Танец бабочек

      Место это Годжо совершенно не нравилось. Какой-то старый традиционный домишко в конце самой обычной улицы Сендая — подозрительно прекрасно всё спрятано. Идеально постриженные кустики на лужайке перед крыльцом едва двигались от слабого ветра. Проходя мимо, Годжо подумал бы, что все обитатели этого места ещё не проснулись после дождливой ночи.       И хорошо, что он решил пойти с Иори: мало ли что в этом богом забытом местечке может произойти. Не то что бы он боялся, что она не справится, скорее, переживал, что придётся разгребать. В последнее время его мало что отвлекает от желания раскопать всю правду, которую от него скрывают. Терпения хватило пока что на две недели. Он старался сдерживаться от попыток искать встреч, но...       Вышло паршиво.       Утахимэ внимательно слушала Иджичи, не обращая ни капли внимания на то, что Годжо с прищуром глядел сначала в серое небо, потом на ближайшие частные дома и в конце снова на место задания, которое выделялось лишь своим тёмным цветом.       В последнюю неделю Иори вообще редко его видела. Он в моменты своей особенной прострации обычно хоть обедать в техникум приходил, а теперь болтается непонятно где. Утахимэ это очень напрягало, видно было, но без веских доказательств спрашивать было бессмысленно: Годжо отмахнётся и начнёт шутить. Как всегда. Ничего нового для неё.         — Вашей задачей сегодня будет просто убрать последствия...         — За кем это?         — Эм-м, — Иджичи вгляделся в телефон. — За госпожой Мидзуно Эми... И её напарницей, Ивасаки Миной.         Иори удивлённо вскинула брови. Сатору не повторил её реакции. Потому что попросил директора выдать это задание именно ему. Но чтобы подозрений не было, пришлось приплести Утахимэ.       — Она уже вся в новой работе, да? — почти скучающе спросил Годжо.       Иджичи нервно поправил очки:       — В интересах всех шаманов мира сделать так, чтобы дело Мастера как можно быстрее перестало быть актуальным...       — И что они тут искали?         Проявленный со стороны Годжо интерес невольно вызвал у Утахимэ раздражение. Он даже не скрывает того, что на самом деле заботит его.         — Написано, что вели переговоры с бандой о передаче каких-то реликвий... Больше ничего нет. Думаю, информация засекречена, так что извините.         — Ну ничего, и похлеще узнавал, — усмехнулся Годжо.         Внутреннее волнение где-то в животе стало уж слишком явным, и совершенно невозможно было продолжать не замечать его. Прошлая его встреча с Эми и единственная, состоявшаяся за последние два года, прошла откровенно ужасно. Грандиозных планов Сатору не строил. Пока что. Сказал себе, что настойчивым быть не нужно. А вот терпеливым — желательно. С этим были проблемы. Причём явные, раз уж он пришёл на место задания Мины и Эми, желая отыскать последнюю "случайно".       Или хотя бы что-нибудь о ней узнать.         Утахимэ молча последовала к дверям дома. На крыльце были два аккуратно и ровно поставленных к колоннам горшка с цветами, в одном из которых лежала сложенная бумажка, прикрытая зелёной листвой растения. Наклонившись, девушка раскрыла послание и прочла. Раздражённо закатив глаза, Иори откинула записку, которую вмиг ухватил Годжо. Он сначала посмотрел за тем, как подруга заходит в дом, потом глянул на лист и увидел:         "Не обижайтесь на нас сильно. Если что, это всё моя ненаглядная подруга. И да, если уж всё действительно так ужасно, то позвоните мне, я угощу вас моти! С наилучшими пожеланиями, Мина."         Номера в записке, что иронично, не оказалось.       В небольшой прихожей всё было чисто. Закрытая на обе двери гостиная, однако, привлекала к себе внимание даже в относительной темноте. Подойдя ближе, Утахимэ заметила на сёдзи тёмное пятно, просвечивающее с обратной стороны. Иджичи осторожно следовал за Годжо, опасливо оглядываясь; когда все трое стояли напротив дверей в комнату, помощник дрожащими от страха руками распахнул сёдзи и тут же отвернулся.       