:)

Комментарий перед частью: примерно 2k достаточно для главы <-- утверждение Примечание переводчика: еще раз извиняюсь за то что кое что приходиться вот так переносить:_( Приятного чтения!! Если увидите ошибки кидайте в в публичную бету!! Несколько дней спустя он все еще не мог перестать думать о пластырях. Конечно, больше ничего не произошло, но появление пластырей на подоконнике после того, как он порезал палец в уединении собственного дома, нервировало. Кроме того, было трудно забыть о них, когда один все еще обернут вокруг его большого пальца, и ему постоянно приходилось прижимать его обратно после душа или мытья рук. Он наполовину убедил себя, что это социально озабоченный сосед, но тогда он оставил бы их у входной двери. “Может быть, меня просто преследуют,” - сокрушенно сказал он, одеваясь на день. Это был напряженный день для него, занятия, а затем работа по сортировке бумаг для школьного секретаря, а затем встреча со своим дилером в парке в получасе езды от его квартиры, потому что, по-видимому, ее машина сломалась. Он волочил ноги по ковру, когда шел на кухню, открывая окно, чтобы впустить немного свежего воздуха, и разглядывал кофеварку, которую он украл у своих родителей, когда съезжал. Его кухня и жилая площадь были менее скудными, чем его спальня, хотя и ненамного. У него была разбитая микроволновка рядом с кофеваркой, скудное количество кухонных принадлежностей для того, чтобы он готовил макароны вместо рамена в микроволновке, и не так много других продуктов. Его холодильник громко гудел все время, но он все еще работал, так что он привык к этому. Его плита-духовка была, вероятно, первой в мире электрической плитой, а за кухонным столом стояли два стула, которые были в комплекте с квартирой. Домовладелец Сапнапа несколько раз угрожал забрать их, когда он не платил или слишком громко включал музыку, но он был уверен, что стол слишком тяжелый, чтобы домовладелец пытался забрать его из-за просроченной арендной платы. Он надеялся на это. “Может быть, он просто разрубит его топором,” - сказал Сапнап, вытаскивая кружку из облупленных шкафов над головой. “Просто сделает здесь абсолютный бардак из щепок.” Он потянулся за кофе, но вместо этого ударился о стену. Он сделал паузу, размахивая рукой взад-вперед, затем посмотрел вниз. Его банка с кофе исчезла. Ледяной страх подкрался к задней части его горла, и он сопротивлялся желанию подавиться, тряся головой и зажмурив глаза. Должно быть, оно у него закончились на днях, и он забыл об этом, вот и все. Он всегда был не в себе по утрам, из-за недосыпа и с затуманенными глазами. Он повернулся к своему холодильнику, разглядывая множество оранжевых стикеров, которые были у него на нем. Напоминания о предстоящих школьных проектах, его рабочем графике, списках продуктов и - да, конечно же, кофе были внизу его нового списка. Он медленно вздохнул, рассеивая болезненное ощущение чего-то неправильного. “Что ж, думаю, сегодня я куплю булочку и кофе у Бэда,” - сказал он. Он заглянул в свою спальню. “Ухожу сегодня рано, Ромео. Не сжигай дом дотла.” Он рассмеялся над своей собственной шуткой, звук которой затих в зыбкой тишине его квартиры, и выскочил за дверь, как только надел сумку и ботинки. Как и предполагал Сапнап, день тянулся, каждая монотонная задача перетекала в следующую. Между деньгами на бензин и оплатой травки он страдал из-за нехватки денег и решил пропустить покупку продуктов. Ему платили в пятницу, он мог продержаться несколько дней без кофе. Когда он вернулся домой, в его квартире было холодно, и он вздрогнул, быстро осознав, что оставил окно открытым. Он бросил свою сумку у двери с тревожным стуком и двинулся, чтобы закрыть окно, вспоминая, когда соседский кот проник к нему через окно и устроил беспорядок на кухне. Когда он схватился за верх своего оконного стекла, его нога задела что-то, и он посмотрел вниз. Банка с кофе у его ног, опрокинутая, как будто сбитая с подоконника. Его охватило чувство оцепенения, сердце колотилось без каких-либо эмоций, обрабатываемых наряду с физическим страхом, и он присел, чтобы поднять банку. Это был та марка, именно тот аромат, который он всегда покупал, и к нему была приклеена сложенная записка с маленькой полоской знакомой зеленой клейкой ленты. Он уставился на ленту, края которой были аккуратными, как будто вырезанными из большего куска клейкой ленты ножницами. Он нервно рассмеялся. “Хотел бы я иметь ножницы,” - Сбивчиво сказал он. Он все еще чувствовал себя опустошенным, но теперь его трясло, и он крепче вцепился в банку, чтобы она не выскользнул из его рук. Он поднял верхнюю часть записки, открыв текст внутри. Он был написан черной ручкой беспорядочным почерком, и ему потребовалось время, чтобы понять что написано. Тебе не нужен Бэд, когда у тебя есть я. :) Сапнапа чуть не вырвало. Он бросил кофе обратно на подоконник, подняв руку, чтобы прикрыть рот, и бросился в свою вызывающую клаустрофобию ванную. Он упал на колени перед унитазом, едва успев поднять крышку, прежде чем его начало тошнить. Ничего не произошло, но движения заставили его горло гореть, вытаскивая его тело из состояния ужаса, в котором он был. Сильная паника пробежала по его крови, наэлектризованной так, что ведро ледяной