Истинная слизеринка

      Вечером после отработки у мадам Помфри, где опять пришлось клеить этикетки, я зашла в кабинет своего декана.       – Разрешите, профессор? Вы назначили на это время, профессор Снейп.       – Заходите, мисс Гринграсс. Что вы делали сегодня утром?       – Утром, после того как я вышла из спальни, я направилась в совятник. Я всегда отправляю письма родителям по утрам. Потом я завтракала в Большом зале. Где вы, профессор Снейп, застали меня и назначили встречу в вашем кабинете. После завтрака я отправилась на занятия. Всё.       – Когда вы вышли из своей спальни, в гостиной Слизерина вы никого не видели, мисс Гринграсс?       – Нет, сэр. Я выхожу из спальни рано, чтобы потом из совятника успеть на завтрак. Обычно в это время редко, кто бывает в гостиной. И в этот раз я никого в гостиной не застала.       – Когда утром вы вышли из своей спальни, вы видели в гостиной Слизерина объявление… задевающее имя профессора Амбридж?       – Я сегодня не смотрела на доску объявлений в нашей гостиной, сэр. Я имею привычку просматривать доску объявлений по субботам и воскресеньям, когда вывешивают объявление с новым паролем. В другие дни, как правило, полезных для меня объявлений там не бывает. Даже если я пропущу что-то, что касается нашего курса, то соседки по спальне мне об этом сообщают. Особенно Паркинсон, она всегда сообщает нам о самых необходимых объявлениях, профессор Снейп.       – И вы не видели, как кто-то повесил это объявление?       – Я не видела, как кто-то вешал эти объявления, профессор.       – И вы не знаете, кто их написал?       – Похоже, что писал студент первого или второго курса либо какой-нибудь глупый авантюрист из Гриффиндора, сэр. Объявление, которое я прочитала в Большом зале во время завтрака, было написано слишком примитивным для меня языком. Если бы я его составляла, я бы использовала более тонкий стиль. К примеру, я бы не стала почти в каждой строке повторять слово «обучать». Кроме того, утверждение, что назначение профессора Амбридж Генеральным инспектором Хогвартса помешает ей преподавать, – просто глупо и смешно. Профессор МакГонагалл является заместителем директора Хогвартса. Однако, это не мешает ей с успехом исполнять обязанности преподавателя Трансфигурации. Это слишком примитивно, профессор Снейп.       – Вы слишком лестного мнения о большинстве студентов, мисс Гринграсс. Все же, как вы объясните, что объявления написаны почерками, удивительно похожими на почерк мисс Боунс, мисс Лавгуд и ваш, мисс Гринграсс?       – Если мне предъявят объявление, написанное почерком, как вы сказали, профессор, удивительно похожим на мой, то я уверена, что смогу доказать, что это писала не я. Что касается Боунс и Лавгуд… – тут я сделала паузу, – то я не могу утверждать, что они ничего не писали. Но я не удивлюсь, если докажут, что это объявление было написано, чтобы «подложить навозную бомбу» под тетю Сьюзен Боунс. Мадам Боунс, являясь главой Отдела обеспечения магического правопорядка в Министерстве магии, наверняка смогла нажить множество недругов на этой должности. Возможно также, что кто-то хочет рассорить первого заместителя министра магии, профессора Амбридж и вышеупомянутую мадам Боунс. Что, впрочем, равнозначно тому, чтобы навредить мадам Боунс. И то, что Сьюзен Боунс видели в компании Лавгуд и меня, могло сыграть только на руку злоумышленнику. Отец Полумны Лавгуд является владельцем и главным редактором журнала «Придира». Кто же в здравом уме поверит такому журналу? А дочь в глазах общественности наверняка ушла недалеко от своего отца. Ну а мне не повезло – я попала за компанию. Впредь я буду осторожней и не буду появляться на публике в компании Боунс и Лавгуд. Это будет для меня уроком, профессор. Хотелось бы обратить внимание, что все сделано так, чтобы никто не подумал на Гриффиндор. Это тоже вызывает подозрение, профессор Снейп.       – Хочется надеяться на отсутствие злого умысла у тех, кто писал это объявление, а также ваше благоразумие, мисс Гринграсс. Вы знаете правила. Профессор Амбридж умеет быть весьма… злопамятной.       – Обещаю быть благоразумной, профессор Снейп.       – Свободны.       На ужин в Большой зал я опоздала, поэтому, выйдя из кабинета своего декана, сразу направилась на кухню.       «Кажется, профессор Снейп мне не поверил. Однако последними фразами он, видимо, дает понять, что хоть и не одобряет, но и не против появления этих листовок. Главное – не попадаться и иметь алиби. Одновременно он предупреждает, что нужно быть очень осторожной с профессором Амбридж».       По пути мне встретилось множество пуффендуйцев. Некоторые из них косились на мою слизеринскую форму, но ничего не говорили. Уже в недалеко от входа на кухню столкнулась с Аббот. Я собиралась молча пройти мимо, но она резко окликнула меня:       – Что ты здесь делаешь, Гринграсс, в коридоре Пуффендуй? Ищешь Сьюзен, чтобы опять ей навредить?       – Успокойся, Аббот. Я не ищу Боунс. Я направляюсь на кухню. Я не враг ни Боунс, ни тебе, – холодно ответила я, продолжая двигаться по коридору.       – Ты могла поужинать в Большом зале.       – Где мне ужинать – не твое дело.       – Ты – слизеринская змея! Ты только и ищешь, кого бы посильней ужалить! – она явно пыталась себя накрутить.       «Кажется, она ревнует Боунс ко мне. Думает, что я хочу отнять у неё подругу. Ты глупа, Аббот. Я не пытаюсь отнять твою подругу. Мне надо, чтобы Боунс считала своей подругой не только тебя, но и меня».       Я, больше не отвечая на её выпады, дошла до большого натюрморта с веселыми фруктами. В этот момент в том конце коридора, откуда я пришла, появилась Боунс.       – Ханна, почему ты кричишь?       – Пытаюсь выгнать змею.       – А-а! – испуганно вскрикнула Боунс. – Где змея? – и вытащила палочку.       – Не пугайся. Она имела в виду меня, – подала я голос.       – Добрый вечер, Боунс. У тебя хорошая реакция на опасность – сразу же хватаешься за палочку, – похвалила я её. – Если бы у нас были нормальные уроки Защиты от темных искусств, то у тебя были бы хорошие отметки.       – Привет, Дафна, – убирая палочку, сказала Боунс. – Где ты была? Мы с Полумной переживали за тебя.       – Не в коридоре… Сьюзен. Сейчас я хочу поесть, – с этими словами я пощекотала нарисованную грушу, дернула появившуюся ручку. Когда заходила на кухню, мне все еще был слышен диалог двух пуффендуек.       – Как ты не видишь? Она – двуличная. Она же играет с тобой, Сьюзен.       – Не надо, Ханна.       Домовики Хогвартса уже успели накрыть мне ужин, когда на кухню зашла Боунс.       – Она знает о наших листовках? – спросила я.       – Нет, я ей не рассказывала. Но она догадалась. Она узнала мой почерк.       – Кстати о почерке. Вечером я была в кабинете профессора Снейпа. Он интересовался моим почерком на листовках, – вполголоса проронила я.       Лицо Боунс скривилось от страха. Я успокаивающе погладила её по руке.       – Не бойся. Я не сказала, что мы это писали, – продолжала я шепотом. – Но, если тебя или Полумну спросят об этом, не говорите, что вы не писали. Опытный человек поймет, что вы лжете. Лучше сказать правду, но другую. Скажите, что это не ваш почерк. Похож, но не ваш. Потребуйте предъявить образец и покажите различия в вашем почерке и почерке на образце. Это будет более убедительным доказательством вашей непричастности. Лично я так сделала в кабинете профессора Снейпа.       – Я попробую, но не уверена, что у меня получится, – вымолвила Боунс.       – Не сомневаюсь, что у тебя все получится, улыбнулась я ей. Не забудь про упражнения, которые мы с тобой отрабатывали. Если тебя вызовут, то 5 минут аутотренинга, и все будет в порядке. На самом деле ты талантливая. Ты сразу поняла, как работать с Выручай-Комнатой, в отличие от меня и Полумны, – подбадривала я её.       Боунс засмущалась.       – Если меня завтра не будет, не ждите. Начните составлять следующую листовку. Надо сообщить в ней, что Министерство и профессор Амбридж не хотят обучать нас Защите от темных искусств, раз они не назначают компетентного в этом преподавателя. До конца недели мы снова её развесим в разных местах Хогвартса, – опять шепотом добавила я.       «А на следующей неделе к обсуждению очередной листовки надо будет присоединить Поттера», – добавила я мысленно.

