10/09/71
Дорогие мама и папа! Я здесь уже больше недели. Мне пришлось пропустить уроки в понедельник и во вторник, но оставшиеся пять дней я ходил и успел побывать на всех занятиях, кроме полётов — они начнутся только в четверг. Не могу сказать, что жду их с нетерпением. Помните, какой жуткий у меня был перелом руки, когда я упал с дерева? Конечно, он быстро зажил, но с тех пор я побаиваюсь высоты. Пап, помнишь, как ты пытался уговорить меня залезть на яблоню, а я расплакался? Именно поэтому. Мне жутковато на большой высоте. Я знаю, что буду в полном порядке, даже если упаду, но мне всё равно неуютно. Внутри словно что-то обрывается. Гриффиндорское общежитие находится на вершине башни, и мне часто хочется устроиться с книгой на подоконнике, но каждый раз, когда взгляд соскальзывает вниз... вслед за ним обрывается и что-то внутри, да. Самая высокая башня в замке — Астрономическая, но площадка там довольно широкая, и мне не нужно подходить слишком близко к краю. К тому же, мы смотрим сквозь телескопы вверх, на небо, а не вниз, так что всё в порядке. Трое моих соседей по комнате всё пытаются заговорить со мной, и я переживаю, что, если продолжу их избегать, это будет выглядеть подозрительно. Я знаю, что не могу заводить друзей, но они постоянно говорят со мной, и если я буду их отталкивать, то они могут задуматься, почему я это делаю. Мне не хочется их обижать. Но, возможно, придётся. Мне ставят П по всем предметам, кроме ЗОТИ (защиты от тёмных искусств). Не понимаю, что я делаю не так, но, по крайней мере, я получаю удовлетворительные оценки. Я буду стараться лучше, обещаю. Сегодня весь день идёт дождь, и в гостиной очень людно. Вероятно, мне было бы лучше в спальне, но там сейчас два моих соседа по комнате, и один из них от меня, прямо скажем, не в восторге. Ремус начал было писать следующее предложение, как комнату разорвало оглушительное "БА-БАХ!", и внизу страницы образовалось огромное чернильное пятно. Все тут же обернулись на небольшой альков, из которого валил столб дыма. Стоило одному из старост шагнуть в том направлении, как из дымовой завесы вывалились Поттер и Блэк. Они громко кашляли и отмахивались от клубов дыма. — Всё не так уж плохо!.. — прокашлял Поттер. Следом за ними из дыма появился Петтигрю, покрытый сажей с головы до пят — он выглядел почти таким же черноволосым, как и его друзья, вот только его волосы стояли торчком, а жилетка и галстук были слегка опалены. — Что вы со мной сделали? — пискнул Петтигрю, схватившись за голову. Он попытался пригладить волосы, но они упрямо возвращались в прежнее положение. Некоторые ученики начали смеяться. — Такие ёжики носят настоящие панки, — холодно заметил Блэк. — Вы сказали, что мои волосы станут длиннее! — простонал Петтигрю, который сгорал со стыда с самого начала занятий — перед новым учебным годом родители заставили его постричься под горшок. — А вместо этого взорвали меня! — Неправда, ты в порядке, — возразил Поттер, отряхивая сажу с рубашки Петтигрю. — Видишь? Всё хорошо. Ремус не смог сдержать улыбки. Он зарылся поглубже в кресло и вернулся к письму. В любом случае, не переживай по поводу дома, мам, он замечательный. Хорошо, что там есть мебель, мне кажется, я не так сильно ранил себя, поскольку мог грызть её. Придётся подождать до следующего раза, чтобы узнать точно. В этот раз было тяжеловато, думаю, волк был недоволен тем, что оказался в незнакомом месте. Надеюсь, у вас всё хорошо. Ужасно скучаю по вам обоим и с нетерпением жду Рождества! С любовью, Ремус P.S. Не обращайте внимания на кляксу, меня напугал громкий звук.***
