Вместе до конца – Книга первая

Звон сразу нескольких будильников разорвал утреннюю тишину, выдёргивая мальчиков из сна. Ремус выскользнул из кровати и заметил Блэка, который явно бодрствовал уже какое-то время и был полностью одет в школьную форму. Ремусу потребовалось несколько раз озадаченно моргнуть спросонья, прежде чем он понял, где он. Хогвартс. Гриффиндор. Общежитие. Он вытащил вещи из чемодана и бросился в ванную, чтобы успеть привести себя в порядок. Быстро приняв душ, он переоделся в форму, почистил зубы и так же бегом вернулся в комнату. Ремус натянул носки и ботинки, даже не заметив, что один носок был оранжевым, а другой — голубым (и голубой был вывернут на левую сторону). Быстро зашнуровав ботинки, он принялся сражаться с галстуком. За ночь тот сменил цвет с серого на красно-золотой, того же цвета была теперь и отделка его формы, но опрятный узел по-прежнему оставался для Ремуса непосильной задачей. — Эй, Люпин! Он обернулся, закончив (вроде как) с галстуком (тот был повязан неуклюже и весь перекрутился). Поттер смотрел на него так, словно чего-то ждал. — Эм, д-да? — выдавил из себя Ремус. Поттер ослепительно улыбнулся. — Ты помнишь дорогу до Большого зала? — по бокам от него стояли Блэк и Петтигрю, и в их глазах читалась надежда. Ох. — Эм... Д-думаю, да. — Клёво! — воскликнул Поттер. — Тогда мы пойдём с тобой. Так и вышло, что за Ремусом хвостиком тащились трое утят. Он помнил путь лишь частично, однако ещё одной стороной его проклятья был довольно чуткий нюх, а потому ему удалось отследить самые людные коридоры, которые и привели их на первый этаж к Большому залу. Ремус молчал всю дорогу, не желая — не смея — заговаривать с другими мальчишками позади него, и думал, что они сядут отдельно. Однако стоило ему выбрать место, как Блэк, Поттер и Петтигрю уселись вокруг него. Ремус опустил голову, стараясь не подать виду, как ему было страшно. — Здорово, что до выходных всего пара дней, — заявил Блэк, наваливая себе на тарелку гору бекона и жареных яиц. — Я хочу исследовать школу. — Я тоже, — согласился Питер. — О! Почта! По комнате начали носиться совы, бросая студентам письма и посылки. Поттер и Блэк получили по письму. У Блэка оно было красным и слегка дымилось по краям. Он взял его, сморщившись, и вздохнул. — Похоже, лучше открыть. — Да, сделай это, пока оно не взорвалось, — сказал Поттер с набитым ртом. Взорвалось?! Ремус гадал, что бы это могло значить, когда Блэк вскрыл письмо, и прозвучало это и впрямь как взрыв. Письмо разразилось оглушительным женским голосом, зачарованным звучать на невероятной громкости. Ремус уронил ложку и зажал уши руками, вздрогнув от боли. Теперь все в зале смотрели на Блэка, слушая вопли письма. — СИРИУС—БЛЭК—КАК—ТЫ—ПОСМЕЛ—ПОПАСТЬ—В—ГРИФФИНДОР! ТЫ НАВЛЁК ПОЗОР НА ИМЯ ВСЕГО СЕМЕЙСТВА БЛЭКОВ, И, УЧИТЫВАЯ ВСЁ, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ ЗА СВОЮ ЖИЗНЬ, ПРОСТО ПОРАЗИТЕЛЬНО, ЧТО ТЫ СМОГ УНИЗИТЬ НАС ЕЩЁ БОЛЬШЕ! У ТВОЕГО ДЕДУШКИ ЧУТЬ НЕ СЛУЧИЛСЯ СЕРДЕЧНЫЙ ПРИСТУП, КОГДА ОН УСЛЫШАЛ ОБ ЭТОМ! ЭТО ОЧЕРЕДНОЙ ТВОЙ ШАГ ПО КРИВОЙ ДОРОЖКЕ! И ЛУЧШЕ БЫ ТЕБЕ КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ ОБРАЗУМИТЬСЯ, ИНАЧЕ ТЫ ГОРЬКО ПОЖАЛЕЕШЬ! МЫ НЕМЕДЛЕННО НАПИШЕМ ДИРЕКТОРУ С ТРЕБОВАНИЕМ ПРОВЕСТИ СОРТИРОВКУ ПОВТОРНО! Письмо вспыхнуло и осыпалось пеплом на стол. Некоторые ученики посмеивались, особенно за слизеринским столом. Блэк с равнодушным видом смёл пепел со стола. — Чего-то такого я и ожидал, — заметил он, а затем нахмурился. — Эм, а и правда могут провести повторную сортировку? Поттер и Петтигрю пожали плечами. Ремус знал ответ, но сомневался, стоит