***
Клуб их встретил яркими красками, диким ором танцующих людей, спокойным барменом, что крутил бутылку, смешивая коктейли, ну и самым главным: вип-зоной. — Очуметь! — Обхватывает чужие руки Эдуард, стараясь перекричать всех людей и громкую музыку. — Это ещё не все! Ты не пробовал напитки! — Хлопая по его ладоням, Антон провожает ребят в комнату, где можно оставить вещи. — Я не думала, что нас так быстро пропустят, — Оксана поправляет свою прическу перед зеркалом, пока на нее пялит Ира. — А как ты думала? Паспорт попросят? — усмехнулась Кузнецова, вспоминая лица охраны, которые не ожидали владельца увидеть в ближайшие дни. — Это, конечно, все хорошо, но что мы будем делать? — поправляя очки, спросил Позов. — А что обычно делают люди в клубе посреди ночи? — сказал Эд, толкая Диму в бок локтем, поиграл бровями. — Танцы, девушки, алкоголь, все в твоем распоряжении! — Захохотал, представляя эту прекрасную для него картину. — Да начнется веселье! — Расправив руки словно крылья, воскликнул Шастун.***
— Мда, зря я, конечно, решил, что будет чуточку лучше…— смотря на своих пьяных, но счастливых друзей, которые даже не понимают, что нетрезвые, он вздыхал. — Э-э-эй! — вися на Антоне, тянет Эд. — А че это мы-ы-ы тут ад-одни стоим-то? — разит алкоголем лишь от взгляда на него, но Шаста это не смущает. Больше всего его беспокоило состояние друзей. — Твое лицо слишком близко ко мне находится, — Смотря ему в темные глаза, пытается ухватить друга за талию, чтобы не дай боже, тот упал и что-то себе повредил. Эд и в трезвом виде часто калечится, а тут совсем зашкварно. — М-м-м, Тогда эт точно повод зас-с, — Он хмурился, смотря на светлые брови, казалось, что он что-то хочет сказать, но не может вспомнить, что конкретно. Из-за интереса, Антон наклонил голову в бок, не прекращая гляделки в его глаза. — Да бля, вот. От неожиданности сперло дыхание. Было не важно, что происходит вокруг, как часто люди кричат текст песни и танцуют, все это вмиг оказалось приглушено. Гладкие губы прикоснулись к другим, немного покусанным и суховатым. Не смыкая глаз, Антон смотрит на него, не до конца понимая, что происходит. Язык все глубже входит в рот, обволакивая стенки. Осознание пришло только в тот момент, когда рядом упал бокал. Громкий звук, будто бы громче самих колонок, разбудил Шастуна. Упор двумя руками в грудь друга и несильный толчок от себя, который отлепляет друг от дружки. Брови хмурятся. Хотелось просто уйти или хотя бы раскричаться. Выграновский, плохо соображая, пошатывается, и чуть ли не падает, когда его перехватывает крепкая рука. — Тебе уже пора отдохнуть, не находишь ли? — Суровым взглядом окидывает Эда. — Я тебя провожу. — Не-е-е! На, выпей! Пока не выпьешь — ник-куда мы не пойдем! — перегораживая путь самому трезвому из них, протягивает бокал, что был взят у какого-то мимо проходящего официанта. Сомнительное удовольствие. Вроде ничего необычного, подозрительного нет. Но почему-то внутренний человек внутри кричал ему: «Не пей!». Не обращая на это внимания, подумав, что это лишь его догадка, взял бокал с напитком и залпом выпил, осушая его. Вкус показался странным, не таким, какой должен был быть. Промаргивая пелену перед глазами, он старался построить цепочку из последующих действий, но как только Антон начинал хоть что-то выстраивать, все обрывалось, а после и вовсе думать было невозможно. Шум из колонок словно проходил через него, басы, бьющие настолько громко, звучали не так противно, как было до этого. Мир расцвел в других красках. — Ну как тебе? — Поглаживая руки все еще державшего его зеленоглазого, хищно улыбнулся. — Ниче, пойдем! И с этой злосчастной фразы начался новый пиздец.***