Все выходные Ремус сторонился других людей — или, по крайней мере, пытался это делать. Он провёл первую половину субботы в библиотеке, работая над домашним заданием, а когда закончил с ним, принялся искать, что могло бы помочь ему на зельеварении. Он не хотел совсем закрывать нос, поскольку боялся, что начнёт паниковать, если не сможет дышать, но с запахами нужно было сделать хоть что-нибудь. Ему попались пара заклинаний, которые могли бы пригодиться, и Ремус аккуратно переписал их, чтобы попробовать позже. После ужина он вернулся в общежитие, так как знал, что Эванс с друзьями будут собираться в библиотеке. Ремус боялся случайно встретиться с ними, и в то же время ему хотелось к ним присоединиться. Когда он добрался до гостиной, в ней царил хаос: некоторые ученики с ногами забрались на мебель, а другие суматошно носились по комнате. Мимо Ремуса пробежала мышь, а следом за ней — кто-то из студентов. — Акцио мышь! — раздался чей-то голос, и мышь, пролетев по воздуху, приземлилась точно в клетку. — Ч-что п-п-происходит? — спросил Ремус у Алисы Колгейт, которая пыталась заниматься, забравшись с ногами на стул. — Кто-то стащил несколько клеток с животными, которых Макгонагалл использует для уроков трансфигурации, и выпустил их на волю, — ответила девочка, глядя на него с раздражением. — Угадай с трёх раз, кто. Тут мыши, жабы и— а, да, кролики, — добавила Колгейт, когда один из них резво проскакал мимо. Ремус вздохнул и поднялся в спальню. Троица виновников сидела на кровати Поттера и помирала со смеху. Волосы Петтигрю практически вернулись к прежнему виду, только кончики по-прежнему торчали в разные стороны. Стоило только Ремусу зайти в комнату, как все трое тут же заухмылялись и спросили, бегают ли ещё внизу животные. — Д-да, и д-довольно много, — ответил Ремус, опуская сумку на кровать. — А з-здесь их нет? — Не-а, только в гостиной, — пообещал Блэк. — Кроликов боишься, да? — Д-до смерти, — ответил Ремус, разуваясь, а затем поднял голову и заметил обеспокоенные взгляды. — Эт-это был— был с-сарказм. — О, фух, — выдохнул Поттер. — Тогда как насчёт поиграть с нами в карты? Питер обещал научить нас маггловским играм. Ремус покачал головой и задумался, не спуститься ли обратно в гостиную. Но ему совсем не хотелось иметь дела с погоней за животными. Затем он взвесил за и против того, чтобы спрятаться под кроватью, но не захотел показаться ещё более странным, так что, в конце концов, просто залез на кровать, подобрал под себя ноги и вновь попытался разобраться, как ему быть с запахами на зельеварении. Минуту спустя раздался статический шум, и Ремус обернулся на звук — Поттер подкручивал что-то на дорогом с виду радио, пока не поймал рок-волну. После он всё-таки уточнил, не мешает ли Ремусу музыка, и тот вновь покачал головой. Сидеть и читать, пока остальные играли рядом в карты и перешучивались, оказалось довольно здорово. Ремус то и дело прикусывал язык, чтобы не засмеяться над шутками, которыми они обменивались. Но один каламбур всё-таки пробил его на смешок, и он моментально покраснел, когда другие мальчишки обернулись на него. Ремус пробормотал извинение и хотел было задёрнуть балдахин на кровати, когда... — Эй, Люпин, что сказал капитан команды по квиддичу игроку, когда выгонял его? — спросил Поттер, и Ремус нахмурился. — Выметайся. Ремус хихикнул и тут же прикрыл рот ладонью. — Уж— ужасная ш-шутка! — простонал он сквозь душивший его смех. — Люпин, какая часть кентавра более волосатая? — спросил Блэк. — Л-лошадиная— — Наружняя, — перебил его Блэк, и Ремус прыснул от смеха. — Как называют игроков в квиддич, которые живут в одной комнате? — снова влез Поттер, и Ремус лишь обессиленно пожал плечами в ожидании очередного каламбура. — Соседи по "Комете". — Он рассмеялся ещё сильнее. — Эй, Люпин, а почему гриффиндорцы всегда побеждают? — Ремус просто ждал продолжения, глядя на Блэка. — Потому что они забирают себе... львиную долю. Ремус рухнул на кровать, прикрывая лицо книгой и пытаясь остановить новый приступ хохота. — Это просто чудовищно! — Ты тоже расскажи шутку, — сказал Поттер. — Н-нет, я-я-я н-ни одной н-не знаю, — возразил Ремус. — Да брось, должен же ты знать хоть