Владыка Оссирианда

Высокий плечистый эллон, облаченный в длинный просторный камзол цвета морской волны, задумчиво смотрел на чистое звездное небо. Его длинные серебристые волосы мягкими волнами ниспадали на широкую спину. Голову венчал строгий серебряный обруч, украшенный небольшим синим сапфиром, на поверхности которого ярко проявлялась белая двенадцатилучевая звезда. В могучих руках мужчина держал наполненный превосходным фаласским вином серебряный кубок, искусно инкрустированный крупными бусинами редкого иссиня-черного жемчуга. Такие жемчужины очень ценятся гномами. Несмотря на то, что дети Ауле могут добыть любой драгоценный камень в недрах Арды, они очень любят одевать на своих женщин украшения из жемчуга, что стало для подгорной аристократии настоящим символом могущества и богатства. Вообще, коротышки усиленно прячут жен и дочерей от чужих глаз, но между собой гномини также кичатся драгоценностями, подаренными мужьями. Особым шиком среди модниц подземного народа пользуются черные жемчужины, так как считается, что они обладают особой магической силой, которая усиливает женскую плодовитость, помогает протеканию беременности и облегчает страдания при родах. К сожалению, для гномов, монополию на промысел морского минерала прочно держат эльфы Фаласа, которые добывают его только возле острова Балар. А прибыль от торговли жемчугом занимает значительную статью доходов королевской казны. Взгляд мужчины упал на кубок и его губы изогнулись в легкой усмешке. Он вспомнил, как долгое время продавал гномам Ногрода обычный покрашенный жемчуг, выдавая его за драгоценный черный. Какая ирония, у него во дворце истинные бесценные дары моря украшают простые чаши для вина, а подземные карлики, готовые продать душу Белегурту за одну-единственную темную бусину, довольствуются подделанным крашеным камнем. Конечно, гномы со временем обнаружили обман, но благодаря умело закрученной интриге их гнев пал на влиятельный торговый клан из города Бритомбар. Самонадеянные купцы вздумали торговать с гномами без королевского дозволения и покровительства. И сполна поплатились за это. В результате очередной поездки к горам Эред Луин, глава клана вместе со старшими сыновьями пропал без вести. Вскоре его младший сын, решивший поправить дела семьи, утонул во время промысловой экспедиции к Балару. Имущество некогда могучего рода досталось другим купцам, более покорным короне. Погруженный в приятные воспоминания о удачной комбинации, мужчина с видимым удовольствием отпил вина и вновь взглянул на звезды. - Ты уже принял решение, хэрвэн нин, – раздался низкий женский голос у него за спиной. - Да, – ответил он, не оборачиваясь. – Королевству нужны союзники в грядущей схватке. Наших с Новэ сил будет недостаточно, чтобы достичь цели. - Значит, она скоро покинет меня, – отрешенно произнесла гостья. Король недовольно развернулся. В центре кабинета стояла изящная невысокая эллет в роскошном платье цвета темной листвы, декорированным сверкающими бриллиантами. Её иссиня-черные волосы, уложенные в невероятно сложную прическу, украшала диадема из крупных ярко-зеленых изумрудов. Драгоценные камни изображали бутоны цветов, в обрамлении лепестков из белого золота, покрытых бриллиантами. Цветы казались живыми, и при движениях хозяйки создавалась стойкое ощущение, что они тихо колышутся на ветру. Женщина пронзительно смотрела на мужа ослепительно серыми глазами, которые казалось, пылают до безумия потусторонним и одновременно прекрасным светом нездешних звезд. Её завораживающий взор вызывал у большинства эдиль сильный душевный трепет, и даже страх. Только сильные волей могли непоколебимо вглядываться в отблески древнего пламени, что порой сияло во взгляде королевы. - Мы уже обсуждали этот вопрос, ториль, – сказал он, пристально глядя в глаза жене. – Его воины прекрасно показали себя на севере. Данвайт сильно изменились со времен Первой Битвы. Сейчас его личная дружина уступает лишь ангбандским берсеркерам. Без поддержки Тол-Галена наши воины понесут серьёзные потери и возможно не сумеют выполнить задачу, что означает конец игры. Второй шанс нам вряд ли не представится. Мужчина замолчал и выпил вина. Эллет отвернулась. От её напряженной позы веяло тревогой. - Что беспокоит тебя, фаэ нин? – спросил он более мягким тоном. - Меня неспокойно… Я не могу объяснить… Но я точно знаю, что ты совершаешь ошибку, – скомкано и совсем непохоже на себя проговорила королева и направилась к выходу. - Я делаю это ради неё, – немного повысил голос эллон. Женщина слегка вздрогнула и остановилась на пару секунд. - Ты делаешь это ради себя, – бросила она, перед тем, как окончательно покинуть кабинет мужа. - Прежде всего, – шепотом согласился король. *** У меня всегда вызывали смех нелепые мифы