— Твою мать! — Скорчившись в постеле, схватился за голову. В горле сушняк, словно всю слюну забрали. Повернувшись на другую сторону кровати, замер в оцепенении. С ним лежал еще один человек. Немного потянув одеяло, он увидел светлые волосы, принадлежавшей какой-то девчушке. Антон чуть было не застонал от того, насколько сильно мог за одну ночь проебаться. А точнее, наебаться до усрачки. Справа почувствовалось шевеление. — Который час? — как вышло, девушка оказалась симпатичной. Кудрявые волосы светло-русого цвета, с пушистыми ресничками и темно-зелеными глазами. — Уже..полдевятого..— смотря на нее как на чудище, медленно лепетал. — Твою мать! — вскочив с кровати, босыми ногами стала бегать по комнате. — Ах! — Удивилась, когда заметила, что на ней нет одежды. — Отвер…— непонимающим взглядом посмотрела на Антона, который и так закрыл глаза. — нись. — И так, не парься. Собирайся, потом я соберусь. — Девушка лишь кивнула, после чего поняла, что сидящий в кровати, с закрытыми глазами парень ничего не увидел, поэтому сказала «ладно». Она шустро нашла свои вещи, попутно собирая чужие в одно место. — Я оделась, — скромно теребя свой локон, она указала на кресло, где лежали его вещи. — Спасибо, — Антон улыбнулся, после чего хотел откинуть одеяло, но вспомнил, что под ним он полностью голый. — Не могла бы..? — Разумеется, — вместо того, чтобы вовсе уйти, она зашла в ванную, давая возможность одеться. И за это короткое время, он успел рассмотреть номер, в котором они находились: самый обычный, ничем не примечательный номер, с одной кроватью, двумя креслами и тумбочками, широкий шкаф, с одиноко висящей вешалкой. И все. Девушка выглянула за дверь, в полной мере рассматривая нового знакомого. — О темная лошадка, скажи же имя мне свое? — она неловко улыбнулась, после чего и вовсе рассмеялась, смотря на его физиономию. — Антон, — бубнит в рубашку. — Лина, приятно познакомиться, хоть и в такой обстановке, — она вернулась в ванную, поправляя свою прическу. Антон пошел следом за ней, ведь в этом ебучем номере нет ни одного зеркала, висящего в комнате. — Ты что-нибудь помнишь? — подкрашивая ресницы, задала банальный вопрос. — Нет, понятие не имею, как тут оказался, а ты? — сплюнув пену от пасты, умылся. — Мой ответ такой же, — она грустно посмотрела на собеседника. — Я должна была быть в Москве, но как видишь, оказалась в Питере. — Что ты хотела сделать в Москве? — встал рядом с ней, ведь там висело полотенце. — Перевестись в другую школу, подать заявление… — Так ты несовершеннолетняя? — Вытирая лицо полотенцем, немного поднапрягся. — Нет, конечно же нет, а вот ты - не знаю, — она закрыла тушь и кинула ее в сумку. — Школьник, не парься, последний год. — Она понимающе кивнула. — Нам надо возвращаться. Я могу дать тебе свой номер, может, ты что-то вспомнишь, а может быть когда-нибудь встретимся! — Да, конечно, — взяв протянутый листочек из рук девчушки, аккуратно свернул и положил в карман, хоть и не думал писать ей.***
— Шаст! — зашёл в свой номер, перед этим обходя всех людей, осматриваясь вокруг как параноик, а после вместо лифта использовал лестницу, поэтому лицо слегка красновато и покрыто легкой испариной. — Я даже и не думал, что вы все будете здесь, — имея в виду то, что раз он оказался не там, где предполагал, то и они должны были раскинуты по разным местам. — Стоп, а где Позов и Оксана? — остановившись на секунду, задумчиво почесал затылок. — Эм..ну, они в своих номерах, — было заметно, что Ира от упоминания об Оксане резко натянула фальшивую улыбку. — Ладно…а ты чего здесь? — проходя мимо Выграновского, опустошил стакан воды, запивая заботливо оставленную таблетку от головной боли. — Хотел сказать, что вчера не заметили нашу пропажу, видимо, никому не было дело до нас, но это нам на руку, — махнув рукой, скрылся за дверью. Хлопок от двери казался громким. А молчание - еще громче. Ира, что сидела и теребила кольцо, и Антон, который облокотился о тумбочку, думая, стоит ли ее спрашивать и говорить о том, что он помнит. В одно время вдруг оба сказали: — Я поцеловался с Эдом.— Я переспала с Оксаной.