ли что-то говорить, однако Блэк выглядел так обеспокоенно, что он всё-таки набрался смелости и подал голос. — Н-нет. Н-не... могут. На Блэка явно нахлынуло облегчение, и он вернулся к еде. — То есть, — Поттер наставил на Блэка кусочек тоста, — ты из той самой семьи Блэков? — К сожалению, — вздохнул Блэк, покачивая головой. — Повезло как утопленнику. А ты, значит, из той самой семьи Поттеров? — Ага, — гордо подтвердил Поттер. Эта часть разговора оставалась для Ремуса загадкой. Фамилии были для него пустым звуком. Хоть он и вырос в магической семье, его старались уберечь от всего мира... и это в том числе прошло мимо него. Фамилию Поттер, впрочем, он знал — она мелькала иногда в "Ежедневном пророке", и Ремус предполагал, что именно о тех Поттерах и шла речь. — А как насчёт вас двоих? — спросил Поттер Ремуса и Петтигрю. — Вы ведь тоже из магических семей, да? Фамилии звучат знакомо. — Я полукровка, — вставил Петтигрю в перерывах между пережёвыванием сосиски. — Мама — ведьма, а отец — маггл. Теперь все уставились на Ремуса, и он почувствовал, как в нём поднимается паника. Одно дело — сидеть рядом, но разговаривать... — Т-так же, только— наоборот, — выдавил он. Ему совсем не хотелось говорить. На самом деле, единственное, чего ему хотелось — убежать прочь из зала. На месте его удерживала лишь одна вещь — необходимость вести себя максимально похоже на человека. Но у всего были свои пределы. — Извиняюсь, — он отправил в рот последнюю порцию картошки, схватил сумку и покинул Большой зал так быстро, как только мог, не срываясь при этом на бег. "Да что со мной не так? — думал он, остановившись в холле. — Неужели это и впрямь так сложно?" Он нормально говорил с родителями. С другими людьми тоже должно было быть просто... — Постой... первокурсник, погоди! Ремус обернулся и увидел, как из дверей Большого зала выбежала староста, которая вчера проводила их в гостиную. — Я чуть не забыла отдать тебе вот это, — она протянула ему листок бумаги, а затем застыла на мгновение, уставившись на проходившего мимо парня, который ей ухмыльнулся. Она улыбнулась в ответ. — О-ой. Эм, вот, можешь передать своим друзьям? Спасибо, — она всучила ему ещё несколько листов, а затем припустилась вслед за парнем. В руках у Ремуса было расписание. Друзьям? Всего листов было четыре, так что он неохотно поплёлся обратно в Большой зал к тому месту, где сидели Поттер, Блэк и Петтигрю. — М-меня попросили в-вам это передать, — пробормотал он, положил листы рядом с Петтигрю, а затем бросился прочь из Большого зала, в этот раз бегом, до самой скамейки в одном из боковых коридоров, на которую рухнул без сил. Он внезапно понял, что сложность разговоров с другими людьми в отличие от его родителей отчасти заключалась в том, что он слышал их всякий раз, как открывал рот. Он слышал голос матери, настойчиво шептавший в голове: "Никаких друзей, ни с кем не сближайся, если ты подружишься с кем-то, они узнают правду. Ты должен избегать любых рисков. Друзья ни что иное, как угроза!!!" Он внимательно изучил расписание. Сегодня было три занятия: трансфигурация, история магии и зельеварение. Зельеварение стояло со Слизерином. Ремус проверил оставшиеся классы. Травология была с Хаффлпаффом, а астрономия — с Рэйвенкло. Похоже, оставшиеся занятия он будет посещать только с гриффиндорцами. В расписании также указывались имена преподавателей, что было весьма полезно. "Сегодня профессор Макгонагалл, профессор Биннс и профессор Слагхорн", — подумал он, гадая, какими они будут. Макгонагалл казалась строгой, однако трансфигурация была одним из тех предметов, которых он ждал с нетерпением. Как