Вместе до конца – Книга первая

— Говорят, дом появился там этим летом... — А на вид ему уже лет сто. — Один из продавцов сказал, что там живут духи... — Духи? Да его же только построили! Пусть даже по виду и не скажешь. — Нет-нет, я тоже об этом слышала, местные говорят, что оттуда доносятся нечеловеческие крики, вопли проклятых! — Чего? — Вопли проклятых. Их слышали уже несколько раз. — Что, если это портал в ад? — Кто в нём живёт? — Никто не знает. Однажды дом просто появился там, вместе с кучей защитных заклинаний. И внутрь никак не попасть. — Он заколочен. Даже в окно заглянуть нельзя. — На нём заклинания частной собственности, ты даже близко подойти не сможешь. — Крики, говоришь? — Ага, если верить местным. Там, должно быть, куча призраков. — А вдруг его построили, чтобы кто-то мог там умереть? — Кто бы стал такое делать? — Тёмные волшебники. — Прямо под боком у Дамблдора? — Министерство наверняка во всём разберётся... Ремус веселился от души, слушая за ужином болтовню четверокурсников, но последнее замечание заставило его напрячься. Поначалу его ужаснула новость о том, что его дом для полнолуний был на территории Хогсмида!!! Но чем больше Ремус слушал догадки других студентов, тем больше они веселили его. Упоминание министерства, однако, отрезвило его не хуже ведра ледяной воды. Что, если кто-то обратится туда с просьбой провести расследование? Почему Дамблдор не мог построить дом где-нибудь глубоко в лесу? Зачем вообще было строить дом, когда хватило бы и норы в земле?! Потеряв аппетит, он отодвинул тарелку и поднялся на третий этаж к кабинету директора. Ремус не знал, сколько ему предстояло ждать, и рисковал пропустить встречу учебной группы, но после всего услышанного ему нужно было поговорить с Дамблдором. Он уселся на пол, подтянул колени к груди и устроил на них книгу. К сожалению, раньше Дамблдора на него наткнулся Пивз. — У-у-у, кто это тут у нас? Маленький львёнок хочет потолковать со стариной Дамби? — поддразнил Пивз. Ремус плотнее сжался в комок, изо всех сил пытаясь не обращать на него внимания. — Что такое, крошка-первачок? Тебе надо поменять подгузник? — Довольно, Пивз, — появившийся из-за угла Дамблдор смерил полтергейста строгим взглядом. — Оставь нас. — Пивз перевернулся вверх тормашками, издал неприличный звук, а затем исчез. — Всё в порядке, мистер Люпин? Ремус спешно поднялся на ноги, выронив при этом книгу, и снова наклонился, чтобы её поднять. Он уже чувствовал себя неловко. — Д-да, профессор. В смысле, я не— я не уверен. В смысле... мы мо-можем поговорить? Наедине? — Засахаренные апельсиновые дольки, — сказал директор гаргулье, и та отступила в сторону, открыв проход на винтовую лестницу. — Разве учебная группа не собирается как раз в это время? Ремуса не слишком удивило, что Дамблдору было известно об учебной группе. В конце концов, директору полагалось знать обо всём, что происходило в замке. И тот факт, что трое гриффиндорцев, двое хаффлпаффцев, двое рэйвенкловцев и один слизеринец каждый вечер собираются в библиотеке, вряд ли мог ускользнуть от его внимания. — Я п-пойду после, — сказал Ремус. — Вы... вы же не— не против, что мы с-собираемся вместе? — Почему я должен быть против? — удивился Дамблдор. — М-многие считают, что— что не стоит общаться с людьми с д-других факультетов... — В факультетской гордости нет ничего плохого, мой мальчик; как и в том, чтобы подружиться с кем-нибудь с другого факультета. — Мы... мы н-не... не друзья... Дамблдор лишь неопределённо промычал что-то в ответ. Они добрались до конца лестницы и прошли по небольшому коридору, который вёл к