— А..— лицо Кузнецовой не выражало эмоций, но как дошло сказанные слова друга - всполошилась. — Что? — Это было не по моей инициативе. И плюс, я, вроде как, переспал с девушкой, чье имя узнал только на утро..А на счет тебя не удивлен, было понятно, что тебе она нравится, хоть и до последнего сомневался, — глаза неприятно покалывали от яркого света, который царил в комнате, и заметив это, подруга встала и выключила его. — И ты меня не ненавидишь? -я ее голос слегка надломился, стал тихим. — С чего бы? Я только что сказал, что сосался с парнем, — Антон громко засмеялся и обнял ее, поцеловав в макушку. — Так то было не по желанию..а у меня, вроде как, наоборот. Она поникла, опустив взгляд еще ниже. Губы плотно сжались, словно не хотели выказывать эмоции и чувства, которые прятали в глубине души. — Что случилось после? Понимая вопрос, помотала головой, пытаясь сдержать слезы, но все же разревелась, сжимая крепче широкую спину, стараясь вжаться и раствориться в друге, как в успокоении. Он видел, что если бы только они были в другом месте, то она позволила себе и крик, и действия, но не здесь. — Антон, она мне правда нравится, но почему? — Ирина не могла договорить из-за обиды и досады, страха и невзаимной, как полагал Антон - любовью. Но почему так? Разве в будущем они не вместе? Значит скоро все образуется? Или наоборот, только усилит последствия в худшую сторону? — Я хотела только счастья..Антон, я не знаю, в какую сторону мне идти, может, я запуталась..— зареванные, но такие красивые и чистые глаза смотрели на парня, в поисках совета или хотя бы намека на то, что ее выслушали. Его минутное молчание заставило ее засомневаться в себе и своих действиях. Она сразу дала себе мысленный подзатыльник, собираясь отпустить друга от столь неприятных, по ее мнению, деяний. Иру удивило то, как он перехватил ее руки, переплел и заставил смотреть на себя. — Глубоко в душе мы всегда знаем, куда нам идти, — разглядывая ее ресницы, продолжал. — Есть тысячи дорог, ведущие в разные стороны. Миллионы развилок, способные в корне изменить твою жизнь. Как не заблудиться? Как шагнуть в правильную строну? Как разглядеть свой путь и не сбиться с него, если каждая мелочь способна изменить его? — Антон грустно усмехнулся, поглаживая ее руки. — это нормально находиться в неизвестности, когда жизнь для тебя - это тёмный тоннель, где ты не знаешь, что тебя ждёт дальше. Но даже обычный рассвет, обычное солнце говорит тебе, что рано или поздно темнота уходит, как и боль, которую ты пережила прошлой ночью. Жизнь - это не белый лист, и как бы нам не хотелось, не мы её художники. Нам свойственно ошибаться, попадать в неприятности, искать лазейки, тайные проходы и в конце концов выбираться из любых трудностей. Не стоит опускать руки прямо сейчас, ведь она не дала ответа, так? — Поспешный кивок и шмыганье носиком. — Тогда не стоит думать об этом, ладно? Я всегда рядом.***
Сегодняшний день для школьников был выходным. Им дали свободу в передвижениях, но до указанного времени. Завтрак они пропустили, пообедать спустились, но получили укоризненный взгляд Попова и неловкую улыбку Добровольского, сидящего рядом с ним. — Ты не забыл, что вчера ты сказал, что мы поговорим? — подсаживаясь к младшему, внимательно смотрит на него. — М-м — Дает понять своим мычанием отрицательный ответ. — Отлично, сегодня день подходящий. — Арсений на автомате посолил блюдо, так как оно было пресным, после чего опомнился и прокашлялся. — Э-э-э, Спасибо, что ли? — Антон нахмурился, после чего размешал. — Сейчас конкретно мы не сможем поговорить, а вот после нашего…— Он слегка наклонил голову ближе к шатену, бегая глазами по толстовке. Шаст, почувствовав неладное, отклонился назад от учителя, еще