*****

      Вечером в гостиной Слизерина ко мне подсела Астория.       – Где ты постоянно ужинаешь? – А потом она негромко продолжила: – У меня от всех этих… ты понимаешь… постоянный голод. Как ты только терпишь?       «Понимаю. От приема зелий. Ты что, до сих пор их принимаешь? Ты должна была закончить прием».       – Беру еду на кухне. А… эти… разве не кончились?       – На кухне? А где она?       «Переводишь на другую тему? Хорошо, потом поговорим».       – В том же коридоре, где проход в гостиную Пуффендуй. За большим натюрмортом с веселыми фруктами. Но ты же не про мои ужины хотела узнать?       – Зачем тебя вызывал профессор Снейп?       – Спрашивал про объявление про Амбридж.       – Это же не ты их писала? На тебя это не очень похоже.       «Сестренка! Ты зачем меня об этом здесь спрашиваешь? Вон и Булстроуд уже навострила уши. Хотя…»       – Да это не мой стиль. Слишком примитивно. А почему ты говоришь «их»? Я только два видела. И то только одно прочитала, а вокруг другого была толпа народу, так что я даже не пыталась.       – Да ты что?! Говорят, они были расклеены по всему Хогвартсу. Я видела несколько. Кто-то даже попытался подделать твой почерк. Он сильно хочет тебя подставить.       – Не удивлюсь, если это кто-то с нашего факультета. На других у меня явных врагов нет. Если бы я действительно приложила к этому руку, то заплатила бы какому-нибудь репортеру, чтобы он составил красивый текст, а потом напечатал типографским способом. Думаю, это кто-то из старост. Кто еще может беспрепятственно бродить ночью по замку? То, что объявления развесили ночью, не вызывает сомнений.       – Думаю, ты права. А насчет старост… Ты же не подозреваешь Драко?       – Нет. Это не он. Во-первых, то, что я видела, было написано женским почерком. Во-вторых, Малфой говорил, что о назначении профессора Амбридж Генеральным инспектором Фадж советовался с его отцом. Зачем ему идти против своего отца?       – Так и знала, что Драко ни при чем. Слушай, ты не знаешь ничего про Выручай-Комнату? Я недавно прочитала в одной книжке, что есть такая комната, которая помогает студентам, но никто в Слизерине, кого я спрашивала, про неё не знает и не слышал.       «Молодец, сестренка! А ты у всех спрашивала?»       – Не знаю. Может кто-нибудь из семикурсников? Старосты наверняка о ней знают. Я слышала, есть Ванная для старост, о которой другим студентам не говорят. Может им и про эту твою комнату известно.       – Спрошу у них. Представляешь, Сириус Блэк, ну, тот, из-за которого в позапрошлом году вокруг Хогвартса дементоры летали, и Питер Петтигрю, которого Блэк убил, были друзьями и вместе учились на Гриффиндоре, говорят даже спали в одной спальне.       «Спасибо, сестренка!»       – Любишь ты сплетни собирать, – сказала я шутливым тоном. После уже серьезно вполголоса: – Ты мне лучше подскажи, где можно зелье сварить, чтобы не помешали посторонние? Мне для мадам Помфри нужно несколько приготовить, начиная с Экстракта бадьяна.       – А профессора Снейпа не спрашивала?       – Сомневаюсь, что он даст доступ в свою личную зельеварню. А некоторые зелья готовятся не один день. Представляешь, что будет с ними, если оставить их в Классе зельеварения?       – Ну, не знаю. Дай подумать… Может в туалете Плаксы Миртл?       – Который на втором этаже? М-м. Хорошая мысль. Спасибо.       – Только надо с призраком договориться, а то она любит водой из унитазов плескаться.       – Попробую с ней поговорить. А как твои… тренировки по квиддичу? Они тебе не мешают? Ты успеваешь выполнять домашнюю работу?       – Не переживай, Дафна. Все идет по Плану.       – Если потребуется помощь, скажи.       – Обязательно.

