Я люблю, и я любима…
Пусть дрожу, мне хорошо!
От забвенья в поцелуе
Всё сметается теплом.
Нет здесь рифмы —
Это мысли. Я — подросток,
Не поэт. Но так хочется открыться!
Разорвать тоски обет.
Строки сами собой появляются в моей голове, от чего, честно мне становится приятно. Может поэтом стать?Проституткой
Доброе утро, давно не виделись! Опять ты, Жорик! Вот, как тебя нет — всё нормально, появишься — жди беды. — Чё, те надо?Перестань распускать нюни и сидеть на морозе ночью. Позвони Арсу, и попроси, чтобы он тебя забрал. Ты так заболеешь!
Правда… Заболею… А если заболею, то не смогу покататься на открытом катке второго января. Интересно, моя нога влезет в старые коньки?Дура, там ботинок с твою ладонь.
Я пошутила же. Эх, были времена, когда я занималась фигурным катанием! Это были лучшие времена из всех лучших времён. Сейчас я кататься не умею, наверное, ведь на коньки вставала в последний раз лет восемь назад. В секцию мне удалось проходить всего 4 года, потом я сломала руку в первые десять минут тренировки, и мама забрала меня оттуда. Всегда, представляя в голове этот период, я почему-то думаю, что с фигурным бы никогда не сложилось. Я считала себя коровой на льду, часто падала, и не могла сделать простые элементы, которые делают другие девочки. Пов: эти девочки были на 2 года старше меня тогда. Почему именно сейчас хочется вспомнить всё это? Утро. На часах едва ли пять. Город ещё спит, а трёхлетняя Саша уже впихивает в себя кашу, запивая её какао. Сегодня ответственный день — первая тренировка в секции фигурного катания. Девочка должна показать себя, должна научиться таким же вертушкам, как в телевизоре. Это цель! Мама складывает новые коньки в сумку, кладя их, поверх форму для зала и льда. Тренировка в 6:30. Зал. Ночь, зима, мама ведёт девочку, укутанную в большой неудобный пуховик к машине. Саша едва ли не засыпает от покачиваний автомобиля на кочках. Почему всегда хочется спать, когда нельзя? Раздевалка, много таких же девочек в лосинах и чёрных футболках. Мамы и папы отправляют всех в зал, где громоздятся суровые лица тренеров. Это всё, что я помню о первой тренировке: только дорога туда, а первые офп и лёд, как будто стёрли ластиком. Впервые вышла на лёд в три года, а ушла в семь. Я помню отрывисто фрагменты со льда, как учила прыжки, вращения, падала, набивала кучу синяков, плакала, но упорно продолжала добиваться цели. Но… Мне три дня, как исполнилось семь лет. Тренировка на льду, шнурую потрёпанные овертюры, закрываю верхнюю часть лосинами, чтобы лучше держался голеностоп. Выхожу на лёд, толкаюсь, уже планирую в голове что делать в первые 5 минут разминки. Но вдруг позади меня слышится характерный для льда треск, будто кто-то сильно топнул зубцом. Что-то чёрное летит на меня, сбивая с ног и мы вместе падаем на твёрдый холодный лёд. Я лежу, оперевшись о твёрдую поверхность локтем левой руки, смотрю в пустоту. В ушах гул, наверное из-за удара головой. Чувствую на себе что-то тяжёлое. Это что-то оказывается девочкой из группы постарше, которая не заметила меня, когда заходила на лутц. Она рывком поднимается, рассыпается в извинениях и старается поднять меня. А я не могу пошевелиться. Руки и ноги будто отказались служить мне. Подбегает тренер, тормошит меня и всё… Ужасная боль в локте левой руки, головная боль, к затылку будто поднесли раскаленное железо. Слегка касаюсь, на пальцах что-то мокрое — кровь. Эх… Когда мы с мамой приехали из больницы, и я со слезами рассказала о случившемся отчиму, то его слова навсегда поменяли моё отношение к трудам, вложенным в спорт: — Корова на