кабинету. Директор открыл дверь и пропустил Ремуса вперёд. При их появлении феникс пискнул, и Дамблдор, улыбнувшись, подошёл к нему и погладил по голове. — В том, чтобы иметь друзей, тоже нет ничего плохого, мистер Люпин. — Для таких, как я, есть, — не удержался он и тут же покраснел, когда понял, в каком тоне ответил директору. Дамблдор направился к своему столу и сел за него, жестом пригласив Ремуса занять одно из кресел напротив. Мальчик опустился в него — мыски его ботинок едва доставали до пола — и задумался, как объяснить, что его тревожило. Но прежде, чем он смог сообразить, с чего начать, заговорил сам Дамблдор. — Твои родители ведь всегда настаивали, чтобы ты скрывался и держался в стороне, не так ли? — К-конечно, профессор... И они совершенно правы! Я— я должен! — Да-да, — согласился директор. — Я и не говорю, что они неправы. Но... ты мог бы завести друзей и сохранить при этом свой секрет. Ремус не нашёлся, что ответить. Даже если я ничего им не скажу — а я бы в жизни не сказал, — они всё равно догадаются. Они раскроют мою тайну. Он не был человеком. Удивительно, как никто ещё этого не понял. — Профессор, я хотел— я хотел спросить про... дом. — Про какой дом? — поинтересовался Дамблдор, хотя не мог не знать, о чём шла речь. — П-про тот, что... в Хогсмиде. Он ведь в Хогсмиде, да? — спросил Ремус, и директор кивнул. — П-профессор, когда я попал туда в п-первый раз, я подумал, что— что он где-то в лесу, где ни-никто не услышит меня. Если честно, я был у-удивлён, почему вы просто не— не сделали бетонный п-подвал под землёй. Но дом в Хогсмиде? — Да, — беззаботно отозвался Дамблдор. — А что, что-то не так? Ремус уставился на директора, наконец начиная понимать, почему все поговаривали, что он немного "того". — Всё не так! — взорвался он, прежде чем успел прикусить язык. Вышло довольно резко. — Меня могут услышать! Меня уже слышали! Другие студенты обсуждали это сегодня за ужином, говорят, что дом только построили, а в нём уже куча призраков, и— и кто-то предположил, что министерство разберётся, поскольку они думают, что в этом замешана тёмная магия— и они правы, профессор, речь же обо мне, и это— и они— они—, — Ремус выдохся и издал жалобный стон, спрятав лицо в ладонях. Он в красках представил себе, как в школу врывается Подразделение по захвату оборотней. — Это всё? — спросил Дамблдор, и Ремус кивнул. — Люди слышали не только тебя, мистер Люпин. Я не совсем глупец, несмотря на то, что некоторые поговаривают иначе. На доме с начала августа лежит заклинание, и иногда ночью жители слышат вой и крики, похожие на те, которые издаёшь ты. Оно действует на протяжении всего месяца, а не только в полнолуние. Ремус почувствовал себя как никогда крошечным. — О, — только и смог сказать он. — Я решил поместить дом в Хогсмиде, потому что посреди леса он бы вызвал больше подозрений. Конечно, туда редко кто заходит, но рано или поздно дом бы обнаружили, и тогда министерство точно бы им заинтересовалось. — О. — И я не хотел, чтобы тебе пришлось сидеть в тёмном бетонном подвале под Ивой, потому что это просто-напросто жестокое обращение с ребёнком. Ремус резко вскинул голову. — Но не с волком. Дамблдор одарил его нечитаемым взглядом. — Возможно. Но ведь бывают ночи, когда ты остаёшься человеком. Тебе неуютно в доме? Ремус поёрзал на стуле. — У— уютно, — признался он, хотя на уме у него были предыдущие слова Дамблдора о жестоком обращении с ребёнком. На деле это не было жестоким обращением, потому что именно так поступали дома его родители. Он проводил полнолуния в кромешной тьме бетонного подвала. Да, иногда он