От ненависти до любви...

      Глядя, как меняются эмоции на лице Цзян Чэна, Минцзюэ захотелось ударить себя. Словно в замедленной съёмке, как в каком-нибудь паршивом кино, распахиваются глаза в удивлёнии, а затем брови мрачно сходятся к переносице, а в уголке губ появляется жёсткая складка.       «Красиво, чёрт…»       Захотелось ударить себя ещё раз.       — Постой! — Минцзюэ вскинул руку. — Я не это имел в виду! То есть, это, но… Арргх! Я не подразумевал ничего такого, окей? Мне, ну… просто интересно? Почему именно мужчины?       Он облегчённо выдохнул, когда черты Ваньиня разгладились, а раздражение сменилось задумчивостью.       — У тебя есть любимый цвет? — внезапно спросил Цзян Чэн. — Или, может любимый жанр музыки? Любимое время года? Любимое блюдо?       Минцзюэ удивлённо моргнул.       — Ну… Допустим?       — Почему именно это? Этот цвет, эта музыка? Почему тебе нравятся именно они? — Ваньинь скрестил руки на груди. — Понимаешь, о чём я говорю? Когда речь заходит о человеческих эмоциях, понятиях «нравится/не нравится», «люблю/не люблю», это не то, что можно объяснить логически и выстроить причинно-следственные связи. А в случае с ориентацией всё ещё сложнее. Она складывается из множества составляющих, на которые влияют огромное количество факторов, физиологических и не только. Не буду сейчас углубляться в объяснения. Возвращаясь к твоему вопросу, я не могу объяснить, почему мне нравятся именно мужчины, но если ты имел в виду, как я понял это… Что ж, это было действительно трудно. Такое понимание в принципе не приходит одномоментно, требуется много времени и самоанализа, а принять этот факт ещё сложнее, особенно в окружении общества, в котором подобные отношения являются табу. Но мне повезло: в моём окружении были те, кто поддержал меня, несмотря ни на что, и помог справиться на первых порах.       Минцзюэ хмыкнул, вспомнив хаотичное нечто, когда-то донимавшее Сичэня, а после переключившееся на его брата. Оказалось, что это «нечто» является для Цзян Чэна ещё и другом детства…       — Вэй Усянь?       Ваньинь кивнул.       — И он тоже. А ещё — сестра, — его глаза вмиг потеплели, а губы невольно тронула улыбка. — Они помогли мне понять, что меня не определяет лишь пол человека, который мне нравится. Без них я бы, наверное, не справился, и присоединился бы к тем бедолагам, которые считают себя «сломанными» и «неправильными». Кто пытается «лечить» себя от того, что на самом деле не является отклонением, и кто ломает себе жизнь из-за того, что не могут принять себя такими.       Минцзюэ поморщился, невольно поведя плечами. Конечно, Цзян Чэн не имел в виду ничего такого, но почему складывалось впечатление, словно Ваньинь говорит о нём?       — А это, разве, не отклонение? — буркнул он, сверля хмурым взглядом столешницу перед собой. Не Минцзюэ чувствовал себя, словно шёл по минному полю с завязанными глазами. И вот как узнать то, что тебя интересует, и при этом не задеть человека? Они друзья, конечно, но не надо быть гением, чтобы понять, как неприятны могут быть такие вопросы человеку, постоянно сталкивающемуся с общественным порицанием из-за своей ориентации.       Но Цзян Чэн лишь пожал плечами в ответ.       — Как я уже говорил, ориентация складывается из множества факторов, и этот вопрос до конца не изучен. О многих моментах в научном сообществе до сих пор ведутся споры, однако все сходятся в одном: гомосексуальность — не отклонение и не болезнь. Это не что-то, что требуется лечить или менять.       Минцзюэ исподлобья глянул на него.       — Ты так спокойно говоришь об этом…       Ваньинь беззлобно хмыкнул.       — Мне слишком часто приходилось сталкиваться с порицанием и непониманием. Поначалу я пытался спорить и доказывать что-то всем, включая самого себя, тогда и углубился в изучение вопроса. Проблема в том, что большинству людей плевать на разумные аргументы. Когда мы в первый раз встретились, я тоже думал, что ты из таких, так что… я просто рад, что ошибся. Редко встретишь гомофоба, который действительно готов выслушать противоположную точку зрения.       Минцзюэ фыркнул, откидываясь на спинку дивана.       — Я бы, наверное, и не слушал никого, кроме Сичэня и тебя, — он задумчиво почесал подбородок. — Можно задать ещё один вопрос?       Цзян Чэн махнул рукой.       — Валяй, коль уж у нас пошли такие интимные разговоры.       Минцзюэ задумчиво побарабанил пальцами по столешнице, пытаясь сформулировать мысль, вертевшуюся в голове.       — Ты сам сказал, что подобные отношения, мягко говоря, не приветствуются в обществе. Но при нашей первой встрече ты не то чтобы стеснялся показывать чувства на людях… Как ты пришёл к этому?       Ваньинь фыркнул.       — Будешь смеяться, но к этому я пришёл даже раньше, чем к принятию собственной ориентации. Я имею в виду… — он задумчиво закусил губу. — Знаешь, в БДСМ-практике есть три основополагающих принципа: безопасность, разумность и добровольность*. Это значит, что все участники должны чётко осознавать и трезво оценивать происходящее, а все действия должны быть добровольны и не должны причинять никому физического или психологического вреда. Но мне кажется, что эти принципы должны быть применимы не только к БДСМ, но и к любым отношениям, как считаешь? Ты всегда должен быть честен с партнёром, не должен его ни к чему принуждать, причинять ему боль. Но при этом, с другой стороны, если всё, что происходит между людьми, соответствует этим трём принципам, то какая разница, чем они при этом занимаются? Они могут вступать в отношения с людьми своего пола, использовать специфические сексуальные практики, открыто говорить о своих чувствах. Могут даже встречаться с несколькими партнёрами сразу, если все участники осведомлены, согласны и никому не вредят, то какая разница человеку со стороны, что у них за отношения?       Минцзюэ удивлённо вскинул брови.       — Подожди, то есть, ты был бы не против, например, тройничка?       Цзян Чэн пожал плечами.       — Если Сичэнь и третий тоже будут «за», почему нет?       — Ну ты даёшь…       Старший Не шокированно выдохнул, покачав головой. Был столько новой, неожиданной информации, что за общим её потоком он даже не удивился, откуда Ваньинь знает что-то там про БДСМ и прочее. Минцзюэ определённо было что обдумать. Привычная картина мира изрядно пошатнулась, и он был отнюдь не уверен, что хочет вернуть её в прежнее положение, а не разрушить к чертям и нарисовать заново. Кто ж знал, что его любопытство приведёт к подобному…       — Эээ, знатно я тебя грузанул, походу, — протянул Цзян Чэн, глядя на сосредоточенное и мрачноватое лицо друга.       — Да ну, я ж сам пристал к тебе с вопросами, — Минцзюэ поморщился, поднимаясь. — Прости, я пойду, наверное. Такси вызовешь?