и история. Он уже прочёл весь учебник и хотел поскорее узнать, как именно будет преподавать профессор Биннс. Зельеварение... на счёт него Ремус был не так уж уверен. Он не любил, когда отец варил дома зелья — запахи разных ингредиентов, смешиваемых вместе, беспокоили его чуткий нос. Он пробежался глазами по оставшимся предметам. Заклинания вёл профессор Флитвик, травологию — профессор Спраут, астрономию — профессор Спринг, а вот профессор Дидьен... Он провёл пальцем по имени, стоявшем напротив защиты от тёмных искусств, размышляя, каким человеком окажется этот преподаватель. Дамблдор упоминал, что некоторые учителя будут в курсе, и он предполагал, что профессор Дидьен была одной из них. А как иначе, разве Дамблдор мог ей этого не сказать? Она бы, наверное, всё равно догадалась. Ремус свернул расписание и убрал его в сумку. Он не знал, кто именно был посвящён в его секрет, но предполагал, что профессор Макгонагалл в курсе — она всё-таки была заместителем директора (и деканом его факультета). Быть может, у неё можно было выяснить, кто ещё знает, а с кем ему нужно быть предельно осторожным. Вздохнув, он забрался на скамейку с ногами и свернулся в тугой комочек, обняв колени. Ремус надеялся, что он был достаточно хорошим лжецом, достаточно правдоподобным актёром. Родители вбивали ему в голову необходимость скрываться и врать столько, сколько он себя помнил. Ему просто никогда прежде не приходилось этого делать, так как поблизости не было никого, кроме них. Ему не составило труда придумать в поезде оправдание для Джерролла, так что, похоже, ложь действительно давалась ему легко. Конечно, речь шла не только о некоторых преподавателях, но и об учениках. О любом человеке, с которым он мог столкнуться. Если кто-то узнает, если кто-то хоть на секунду предположит... Ремус изо всех сил постарался прогнать эти мысли. Он не хотел думать об этом прямо сейчас. Чего он хотел, так это сосредоточиться на первых двух днях занятий, а потом наступит суббота и полнолуние, и он разберётся со своими эмоциями (полнолуние в самом начале занятий казалось ему злой шуткой; с другой стороны, он прекрасно знал, как сильно его ненавидел весь мир, а потому просто принял это как очередной удар судьбы). Вскоре он понял, что уроки должны были вот-вот начаться. Он просидел в коридоре почти всё отведённое на завтрак время, погрузившись в свои мысли. Желудок неприятно заурчал, но Ремус был слишком напуган, чтобы вернуться и взять что-то поесть, слишком напуган, чтобы быть рядом с другими студентами... в основном с теми мальчишками, которые настойчиво пытались заговорить с ним. Если повезёт, в обед ему удастся найти место подальше от них и их вопросов. "Я понятия не имею, куда идти", — осознал Ремус, шагая по коридору. Мимо него проходили другие ученики, но он не думал, что может заговорить с ними. Наконец, он спросил у одного из портретов, где может быть класс трансфигурации, и ему посоветовали спуститься вниз по ступенькам и пройти дальше по коридору. Он вышел на улицу и уже было подумал, что над ним подшутили, когда увидел двух первокурсниц с Гриффиндора, которые шли вдоль аллеи по крытой части двора. Ремус подтянул сумку на плече и последовал за ними, держась на расстоянии. — Ой! — он влетел в стену, когда его оттолкнули в сторону пробегавшие мимо мальчишки; конечно, это были Блэк и Поттер. — Сюда! — настаивал последний, устремляясь вперёд. — Иду! — отозвался Блэк, припускаясь вслед за другом. Ремус вновь начал идти, и в этот раз его чуть не сбил с ног Петтигрю, который явно пытался догнать двух темноволосых мальчишек. По крайней мере, он извинился