оставался при этом человеком (и это было, чудовищно, ужасно и невыносимо), но это не было жестоким обращением, его родители никогда бы с ним так не поступили. "Они оставляли меня там даже совсем малышом, когда мне было четыре и пять... понимал ли я что-нибудь? И что было в те ночи, когда я не обращался? — задумался Ремус, но в памяти не всплывало ничего конкретного. Только в животе появилось странное тянущее чувство. — Но это не жестокое обращение. Я же оборотень, так что это просто... меры предосторожности. Большая разница". — У тебя есть ещё что-нибудь, за что ты бы хотел меня отчитать? — спросил Дамблдор с озорным блеском в глазах. Ремус покраснел как рак. — Я н-н-н-н-н-не— это н-н-не— я т-только— — Всё в порядке, мистер Люпин. У тебя были вопросы, у меня — ответы на них. Надеюсь, я смог снять часть груза с твоих плеч. Ремус глубоко вдохнул, поняв, что директор хотел не пристыдить, а поддразнить его. — Что если ми— мини— мин— ми— — Министерство? — уточнил Дамблдор, и Ремус кивнул. — С этим тоже всё в порядке. Они думают, что в доме живёт компания довольно буйных гулей и парочка привидений, которым некуда было пойти. Люди отчасти поэтому и болтают, что в доме живут призраки — в эту версию верит министерство. Ремус выдохнул ещё одно "О", чувствуя себя невероятно глупо из-за того, что он вообще сомневался в Дамблдоре. — Что-то ещё? — Не... нет... Директор хлопнул в ладоши. — Я счастлив, что ты пришёл ко мне со своими переживаниями, даже если сейчас ты и сам этому не рад. Хорошо? — Ремус снова кивнул, не особо веря сказанному. — Хорошо. Удачного дня. Приятно проведи время с учебной группой.

***

После комендантского часа Ремус устроился в кресле в одном из закутков гостиной с книгой. Он читал — точнее, пытался читать, но мысли упорно возвращались к словам Дамблдора. Особенно о друзьях. Мне нельзя. Но... Ремус не удержался и взглянул на трёх балбесов, которые, едва зайдя в гостиную, тут же оказались втянуты в спор с третьекурсниками насчёт того, кто заминировал их спальню. Если верить третьекурсникам, когда они вернулись в общежитие, простыни у них на кроватях были сложены таким образом, что невозможно было лечь и протянуть ноги. Сами кровати были щедро посыпаны чесоточным порошком, а сиденья стульев покрыты клейкой и вязкой массой. Наконец, в ящиках столов оказались мины-мошки (Ремус раньше о таких не слышал; как удалось понять из возмущённых воплей, они выпускали рой каких-то мелких летающих насекомых, если их потревожить). Поттер и Блэк упорно настаивали, что не имеют к этому ни малейшего отношения и что в спальню мог зайти любой гриффиндорец. Спор набирал обороты и становился всё громче. Один из третьекурсников выволок из-за дивана прятавшегося там Петтигрю. — Готов поспорить, этот расколется. — П-пусти меня! — пискнул Петтигрю, когда его немилосердно встряхнули. — Да отпусти ты его, — лениво вмешался шестикурсник-староста. — Эти трое нам спальню разнесли! — возмутился тот, который держал Петтигрю. — Вот именно, их надо наказать, — добавил другой. — И если ты этим не займёшься, мы сами это сделаем, — закончил третий, закатывая рукава, словно прямо здесь и сейчас собирался намылить шею кому-то из младшекурсников. — Мы этого не делали! — продолжал настаивать Поттер с ослепительной улыбкой на лице. — Мы сегодня были заняты другим. — И чем же? — поинтересовался староста. — Вас весь день никто не видел, — заметил кто-то. — Мы были... — Поттер и Блэк переглянулись. Ремус захлопнул книгу. Слова сорвались у него с языка прежде, чем он успел это осознать. — Со мной, — сказал он, и все причастные к спору