лицемерных Голодрим. Поистине надо иметь изуверскую фантазию кого-нибудь из ангбандских умайар, чтобы доказывать, будто принцесса Лютиэн связала свою судьбу с мужчиной из рода людей. Лютиэн Тинувиэль – прекраснейшая девушка из всех живущих и когда-либо живших в Арде. Как можно в здравом уме считать, что главное сокровище эльфов Белерианда досталось простому человеку, чей век короток, тело слабо и подвержено болезням, помыслы заполнены поиском сиюминутной выгоды, а деяния вызывают чувство глубокого стыда за общий титул Детей Эру. Лишь Голодрим – близким родичам злобных орков – могла прийти в голову подобная дикость. Но я буду справедлив, сказку о Берене и Лютиэн сочиняли с душой. История получилась интересная, с волнительными переживаниями. Здесь и неземная любовь, и хитрые интриги коварных принцев, и волшебные пляски, и зловещая Цитадель Мрака. Одним словом, романтика. Однако эта байка хороша только для людей. У любого эльфа сказание о возвышенной любви трехтысячелетней эльфийки и бездомного тридцатилетнего попрошайки, вызовет лишь гомерический хохот. Но, даже отсмеявшись и передохнув, его приступ смеха начнется с новой силой, когда наш эльф узнает, что мать главной героини сюжета – это бессмертная Айни, сотворённая ещё до начала Творения, а отец – самый могущественный эльфийский король континента. В отличие от чересчур мечтательного человеческого рода, нам, Первородным, прекрасно известно, что эльфы и люди принадлежат к разным биологическим видам. Между нами гораздо больше различий, чем между теми же людьми и обезьянами. Ведь мы, эльфы, бессмертные, не стареем, не болеем, вечно молоды и здоровы. Наши органы чувств гораздо сильнее, тело совершеннее, рефлексы быстрее, а мысли яснее. Все эдиль сразу от рождения способны к магии и, следовательно, к прямому воздействию на окружающий мир. А вот людям для этого надо долго учиться, что невозможно с их скоростью жизни. Именно поэтому среди людского рода маги почти не встречаются. Более того, сожительство эльфов с людьми считается жутким моветоном в эльфийском обществе. Такой поступок в наших глазах сродни скотоложству. И доказанных случаев брачного союза между эльфом и человеком за все тысячелетия совместного проживания двух рас настолько мало, что их можно пересчитать по пальцам одной руки. К тому же, в подобных семьях рождаются абсолютно бесплодные дети. Стерильное потомство – закономерный результат скрещивания несовместимых видов. Нисколько не смущаясь своей бесстыдной лжи, Голодрим утверждают, что один из таких «мулов» зачал аж троих детей. Говорится это о сыне Берена и Лютиэн, правителе блистательного Соединенного Королевства Оссирианда и Дориата, Диоре Благородном. В действительности у Диора на самом деле были дочь Эльвинг, единственная выжившая после разрушения Менегрота, и сыновья-близнецы – Элуред и Элуин, – несчастные дети, зверски замученные палачами Голодрим. Да будут детоубийцы вечно страдать в темницах Мандоса. Но, возвращаясь к теме, я хочу сказать, ведь поэтому каждый эдель в Арде понимает, что голодримская версия – подлый обман. Если Диор – это человеко-эльфийский бесплодный метис, значит не мог иметь детей, но если они всё-таки были, значит он вовсе не метис, а очень даже чистокровный эллон, у которого оба родителя – эльфы. *** Волшебную легенду о любви прекрасной эльфийки Лютиэн и простого человека Берена создали во Вторую Эпоху специалисты хронографического факультета Митлондского Королевского университета. Работа велась под личным контролем Гил-Гэлада. Да-да, того самого Гил-Гэлада, самозваного верховного короля Нолдор. Спросите, почему самозванного? А потому что даже официальная нолдорская историография признает наличие у Гил-Гэлада целых двух отцов. Первым считается Фингон, Верховный король Нолдор из Второго Дома, давно убитый во время Войн Белерианда. Второй, кто претендует на сомнительную честь гил-гэладского отцовства – это Ородрет, племянник и наследник Финрода Фелагунда из Третьего Дома, также погибший в войнах с орками. Я как опытный историк, прекрасно понимаю, в каких целях «раздваивают» родословную короля Митлонда. Более того, я уверен, что обе официальные версии королевского происхождения не соответствуют истине и созданы в разные исторические эпохи для укрепления авторитета правителя среди довольно пестрого населения его государства. На этот счет у меня есть своя научная гипотеза, но её изложением я займусь как-нибудь в другой раз. А пока вернемся к нашим баранам. То есть, я хотел сказать, к нолдорским баснописцам. Государственные историки – существа подневольные. Что скажут, то и напишут. В лучшем виде, да ещё в нескольких вариантах. Взамен теплое сытное место в престижном учебном заведении, государственные награды, статус королевского летописца, а