Танец бабочек

      Тишина. Полное молчание и штиль, воцарившиеся в доме, кого-то пугали до ужаса и в то же время благоволили чьему-то прекрасному настроению. Момо не знала, к какой категории стоит себя отнести, поэтому остановилась на промежуточном варианте — безмолвное напряжение. Не знаешь, что выбрать? Дерзай, бери от обоих. Так в мотивационных статейках пишут. Огава даже не думала о том, что делает. Руки как-то сами по себе действовали. Пальцы перебирали свежесорванные ветви лаванды, кромсали их в стеклянный чайник. Потом они же залили всё кипятком и поставили на поднос. Донесли до гостиной, в которой от жары и боли страдала будущая хозяйка этого поместья.       Момо поставила поднос на столик перед камином. Глянула на Эми. Девочка уселась в кожаное кресло сбоку от дивана, вперев взгляд в потолок. Её руки и ноги были перевязаны белыми бинтами, в нескольких местах пропитанными кровью. Пальцы отстукивали по мягкой обивке ритмично, лишь иногда беспорядочно путаясь.       Треск камина прервал терзающий Огаву вопрос:       — Ты ненавидишь его?       — Кого?       — Моего отца, — уточнила Момо. — Ты ненавидишь его за то, что он с тобой делает?       Эми вдруг посмотрела на неё. Туманным, невидящим взглядом. Будто пустым. Тут же она снова откинула голову назад.       — Нет.       — Почему? Разве он не заслуживает?       — Нет.       — Скажи хоть что-нибудь, кроме этого, пожалуйста.       Момо едва ли могла умолкнуть сейчас. Хотя ей стоило бы. Она никогда не жалела ни о чём в своей жизни, но иногда ей казалось, что встреча с Эми в какой-то степени была ошибкой. Огава просто снова и снова наступала на одни и те же грабли, хотя обещала себе, что никогда больше к ним не притронется. Эта девочка, такая потерянная сейчас, совершенно одинокая, напомнила ей о муже. И так было уже не в первый раз. Сначала Момо приметила их внешнее сходство. Подумала, ну, такое бывает, люди похожи друг на друга. У Кирши были синие глаза. Волосы чёрные, словно уголь в деревенской печи, такие же густые брови. Когда Эми впервые искренне улыбнулась Момо, у той в груди всё затрепетало. Это было так похоже на ту ребяческую улыбку, которую всякий раз выдавал Кирши, сделав какую-нибудь полнейшую ерунду.       Полтора года с их встречи прошло. Теперь Момо была в ужасе. Их одинаковые характеры просто давили ей на голову, заставляя всё думать и думать. Кирши был таким же, как Эми. Радостным, искренним, всегда готовым помочь даже в самом странном деле, но внутри у него было что-то пустующее, будто во всей этой складной весёлой картине не хватало детали, которая уничтожила бы все краски к чертям и превратила бы полотно в чёрное месиво. Вот и с Эми так. Она для всех такая спокойная, вроде бы беззаботная, безропотно принимающая свою участь добровольной мученицы. Но бывают моменты, когда она проявляет то, что у неё на душе в действительности. Пустота, которую нечем заполнить. Дыра, которую нечем заткнуть.       Было бы глупостью не догадаться, с чего бы юной госпоже Мидзуно ощущать такое. Она потеряла мать. Резко и без прелюдий повзрослела, потому что теперь никто о ней так не заботится.       Разница между этими двумя была лишь в том, что Кирши был таким всегда. И в детстве, когда Момо знала его. И после, когда они уже были женаты. А Эми запуталась где-то на середине своего пути. Это ещё поправимо, на что Огава очень надеялась. Нужно лишь найти верный подход... Искренней веры в его наличие она не теряла, хоть и понимала, что сделает себе только хуже.       — Я не ненавижу твоего отца, — устало отозвалась Эми, прервав поток раздумий в чужой голове. — Он оказывает мне медвежью услугу. Даже не знаю, чем бы таким мне ему отплатить...       — Что, если всё окажется не так?       — Думаешь, эта дрянь не приживётся? Сомневаюсь... Я же не совсем обычный сосуд. Во мне течёт столько разной крови, думаю, будет совсем неудивительно, если однажды окажется, что я одна из потомков Лилит... Думаю, так и есть.       