Солнце

20:27 в библиотеке тихо, ни души вокруг нет, так как по вечерам пятницы большинство людей предпочитают отдыхать дома, тусить в клубах или же встречаться с друзьями во всяких тихих кафешках. минхо же не имеет ни друзей, ни семьи, ни желания выходить из своей зоны комфорта. ему слишком хорошо с собой наедине, пускай и иногда одиноко, но это только иногда. — молодой человек, библиотека закрывается через три минуты, покиньте помещение — женщина за пятьдесят не слишком аккуратно касается плеча ли, чем сильно его пугает, ведь парень был далеко в своих мыслях, а физический контакт он терпеть не может. всё его тело постоянно болит по лишь ему понятным и известным причинам. за эти причины его неоднократно ругали и осуждали все, кому не лень потратить полчаса своей жизни на чтение моралей молодому парню, который только недавно поступил на первый курс и живёт в общежитии, которое ему выделили из-за того, что он абсолютный сирота, не имеющий даже троюродных тёть, которые могли бы его взять под опеку. — да-да, простите, я уже ухожу — тихо-тихо отвечает хо и начинает спешно складывать конспекты и книги в свой рюкзак, который с ним с первого класса старшей школы, купленный на первые собственноручно заработанные деньги. бОльшую часть жизни парень прожил в приюте, где большинству педагогического коллектива плевать на воспитанников, им лишь бы денег заработать и уехать в отпуск, но большинство — это не все. была в том заведении просто прекрасная женщина — чон сурён. она всегда была добра и терпелива ко всем и ли не был исключением. он помнит себя лет с пяти и уже тогда сорокалетняя женщина всё чаще появлялась рядышком с ним, утешала замкнутого ребёнка, защищала от нападок сверстников и ребят постарше и клеила ему на разодранные коленки яркие пластыри, напевая под нос народную песенку, которую, по её словам, пела ей её бабуля. но в один день, двадцать пятого октября, она не вышла на смену и с тех пор уже семнадцатилетний минхо её никогда больше не видел ничего о ней не слышал. это был его первый день рождения в полном моральном и физическом одиночестве. ли быстрым шагом направляется по плохо освещённым коридорам в свою маленькую комнатку, которую он делит с каким-то непонятным парнем, о котором он знает лишь имя, направление и то, что он ночует в их комнате в неделю только пару раз, остальные разы он остаётся на ночь у своей девушки. хо тихо открывает дверь их комнаты, которая почему-то не заперта на ключ, хотя он точно помнит, что запирал её. в помещении единственным источником света является настольная лампа, которую видно даже из небольшого коридора, слышится громкий смех и такие же громкие разговоры. «боже, у нас что гости?» — вымученно спрашивает себя мысленно ли, снимая обувь и проходя внутрь. за его столом сидит какой-то непонятный пухлощёкий парень и его сосед — чхве сан с актёрского направления, там же стоит кружка чая прямо на его конспектах, над которыми он трудился чуть больше недели, дабы получить автомат, а книги и остальные бумаги раздвинуты, дабы было место куда поставить тарелку с пирогом, по запаху напоминает яблочный. при входе в саму комнату на него кидает взгляд сан, а после тихо говорит замявшемуся другу «не обращай на него внимания, он странный», но не настолько тихо, чтобы ли этого не услышал. ему уже как-то всё равно, он это слышит почти ото всюду, поэтому даже особого внимания не обращает, просто убирает кружку со своей ценной тетрадки и откладывает её в рюкзак от греха подальше, а после уходит в ванну, в которую в такую рань ещё даже очереди нет. парень надеется, что гости уже ушли, но, к его большому сожалению, это не так. — ребят, можно потише, пожалуйста, и переместитесь с моего стола, мне работать надо. — не нуди, ли, мы хотим тут посидеть, а поработать ты можешь и завтра — отвечает язвительно недовольный сан, закатывая глаза. чхве не нравится его сосед, он всегда обламывает ему кайф, да и нажаловаться он может главной по этажу, пусть такого и не было никогда. парень просто в этом уверен. — слушай, это мой стол. у тебя есть свой, переместись на него — тихо просит хо, не смотря в глаза соседу, так как он побаивается его немного, да и некомфортно ему ужасно. — ты такой нудный, именно поэтому у тебя нет друзей — язвит чхве, не сдвигаясь ни на сантиметр, потому что ему насрать на мнение своего соседа, да и он просто уверен, что за сироту никто не вступится, а вот тот самый пухлощёкий парень берёт кружку и тарелку и перемещается на соседний стол, потому что ему совсем не сложно, да и неловко как-то стало, ведь он не знал, что это стол соседа сана. — прости пожалуйста, я не знал, что это твой стол, я думал, что это стол сана, — говорит парень и руку протягивает по направлению к минхо. — хан джисон. ли не поднимая глаз просто садится за стол, очень тихо называя своё имя, но руку не пожимает, ибо физический контакт не любит от слова совсем. — фу, джи, не прикасайся к нему, вдруг ты станешь таким же нудным — чхве фыркает и глаза закатывает, так как он не собирался прогибаться под просьбами этого обломщика. джисон же неловко руку убирает и затылок чешет, а после садится на стул и продолжает общаться с другом, мельком кидая взгляды на минхо, который показался ему симпатичным.

***

тем временем в японии чанбин с самого утра носится со всякими медикаментами над заболевшим мином, стараясь сбить чужую температуру, которая за ночь поднялась аж до 38.2, что не может не беспокоить и без того беспокойного бина. сынмина это раздражает, поэтому он всячески пытается прекратить чужие попытки заботы и даже отказывается принимать таблетки из рук обидчика, который за короткий промежуток времени стал его спасителем, в каком-то смысле. — как ты себя чувствуешь? болит что-нибудь? хочешь пить или есть? ты за день ни крошки в рот не взял — со аккуратно садится на край кровати, поправляя тёплое одеяло, сбившееся в ногах. азуми утром достала более тёплое одеяло, когда узнала, что ким заболел. она за него ужасно переживает, пусть и видела его раньше только когда парню было лет семь или восемь. женщина потихоньку начинает к ним проникаться сочувствием, так как понимает, что оказаться в чужой стране без гроша в кармане — это очень страшно, поэтому она и помогает всем, чем только может. — отвали, чанбин, ты надоел уже, мне не пять лет и я сам всё могу сделать — огрызается минни и в который раз за день отворачивается от парня, пока тот вновь и вновь раздосадовано вздыхает и шепчет тихое «прости», после чего направляется на выход. ким просто ненавидит когда с ним возятся как с ребёнком. это утомляет. со наоборот не может перестать заботиться о том, кто по его мнению в этом очень нуждается. сейчас он в крайне расстроенных чувствах, так как все его попытки позаботится отвергают очень грубым способом и, пускай он и старается перестать быть таким навязчивым, но не получается. парень просто не может смотреть на то, как кому-то плохо. — я больше не буду тебя беспокоить, если что-то понадобится, то ты меня позови, хорошо? — хорошо-хорошо, только свали поскорее — сынмин начинает всё сильнее раздражаться, поэтому бин поскорее уходит, тихо закрыв за собой дверь, дабы глаза не мозолить больше, да и не мешать человеку отдыхать. до следующего утра кима никто не трогает.