Сезонный абонемент на Драко

      Злость оказалась удивительно мощным мотиватором.       После разрыва с Роном Гермиона почувствовала себя необыкновенно свободной. Годы обязательств слетели с нее как шелуха с лука, в тот момент, когда она решила покончить со старой жизнью. А затем двинулась дальше.       Она с восторгом кричала, когда Англия — предательница, которой Гермиона стала, была просто обязана болеть против игроков «Пушек» — потерпела поражение на Чемпионате мира. Это было похоже на окончательную точку в отношениях. Она никогда раньше не считала себя мелочным человеком, но сейчас радовалась мысли, что Рон, возможно, страдает.       Гермиона надеялась, что он провел весь матч, объясняя правила какому-нибудь невежественному незнакомцу поблизости, в то время как рядом с ним могла сидеть его девушка, которая искренне радовалась бы за его команду.       Она взяла в аренду другое жилье, несмотря на то, что Рон сам предложил съехать из квартиры, в которой они прожили вместе так много лет. Гермиона знала, что хочет что-то свое, что-то новое. Она обставила квартиру в соответствии со своими желаниями, и намеревалась содержать ее в соответствии со своими требованиями. Приняв решение, которое удивило буквально все ее окружение, Гермиона переехала дальше на юг после долгих лет жалоб на то, что ей всегда хотелось жить поближе к Лондону.       Помимо удобства магического перемещения, Гермиона почему-то была убеждена, что жить рядом с Норой — идеальный выбор, и это привело к тому, что последние шесть лет ее дом находился в Девоне.       Расставшись с Роном, она захотела поселиться гораздо южнее, и злость, возможно, сыграла в этом свою маленькую роль. Гермиона сменила территорию «Пушек» на земли «Соколов», решив, что Фалмут самое прекрасное место для жизни. Замечательный прибрежный городок с небольшим, но энергичным волшебным сообществом, среди которых было множество фанатов быстро набирающей популярность команды.       Отсутствие врожденной одержимости квиддичем, сделавшее из нее — по мнению Рона — плохого компаньона на Чемпионате мира, подтолкнуло Гермиону к непривычным для нее вещам, на которых можно было сосредоточиться, когда окончательно развалилась ее личная жизнь.       Рон мог болеть за «Пушки» сколько угодно; Гермиона перешла на вражескую территорию. У нее появилась новая жизненная миссия — узнать все о «Фалмутских соколах» и их захватывающих перспективах в новом сезоне.       Даже новость о том, что самый невыносимый человек, Драко Малфой, заключил с «Соколами» контракт в качестве нового загонщика, не смогла ослабить энтузиазм Гермионы в проявлении лояльности к вражеской команде Рона.       Она изучала статистику и наслаждалась прибрежным бризом, кутаясь в удобный кардиган, после долгого дня в Министерстве. Учитывая в большинстве своем довольно скудные достижения и лишь немного более высокие перспективы, чем у «Пушек», Гермиона была вынуждена признать, что приобретение Малфоя стало легальным преимуществом для команды.       Последние четыре года он играл в «Торнадо Татшилла», и, хотя команда добилась очень небольшого успеха, его личная статистика впечатляла. Достаточно, чтобы Гермиона была готова признать это, пока листала записи об играх и боролась с ветром, который настойчиво пытался окунуть пергаменты в воду и запутать ее волосы.       Она фыркнула и, наконец, сдалась. Как можно незаметнее Гермиона воспользовалась заклинанием защиты от непогоды, чтобы спокойно читать дальше и наслаждаться природой и огромным ведерком чипсов. Она подняла глаза, чтобы убедиться, что никто ничего не заметил и поймала взгляд Драко Малфоя, стоящего на пристани.       На его лице мелькнула ухмылка, говорящая о том, что он несомненно наблюдал, как Гермиона борется с ветром, а затем применяет капельку волшебства в магловском районе, просто для своего душевного спокойствия.       Но это было единичным проявлением веселья. Мгновением позже он нырнул в рыбацкую лодку. Достаточно быстро, чтобы Гермиона задумалась об ошибке; конечно же, в Фалмуте обитало множество скандальных блондинов с телосложением загонщика.       Она снова посмотрела на его достижения. Теперь, когда она увидела Малфоя или кого-то, кто был ужасно похож на него, сомнения окончательно развеялись. Ее последние воспоминания о нем были связаны с войной, и тогда его тело представляло собой фигуру ловца, граничащую с истощением. Мужчина, которого она только что заметила у воды, определенно имел телосложение загонщика.       Малфой набрал массу, окреп. Его торс стал крупным и сильным. Руки выглядели внушительно: мощные бицепсы, впечатляющие трицепсы, другие мышцы, названия которых она не знала, напрягались и перекатывались под кожей, когда он потянулся в поисках опоры, прежде чем ступить на борт.       Гермиона предпочитала более худощавых мужчин. В основном, судя по ее влечению к Рону. Но теоретически она не отрицала привлекательность подобного телосложения. Было что-то притягательное в мужчине, который с лёгкостью мог поднять ее, независимо от того, сколько ведерок чипсов она съела, сидя на берегу моря. Потому что она точно не собиралась останавливаться.       Гермиона продолжала лакомиться вредной едой, когда его лодка снялась с места, маневририруя на воде. Она предположила, что еще не раз увидит его теперь, когда переход Малфоя в местную команду завершился. Волшебное сообщество в Фалмуте было не настолько велико, чтобы избегать кого-то, не прилагая специальных усилий.       Гермионе все равно пришлось бы видеть бывшего однокурсника на матчах. Если с его помощью получится одержать победу над «Пушками», она сможет научиться терпеть его. Прошло шесть лет с тех пор, как она видела Малфоя в последний раз. Физически он сильно изменился, и возможно, стал более толерантным.       Гермиона вернулась к статистике, изумляясь впечатляющими цифрами Малфоя, и наслаждалась чипсами, а морской бриз легонько щекотал ее лодыжки. Ей нравилась новая жизнь, и Гермиона не могла дождаться начала сезона, чтобы стать лучшей фанаткой, которую когда-либо видели «Фалмутские соколы».       Волшебница — совершенно случайно — самодовольно ухмыльнулась.