обернулись на него. — Я— я помогал им с домашним заданием. Мы сидели в одном из— из пустых кабинетов, потому что им нельзя п-появляться в библиотеке. — Отговорка пришла к Ремусу сама собой, хоть он и понимал, что не должен им помогать. Шестикурсник-староста подошёл к Ремусу и навис над ним, подбоченившись. — Весь день? — П-практически, — соврал он, невинно глядя на старосту снизу вверх. — Как минимум до ужина. — Весь день делали домашнее задание? Ремус пожал плечами. — Видели бы вы их навыки письма. Удивлён, что мы так— так быстро управились. Староста перевёл взгляд с Ремуса на Блэка и Поттера, которые усиленно закивали. — Тогда кто устроил бардак в спальне у третьегодок? — Понятия не имею, — ответил Ремус и встал с кресла, убирая книгу подмышку. — Но эти трое были— со мной. Вцепившийся в Петтигрю третьекурсник отпустил его, и тот тут же спрятался за спинами Блэка и Поттера. — В следующий раз, когда решите кого-то обвинять, сначала убедитесь, что поймали виновных, — приосанился Блэк. Сбитые с толку третьегодки перешёптывались между собой, пытаясь понять, что же именно произошло, и Ремус воспользовался этой возможностью, чтобы ускользнуть наверх. Блэк, Поттер и Петтигрю последовали за ним — очевидно, они хотели знать, почему он помог им. Ответа на этот вопрос у Ремуса не было, он и сам не знал. Как и в поезде, ему почему-то стало их жалко, пусть они и сами ввязались в неприятности. В комнате Ремус рухнул на кровать и задёрнул полог ровно в тот момент, когда в дверях появились остальные мальчишки. — Что, и спасибо сказать нельзя? — спросил Блэк и вздохнул, когда ответом ему стала тишина. — Ладно, как хочешь. Ремус слышал, как они вышли из комнаты, и устроился в постели с книгой, надеясь, что троица не сделает ничего глупого и не раскроет его ложь.

***

Кто-то пробрался в дом. Ремус расхаживал по спальне, когда услышал группу детей, которые смеялись на первом этаже. "А где же призраки?" — спросил один из них. "Давайте проверим наверху!" — ответил второй. Ремус затаился, прильнув к полу. Это были голоса тех самых четверокурсников, которые обсуждали дом за ужином, только для ушей волка они звучали куда младше. Дети поднялись на второй этаж, со смехом повторяя слова про "портал в ад". Затем все они каким-то образом очутились в ванной комнате, где ванна до краёв была полна кровью. Дети закричали, и Ремус — ещё секунду назад волк, а теперь человек — закрыл дверь, отрезая им путь к выходу. "Что вы тут забыли, крошки-первачки?" — веселился Пивз, паря над ванной и бросая в неё воздушные шарики с кровью. Ремус в мгновение ока превратился в волка, и дети и полтергейст завопили. Волк бросился на Пивза и заглотил его одним махом. Во все стороны брызнула кровь, покрывая пятнами четверокурсников, которые метались по комнате и всё никак не могли найти выход. Ремус развернулся, выплюнул изломанного полтергейста и бросился вперёд, его челюсть сомкнулась на голове одного из детей, и— Он проснулся в слезах с криком, сбив все простыни. — Нет! Нет! Уходите! — Ремус бился в спутанном одеяле и снова вскрикнул, когда повсюду вспыхнули лампы, освещая кровавое месиво— Нет. Крови не было. Совсем. Ремус скорчился на матрасе, тяжело дыша и загнанно глядя на соседей по комнате, столпившихся вокруг его кровати. — О нет, п-п-простите, я не— п-простите, — выдавил он. — Он опять за своё! — возмутился Спиннет, гневно уставившись на Ремуса. — Заткнись! — рявкнул Блэк, и Ремус было подумал, что слова были адресованы ему, но Блэк повернулся к Спиннету. — Если ты знаешь способ избавиться от кошмаров, то будь так добр, просвети нас