льду. Не заметила девку, летевшую на тебя? Значит зря мы в тебя столько вложили, раз ты до сих пор коньками не владеешь. И после этих слов я никогда не вставала на лёд, считая себя никчёмной и не умеющей кататься. Думаю, что после такого перерыва я точно кататься не умею. Хотя… И в этот момент меня, как током ударило! Еб*ный олень… У мамы где-то были коньки. По-моему норвеи. Где у нас есть круглосуточный каток? Яндекс навигатор, бл*ть работай! — это я про мозг, если что! Точно! За домом Хэппи-инглиша есть площадка, которую залили льдом. Чё, почти час ночи? Не еб*т! Хочу покататься! А что, может зря погрязаю в мечтах опробовать лёд на главной ёлке города. Надо думать приземленно и для начала раскататься.***
Через час Шефер уже сидела на лавочке и шнуровала коньки. Странно, но руки не забыли, как это делается. Видать, не зря тренера дрессировали. Она нелепо доползает по резиновому покрытию до бортика, снимая чехлы с лезвий. Тело слегка тряслось от холода, пальцы рук вовсе свело, но… — Я не ебл*н, чтобы отказываться от мечты снова. Сказала Саша и наступила ногой на лёд. Дежавю. Она вспомнила, как эти действия не были какой-то сверх-особенностью, которую надо запоминать. Но сейчас. За левым коньком заступает правая. Ноги на удивление стоят спокойно уверенно. Толчок зубцом. Ноги едут. Шефер едет! — Я еду!!! Второй, третий толчок. Ноги вспоминают давно забытую технику, постепенно возвращая в памяти некоторые детали, как скользить, заходить. Разворот, толчок, набирает скорость ходом спиной вперёд. Жорик внутри отчаянно просит остановиться, ведь сейчас разгоняться слишком опасно. Всё-таки столько лет перерыва. Но мозг уже давно отключился. Девочка просто отдалась моменту, не контролируя, что делает. Так бывает, когда сильно забываешься за любимым делом. Набирает скорость, едет на правой ноге, заезд на левой, выпрыгивает, секундный полёт, выезд. — Перекидной помним, не всё потеряно! — хмыкает девочка, уже преступая к дугам. Холод отступил на нет. Мороза будто вовсе не существовало. Саше было комфортно скользить, вращаться и даже прыгать. Она и не заметила, как настолько сильно увлеклась, как к площадке подошёл мужчина, заинтересованный в её катании.***
Сегодняшний день разделили жизнь Арсения на «до» и «после». Во-первых, он смог признаться девочке с немецкой фамилии в своих чувствах, во-вторых, рассказать ей о маленькой тайне или ошибке молодости. Но была и третья причина, по которой он не находил себе места, пребывая в приятном, даже мечтательном забвенье. Как только он зашёл на порог дома после кино, посиделки с девчонкой в кафе, а после часа болтовни у её подъезда, телефон разрывался от многочисленных звонков Димы Позова. — Арс, алло, чего трубку не берёшь? — разгоряченно тараторит в трубку мужчина. — Я собрал всю информацию о Зуеве, сделал парочку звонков, и теперь им заинтересовалась прокуратура. Они начали проверку. Слышишь, если всё пойдёт так, как я и планировал, то будет суд, на котором Игорь не выиграет. — Ого, — опешил от такого большого количества новой информации брюнет, медленно присаживаясь на пуфик в прихожей. — Подожди, я соображаю… Дело пошло в ход? — Да-да, — адвокат по ту сторону телефона тяжело дышал, будто бы пробежал марафон. — Теперь время вводить в нашу операцию «Ы» Шурика. Он громко рассмеялся своей же шутке. — Девочку? — улыбка спала с лица Попова. Он не хотел таскать бедную Шефер по судам. Ей и так тяжело: приходится выживать в постоянном страхе домогательств или побоев, а теперь, если суд? Она, бедная, совсем закроется в свой маленький мирочек, оставив любимую железную