*****

      Позже в своей спальне, занимаясь, как обычно, составлением очередного письме папе, я сделала заказы на два запасных котла, а также ингредиенты для нескольких зелий. Мне нужно было заново приготовить Экстракт бадьяна, так как имеющийся у меня отдала Поттеру. Еще поняла, что необходимо иметь несколько целительных зелий для экстренных случаев. Да и запас оборотного зелья не помешает.

*****

      Два дня, в среду и четверг, мои отработки в Больничном крыле были очень… познавательны, хоть и не совсем приятными. Несколько первокурсников с Гриффиндора попали туда с отравлениями. Один был даже с тяжелым – в его испражнениях присутствовала кровь. Один из заболевших первокурсников потом признался, что причиной отравления были испытания «забастовочных завтраков». Такое могло прийти в больную голову только тупым авантюристам с Гриффиндора.       Мне нужно было убирать блевотину, кал, как жидкий, так и не очень, и мочу, собирать их образцы для анализа, подмывать и подчищать пациентов после их непроизвольных испражнений. А после применения мадам Помфри кишечно-опорожнительного заклятия этого «добра» было много. Школьная целительница запретила мне использовать заклинания, чтобы, как она сказала, моя магия не исказила сначала результаты диагностических чар, а потом лечебных. Поэтому все пришлось делать вручную.       Явно, она это сделала специально, чтобы показать мне изнанку работы целителя и заодно проверить мою настойчивость и целеустремленность в овладении этой специальностью. Я выдержала. Оказалось, что это, хоть и не совсем приятно, но не смертельно и для меня терпимо.       Заодно у меня представился великолепный случай тщательно изучить анатомию и физиологию того, что находится у мальчиков между ног. Не то, чтобы я никогда этого не видела. Когда у вас есть трехлетний братишка, вы прекрасно осведомлены, чем мальчики отличаются от девочек. Но тут у меня открылась возможность для проведения экспериментов.       Хотя пациенты еще были неполовозрелые, но реакция на некоторые мои действия была весьма показательна. Было смешно наблюдать за их смущением, когда под моим «случайным» воздействием членики то, наполняясь кровью, твердели, то, наоборот, становились маленькими и сморщенными. Несколько неожиданным было изменение размеров мошонки, которая то сжималась, то растягивалась.       Я уже собиралась уходить из Больничного крыла, когда первокурсница или второкурсница с Пуффендуя принесла мне записку от Боунс, в которой сообщалось, что меня ждут сегодня в нашей Комнате.       «Они уже начали проявлять инициативу. Это хорошо. Можно приступать к следующему уровню дрессировки. Хотя Необыкновенную девочку дрессировать получается не сильно. Но напомнить, что лидер здесь я, не помешает».       Когда я поднялась в Выручай-Комнату, оказалось, что сегодня она выглядит как гостиная Когтеврана. Стены Комнаты прорезывали изящные арочные окна с шелковыми занавесями. Куполообразный потолок был расписан звездами. В отдельной большой нише стояла мраморная статуя Кандиды Когтевран, за которой во всю высоту ниши находились книжные полки. Цветовое оформление Комнаты было представлено оттенками синих и голубых тонов. На одном из невысоких круглых столиков был накрыт ужин.       – Ух, ты! Так вот как выглядит гостиная Когтеврана. За мной должок – я должна показать гостиную Слизерина. Привет, девочки!       – Привет, Ледяная принцесса! – отозвалась Необыкновенная девочка, оторвавшись от чтения своей книги, кажется какого-то учебника.       – Здравствуй, Дафна! У нас для тебя сюрприз. Мы уже приготовили листовки, тебе только осталось их расклеить по Хогвартсу, – радостно указала Боунс на рулон свернутого пергамента на одной из книжных полок.       – Только мне надо написать свою часть экземпляров, – прокомментировала я.       – Нет. Мы за тебя тоже написали, – похвасталась Боунс.       – Это как?       – Ну, мы подумали, что сможем подделать твой почерк, если бы ты подражала нашим, – потупив взгляд, продолжила она.       – Здорово! Значит мне меньше работы. Только развешивать будем не в этот раз, а в ночь на субботу. «Держись, Паркинсон! Это ночь твоего дежурства. Булстроуд я настрою нужным образом».       – Как проходит твоя отработка?       – Эти дни мне пришлось ухаживать за пациентами мадам Помфри. Это было… Не хочу портить вам аппетит.       – Да, давайте сядем за стол, – догадалась Боунс. – А потом ты будешь нас тренировать.       За ужином мы болтали, в основном, об учебе, о предстоящих СОВ. С учетом предыдущих совместных ужинов я поняла, что основные проблемы в освоении предметов у Боунс не там, где нужно запомнить, а только там, где требуется уверенность, даже в Зельеварении. Освоить Зелья ей мешал только страх, который внушал профессор Снейп студентам-неслизеринцам.       «Твою уверенность мы натренируем, Боунс. А с Зельеварением мы поступим проще. Память у тебя неплохая, воображение присутствует. Рецепты ты можешь запомнить. А для закрепления ты будешь мне ассистировать при готовке целебных зелий. Заодно купишь ингредиенты. Тогда я смогу иметь не только минимальный набор для экстренных случаев, а более полный для большинства ситуаций. Надо же мне на чем-то экономить. В случае чего, я – ни при чем. Те зелья, для которых не требуется много времени, мы сможем готовить здесь, остальные – в туалете Плаксы Миртл».       Зато, Необыкновенная девочка, несмотря на то, что сокурсники смеялись над её странностями, училась неплохо. Особенно легко ей давалась Трансфигурация. Подозреваю, это благодаря её развитому воображению. Основные её трудности были там, где требовалась точность.       Перед тренировкой я поинтересовалась у Боунс:       – Ты по-прежнему сомневаешься в словах Поттера о возрождении Сама-Знаешь-Кого?       – Тетя написала, что у неё есть сомнения. Никто не знает подробностей. Поэтому невозможно сделать однозначный вывод.       «Боунс, я тебя не к этому хотела подвести. Но так тоже неплохо…»       – А у кого можно узнать подробности?       – У Гарри, – ответила за Боунс Необыкновенная девочка. – Ему надо рассказать обо всем, что там произошло.       – Правильно! А кому он должен это все рассказать, если благодаря «Ежедневному Пророку» большинство волшебников и ведьм ему не верит?       – Ему надо дать интервью для газеты.       – Вы думаете, Министерство допустит, чтобы интервью Поттера появилось в «Пророке»?       – Он может дать интервью моему папе! «Придира» не зависит от Министерства!       – Здорово! Спроси у своего папы, сможет ли он приехать в Хогсмид, когда у нас будут там выходные? А потом сообщи Поттеру, что это его шанс быть услышанным всеми. Думаю, ты сможешь получить для «Придиры» эксклюзивные права на все интервью Поттера.       Затем я обратилась к Боунс:       – Как ты думаешь… Сьюзен, твоя тетя, прочтя подробности из уст самого Поттера, сможет сделать вывод?       – Думаю, да.       – Знаете, девочки. Я попросила папу выяснить что-нибудь, компрометирующее Амбридж. Но он еще не прислал ничего. Думаю, теперь надо выяснить у самого Поттера, о чем должна быть следующая листовка. Может он тоже захочет присоединиться к обсуждению? Ему, наверное, лучше видно, как его нужно защищать? Он мог бы, если не принять участие, то хотя бы подсказать, когда надо будет развесить очередную листовку?       – Мы можем привести его сюда уже завтра, – высказалась Необыкновенная девочка.       – Бо… Сьюзен, ты не могла бы завтра… нет лучше в субботу после появления листовок предложить Поттеру принять участие в нашем кружке по дискредитации Амбридж и защите Поттера? Только не говори пока ему про меня. Он может подумать, что это провокация.       – А вдруг он откажется или… как тогда? – неуверенно выдала Боунс.       – Видимо, он в первый раз был просто в плохом настроении. Помнишь, все шептались о нем? Но ведь на следующее утро Поттер извинился, и ты даже умудрилась его смутить своим ответом.       Боунс зарделась и стала более неуверенной. «Кажется я перестаралась. Еще немного и она может отказаться. Надо её отвлечь чем-то нужным или увлекательным для неё».       – Слушай, Сьюзен. Ты сказала, что у тебя проблемы с Зельеварением. Я могла бы тебе помочь. Знаешь, в Зельях так же, как в приготовлении еды – надо несколько раз повторять, пока у тебя не начнет получаться. Мы можем вместе готовить зелья, включая те, которые будут на СОВ. Котлы я достану. Остается только приобрести ингредиенты. Ты сможешь это сделать?       – Да. Я попрошу родителей или тетю купить.       – Я тоже могу с вами готовить зелья. У нас дома остались какие-то ингредиенты после экспериментов мамы, – вставила Необыкновенная девочка.       – Здорово! Я составлю список необходимого. Могу добавить, что у Поттера с Зельеварением тоже неважно.

