома она опять похудела. Шефер не знала, что худеет, она делала это неосознанно. Ей просто не предоставлялась возможность кушать полноценно у себя дома. Хотя «домом» это здание назвать сложно… — Когда ты жила под моим присмотром, то выглядела лучше. Зеленоглазая выгнула брови, вставая в свою любимую стойку: руки в боки, корпус наклонён слегка влево, а на лице ухмылка. Арсений уже выучил к чему обычно приводит такая поза. Сейчас Саша начнёт хамить, ругаться, шутить, защищая себя от проникновения внутрь души. — А лет пять так назад, я вообще принцесса была! — вот почему ты такой настырный? Всё ходишь копаешь, докапываешься. Твои родители что, землекопы? — Но что было, то прошло! ВСЁ, — она выделала это слово растягивая «ё», желая намекнуть, что же это «всё» такое, — что было, то прошло. — Ты о чём? — включил дурачка учитель. Он прекрасно понял что Саша имела ввиду, но признавать себе, что «это» закончилось, когда внутри него котёл уже кипел, было до боли неприятно. — Не надо делать вид, что вы не знаете о чём идёт речь. Сердце болезненно ёкнуло. Неужели это то, о чём он думает? — В смысле «всё»? — повторил свой вопрос учитель, теряя самообладание. — В смысле того, что не надо мне этих ваших поддачек в виде кофе, шоколадок, проявления тактильности и тупых вопросиков по типу, как ты себя чувствуешь! Мне этого не надо! — она пыталась быть спокойной, говорить ровно, равнодушно, но голос всё равно дрожал. — Ja, ich habe Ihre Liebe gestanden! Und Sie haben mich abgelehnt, aber warum ärgern Sie mich mit diesen Spielen? Ihr müsst euch nicht darum kümmern. Baue eine Beziehung mit dieser jungen Engländerin auf! ***** — сама этого не заметив, она перешла на немецкий язык. И от этого её речь была только страшней, как от тона, так и от смысла.Саш, мы не железные. И тоже можем плакать.
Жорик только подливала масло в огонь, напоминая, что всё-таки Шефер — девочка. Она может плакать, закатывать истерики и строить драмы, как в сериалах. Но это было тяжело, особенно, когда почти всегда она сдерживала себя и позволяла выйти эмоциям наружу только в своей комнате, в глубокой темноте, когда она предоставлена сама себе. Я не хочу плакать. Я не буду плакать. Я просто пошлю его и уйду, как взрослая! Но вместо этого она стояла, как вкопанная, закусывая до крови щёку. — Но я это делаю от чистого сердца, — растерянно произнёс мужчина. Он не знал, что делать, боялся положить руку девочке на плечо и успокоить, боялся шевалиться и иной раз издавать звуки. Он мог сделать только хуже. Только хуже… — От чистого сердца, только потому, что я подросток с неуравновешанной психикой! — брюнетка перешла уже на повышенные тона. Благо, что на этаже, где находится медицинский кабинет никого кроме врача нет. И та только в соседнем коридоре, куда звук доходит слабыми отголосками. — С неуравновешанной психикой и проблемами в семье! Поэтому вы со мной возитесь. Вам просто меня жалко!!! Саша спокойна. Саша пытается сдержать слёзы. Саша быстро стирает первую скатившуюся слезинку. — Мне этого не надо! Мне ничего не надо! — внутри вскипала злость на всё что происходит: на слёзы, на ситуацию, на любовь. Немка начала с силой колотить стену позади себя, сдирая кожу об бугристую поверхность. — Мне! Ничего! Не! Надо! — Сашенька, успокойся, — мужчина перехватил окровавленные руки, не давая девчонке дальше колечить себя. Саша не чувствует боли. Не слышит и не видит Попова. Она заперлась внутри себя, выпуская острые иглы наружу. — Я ненавижу это! Ненавижу!!! — Я «вожусь» с тобой, как ты выразилась, не просто так! Ты мне дорога. — Я не могу, не хочу! Почему все живут нормально, а я через жопу! — Всё будет хорошо, — девятиклассница не подпускала к себе Попова. Стояла, как вкопанная, бегая взглядом по всему коридору. Всё это было похоже на безумие! Будто девчонка вовсе сошла с ума! Она трясслась, рычала, порывалась крушить всё вокруг. — Да, отстаньте вы все от меня!!! Я ненавижу эту жизнь! Сраную жизнь, где я, сука, амёба! — Не говори так, — Арсений Сергеевич положил руки ей на плечи, блокируя если что побег. — Ты лучшая, кого я когда-либо встречал! Ты не амёба. — Отстаньте уже от меня!!! — зарычала Шефер и со звериной силой оттолкнула учителя английского от себя, убегая вниз по лестнице.