перед Ремусом за то, что врезался в него. Ремус наградил его вслед взглядом и с этого момента начал прислушиваться к тому, не взбредёт ли ещё кому-нибудь в голову носиться по коридорам. Однако ему удалось в целости и сохранности добраться до класса, и он сел за одну из первых парт. Ремус думал сесть позади, чтобы привлекать поменьше внимания, но в то же время ему хотелось всё чётко видеть и слышать (конечно, он мог бы без проблем услышать всё и со двора, но это отношения к делу не имело). Жажда знаний одержала верх над желанием держаться тише воды, ниже травы. Профессор Макгонагалл стояла у стола, пристально оглядывая каждого заходившего в класс ученика. — Мистер Люпин, ваш галстук перекручен, — заметила она, когда он проходил мимо. Она также прокомментировала внешний вид трёх других студентов (включая Поттера, который вовсе не стал повязывать галстук и выглядел так, словно в жизни не держал в руках расчёску), так что Ремус знал, что она не выделяет его. Он попытался поправить галстук, и тот перекрутился ещё больше. — Трансфигурация — это одна из самых сложных и опасных магических наук, которые вы будете изучать, и я ожидаю, что каждый отнесётся к этому с должным почтением. Если будете дурачиться, я попрошу вас покинуть класс, — она взглянула на задние парты, где — он мог слышать — шептались о чём-то Поттер и Блэк. Они тут же замолкли, и Макгонагалл за долю секунды превратила свой стол в пони, заработав тем самым несколько восхищённых вздохов и аплодисменты. Она превратила его обратно, прочистила горло, прошлась по списку, а затем ударилась в длинную лекцию о том, как важно было досконально понимать заклинания — их корни, значение, произношение, лингвистические детали... Она говорила довольно долго, в то время как Ремус подробно всё конспектировал. Наконец она раздала всем спички, чтобы они попытались превратить их в иголки. Ремус впился взглядом в свою спичку и глубоко вдохнул. Несколько раз он уже случайно творил магию, и даже пару раз — намеренно (ну, случайно намеренно, например, когда он перенёс по воздуху банку с печеньем за спиной у матери). Но сейчас он впервые должен был полностью осознанно сотворить настоящее заклинание. Он прокашлялся и сделал ещё один глубокий вдох. "Акус форма!" — он взмахнул палочкой, имитируя движения Макгонагалл и с большим разочарованием обнаружил, что ничего не произошло. Всё хорошо, просто попробуй снова. "Акус форма!" В этот раз он ткнул спичку концом палочки. Ничего. На мгновение это показалось ему подтверждением того, что ему здесь было не место. А чего я ожидал? Я даже не человек, как я могу это сделать? Однако когда он огляделся, то понял, что никому не удалось добиться хоть какого-нибудь результата. Рядом с ним Эванс просто уставилась на свою спичку выпученными глазами. А затем... — Мистер Блэк! Во имя всего святого, как вы—, — Макгонагалл в мгновение ока оказалась в конце класса. Все обернулись и обнаружили, что парта Блэка загорелась. — Ну это же спичка, профессор, как вы можете меня винить? — возмутился Блэк, когда Макгонагалл взмахом палочки заставила пламя погаснуть. Она вручила ему ещё одну спичку и вернулась к доске. Ремус прикусил нижнюю губу и попытался снова, концентрируясь изо всех сил — так, что на лбу у него выступил пот. Вскоре спичка посерела и даже начала поблёскивать. В конце занятия Макгонагалл изучила её, стукнув ею пару раз об парту. По форме спичка оставалась спичкой, но теперь она была металлической. — Превосходная работа, мистер Люпин, — сказала она, и единственным другим студентом, удостоившимся похвалы, стал Поттер, спичка которого сохранила свой