Magic and love

Идия как обычно сидел у себя в комнате и стучал пальцами по клавиатуре. Без этого не обходился ни один его день. Только сегодня его не отпускала одна мысль, навязчивая идея, которую он со всей старательностью отметал как можно дальше в глубины своего сознания. Дело было в одной особе, совсем недавно обьявившейся в Колледже Ночного Ворона. Её звали Джилл. Миловидная девушка невысокого роста, с карими глазами и длинными вьющимися волосами цвета тёмного шоколада. Никто даже подумать не мог, что она поступит на факультет Игнихайд. Всегда весёлая, общительная, Джилл была душой любой компании. Даже неразговорчивые и нелюдимые в большинстве своём игнихайдовцы рядом с ней становились более открытыми. Это не могло не поражать, не могло не… притягивать. Будто мотылёк, летающий над открытым пламенем, Идия рисковал сжечь себе крылья об этот свет. Ведь наблюдать за ним он готов был вечно, а вот прикоснуться… Всё, что ему оставалось — это наблюдать через развешенные в коридорах камеры. День за днём смотреть, как она осваивается, как у неё появляются друзья, как она вливается в привычный Колледжу ритм жизни. Ритм, к которому Идия не имел ни малейшего отношения. Это отзывалось неприятной болью где-то глубоко в груди. Это порождало в глубине души всю ту тьму, о которой он даже не подозревал. Пятна… Так вот, что это такое. В какой-то момент он заметил, что парни стали присматриваться к единственной в колледже девушке. Они частенько подолгу болтали с ней в коридорах, дарили маленькие подарки, делали комплименты… Хотелось вырваться из той клетки, в которую он сам себя запер, хотелось кричать, рвать и метать всё вокруг себя… Что это? Неужели ревность? Но даже если и так, то это ничего не меняет. Однако продолжать издали смотреть на то, как она смеётся не с ним, улыбается не ему, она ведь даже понятия о нём не имеет… Это было невыносимо. И ему в голову пришла поистине гениальная идея. Целая ночь в мастерской, куча нарисованных и с ненавистью отброшенных в дальний угол чертежей, миллион попыток, изрезанные напрочь пальцы рук… И вот, наконец, перед Идией лежит маленький кулон в виде сердца с движущимися внутри шестерёнками. Этот кулон он с помощью Орто подбросил в комнату девушки. Как старосте, ему ничего не стоило попросту взломать механическую дверь. На задней стороне кулона была его подпись, которую он сделал после многочисленных увещеваний Орто. Он был в чем-то прав, иначе ведь не было бы понятно, кто именно преподнёс этот подарок. Оставалось только ждать… Но время шло, а ничего не менялось. Идия поначалу ждал, затем надеялся, а после его накрыла волна апатии и отчаяния. Он уже не следил за Джилл по камерам, не выспрашивал у Орто подробностей с совместных уроков, не ждал, что однажды дверь распахнется, а за ней будет стоять она… Он уже ничего не ждал. Пятна… Он, наконец, на собственной шкуре понял, что это такое. Это тьма, постепенно заполняющая душу, это боль в сердце, не дающая покоя… Это отчаяние, приходящее следом за разочарованием. Ему казалось, что он сходит с ума. Что вот-вот его накроет то самое почернение, и он наконец перестанет чувствовать, перестанет управлять телом, перестанет думать… о ней. Орто зашёл к нему, дабы поделиться новостями прошедшего дня. Но, увидев, в каком брат состоянии, поспешил ретироваться. Он снова остался один. Остатки сознания медленно покидали его. Как вдруг, на грани слышимости, он услышал стук в дверь, но ответить не хватило сил. Дверь с грохотом распахнулась, и за ней он увидел… Джилл? Нет, не может этого быть. Это бред уходящего сознания, не более, но пусть, пусть это будет так, хотя бы в бреду, ведь сейчас он не боится сказать ей заветные слова, не получит же он отказ от собственного воображения, воссоздавшего желанный образ… — Я… Я люблю тебя… Но когда она, вскрикнув, ринулась к нему, обхватила руками его лицо, когда он увидел на её шее тот самый кулон… Неужели это реально? Неужели это не сон… — Я тоже, я тоже тебя люблю, пожалуйста, прошу тебя, борись, не уходи! Полушепот, полукрик, полустон. Слеза, скатившаяся по гладкой щеке. Переборов боль и накатывающую тьму, он открыл глаза. Едва приподнявшись, нежно коснулся её мягких губ. Она здесь, а он ещё не сдался. И не сдастся уже никогда. Никогда.