дальше, чем Моргот не шутит, и личную кафедру можно получить. А тому, кто что-то не по делу пишет, грозит голодная смерть в канаве. У Голодрим не забалуешь. Настоящий военный народ с железной дисциплиной и строгой цензурой. И вот в Митлонде солидные учёные мужи с убийственной серьёзностью втирали всему миру, что единственная королевская дочь не только закрутила роман с нищим бродягой из низшей расы, но и родила в этом противоестественном союзе сына, у которого в свою очередь родились дети. Я говорю, всё это неслыханная наглая ложь. Мы, Линдаи, чтим память светлой принцессы Лютиэн Тинувиэль, и не позволим очернять её доброе имя подобными пасквилями. Лжецы будут преданы позору и истина восторжествует. Однако, следует учитывать, что Гил-Гэлад занимался подобным мифотворчеством не от хорошей жизни. Он до дрожи в коленках боялся нуменорцев. Тогда их мощь было невозможно игнорировать, поэтому королевские хронографы и водили хороводы вокруг абсурдной любовной истории. Врали так, что уши по ночам светились. «Моя эльфиечка, а жить так хочется». А что ещё делать при абсолютном военном превосходстве главного претендента на мировое господство? Нуменор имел бесчисленную первоклассно вооруженную армию и колоссальный военный флот, не имеющий конкурентов в мире. При этом островное государство задыхалось от перенаселения, а на востоке простирался огромный малозаселенный континент, где существенное сопротивление могли оказать только немногочисленные эльфы, обескровленные столетними междоусобными войнами. Сама логика государственного строительства побуждала правителей Нуменора к захватам новых земель. Эльфийскую расу ожидало безнадежное столкновение с легионами усовершенствованных нуменорских солдат и неизбежное порабощение торжествующими победителями. В такой напряженной политической ситуации Гил-Гэлад попытался переиграть нуменорцев в культурном плане. Король Линдона решил «приручить» островных пиратов с помощью грамотной идеологической диверсии. По плану, следовало внушить нуменорцам, что для людей эльфы – верные друзья и добрые учителя. Такому подходу способствовала общая религия, родственные языки и преклонение нуменорской элиты перед эльфийской культурой. Всё-таки предки нуменорцев когда-то были вассалами Нолдор. Пусть их и использовали, как пушечное мясо в войнах с Белегуртом. Однако эпохи сменились. Теперь Голодрим перед людьми заискивали и выпускали огромными тиражами трогательные сказки о человеко-эльфийской дружбе и любви. Постепенно такая политика принесла успех. Армия Нуменора так и не появилась под стенами Митлонда в качестве завоевателей. Среди правящей аристократии острова выросла мощная пронолдорская партия, а квенья и синдарин стали языками нуменорской верхушки. Гил-Гэладу даже удалось столкнуть нуменорцев с орками, которые были разгромлены, а их правитель Гортхаур пленен. Но вышло, что лиса попала в курятник. Гортхаур не зря был правой рукой Мелькора. Выдающийся психолог, гениальный оратор и коварный интриган в одном флаконе, он не хуже митлондских драматургов, умел сочинять забавные сказки. О результатах всем известно: строительство Храмов Тьмы по всему Нуменору, бунт против Эру, поход громадного флота с несметным воинством в Валинор, уничтожение нуменорской армии и кошмарное цунами, затопляющее остров. К слову, Валар не впервой отправлять на дно океана целые континенты с беззащитными женщинами, детьми и стариками. Выжившие нуменорцы состояли большей частью из клевретов Гил-Гэлада, поэтому митлондские сказки и по сей день пользуются у них бешеной популярностью. Но так как политическая необходимость в них отпала, мы можем с чистой совестью разрушить этот миф. *** Женская фигура, укутанная в черный траурный плащ, пристально смотрела, как труп медленно поглощает темная пасть земли. Её немигающий неотрывный взгляд создавал впечатление, что сама жизнь покинула эти прекрасные черные глаза, сейчас непроницаемые словно стекло. Чудесные волосы цвета вороньего крыла скрывал низко надвинутый капюшон плаща. Привычный венок неувядающих полевых цветов бесследно исчез под натиском горечи потери. «Почему я не послушала тебя, любимый мой? Мы могли сбежать вместе. И ты был бы жив. Но я выбрала честь, верность и долг. Какой несправедливый размен». Совершенно белое лицо покойника искривлено в гримасе страдания. Его шею закрыли белой тканью, скрывая страшный след от веревки, на которой повесился лучший дориатский менестрель. Больше не петь ему в лесах сладким голосом свои дивные песни, ловко перебирая умелыми пальцами по зачарованным струнам. «Я никогда не прощу отца. Он разлучил нас и повинен в твоей смерти. Он и этот дремучий дикарь из лесной чащи. Я не буду ему женой. Нет, теперь уже нет». «Прощай, Даэрон, возлюбленный мой. Я люблю тебя».