всех... — Знаю, Блэк! Называется "зелье сна без сновидений", кретин! — Его нельзя пить постоянно, — неожиданно пришёл на помощь Петтигрю. — И почему же? Тебе-то откуда знать? — прорычал Спиннет, поворачиваясь к пухлому мальчику, который начал мелко дрожать. — Оно вы-вы-вызывает привыкание, если часто его пить, — пробормотал он. Спиннет закатил глаза. — Ты никогда ничего не знаешь, а тут внезапно стал гением? — Эй, оставь его в покое! — вступился Поттер, вставая между Спиннетом и Петтигрю. — Ты в порядке? — спросил Ремуса Блэк, пока Поттер и Спиннет спорили, Петтигрю дрожал, а Стразерс наблюдал за всеми с хмурым выражением лица. — Нет— да, я— п-п-простите, мне жаль, я не— не хотел всех ра-разбудить— Спиннет резко обернулся к Ремусу. — Ещё бы тебе не было жаль. Псих. — Всё ещё кипя гневом, он вернулся в кровать. — Серьёзно, почему в школу вообще пустили чокнутого лунатика* вроде тебя. Хуже всего было то, что Ремус знал происхождение этого слова — оно было куда ближе к истине, чем предполагал Спиннет. Лунатикус — тот, кто болен луной. Ремусу хотелось разрыдаться. Псих, двинутый, чокнутый — ни одно из этих слов не задело бы его так сильно, как лунатик. Тот, кто болен луной, лучше про меня и не скажешь. — Почему ты с ним вообще дружишь? — спросил Блэк Стразерса. — Потому что он относится ко мне лучше, чем вы, — ответил тот и тоже вернулся в кровать. Поттер хмуро взглянул на Ремуса и последовал примеру Стразерса. Петтигрю тоже скрылся за пологом. Блэк проводил их глазами, а затем вновь обернулся к Ремусу. — Тебе что-нибудь принести? — Ремус покачал головой в ответ, пытаясь сдержать слёзы. — Ладно. Эм. Ну... Если тебе что-то понадобится... — Блэк не закончил и отошёл к своей кровати. Он ещё раз поглядел на Ремуса, нахмурив бледный лоб, а затем лёг и задёрнул полог. Ремус задвинул шторы и свернулся на кровати, обняв подушку. О, как бы он хотел, чтобы зелье сна без сновидений на него действовало! Пусть даже оно бы при этом вызывало привыкание. Он ненавидел кошмары, которые преследовали его и при свете дня, но будить других было просто ужасно. "Может, мне удастся найти заклинание, которое сделает пространство вокруг кровати звуконепроницаемым, — подумал он, глядя на бордовые шторы из бархата. — Может, это сработает..."

***

Воскресенье прошло в библиотеке — и в одиночестве. Ремус дорабатывал эссе, которые скоро предстояло сдавать, и читал, сидя под столом, чтобы его никто не беспокоил. Обедал и ужинал он на кухне в компании Толстого Монаха, после ужина заглянул на встречу учебной группы, но в остальном старался по возможности держаться в стороне. Ещё Ремус искал заклинание, которое могло бы поглощать или не пропускать звуки, но его исследование ни к чему не привело. Всё, что ему попадалось, требовало закрытых помещений и решительно не подходило для кровати с множеством щелей и тканью вместо "стен". Только готовясь ко сну, Ремус вспомнил, что уже давно не тренировался опустошать себя от всех эмоций. Он улёгся на спину поверх одеяла и закрыл глаза, пытаясь отпустить все эмоции и мысли... и это не сработало. Он чувствовал скуку. Волнение. Раздражение из-за радио Поттера, которое орало на полной громкости. Кто-то постучал по одной из подпорок кровати. Ремус распахнул глаза и подполз к изножью, уверенный, что это Блэк. К его удивлению, за пологом оказался Стразерс. — Мы можем поговорить? — спросил он и поманил Ремуса за собой. Ремус неохотно последовал за ним. Они зашли в ванную комнату, и Стразерс слабо улыбнулся. — Я тут подумал... знаю, это может прозвучать странно, но... не хочешь как-нибудь позависать с нами? Ремус несколько