***
Блэк снова пытался заговорить с ним тем вечером. И на следующее утро. "А до него всё никак не дойдёт", — думал Ремус по пути на трансфигурацию. Мальчишки держались на несколько шагов позади него — он чувствовал спиной взгляд Блэка. В тот момент Ремус окончательно убедился, что у него глаза были не такие, как у всех остальных. Каждый раз, когда Блэк пялился на него, Ремус чувствовал жжение на коже. "Может, это потому, что они выглядят серебристыми", — рассуждал он про себя с лёгкой полуулыбкой. Конечно, это не могло быть настоящей причиной (но он не мог не признать, что глаза Блэка — и фамилия Сильверлока — временами заставляли его нервничать. Глупо, но он ничего не мог с этим поделать). После урока Ремус так спешил покинуть кабинет, что забыл там учебник. С мысленным стоном мальчик развернулся и пошёл обратно, но, к своему удивлению, не встретил по пути троицу придурков. Однако стоило Ремусу приблизиться к кабинету, как стало понятно, почему: из-за двери доносились знакомые голоса. И обсуждали они его. После секундной заминки Ремус всё же прильнул к двери. — ...что-то не так с мистером Люпином? — спросила Макгонагалл. — Он ведёт себя немного странно, — ответил Поттер. Послышался глухой удар, и Поттер застонал. — Мы только... хотели убедиться, всё ли с ним в порядке, — решительно добавил Блэк. — Большую часть времени он словно... не хочет, чтобы рядом с ним кто-то был. — Он иногда нормальный, а иногда нет, — вставил Петтигрю. Раздался тот же самый глухой звук, и Ремус сообразил, что это Блэк пихал своих друзей локтями. Макгонагалл прочистила горло. — Мистер Люпин способен принимать собственные решения и отвечать за них. Если такова его воля... её стоит уважать. — Так он не из Святого Мунго? — вмешался Петтигрю. — Ауч! Больно же! — Ты это заслужил, — прошипел Блэк. — Невежливо копаться в чужом прошлом, мистер Петтигрю, — строго заметила Макгонагалл. — Как и распускать безосновательные слухи. Я рада, что вы переживаете за своего одноклассника и что вы пришли со своими сомнениями ко мне, но, как я уже сказала, решение остаётся за мистером Люпином. — Послышался звон и скрип отодвигаемого стула. — Что-то ещё? — Нет, профессор, — хором отозвались Блэк, Поттер и Петтигрю. — Тогда отправляйтесь на историю. Ремус отшатнулся от двери и встал у дальней стены. При виде него Поттер замер в дверном проёме, и Блэк врезался в друга со спины. Подняв глаза, он тоже заметил Ремуса и улыбнулся ему. — Эй, ничего не забыл? — он приподнял учебник. Ремус молча вытянул руку. На мгновение он испугался, что Блэк его не отдаст, но тот вложил книгу ему в руку. Ремус открыл было рот, чтобы поблагодарить его, но тут же вспомнил про то слово и, развернувшись, зашагал прочь. — Говорил же, — сказал Поттер. — Двинутый.***
Когда Ремус постучал в кабинет в шесть вечера, мисс Фаули уже ждала его внутри. Он скользнул в комнату, и учительница улыбнулась ему, а затем заперла дверь и наложила на неё чары заглушки. — И снова здравствуй, — поприветствовала она его. — Надеюсь, прошлая неделя была не слишком тяжёлой. — Н-не больше, чем— чем обычно, — ответил Ремус и сел рядом с ней на диван. — Ты практиковался? — По возможности. — Врать не было смысла — она бы всё равно увидела всё в его воспоминаниях. — Это не-не-непросто. — Так и есть, особенно в таком юном возрасте, — мисс Фаули быстро собрала волосы в высокий хвост. — Тогда не будем откладывать в долгий ящик и сразу приступим к делу? — её пальцы коснулись его висков, резко вытягивая случайные воспоминания на поверхность. Он сидит нагишом в пустом доме, обнимая колени, дрожит и ждёт, когда его накроет волна боли... Помфри перевязывает его раны... Стразерс бормочет: "Грязнокровый..." — Вы м-м-меня даже не— не предупредили! — воскликнул