Момо поджала губы.       — И тебя это никак не смущает? Они же просто тебя используют.       — По-моему, в этом и есть смысл моего существования, как шамана... Быть в чьём-либо пользовании. Иначе просто и быть не могло.       — Только противнее от того, что ты с этим миришься, — поморщилась Момо.       — А что я делать должна? — спокойно спросила Эми. — Взбунтоваться и сказать "нет"? Ещё не хватало лишиться головы... Это гораздо лучше, чем то, что мне было уготовано изначально.       Ответа не последовало. Эми продолжила:       — Я понимаю, почему ты так говоришь... Но в нашем обществе правила совершенно иные. Нельзя просто взять и отказать, когда тебя о чём-то просят "сверху". Это негласный закон. Да и перечить тоже не представляется возможным. Всё, что ты можешь делать — подчиняться и только. Бунтарей никто не жалует.       — Значит, и мне так придётся? — грустно усмехнулась Момо.       — Став куноичи, ты ещё слишком мало времени побыла в обществе более сильных, чем ты, шаманов. Поймёшь потом, что это такое.       — Разве ты не сильнее меня?       — Только если полна до краёв, наверное, — Мидзуно указала пальцем на себя, очерчивая на груди прямоугольник. — Дело не только в количестве проклятой энергии. Физически я гораздо слабее тебя. Особенно сейчас.       Момо всё не могла перестать беспокоиться о ближайшем будущем, которое их всех ждёт. Старейшины заключили с Мидзуно Нэо договор, согласно которому тот обязуется хранить часть силы Лилит внутри своей дочери, чтобы однажды, когда им эта сила понадобится, её можно было применить на благо общества шаманов, а не во вред. Тело Первородной ядовито. Благодаря Эми оно стало чуть менее пагубно влиять на находящихся рядом людей.       Вот только старейшины не учли, либо не знали, что вверять магию Крови в растущий организм станет их роковой ошибкой. Эми растёт. Значит, и силы, ставшие частью тела внутри неё тоже. А вот сосуд остаётся прежнего размера, каким и был от рождения, его невозможно растянуть, таковы непреложные законы. Его стенки можно сравнить с тонкой плёнкой, которая всего лишь отделяет две части единого целого.       Однажды эта плёнка лопнет. Вот тогда начнутся настоящие проблемы, с которыми Момо не знала, как справиться.       — У нас всё получится, слышишь? — сказала она тихо, положив свою ладонь на перебинтованное колено Эми. — Ты через это пройдёшь и вернёшься домой целой и невредимой. До слияния есть ещё много времени.       — Я знаю, — тихо усмехнулась девочка, опустив голову. — И боюсь не этого. А старейшин. Они обеспечивают мне свободу от преследования ведьм, хотя я точно не знаю, как. Если однажды они поймут, что мы трое столько лет водили их всех за нос... В том числе и всю мою родню...       Эми не стала продолжать. Момо отлично её поняла.

***

Около года спустя.

      Чужая рука вдруг потянула за волосы, подставляя испачканное кровью лицо тем немногим лучам солнца, что просачивались сквозь серую пелену на небе. Напряжённая тишина разбавлялась хриплым дыханием. Момо впервые ощущала триумфальное превосходство победы, о которой грезила много лет. Наверное, она испытала бы то же самое, будь на месте полумёртвой Шазан, пускающей свои последние вздохи, Фушигуро Тоджи. Она бы выпотрошила этого ублюдка за то, что тот сделал с Кирши. Но Годжо, увы, её опередил.       К спине Шазан было приставлено широкое лезвие одного из клинков, которые Момо успешно забрала сегодня утром. Пришлось пользоваться чужой магией, чтобы добраться до отца так быстро и так же скоро вернуться. Два больших лезвия с золотыми рукоятями были связаны крепкими и звонкими цепями, сейчас тяжело осевшими на ноги схваченной ведьмы. Она вдруг хрипло засмеялась, глянув на стоящего над ней Сатору.       — Какая глупость... Стоило мне убить тебя, когда ты ещё был беспомощным младенцем.       — Так почему не убила? — хмыкнула Момо. — У тебя ведь было столько возможностей.       — Когда я почти... сделала это... — молвила Шазан. — Меня остановил другой ребёнок. Из клана Воды... Мальчик.       — Мичи-сан?.. — нахмурился Годжо. — Я о таком не слышал.       — Потому что кроме меня его вряд ли там кто-то видел... — закашляла ведьма, дёрнувшись. — Я не знаю, как он мог оказаться в поместье... Годжо. Но этот ребёнок ещё более ужасен, чем ты...       Момо сдвинула брови. Как-то это совсем непохоже на ту Шазан, которую она воображала себе. Слишком жалко и просто. Пять лет назад, когда она встретила её впервые, эта ведьма показалась Момо сильнейшей из всех, кто прибыл в тот день в тибетскую деревушку. Шазан отличалась от них. Она была выше. Её сила не концентрировалась на чём-то одном. В отличие от большинства ведьм, которые ускоренно стареют из-за использования своих запрещённых техник, Моро была невероятно молода на вид. Всё из-за её помешательства на страхе постареть. За свою долгое существование она научилась отбирать детские жизни путём высасывания энергии. Жуткий процесс. И больной для обеих сторон.       Тогда не было этих отметин на её щеках. Их оставил Огава Вакатоши, когда увидел, что Шазан заговаривает зубы его дочери, прежде, чем попытаться убить. Он не позволил. Ранил её молодое, не испорченное морщинами лицо, в знак вечного проклятия за пустословие.       Момо не представляла, что одолеет её так быстро. Достаточно было махнуть клинками, нанести несколько ударов, догнать её и приволочь обратно к порушенному рёкану. Она осталась одна против двух сильных шаманов. Это подозрительно. Неужели она надеялась одолеть опытную куноичи и Годжо Сатору в одиночку?       — Эй, шкет... — начало было Огава.       Сатору присел на корточки перед Шазан. Задумчиво посмотрел ведьме в глаза и тут же в ужасе глянул на Момо. У ведьмы были пурпурные с крестовидными белыми зрачками.       — У вас... Глаза...       — Одинаковые? — усмехнулась Шазан. — Мальчик, в отличие от тебя, смышлёный.       — Заткнись, — резко ответила Момо. — И без тебя тошно...       — Лучше тебе потрудиться и объяснить, что это значит, — хмуро сказал Сатору, поднявшись в полный рост.       Его напряжённый взгляд вызвал волну мурашек под чёрной одежды. Но куноичи даже глазом не моргнула.       — Ты серьёзно собираешься тратить время на выяснение этого? — поморщилась Огава. — У нас и важнее дела есть. Нужно найти Эми.       — Если ты как-то связана с теми, кто её сейчас похитил, думаю, ты знаешь больше, чем говоришь.       Момо цыкнула. Недоверие вполне оправдано. А Годжо не глуп. Не слишком неожиданно.       — Не переживай. Я не заодно с ними. Эта сука чуть не убила меня несколько лет назад, — Момо дёрнула Шазан за волосы. — Если тебя это успокоит, Эми знает всё. И раз уж она ничего тебе не сказала, значит, это не имеет значения.       Годжо недоверчиво оглядел её, но спорить не стал. Как бы там ни было, даже если она — враг, он её одолеет.       Момо подняла взгляд к пасмурному небу. Было чёткое предчувствие, что Шазан не может быть так проста и глупа теперь. Она заявилась в тибетскую деревню в поисках самурая пять лет назад, чтобы попросить его выковать для ведьм особый клинок. Тогда последовательниц за ней шло сотни. Все были готовы сражаться насмерть. Они почему-то думали, что Огава Вакатоши окружил себя шаманами. Совсем не ожидали, что он живёт среди обычных стариков и детей. В качестве доказательства своей силы он ранил Шазан. Ведьмы в страхе разбежались кто куда.       Момо была уверена, что после этого Моро растеряла всё былое уважение. Но раз Наоми сказала, что три года назад она уже была главной, что-то переубедило ведьм и они стали следовать за Шазан. Одна из таких верных собачек уволокла Эми в логово.       — Где сейчас все остальные ведьмы?       Шазан завыла от боли. Момо приставила клинок к её лбу, на линию роста волос.       — Отвечай, или скальп сниму.       — Кха... Даже если найдёте...       — Найдём, — сказал Годжо. — Разогнать мушек труда не составит.       — Я, конечно, рада, что ты в себе так уверен, — усмехнулась Огава. — Но одна из ведьм уже смогла оглушить тебя. Забыл?       Сатору хмуро поджал губы, рассматривая Шазан. Женщина вдруг улыбнулась.       — Неужели встреча с демоном тебя ничему не научила, мальчик?       — О чём ты?       — Ты ведь уже встречал человека, способного пробраться через твой барьер, — усмехнулась Моро. — Как странно, что никаких выводов из этого ты не сделал.       Годжо не успел обернуться. Его вдруг повалило вперёд, потому что Огава выскочила первее и отразила удар своими клинками. Послышался громкий звон металла о металл. Широкие лезвия отбили у ведьмы из рук катану. Клинок свалился на землю, очернённый и весь покрытый кровью. Его уже кто-то использовал. Вот только чьими силами окутали орудие, Момо не поняла. Чёрная дымка, вившаяся у кончика лезвия, медленно рассеялась, коснувшись земли. Ведьма, пытавшаяся наброситься на Сатору, вдруг отчего-то схватилась за горло и упала на колени, прежде чем Момо успела сообразить.       Из её горла сгустками хлынула кровь. Глаза налились, почернели. Она упала лицом вниз, перестав двигаться. Момо наклонилась и коснулась чужой кожи. Холоднее любого льда.       Ошарашенная Огава обернулась. Её руки задрожали. Она оттолкнула Годжо и с силой приставила лезвие к животу Шазан.       — Что это было?       — А ты как думаешь, милая?       Момо поморщилась. В прошлую их встречу она тоже назвала Момо "милой".       — Где сейчас Эми?       — Вероятно, с Шабашем. Даже если ты убьёшь меня сейчас... Ничего не изменится. Дело уже сделано, ты сама видела.       — Какое к чёрту дело?       Шазан показательно вскинула брови. Момо в неверии ткнула клинок сильнее, сделав женщине больно. Лезвие испачкалось кровью.       — Вы...       — Да. Слияние спровоцировано... — ведьма продолжала говорить, игнорируя боль. — Наверное, девочка уже мучается... Будем надеяться, что твой отец хорошо постарался. А иначе она не переживёт это.       В теле у Огавы прошибло током на пару секунд. Это не должно было случиться так скоро. Да и отец, так много знавший о ведьмах, никогда не говорил ей, что те способны на нечто подобное...       Уже ничего не попишешь. Огава проиграла, хоть и одолела ведьму.       Момо спокойно повернулась к Сатору. Снова мельком глянула на Шазан и вздохнула.       — Отправляйся в лес Аокигахара. Они могут быть там.       Он исчез в ту же секунду. У Шазан изо рта плеснула кровь. Кончик широкого лезвия выглядывал из-за её спины. Момо с какой-то жалостью смотрела в её глаза, так похожие на те, что она обычно в зеркале видит. Тошнотворно и противно было понимать, что эта женщина дала ей нечто настолько ценное, как жизнь. А потом захотела отнять.       — Я угадала? Они сейчас там?       — Чтобы ты знала... Я ни о чём не жалею. Спасите её сейчас, — усмехнулась Моро. — Однажды она всё равно сорвётся и перестанет себя контролировать. Такова природа этих сил.       — Ты... Ты пожертвовала сотнями своих сестёр, чтобы... Обречь на смерть ребёнка?       — Это не смерть, а перерождение, дорогая. Самая настоящая новая жизнь внутри старого тела... Я знала, что девчонка могла обмануть меня. Сделка между двумя ведьмами крепче любых кровных уз... Мидзуно Наоми оказалась одной из рода Маршан. Если бы не эти ничтожные несколько дней... Мне бы не пришлось жертвовать жизнями стольких своих сестёр.       — Скольких ведьм ты оставила там? — спросила Момо тихо.       — Всех, что были здесь, в Японии. Я принесла эту жертву во имя возвращения... Королевы.       Пурпурные глаза вдруг блеснули и тут же погасли. Момо с некой брезгливостью вытащила клинок. Уже мёртвое тело дёрнулось, повалилось за землю. Шазан полностью перестала дышать несколько минут спустя.       Если Годжо найдёт Эми, то всё будет кончено. На какое-то время, пока пророчество Шазан не сбудется. А Момо прекрасно понимала, что сбудется.