воды на спину было бы шоком для его организма, он снова подавился над унитазом. Плевок упал в воду, по поверхности пошла рябь, и он подавил рыдание, когда упал обратно на задницу. “Все в порядке, ты в порядке, здесь никого нет,” - успокаивал он себя, обнимая себя руками. “Это просто какая-то больная шутка или что-то в этом роде. Он узнал твою марку кофе из-за какого-то совпадения, все в порядке!” Он увидел краем глаза как что-то сдвинулось в его душе, искаженное отражение скользнуло по рябому стеклу, и он вскрикнул. Он резко развернулся, с грохотом ударившись головой об унитаз, и белый цвет вспыхнул перед его глазами, как при выстреле. Его зрение поплыло, когда белый исчез, и он снова зарыдал, зажмурив глаза, когда из них потекли слезы. Он оттолкнулся ногами от земли, заставляя себя втиснуться в узкое пространство между туалетом и стеной, и поднял руки, чтобы защитить лицо. На мгновение все стихло, прежде чем раздалось мягкое мяуканье. Он подскочил, опустив руки, чтобы посмотреть на свою ванную. Его зрение все еще было размытым от слез и боли, но он мог разглядеть кошку своих соседей, которая смотрела на него широко раскрытыми голубыми глазами. “Флафф, ты, маленькая сучка,” - прохрипел он, а затем начал смеяться, истерично, когда мир заземлился вокруг него. “Ты чертова сука. Боже мой.” Она подкралась к Сапнапу, дергая его за шнурки, и Сапнап мягко оттолкнул кошку. Она перевернулась на спину, кусая руку Сапнапа, и он не мог не улыбнуться, даже если это было натянуто. Он почесал кошку за подбородок, очарованный тем, как она прижималась к прикосновению Сапнапа, и она позволила Сапнапу подхватить ее без особой возни. “Давай вернем тебя к твоим папам, хорошо?” он ворковал, поднимаясь на ноги. Мир качался, как будто он был на море, но он шел медленными широкими шагами, держа кошку на руках. “Я уверен, что они скучают по тебе, малышка. Ты не можешь приходить сюда каждый раз, когда я оставляю окно открытым!” Слишком скоро он потерял эмоциональную поддержку пушистого кота и остался один в своей холодной квартире, только он и пакет с кофе на подоконнике. Благодарные слова соседей звенели в его голове, такие далекие, хотя их квартира была всего в нескольких шагах. Он, наконец, опустил стекло, дрожа, когда последние порывы ветра ворвались в открытое окно, и плотно закрыл замок. В его квартире было мертвенно тихо, и он посмотрел на банку, поднял ее и понюхал. Пахло так же сильно, как и всегда. Он щелкнул по откидной крышке, подтвердив, что она плотно закрыта, затем отнес ее к кухонному столу. Он положил ее рядом со своей кофеваркой, отрывая записку и перечитывая ее снова. Он прислонился к стойке, делая медленные глубокие вдохи. “Я должен вызвать полицию,” - слабо сказал он. Дверь его спальни была закрыта, закрывая Ромео от его взгляда, но он все равно продолжал говорить. “Это странно, правда? Это похоже на преследование или что-то в этом роде. Я должен… Я должен вызвать полицию.” Он отпустил записку, наблюдая, как она падает на землю. Она приземлился частично закрытой, виден только смайлик внизу, и он вздрогнул. Его другая рука качнулась назад, чтобы схватиться за стойку, удерживаясь с ее помощью. “Они ведь не заходили в мою квартиру, не так ли? И бинты, и этот кофе были на подоконнике. Они просто залезли и положили их туда. Считается ли стояние на пожарной лестнице нарушением личных границ? Черт.” Он откинулся назад, пока край стойки не впился ему в поясницу и зажмурил глаза. Цвета поплыли в его затемненном зрении, когда он зажмурился, весь его нос сморщился от этого действия. “Придется ли полиции обыскивать мою квартиру? Они определенно конфисковали бы мои косяки, травку и прочее. Могу ли я позволить себе этот штраф?” Он уже знал, что ответом на это будет ‘нет’. Он застонал, опустив плечи. “Это такой пиздец,” - прошептал он. “Откуда этот чувак знает мой любимый кофе? Даже мой гребаный босс всегда забывает, какой кофе я люблю.” "Это странно мило," - пробормотало что-то в глубине его мозга, и он съежился от собственного мыслительного процесса. Преследование не было приятным, это было вторжением в его личную жизнь, это было тревожно, это была ... одержимость. “Я даже не думал, что кто-то может заботиться обо мне настолько, чтобы быть одержимым,” - размышлял он. Он провел руками по лицу, затягиваясь, как будто курил косяк, и медленно выдыхая дымную панику. Он повторил глубокие ровные вдохи, глядя на свое закрытое окно. “Я имею в виду, как можно быть одержимым мной? Я, блядь, успокаиваю себя, притворяясь, что я курю, я жалкий. Большую часть времени я на мели. Моя квартира отстой. Единственная работа, которую я смог получить, это заполнение документов для моей школы. Я так чертовски одинок, что мне приходится разговаривать с самим собой чтобы социализироваться. Прости, Ромео.” Он отрывисто рассмеялся, и к горлу снова подступили слезы. Он опустился, соскользнув на землю и подтянув ноги к груди. Он обнял их, уткнувшись головой в колени и смеясь сквозь слезы, текущие по его щекам. Он свернулся плотнее, втиснувшись в бесконечно маленькое пространство. “Пусть они, блядь, преследуют меня. Рано или поздно им станет скучно,” - решил он. “Кому нужны копы, когда ты превратился в развалину человеческого существа?”