***

      Она раскрасила лицо.       Она надела майку. Обычную, не именную.       Она выпила пинту пива перед матчем, потому что по какой-то нелепой причине Гермиона нервничала, оказавшись на игре в одиночестве, и намереваясь поддержать свою новую команду. Чтобы доказать, что она не только знает и понимает квиддич, но и может получать от него удовольствие.       Именно последнее утверждение заставило ее волноваться. Не то чтобы она никогда раньше не наслаждалась квиддичем, но были моменты, которые вызывали у нее скуку или отсутствие интереса, и требовались сознательные усилия, чтобы увлечься.       Поэтому, в виде компромисса, она взяла светлое пиво и осушила его залпом, стоя возле туалетов, перед тем, как направиться в свою ложу. Ее дорогой сезонный абонемент включал место в ложе, защиту от непогоды и общение с командой после матча, если появится такое желание. Возможно, и бесплатное пиво тоже, если бы у нее хватило терпения. К сожалению, Гермиона очень нервничала, и ее ноги слишком ослабли, чтобы подниматься по лестнице.       Она сделала глубокий вдох, напоминая себе не тереть лицо, чтобы не повредить сокола, заколдованного парить от одной щеки к другой, пока Гермиона будет болеть за свою команду. Она усердно поработала с заклинаниями, чтобы все получилось идеально.       Она надеялась, что хотя бы один человек оценит это свидетельство ее мастерства и приверженности, как истинной фанатки.       Она напрочь забыла о своих переживаниях, остановившись у прилавка с товаром, демонстрирующим реконструкцию последнего матча между «Соколами» и «Пушками». Произошел неловкий инцидент, в котором приняли участие метла одного из «Соколов» и лицо охотника «Пушек».       Гермиона заметила отличную кружку с этой анимированной сценой. Она купила ее, уменьшила, чтобы убрать в сумку, и проследовала на свое место.       Ее сердце бешено колотилось, и Гермиона не знала, чем это вызвано — волнением или возбуждением, когда первая волна кричалок прокатилась по полю.       Гермиона поднялась с места вместе со всеми, наклонившись, чтобы посмотреть вниз, где игроки «Соколов» приближались к стадиону на своих метлах. Возбуждение, это определенно было возбуждение. Было что-то захватывающее в том, чтобы знать имена всех членов команды: Паркса, Коэна, Пирса, Малфоя, Бута, Кэролла и Беккера.       Она знала не только имена, она знала их истории. Статистику. Сильные стороны. Возможности. Она знала, какие сценарии разыгрывались между игроками в прошлом сезоне. И она знала, какое значение имело появление в команде Малфоя, как для атаки, так и для защиты.       Пульс Гермионы зашкаливал. Впервые в жизни ей не нужно было изображать энтузиазм на игре в квиддич.       Она закричала вместе со всеми.       Она ахнула, увидев, как вылетает квоффл.       Застонала на первой же встречной точке.       Закричала, когда Малфой швырнул бладжер, до такой степени идеально летящий в ловца команды противника, что он раздробил третий и четвертый пальцы на его правой руке, потребовав в итоге пятнадцатиминутного тайм-аута.       Она снова закричала, когда Коэн стремительно пролетел мимо Гермионы прямо к воротам соперника и блеску золотого снитча, сверкающему рядом.       Она почти заплакала, обнимая незнакомцев в своей ложе, когда стал известен окончательный счет — это была впечатляющая победа в пользу «Соколов».       И она праздновала вместе с остальной частью волшебного Фалмута, заходя в пабы с новыми знакомыми, которые стали ее друзьями по увлечению. Она никогда раньше не заводила друзей, основываясь исключительно на том, что их волновали одни и те же вещи.       Это было приятно. Не имело значения, что она весь день разрабатывала законодательство в Министерстве, а женщина рядом с ней проводила дни, наводя порядок в апартаментах, которые сдавали в аренду. Или что джентльмен слева от них покупал чипсы и жареную рыбу у гавани, вероятно, в том же кафе, которое часто посещала Гермиона. Все они набились в паб, взволнованно рассуждая о стремительном броске Коэна за снитчем, удачно отбитых Малфоем бладжерах и удивительно эффективном разгроме команды противника.       «Фалмутские соколы» только что с триумфом открыли сезон, и Гермиона выбрала идеальное время, чтобы присоединиться к заварушке.       На следующее утро, борясь со слабым похмельем, она выпила кофе из своей новой кружки и, прочитав спортивную страницу в «Пророке», улыбнулась, с радостью узнав, что «Пушки» проиграли с разгромным счетом в своем первом матче.