корку снаружи. А если Палыч будет ей угрожать? — Может не стоит. Это опасно. — Почему? — удивился Позов. — Игорь по-моему пока притих. Если Александра напишет заявление, то… — То он попытается её убрать, — закончил предложение Арсений. — Дим, он страшный человек! — Ладно, обсудим это позже. Желательно лично с Александрой. Ты сможешь привести её на диалог после праздников? — Наверное, смотря, какое у неё будет настроение. Это очень странный человек! — Представляю! Это же она тогда пьяная первого сентября к твоим ногам свалилась? — Позов снова рассмеялся, а потом зашуршал листами. Сейчас он в-третий раз за день любовался полученной со всех ресурсов информацией о бизнесмене Игоре Павловиче Зуеве, который будет осуждён сразу по нескольким статьям. — Да, — от воспоминаний о знакомстве сейчас становилось смешно, но двумя месяцами бы ранее учитель английского фыркнул и закрыл тему. — Ну ладно, у меня есть ещё кое-какие дела, буду держать тебя в курсе событий, — мужчины распрощались. Часы пробили два часа ночи. Брюнет стоял у окна в комнатке, где когда-то спала Саша, где когда-то мужчина мерил ей температуру и успокаивал во время ночных истерик. Окна выходили на передний двор, что находился за пределами ограды двора. Там сделали пару лет назад парковую зону, спортивную площадку, ограниченную бортиками. Зимой там залили бесплатный каток. На нём вообще редко кто-то катался, даже днём в хорошую погоду. Но вот увидеть в третьем часу ночи, в мороз какую-то девочку на коньках Попов никак не ожидал. Сначала девица медленно и неуклюже топталась у бортика, но потом стала уверенно скользить, царапая лезвиями лёд. С каждым толчком набиралась скорость, скольжения становились плавнее, волшебнее.«Скорее всего фигуристка какая-то»
— подумал мужчина, когда неопознанный объект завертелся во вращении. Лёд освещался фонарями, фигуру девушки было хорошо видно. Арсений решил для прикола заснять вертушки фигуристки на телефон, чтобы потом показать Шефер. Он приблизил камеру телефона, направив на вращающуюся девушку. Вот она остановилась, развернувшись лицом, как раз в камеру. Она постояла немного в такой позе, затем подняла лицо на окна дома и… — Ахр*неть! — воскликнул Попов, чуть не выронив телефон. — Да быть такого не может! — он ещё раз навёл камеру на фигуристку, которая, слава Богу, пока крутилась в доступном для съемки положении и убедился окончательно. — Я щас вставлю этой адреналинщице. Кто на морозе катается-то?! — фыркнул он, одеваясь.***
Лёд хрустел под лезвиями, я неслась на большой скорости, чувствуя себя звездой. Оказывается руки и ноги помнят все элементы, которые были выучены 8 лет назад. Я никогда так не радовалась памяти тела! Дуги, спирали, и вот, я лечу на огромной скорости, делаю тройку и выпрыгиваю на флип, делаю один оборот, сжимаюсь сильнее, как учила тренер и докручиваю ещё и второй. Это победа, друзья! Выезд, прилив радости, хлопаю в ладоши, улыбаюсь, опа… Мужик. Прикол, если это… Инглиш меня заметил. — Ну и что тебе дома не сидится? — спросил меня знакомый голос, когда я замерла, рассматривая его. Да, я не ошиблась. Это был никто иной, как Арсений- мать-вашу-Сергеевич Попов. — Здрасте, — мямлю я, подъезжая к нему. Неловко вышло… — Покататься тут решила. — В два ночи? — улыбка с лица брюнета спала. — Что случилось? — Не поверите, — начала я, довольно улыбнувшись. — я наконец-то счастлива! Мужчина чуть улыбнулся, но потом снова стал серьёзным, как червяк и строго пригрозил мне. — Давай разувайся! Пойдём ко мне отогреваться, ещё заболеешь перед новым годом, — и добавил, чуть смеясь. — Тётя Мотя.