Ремус, когда Фаули разорвала связь. — Тот, кто захочет влезть тебе в голову, тоже не станет, — пожала плечами она. — М-м-может, с этим мы начнём практиковаться после того, как— как я научусь п-противостоять легилименции? — Ремус сгорал от стыда из-за того, что им выпало воспоминание, в котором он был голым — пусть Фаули ничего такого и не увидела. Теперь ему ещё сложнее было избавиться от эмоций, и учительница как никогда легко проскользнула в его память. После этого она позволила Ремусу сделать небольшую передышку, чтобы попытаться расслабиться. Он привалился к спинке дивана и закрыл глаза. Как мне это сделать? Как избавиться от всего, что роится в голове? Он искоса взглянул на Фаули. Та сидела довольно чопорно, скрестив ноги и сложив руки на коленях. — А есть— есть какой-нибудь д-другой способ с этим бороться? — спросил он. — Не думаю. Ты мог бы научиться разрывать связь с помощью волшебной палочки, но даже это требует определённого контроля над собой в тот момент, когда кто-то проникает к тебе в голову. И при этом ты всё равно рискуешь тем, что всплывут воспоминания, которые ты бы хотел сохранить в тайне. Это всего лишь второе занятие, Ремус, и тебе только одиннадцать, не говоря уже о том, сколько всего у тебя на уме. Перестань корить себя за то, что ты ещё не освоил всё в совершенстве. После этого выговора они попробовали снова, а затем ещё и ещё. После пятого раза у Ремуса начала болеть голова. Не прошло и получаса с момента начала урока, как Фаули попыталась его закончить. — Нет! — воскликнул Ремус. — Н-нет, пожалуйста, п-прошу вас, у нас ещё— ещё полчаса. — Тебе не стоит так сильно перетруждать себя. Ремус помотал головой, а потом вспоминал, что мисс Фаули его не видит. — Это не— неважно, даже если я упаду в об— в обморок, со мной н-ничего не случится. Вы же знаете. — Он придвинулся к ней поближе. — П-пожалуйста, давайте продолжим. Я д-должен научиться. Фаули нехотя подняла руки, и Ремус, зажмурившись, сосредоточился на том, чтобы опустошить себя от всех эмоций. Ему казалось, что после такого решительного заявления всё получится, но Фаули с лёгкостью пролистала его воспоминания точно фотоальбом. Ремус обессиленно откинулся на спинку, чувствуя полное разочарование. Голова болела сильнее. — На сегодня хватит. — Н-нет... — Ты не один, кто работает, Ремус, — довольно резко одёрнула его учительница. — Ты не задумывался о том, что я тоже могу устать? Ремус густо покраснел. Ему это и в голову не пришло. — П-простите, мисс Фаули, мне— мне очень жаль. — Продолжай работать над опустошением себя от эмоций. Встретимся через неделю. По пути в гриффиндорскую башню его не оставляло подозрение, что мисс Фаули вовсе не была уставшей и закончила урок из-за него. Голова раскалывалась, Ремус валился с ног от усталости. Несмотря на то, что было ещё довольно рано, он решил, что примет душ и залезет в постель — возможно, какое-то время поваляется с книгой. Из всех соседей по комнате в спальне обнаружились Блэк и Поттер — они лежали на кровати последнего и листали спортивный журнал, посвящённый квиддичу. Ни один из них не обернулся, когда Ремус зашёл, и он уже было подумал, что Блэк наконец смирился с тем, что— Ремус застыл как вкопанный. У него на столе стояла тарелка с куском восхитительного шоколадного торта. — Ты пропустил десерт, — сказал Блэк, не поднимая головы. — Так что я принёс тебе кусочек. "Я пропустил десерт, потому что ты пытался сесть рядом, и мне пришлось уйти, — подумал Ремус, опуская сумку на кровать и с подозрением поглядывая на торт. — Они наверняка добавили какое-нибудь зелье или подложили что-то внутрь". — Я н-не хочу его. — Я же говорил, — фыркнул Поттер. — Тебе не обязательно его есть, — Блэк наконец поднял глаза. — Я просто подумал, что