цвет, но ощутимо заострилась на конце. — Отличная работа, мистер Поттер. Макгонагалл задала домашнее задание и объяснила, какой длины должно быть эссе, а затем отпустила класс. — Мистер Люпин, задержитесь ненадолго, пожалуйста. — У-у-у, у кого-то неприятности! — пропел Блэк, проходя мимо вместе с Поттером. — Что ты натворил, Люпин? — поинтересовался Поттер, когда Макгонагалл махнула им в направлении двери. Ремус сидел на своём месте, размышляя, что он мог сделать не так. Неужели кто-то уже догадался и пришёл к ней? Его исключат? Дамблдор понял, что допустил ошибку? Ещё один жестокий удар судьбы? Он молча ждал, пока класс не опустел и Макгонагалл не запрела дверь за последним студентом. — Я... я нарушил—нарушил правило, профессор? — спросил он дрожащим голосом. Макгонагалл улыбнулась, усаживаясь за свой стол. — Вовсе нет. По крайней мере, насколько мне известно. Я лишь хотела спросить, как вы осваиваетесь, мистер Люпин. Насколько я понимаю, обстановка здесь разительно отличается от той, к которой вы привыкли дома. — О. Эм. Д-да. Я... я— да, — он неуклюже перебирал слова, не зная, что сказать. — Это сложно— эм, это п-просто впервые... — Можно понять, — она сложила руки на столе и чуть склонила голову, взглянув на Ремуса поверх очков. — Я знаю, у вас сейчас история магии, поэтому не буду вас задерживать. Мы могли бы встретиться в больничном крыле после зельеварения? Нам нужно обсудить некоторые вещи. Понимаю, неудобно узнавать об этом в последний момент, и я бы сама предпочла отложить этот разговор до субботы, но так как в субботу уже полнолуние... Ремус сглотнул и немного сполз вниз по сидению. — Д-да, профессор. — Больничное крыло находится на втором этаже в конце северного коридора. Удачи на оставшихся занятиях, — Ремус встал, понимая, что разговор окончен. — О, и мистер Люпин? — вдогонку окликнула его она, когда он направился к двери. — Вы отлично сегодня постарались. Я весьма впечатлена. Ремус вышел из класса, не в силах сдержать улыбки.

***

История магии оказалась огромным разочарованием. Ремус чуть было не опоздал и успел добраться до кабинета вовремя благодаря дружелюбному привидению, только чтобы обнаружить другое привидение внутри. Профессора Биннса. Он сверился со списком, путая практически каждое имя (у Ремуса ушло несколько секунд, чтобы осознать, что "Ремингтон Лондон" — это он). Затем Биннс завёл свою волынку, даже не упомянув, какую страницу они должны были открыть. Ремус принялся судорожно листать учебник, пока не уловил знакомое имя. Он заглянул в указатель, нашёл номер нужной страницы и принялся хаотично строчить конспект, пусть и практически всё сказанное дословно совпадало с книгой. Бережёного бог бережёт. Сорок пять минут спустя гриффиндорцы вывалились из кабинета, засыпая на ходу. Ремус слышал, как Спиннет признал, что он и впрямь уснул, в то время как Поттер и Блэк обсуждали, что в следующий раз надо будет принести с собой колоду карт, если занятия и впрямь будут проходить в том же духе. — Понравился урок, Люпин? — поинтересовался Блэк, ненадолго остановившись, чтобы взглянуть на маленького одноклассника. — Похоже, ты кучу всего настрочил. В его тоне скользнула насмешка, и Ремус покраснел. Он покрепче прижал сумку к груди и быстро пошёл прочь по коридору. — Ну и чудик, — разобрал он приглушённые слова Поттера (которые явно не предназначались для его ушей), и Ремус прибавил шагу, чувствуя, как горят щёки, и гадая, был ли он и вправду чудиком. "Скорее всего, ты ещё не раз это услышишь, — подумал он, пытаясь понять, в какой стороне Большой зал. — Так или иначе, ты изгой... лучше к этому привыкнуть..."