одну, — взмолился Блэк. — Да, пошути о чём-нибудь! — присоединился Петтигрю. Ремус попытался припомнить что-нибудь не слишком глупое или странное, но ему ничего не пришло в голову. Ничего такого же простого, но в то же время остроумного, как рассказывали другие мальчишки. Они все уставились на него в ожидании, и от их взглядов Ремусу стало ужасно неуютно. — Ну, может, тогда поиграешь с нами в карты? — предложил Поттер, заметив, что в глазах их маленького соседа по комнате скользнула паника. Ремуса захлестнула волна облегчения. — Н-нет, с-спасибо. Мальчики вернулись к игре, и стоило только Ремусу взяться за книгу, как его снова окликнули. — Эй, Люпин? — Блэк поглядывал на него снизу вверх. — Почему потолок в Большом зале зачарован выглядеть, как небо? — Эт-это в-вопрос или— — Потому что если бы он был зачарован выглядеть, как земля, у нас над головами была бы просто куча грязи и червей, — просиял Блэк, и Ремус вновь прыснул от смеха и скрылся за книгой.***
В воскресенье Ремус таки собрал в кулак всю свою гриффиндорск-ость и направился после ужина в библиотеку. По пути он несколько раз останавливался и поворачивал назад. Нет, не стоит, не стоит этого делать! Наконец он скользнул внутрь, игнорируя недобрые взгляды, которые бросал на него библиотекарь. Ремус прекрасно знал, почему мистер Фэрроу его недолюбливал: он относился с подозрением к любому, кто проводил среди книг непомерное количество времени, и поскольку Ремус просиживал в библиотеке все свободные часы... эта участь пала на него. Мальчик на цыпочках прокрался по проходу между рядами полок к столику в западной части библиотеки. За ним сидела Эванс, а с ней — ещё несколько первогодок. Они перешёптывались насчёт домашнего задания по истории, когда Ремус глубоко вдохнул и шагнул вперёд. — Э— Эванс? Она обернулась и уставилась на него огромными зелёными глазами. — Ой, Люпин! Привет! Ты к нам? — Эванс поспешила убрать стопку книг с ближайшего к ней стула. — Эм, да, если— если— если вы н-не против, — заикаясь, выдавил Ремус и опустился на стул, надеясь, что остальные не будут возражать. — Всё хорошо, вместе веселее, — с улыбкой ответила Эванс. — Ты всех тут знаешь? — Ремус покачал головой. Он помнил только имя другой гриффиндорки, Матильды Твайкросс, и Эванс, похоже, сообразила, что её представлять не было нужды. — Это Саймон Боунс, — сказала она, указывая на рыжего хаффлпаффца. — Кира Пирс, — темнокожая девочка с длинными косичками была с того же факультета, что и её сосед. — Его зовут Рэйвен Крафт, — хмурым рэйвенкловцем оказался тот самый мальчик, который спросил Ремуса после астрономии, почему он не попал на их факультет. — А её — Флоренс Баклинг, — последняя пухленькая девочка с длинными лоснящимися волосами тоже была с Рэйвенкло. — Ребята, это Ремус Люпин. — Мы как раз обсуждали Эмерика Мучителя, — сказал Крафт. — А также волшебника, который его убил, и причины их дуэли. — С причинами-то всё ясно, — махнула рукой Пирс. — Не то чтобы он был известен как Эмерик Милейшая Душа. — А я думал, его звали Эмерик Эгре— Эгриг— Что-то там про эго, — заметил Боунс. — Нет, это Эгберт, волшебник, который победил Эмерика, — сказала Эванс, листая учебник истории. — Эгберт Губитель. Так сразу и не выговоришь. — Что вообще такое "губитель"? — поморщилась Твайкросс. — Убийца, — ответил Ремус. — Эм, му— мучитель... — То есть у нас, по большому счёту, есть Эмерик Мучитель и Эгберт Мучитель? — удивилась Баклинг. — Я думала, Эгберт был добрым волшебником, раз уж победил злого? — возразила Твайкросс, постукивая пером по пергаменту. — Я вот записала, что он добрый... Это положило начало яростному обсуждению (в котором участвовали все, кроме Ремуса), может ли Эгберт считаться добрым волшебником, если он победил злого, и что он такого сделал, чтобы его прозвали Губителем? Из учебника это было не слишком ясно. В нём даже не упоминалось, был ли Эгберт