Иори с ужасом стала разглядывать комнату. Человеческий тел было больше трёх десятков. В основном они казались просто лежащими без сознания людьми: лучшими традициями куноичи по отрубанию конечностей тут и не пахло. Казалось, они просто спят. На оголённых спинах людей виднелись татуировки с изображением Якудзы. Стоял запах крови, уже прелый и неприятный, от которого хотелось сморщиться. Вскоре стало понятно, откуда идёт аромат: в углу всё же оказалось несколько изуродованных тел.         — Куноичи теперь и таким занимаются?         — Нет, Утахимэ-сан, — сглотнул Иджичи. — Но Ивасаки-сан вообще редко выполняет поручения старейшин. Она работает на свою мать. Должно быть, Игараси-сама вежливо попросила её помочь...       — То есть? Она не подчиняется старикам напрямую? — спросил Годжо.         — Насколько мне известно, нет. Она не заключила договор с ними, как большинство её сестёр по работе.         — Зачем было уродовать только часть из людей?.. Как-то это не в духе убийцы полусотни человек... — шептала Утахимэ себе под нос.         Сбоку послышался спокойный голос, от которого у Иджичи и Утахимэ мурашки пошли. Даже Годжо ощутил какую-то непонятную перемену в атмосфере комнаты.         — Банда "88 Бешеных" занималась торговлей детьми.         Двери сбоку, как оказалось, всё это время были открыты. Или чутье всех трёх шаманов немного притупилось, Годжо так и не понял. В любом случае, теперь в комнате их было четверо, не считая всех спящих и убитых.       Эми не спешила продолжать разговор. Утахимэ стала рассматривать её одежду: боевые облачения куноичи она видела и раньше, но это немного отличалось. Безрукавная белая водолазка, никак не скрывающая татуировку на руке, сливалась с перчатками и брюками с множеством клинком и цепей. За спиной у девушки к стене была поставлена нагината. А в руке лежали ножны с золотой вышивкой. Одежда была ну просто идеально чистой, что по мнению Иори как-то не соответствовало общей картине.       Видимо, прочувствовав всеобщее напряжение, Мидзуно добавила:         — Малышню я отвела в храм Суйцзинь. Все они сироты, так что это лучший исход... Да и тех в углу мучила вовсе не я. Мина разошлась, вы уже извините.         Годжо посмотрел Эми в глаза. Несколько секунд она сверлила его взглядом в ответ, но всё же отвернулась к Иджичи. Сатору чуть не улыбнулся ей. Потому что был рад видеть.       — А, ну да, остальные проснутся где-то через час или два. Не путайте их с убитыми, лады? Не хватало ещё, чтобы у Сёко случился инфаркт...       Мидзуно удивлённо вскинула брови, рассматривая испуганное лицо своего бывшего однокурсника.         — Чего дрожишь так? — спросила девушка. — Ты же свой. Я тебя не трону.         — Иджичи не может быть точно уверен, — ответила Утахимэ. — Мы не знаем, преследуешь ли ты те же цели, что и мы. Разумеется, он боится.         Эми хмуро поджала губы. Оглядела девушку в облачении мико спокойно и без презрения, даже как-то безразлично. Она ничего в итоге не ответила, лишь провела по синим прядям своих волос ладонью, как будто о чём-то глубоко задумалась.         — Можем мы узнать...         — Что я тут искала? — внезапно улыбнулась Мидзуно. — Нет, извините. Я не вправе распространяться такого рода информацией. Для вашей же безопасности.         — Тогда зачем ты здесь? — Иори спрятала ладони в рукавах кимоно.         Эми в ответ приподняла ножны с катаной.         — Пришла показать то, что этот ублюдок мне обещал.         Остриё вынутой в следующую секунду из-за спины нагинаты указало на тело, лежащее рядом с теми, что были в углу. Годжо понял, что этот мужчина всё ещё дышит. Видимо, сосредоточился на другом и пропустил мимо ушей его хриплые вдохи. Спина мужчины была изрезана чем-то, а правая рука полностью отсутствовала и лежала в другом конце комнаты. М-да, всё-таки, сразу виден почерк куноичи.       С помощью Годжо мужчина с трудом перевернулся и тяжело задышал.         — Ты обещала... — захрипел он, только заметив Мидзуно. — Что не тронешь...         — Да, я обещала, что не трону тебя. Но не обещала, что этого не сделает моя подруга, — задумчиво протянула Эми. — Пойми, как бы тебя ни звали, мне не хочется продлевать твоё жалкое существование даже на несколько мгновений. Ты и их не заслуживаешь. Когда я шла сюда пару часов назад... Я думала, может, стоит послушаться совета старейшин и не трогать тебя. Но после того, что я увидела... Ты уж извини... Мало этого, так ты ещё и держал у себя вещицу, которую никто не видел почти шесть лет. Как этот клинок вообще у тебя оказался?         Иори осторожно приблизилась к Мидзуно.         — Объясни, какого чёрта происходит.         Эми вздохнула, присев на корточки перед раненым.         — Ладно, расскажу вам... Всё равно к делу отношения не имеет. Разбавим атмосферу...         Картина была, мягко говоря, ужасающей. Эми даже назвала бы её "потрясающе тошнотворной".       В логове банды "88 Бешеных" она чувствовала себя не то что бы неуютно, а по-настоящему отвратно. Особенно учитывая сцену, развернувшуюся перед её глазами. Рядом стоящая Мина едва повела бровью. В отделанной тёмным клёном гостиной находился главарь и трое его охранников. Перед первым на низком столе лежала девушка, одетая в кимоно, но всё же полуголая, потому что подол был небрежно задран, а ткань на груди отодвинута в стороны.         Он её насиловал. Она истошно плакала. Ублюдок даже не оторвался от девчонки, когда увидел двух вооружённых куноичи на пороге.         — Да... да, милая... Давай, покажи дяде, как ты умеешь... — в бреду шептал главарь.         Вместо ожидаемого мужчиной стона удовольствия, девушка закричала от боли и обречённо ударилась лбом о деревянную поверхность стола. Её рыдания были скорее похожи на потуги умирающего, задыхающегося зверя, который от истерики и страха не мог сделать вздох.         — Что это за реакция, милая? Ты должна... быть... благодарна...         Это была его племянница, как девушки поняли. Брюнетка жалобно смотрела Эми в глаза, пока дядя грубо толкался в неё снова и снова. Мидзуно брезгливо поморщила губы, отведя взгляд. Мина, не сказав ничего в ответ на это, выставила нагинату перед лицами трёх подбежавших охранников: три трупа с едва держащимися на шеях головами отлетели в дальний угол комнаты, забрызгав стены и двери кровью. Отсутствие посторонней мебели в комнате подсказало, что к потехам главаря ещё и готовились.         — Кто вы к чёрту такие? — взревел мужчина. — Что вы... Что вы делаете?!              — Мина, больше никаких смертей. Просто бросаем в отключку, ясно?         Ивасаки закатила глаза.       — Этого засранца все равно прикончу. Медленно... Как заслуживает.       Она прыгнула ему за спину; провела остриём нагинаты по спине, высекая там что-то множеством черт. Мужчина взвыл и упал на живот, в то время как его племянница стала испуганно отползать в другую часть комнаты. Она чуть больше минуты наблюдала за тем, как синеволосая незнакомка одним лишь прикосновением почерневшей руки валит членов банды на пол без сознания. Девочка закрывала уши ладонями, чтобы не слышать криков людей. Когда это странное месиво затихло, среди расплывчатой картины перед глазами она рассмотрела синие глаза, обращённые прямо на неё. Они глядели с жалостью и сожалением.         — Ты знаешь, где дети?         — Н-на... На втором этаже! — ответила она. — Второй этаж... Вторая дверь слева!          — Не бойся, — сказала Эми тихо и протянула свою руку, вернувшую свой привычный цвет. — Ты ни в чём не виновата.         Мина расслабленно уселась на испачканный татами.         — И что делать будем с ней, а?         — Отведём в храм вместе с детьми, — ответила ей Эми, не оборачиваясь.         — Будешь жрицей? — усмехнулась Ивасаки, глядя на девочку. — Ну и ладно. Всяко лучше, чем... это.         Девушка, считавшая дядю убитым, вздрогнула от его раздавшегося хриплого голоса:         — Меч... возьмите... меч... пощадите...       