***

      К искреннему удивлению Гермионы ей нравилось новое хобби. Пристальное наблюдение за игрой любимой команды вызывало острые ощущения, похожие на ее страсть к обучению. Готовясь к очередному матчу, она запоминала все, что могла о команде противника. Вооруженная этими знаниями, она видела стратегию в игре, задействованные навыки, осознавая с каким огромным энтузиазмом наблюдает за тем, как все это складывается.       В середине сезона Гермиона присутствовала на каждой домашней игре и ездила на столько выездных матчей, сколько могла посетить без ущерба для работы. И хотя «Соколы» скорее всего не выйдут в финал Британской и Ирландской лиги — этому поспособствовал «Паддлмир» быстрым и удивительно жестоким разгромом в разгаре лета — они лидировали в лиге как по количеству удачных атакующих ударов, так и по отраженным ударам защиты.       Теперь Гермиона могла с легкостью признать: смотреть на Малфоя было захватывающе. Он демонстрировал почти сверхъестественную координацию со своим коллегой-загонщиком Митчеллом Пирсом, и, казалось, прекрасно понимал, где находятся игроки обеих команд в любой момент. И где были оба бладжера тоже.       Несмотря на свою мышечную массу, он летал легко и грациозно. Наблюдать за тем, как он прерывает игру метко пущенным бладжером, стало для Гермионы одним из любимых моментов каждого матча.       Он так же хорошо, как и она, знал, каким игрокам нельзя давать передышки, чтобы не потерять преимущество.       Гермиона едва сдержала слезы, когда «Соколы» вырвали победу в последнем матче сезона. Они до сих пор не вышли в финал Британской и Ирландской лиги по квиддичу, и несколько месяцев назад она бы сказала, что это не имеет значения, пока «Пушки» не выбыли из игры задолго до «Соколов». И теперь она искренне хотела посмотреть, что ждёт ее команду дальше.        Обмениваясь впечатлениями со своими товарищами по ложе в зоне послематчевых встреч и приветствий, где оказалась первый раз за сезон, Гермиона не заметила, как Малфой подошел прямо к ней.       Они ни разу не поговорили, ни жестом и ни взглядом не показывали, что знакомы. Но это не помешало Гермионе признать, что Малфой хорошо подходит для своей роли и, вероятно, внёс впечатляющий вклад в успех команды «Соколов».       В оживленной комнате, заполненной фанатами и игроками, утихли разговоры. Глядя на мужчину с крепким телосложением и впечатляющей горой мышц, у Гермионы не было ощущения, что перед ней стоит Малфой. Он выглядел совершенно другим человеком. Она тоже чувствовала себя совершенно иной.       Другие личности, в других обстоятельствах, и никто из них не произнес ни единого слова.       Гермиона огляделась и поняла, что некоторые фанаты наблюдают за ними, в основном женщины. Это имело смысл. У Малфоя была репутация гуляки, наслаждавшегося сексуальными преимуществами спортивной славы. Ревнивые взгляды следили за Гермионой, как будто она только что выиграла в лотерею внимание Малфоя.       Наконец он заговорил. Легко и небрежно, так, словно между ними не было многолетней истории.       — Хочешь выпить со мной, Грейнджер?       Конечно, были виноваты высокий уровень адреналина и возбуждение, которое Гермиона испытывала благодаря захватывающему сезону. А ещё — странный порыв, вызванный ревнивыми взглядами других фанатов. Она пожала плечами и согласилась, как будто решила оставить все их разногласия в прошлом.