хорошим человеком. — А ты уверен, что "Губитель" — это плохое прозвище? — спросила Эванс, и Ремус кивнул. — Пойду поищу какую-нибудь другую книгу, может, в ней будет больше информации. "Нет!" — отчаянно подумал он, когда девочка встала из-за стола. Они с Эванс были едва знакомы, но, по крайней мере, изредка общались, а теперь она ушла и оставила его одного за столом с кучей совершенно незнакомых людей. Сердце гулко застучало у Ремуса в груди. В это время Крафт спросил, зачем вообще Эванс ищет книгу про Эгберта, если эссе им задали про Эмерика. — Они т-тесно кор— коррелируют д-друг с д-другом, — заметил Ремус и судорожно сглотнул, когда Крафт мрачно на него уставился. — Как что-то может друг с другом королировать? — удивился Боунс. — Что это вообще такое? — Коррелировать, — поправила Пирс, подталкивая его локтем в бок. — Эм-м-м... а что это значит? — Скорее всего, что они... связаны, — ответила Баклинг. — Наверное. — Она обернулась на Ремуса, и тот нервно кивнул, а затем съехал вниз на стуле, мечтая, чтобы Эванс поскорее вернулась. Ему казалось, что все осуждают его за это слово. За то, что он знал, что такое "губитель". Всё выглядело так, словно он выпендривался, хотя у него вовсе не было такого намерения. Надо быть осторожнее с тем, какие слова я использую. Вернулась Эванс с увесистым томом в охапке, который она плюхнула на стол. — Ладно, кажется, я кое-что нашла... — она открыла книгу и пролистала примерно четверть страниц. — Здесь сказано, что между Эмериком и Эгбертом произошла ужасная дуэль, в которой Эгберт жестоко расправился с Эмериком и забрал у него что-то, даровавшее ему небывалое могущество. — Может, это что-то и сделало Эгберта злым? — предположил Боунс. — Здесь нет почти ничего о том, чем Эгберт занимался до дуэли, зато упоминается, что он "обезумел" от обретённой силы, так что, вероятно, ты прав. — Эванс захлопнула книгу и села прямо. — Вскоре после этого его убили. — Какое отношение это имеет к Эмерику? Эссе-то про него, — возмутился Крафт. — Мы совершенно ушли от темы. — Они связаны, — возразила Баклинг. — Если только ты совсем не собираешься упоминать в эссе о его смерти, чего я бы делать не стала. Крафт покраснел. — Конечно, я собирался об этом написать! Все вновь ударились в обсуждение возможных причин и исходов, и Ремус незаметно втянулся в разговор, хоть и вставлял что-то лишь изредка, поскольку каждый раз начинал запинаться и чувствовал, что все в тайне смеются над его заиканием. Кроме, пожалуй, Эванс. Было сложно сказать, почему, но всякий раз, когда они сидели вместе за обедом, Ремусу вовсе не казалось, что она считает его чокнутым. Покончив с Эмериком, они перешли к домашнему заданию по зельеварению, а после него — к ЗОТИ. Тут Ремус слушал особенно внимательно, поскольку ему действительно нужна была помощь. "Они знают примерно столько же, сколько и я, — понял он, чувствуя лёгкое разочарование. — А насчёт этого Крафт и вовсе ошибается. Может, в этот раз мне всё-таки поставят П за эссе". Разошлись первогодки без пятнадцати семь, чтобы все успели добраться до своих гостиных до отбоя. Ремус, Эванс и Твайкросс поднялись на восьмой этаж. Девочки продолжали обсуждать домашнее задание, в то время как Ремус держал рот на замке. Ему по большей части понравилось заниматься с другими, и он решил, что попробует прийти и в следующий раз. К тому же, ему хотелось переписать свои эссе по истории и ЗОТИ, чтобы включить в них то, что он узнал во время встречи.***