Мина поспешила ответить:              — Мы и так заберём у тебя... Только не меч, кажется, нам здесь нужно что-то другое.         Эми присела на корточки перед мужчиной. Взяла его за шею и подняла голову. Он снова промолвил одними губами и хрипом:         — Мурамаса-но Мадзинай... меч... пощадите...         — Клинок Мурамасы здесь? — вскинула брови Мидзуно. — Быть не может... Не издевайся надо мной.         — Нет, он... В другой части города! — воскликнула спасённая. — В другом поместье дяди... Я дам вам адрес.         Пока она нервно чиркала ручкой по листку бумаги, который дала Эми, Мина невольно спросила:         — Думаешь, откуда вдруг взялся клинок?         — Не знаю, — твёрдо ответила Мидзуно. — Но, кажется, у нас теперь большие проблемы...         Эми провела остриём нагинаты по раненной спине мужчины. Несильно, чтобы не перечеркнуть нанесённую Миной рану в виде иероглифа "свинья".         — Раз уж тебе удалось раздобыть этот меч, значит всё куда хуже, чем мы думали.         — "Мы"? — спросила Утахимэ тихо.         — Да. Я и мой отец. Этот клинок имел большое значение для нас в прошлом... Годжо помнит.       — Если клинок здесь, значит гробница Лилит вскрыта... — заключил Сатору. —Будешь искать виновного?       — Все нити от меча приведут меня к этому человеку... Пока я знаю мало. Но всё ещё впереди. Если оставшаяся где-то кучка ведьм вздумает вставлять мне палки в колёса, я их отправлю к любимой праматери.       Иори подумала, что у Годжо начнёт чесаться узнать, почему же всё так получилось. Он не остановится, пока не разгадает все тайны, которые хранит эта девушка. Так и произошло: когда куноичи покинула дом через парадную дверь, Сатору вышел вслед за ней.         — Эми.         — Я тебя слушаю, — отрешённо ответила девушка, не оборачиваясь.         — Посмотри на меня.         — Зачем? — она остановилась спиной к Годжо.          — Сделай одолжение, посмотри мне в глаза.         — Ещё чего? — хмыкнула Мидзуно, достав из кармана телефон.         Годжо вздохнул. Подошёл и прикоснулся к острому подбородку, заставив посмотреть.         — Прекрати. Я не хочу смотреть на эту маску. Мне нужна настоящая ты.         — Мне не нужны твои нравоучения. Оставь их при себе.         — Я и не пытался нравоучать. Просто поговори со мной. Пожалуйста.         Эми нахмурилась, отстранившись от руки Годжо.         — Для чего? Что этот разговор тебе даст? К чему разговаривать с человеком, которого не знаешь?         — Я знаю тебя, — упрямо ответил Годжо. — Как и ты меня.         — Знаешь, в последнем я не уверена, — прошипела Эми прямо Сатору в лицо. — Я думала, что знаю тебя. Думала, что ты не лжёшь, глядя мне в глаза. Но это оказалось не так, потому что каждое слово, сказанное тобой тогда, могло оказаться неправдой. И даже то, что ты говорил когда-то, будто любишь меня, ничего не меняет. Ты врал мне. Не доверял мне. И теперь хочешь, чтобы я поверила, будто хоть что-то из твоих слов правдиво?         — Не забывай о том, как всё было на самом деле, — отрезал Сатору. — О самом важном я тебе никогда не лгал. Ты это знаешь.         — О самом важном? — усмехнулась Эми удивлённо. — Твоё состояние что, не было важным?         Сатору обречённо вздохнул. Опустил голову, чтобы не видеть этого взгляда, жгущего насквозь своей болью.         — Может ты и думал, что защищаешь меня, но на деле ты лишь отталкивал нас друг от друга. И это дало свои плоды, — сказала Мидзуно тихо, чтобы он услышал, и пошла вдоль улицы.         — Опять ты уходишь так...         — Это последствия твоих решений, Сатору. Не моих.         — Всё поправимо. Даже это, — устало сказал он.          Мидзуно только хмыкнула на ходу.         — Я не знаю, как должен поступить, чтобы ты...         — Знаешь. Ты отлично знаешь как, Сатору. Начни с простого.       Прежде, чем Эми исчезла из виду, он услышал:       — Пусть это будет твоё новое начало. И моё тоже...       Свернув за угол, Мидзуно отчего-то содрогнулась и закончила фразу шёпотом:       — А может и наше... Когда-нибудь.