раз моргнул. Он решил, что ослышался. — Ч-что? — Раньше я думал, что ты дружишь с этими, и не хотел тебе предлагать, но вы ведь не друзья, да? По крайней мере, мне больше так не кажется. Я знаю, Энди иногда перегибает палку, но он хороший парень, так что я подумал, может, ты захочешь быть нашим другом? Это было бы логично. Шестеро мальчиков-гриффиндорцев, которые дружат по трое. Стразерс был ещё ничего — магглорождённый бы вряд ли догадался о том, что Ремус был оборотнем. А вот родители Спиннета оба были волшебниками, к тому же он сам вёл себя как полный придурок по отношению к Ремусу из-за его кошмаров. — Мне не нравится Спиннет, — отрезал он. Стразерс нахмурился. — Он не такой уж и плохой— — Он н-н-назвал меня психом из-за того, что— что мне снятся кошмары, — скрестил руки на груди Ремус. — Он сердился, потому что был уставшим, — пробормотал Стразерс, потирая затылок. — По крайней мере, он лучше Блэка. — Ч-чем тебе не— не угодил Блэк? — Из всех его соседей по комнате Блэк казался самым приятным. Опять же, он был единственным, кто продолжал раз за разом протягивать Ремусу руку и делать шаг навстречу. Было отчётливо заметно, что Стразерсу резко стало неуютно. — Я не совсем понял, что произошло, но он назвал меня каким-то ужасным словом. Он, конечно, потом извинился, но— Энди говорит, что семья Блэков... это плохие люди. — Как— как он те-тебя назвал? — спросил Ремус, припомнив драку после первого урока астрономии. — Я точно не знаю. Что-то связанное с моей кровью. — Стразерс уставился в стену. — Грязно... кровый? Ремус ахнул и прикрыл рот рукой. — Он так с-с-сказал?! — Ладно, может, Блэк был не таким уж и приятным. Стразерс пожал плечами. — Наверное? Энди ужасно разозлился и бросился в драку, а Поттер попытался их разнять. Блэк выглядел сбитым с толку, и Поттер выволок его из комнаты. Энди ещё повозмущался какое-то время, а потом они вернулись, и Блэк выглядел очень расстроенным, он извинился и сказал, что не понимал настоящего значения слова. Я ответил, что в этом не было ничего страшного, но Энди не согласился и продолжил настаивать, что Блэк прекрасно всё знал, и после этого они снова подрались. Это произошло, когда ты болел в начале сентября, — добавил Стразерс, и Ремус кивнул, не в силах стряхнуть шок. — Мы с Поттером их растащили, и я увёл Энди из спальни. Он сказал, что то слово — это отвратительный способ называть... называть магглорождённых. — Да... так и есть... — Ремуса замутило при одной только мысли, что он вступился тогда за Блэка. Ему хотелось подняться в спальню шестикурсников и сказать тому старосте, что он соврал и Блэк определённо был повинен в бардаке в комнате третьегодок! — Ну, неважно. Я просто подумал, что раз ты больше не с ними, то мог бы быть с нами. Ремус посмотрел на Стразерса. Я мог бы сказать "да", если бы речь шла только о тебе. Ты бы вряд ли смог докопаться до правды. С тобой я бы чувствовал себя в безопасности. Но не со Спиннетом. И не с его отношением. — Н-н-не знаю, мне не— не нравится Спиннет. Стразерс повёл плечом, а затем кивнул. — Я понимаю. Не стесняйся подойти к нам, если передумаешь. Уверен, Энди начнёт относиться к тебе лучше, если вы подружитесь. — С-спасибо. Стразерс вышел из ванной комнаты, и после секундной заминки Ремус последовал за ним. Когда они зашли в спальню, Блэк улыбнулся ему, и Ремусу захотелось наложить на него заклятие обезноживания. Он гневно уставился в ответ. Грязнокровый, ну ещё бы! Ты— придурок! Блэк нахмурился, получив от крошечного Ремуса в свой адрес такой свирепый взгляд, и вернулся к настольной игре с Поттером, явно расстроенный.