больше нахмуриваясь. — Все в порядке? — спросил словно сам себя, нервишки начинали давать знать о себе. — Не уверен, — Попов перевел суровый, злой взгляд на парня, заставив покрыться мурашками. Его рука тянется к воротнику, но ход Арсения прерывает появившийся Павел Алексеевич, подхвативший руку коллеги. — Пойдем, там требуется присутствие обоих, — похлопав другой рукой по спине, потянул на себя Арса, взгляд которого задержался на оголенной шее. Цветок на тату не похож. — пронеслось у голубоглазого в голове, после чего ушел, оставив спокойно кушать переглядывающихся ребят.***
— Пройдемся сначала по музею, а после дойдем до знаменитого моста. — озвучив составленный план, Добровольский пересчитал ребят и направился в автобус. Солнце ярко слепило глаза, так что ребята жмурились, или прикрывали глаза рукой, дабы было комфортнее идти. Оксана с Димой, казалось, прыгнули в автобус самыми первыми, растворяясь внутри. Но даже с его стороны было видно, как ребятам было нелегко. Сам он никуда не торопился, медленно вышагивая, пропуская каждого вперед. — Живее! — поторапливал учитель математики, похлопывая проходящих по плечу. — Антон! Шевелись! — Буквально пихая его внутрь, Арсений осматривает свободные места. И как не странно, он удобно уселся на свободное местечко рядышком с Павликом, так что Антону пришлось сесть одному позади них. В поездке для него есть один плюс: куда бы он не ехал и сколько, с ним всегда были наушники. Вставляя в уши, подключает к телефону, после же включает первую попавшуюся музыку и утыкается в окно.***
— Хочешь новую проблему в своей никчемной жизни? — растягивая в удовольствии слова, голос явно злорадствовал. — А что если нет? Это как-то изменит твое решение? — Пиная камушек, начинает понимать, что вновь оказывается во сне. — Сегодня кое-кто получит очень хо-ро-шу-ю новость! — смех разлетелся по всем уголкам темной комнаты. — Мне надоело играть в твои игры. Давай, увидимся, — Антон развернулся, но наткнулся на отражение самого себя. Но не нынешнего, а как будто последующего. — Ты все забыл…— отражение грустно улыбнулось. — Позволь тебе напомнить…— Он крутил в своих руках холодное оружие, направляя его на тонкую струнку света, придавая безумный вид. — что ты убьешь своего первого друга, именно ты несешь все беды! — Он резко приблизился к парню, нехило напугав. — Так проснись!***
Каждый удар сердца отражался на ладонях. Первое, что почувствовал от пробуждения было не расслабление от того, как он выспался, а то, как по рукам бежит что-то теплое, плавно стекающее вниз. — Не сон, — смотря на свои руки, крепко сжал, почему-то думая, что это все быстренько заживет, а кровь молниеносно остановится. — Прежде чем мы все выйдем отсюда, попрошу раскрыть свои рюкзаки. — в автобусе была гробовая тишина. Никто не понимал, почему Арсений Сергеевич это потребовал. — Живо! — все начали раскрывать рюкзаки, показывать ему, а после идти на место с громким звуком облегчения. Половина класса уже показала, поэтому решив не ждать до победного конца, Антон вклинился в толпу и отдал свою сумку, прекрасно зная, что там быть ничего не может. Но свирепый взгляд напротив показывал обратное. — Все на выход. Кроме Шастуна, — он спокойно промолвил, дожидаясь, пока все выйдут. — Зачем? — Обида, гнев и разочарование плескалось в голубых глазах, на что он сомнительно стал оглядывать его. Не уж то он забыл и оставил там сигареты? — Не понимаю..— договорить так же не удалось. — Да как ты можешь не понимать! — швыряя на пол банку, повысил тон. Он схватил его за ебучую шкирку, подтягивая на себя. — Детей бить непедагогично, но и сейчас я для тебя не педагог, — глаза горели яростью, стреляя на поражение. — Ты огребешь у меня по полной за свою проделку.