*****

      В пятницу, в последний день моей отработки у мадам Помфри оставался только один пациент – тот, у которого вначале был кровавый понос. Но к этому времени он уже мог самостоятельно ходить в туалет. Так что ухаживать было не за кем. Поэтому я, в основном доклеивала цветные этикетки на оставшиеся зелья.       Ближе к 6 вечера мадам Помфри позвала меня в свой кабинет.       – Мисс Гринграсс, я видела, что вы смогли преодолеть брезгливость и ухаживали за пациентами, как не каждая жена согласится смотреть за мужем. Это похвально. Удел целителя – это не столько слава и почет, но тяжелый, грязный труд. Если вы сможете сохранять самообладание еще и при виде крови и внутренностей живого человека, то из вас получится целитель. Я получила сегодня от профессора Снейпа уведомление о том, что все приготовленные вами зелья приемлемого качества и безопасны для пациентов. Я подготовлю вопросы для экзамена, и мы проведем его на следующих выходных через неделю.       «Я совсем забыла про экзамен у мадам Помфри. Надо к нему подготовиться».       – Спасибо, мадам Помфри. Мне очень лестна ваша похвала. Только, прошу, не пытайтесь меня отговорить.       – Я обязана предупредить вас о трудностях, мисс Гринграсс. Можете идти. Я передам профессору Снейпу, что вы хорошо провели отработку. До свидания.       – Спасибо, мадам Помфри. Вы очень добры. До свидания.

*****

      Вечером в спальне я написала письмо родителям, а также записку Боунс о том, что пока Поттер окончательно не согласится принимать участие в подготовке листовок, его не нужно приводить в Выручай-Комнату.       Затем отправилась в ванную комнату, где, как обычно, наложив противопрослушивающие чары, я выслушала доклад Твинка. Похоже у Чанг пока не было конкретных планов действия в отношении Поттера. Однако решила продолжить наблюдение за ней.       Также Твинк сообщил, что познакомился с несколькими домовиками Хогвартса, которые убирают в Башне Когтевран. В переводе на обычный язык это означало, что он завел приятелей среди местных эльфов. Так вот, один из его знакомых домовых эльфов Хогвартса по имени Ретч сказал, что видел, как из сундука Необыкновенной девочки студентки воруют вещи. Ему это не нравится, но сделать ничего не может. Домовикам запретили вмешиваться в действия студентов. Я поблагодарила Твинка за полезную информацию.       «Это интересно. Надо будет потом переговорить с Ретчем и выяснить подробности».       После я попросила Твинка наложить его защиту от прослушивания и передала ему новую порцию листовок. В этот раз ему предстояло развесить листовки не на дверях учебных классов и кабинетов преподавателей, а на стенах коридоров на выходе подземелий Слизерина, Пуффендуй, башен Гриффиндора и Когтеврана, а также стенах Большого зала. Одну, специально выбранную мной листовку, предстояло повесить в гостиной Слизерина. И не в полночь, как в прошлый раз, а перед рассветом.       После снятия всех чар от прослушивания мы расстались с Твинком, и я стала готовиться ко сну.