Вторник наступил куда быстрее, чем Ремусу того бы хотелось, и вот, без десяти три, он вместе с другими гриффиндорцами шёл по просторному полю, усеянному газоном. Там, среди лежавших рядами мётел, их уже ждала хмурая преподавательница. Ремус так переволновался, что перед уроком его стошнило от страха. Шедший же рядом Поттер продолжал хвалиться, какой он хороший летун, и легче от этого не становилось. Если верить его словам, дома у него уже была метла прошлого года выпуска. Покупать последнюю модель Поттер не видел смысла, поскольку большую часть года должен был провести в Хогвартсе, куда, как первогодка, взять её с собой не мог. — Надеюсь, тут нормальные мётлы, — заметил он, когда гриффиндорцы приблизились к учительнице. По крайней мере, в ужасе от предстоящего занятия был не только Ремус. На Эванс и Стразерсе — двоих магглорождённых — не было лица. Похоже, что ещё несколько человек немного волновались, но когда все выстроились в ряд около мётел, коленки дрожали только у трёх первогодок. Ремус каким-то образом оказался между Поттером и Петтигрю, хоть и хотел быть подальше от первого, поскольку знал, что тот непременно начнёт красоваться. "Может, он всё наврал", — успокаивал себя Ремус, когда мадам Хуч представилась и рявкнула, чтобы все заняли свои места, после чего объяснила, как призвать метлу. — Вверх! — хором сказали все, но повиновалась приказу лишь метла Поттера. Она плавно поднялась с земли и легла ему точно в руку. "И-и-или нет", — с отчаянием подумал Ремус. Его метла даже не шелохнулась. Прокатилась новая волна: "Вверх!", — и на этот раз в воздух поднялись ещё пара мётел. В этот раз преуспели болезненно-бледный слизеринец с сальными волосами и Кассандра Инквуд, темнокожая девочка с Гриффиндора, волосы у которой были собраны в пышный хвост. Метла под рукой у Ремуса едва дрогнула. — Вверх! Вверх! Вверх! Ремус справился с заданием одним из последних, но не самым последним. Метла Петтигрю отпрянула прочь и теперь укатывалась от него вниз с холма. Все слизеринцы и некоторые гриффиндорцы рассмеялись, когда Петтигрю побежал за ней вслед. Вернулся он красный как рак. — Я бы от него тоже сбежал, — заметил один из слизеринцев, даже не потрудившись снизить голос до шёпота. По требованию мадам Хуч все оседлали мётлы, и она прошла вдоль ряда, исправляя у каждого посадку и положение рук. Почти у каждого. Дойдя до Поттера, она окинула его взглядом прищуренных глаз, а затем, не сказав ни слова, двинулась дальше, чтобы поправить Ремуса. Поттер самодовольно ухмыльнулся. — Когда я подую в свисток, вы оттолкнётесь от земли — с силой! — и подниметесь в воздух. Зависните на минуту, а затем приземлитесь — для этого нужно наклониться вперёд. Вверх значит вверх, вниз значит вниз. Надеюсь, это достаточно просто, чтобы даже вы поняли. Три, два один!.. — она подула в свисток, и Ремус оттолкнулся так сильно, как только смог, но ничего не произошло. С одной стороны от него Петтигрю попытался подпрыгнуть и упал (слизеринцы вновь расхохотались), а с другой Поттер плавно поднялся в воздух. Блэк и Инквуд тоже справились без проблем. Помимо них в воздухе зависли ещё четыре слизеринца. — Поверить не могу, что Поттер смог взлететь, с такой-то огромной головой, — громко сказал кто-то из слизерцев. — Поверить не могу, что ты не поскользнулся на жире, который с тебя так капает, — не остался в долгу Поттер. Хуч со всей силы подула в свисток. — Никаких оскорблений, вам тут не матч по квиддичу! Ну же, толкайтесь! Ремус попытался снова, и его метла рывком поднялась в воздух, а затем так же резко врезалась в землю, и он упал. Слизеринцы покатились со смеху. — Вот что бывает, когда набирают полный факультет грязнокровых недоумков, — ухмыльнулась одна из них. — Я сказала, НИКАКИХ ОСКОРБЛЕНИЙ! — рявкнула Хуч и несколько раз хлопнула в ладоши. — Ещё один такой комментарий, и я выставлю вас с урока. Ох, Петтигрю, — вздохнула она, заметив, что мальчик упал навзничь, когда бившаяся у него в руках метла наконец вырвалась на свободу. Хуч пришлось призывать её обратно заклинанием, после чего она попросила Поттера опуститься и поменяться с Петтигрю мётлами. Поттер оседлал новую метлу, без проблем поднял её в воздух и начал стремительно носиться вокруг, пока Хуч не наорала на него за то, что он выписывал виражи и выпендирвался.