тебе может захотеться. Ему хотелось. Домовикам потрясающе удавался этот торт, Ремус обожал его и съедал не меньше двух кусков всякий раз, как он появлялся на столе. Ага, я его надкушу, а внутри жук или ещё какая-нибудь гадость. Ремус подошёл к столу, отломил крошечный кусочек и понюхал его. Пахло... божественно. — Я ничего с ним не делал, — Блэк сел на кровати. — Если ты мне не веришь, я могу попробовать первым. — Т-ты меня что, подкупить пытаешься? — прищурился Ремус. Поттер расхохотался. — Нет! — возмутился Блэк. — Я... ты пропустил десерт... и я подумал... что... ну и ладно, как хочешь. Мне всё равно. — Он снова плюхнулся на живот и яростно перелистнул страницу журнала. Ему определённо было не всё равно. Ремусу очень хотелось съесть торт, но в то же время он не собирался поддаваться, а потому переставил тарелку на стол Петтигрю и пошёл в душ. За дверью он на секунду замер... и точно, его предположение подтвердилось. Нехорошо было постоянно подслушивать, Ремусу должно было быть стыдно... но не было. — Мерлина ради, да в чём его проблема?! — взорвался Блэк. — Я же тебе говорил, приятель. Он не хочет ни с кем дружить. — У него никогда не было друзей, — заметил Блэк. — Наверное, он просто— боится. "Ещё как боюсь, только совсем не того, что ты думаешь", — подумал Ремус, перенося вес на другую ногу, чтобы было удобнее стоять. — Да сдайся уже, он и так считает тебя придурком, — Поттер зевнул. — Слизеринцы правы. У него не все дома. — Ой, вот только ты не начинай звать его полоумным*, — возмутился Блэк. "Полоумный? — Это было что-то новенькое. — Слизеринцы?" — Но это правда! — судя по звуку, Поттер слез с кровати и принялся расхаживать по комнате. — Макгонагалл ведь не стала этого отрицать, она только сказала не лезть. Может, он и правда чокнутый. Прошло уже сколько — шесть недель? И он вечно... прячется, убегает и настаивает, что хочет быть один! Проходит день, и он ведёт себя как ни в чём не бывало! А потом — бац! — и мы снова свалились с луны прямиком в Страну чудес. Мерлинова борода, да главная причина, по которой я так хотел поехать в школу — это чтобы завести друзей! Хотя я и представить не мог, что у меня будет такой друг, как ты. — Ремус был готов поклясться, что слышит в голосе Поттера глупую улыбку. — Я тоже, — отозвался Блэк, и Ремус различил хлопок — похоже, они дали друг другу пять. — Но у тебя раньше были друзья, так ведь? — Ну да... — Вот видишь, это немного другое. Поттер вздохнул. — Если хочешь и дальше пытаться с ним подружиться, я тебя останавливать не буду, только ничего из этого не выйдет, и не говори потом, что я тебя не предупреждал. — Может, и нет... Но я умею быть очень настырным, если захочу. Не может же он вечно меня игнорировать. Ремус предположил, что после этого заявления друзья вернулись к журналу, и оказался прав. Не прошло и минуты, как они принялись обсуждать новую модель метлы, которая должна была выйти в продажу следующим летом и на которую Поттер положил глаз. Ремус на цыпочках прокрался в ванную комнату, гадая, почему Блэк так упрямо пытался добиться своего.***
Когда Блэк сказал, что умеет быть настырным... он не преувеличивал. Казалось, он был везде, куда бы Ремус ни пошёл. Когда мальчик проснулся в среду утром, Блэк уже ждал его, и Ремусу пришлось идти на завтрак в компании троицы балбесов. Они не заговаривали с ним, только Блэк в какой-то момент тронул его за плечо и спросил, в курсе ли Ремус, что у него жилетка вывернута на левую сторону. К его негодованию, так и было, и ему пришлось заскочить в туалет, чтобы привести себя в порядок. Когда Ремус вышел обратно в коридор, мальчишки всё ещё ждали его. Поттер и Петтигрю стояли с недовольным видом, зато Блэк при виде Ремуса просиял улыбкой. — Всё поправил? — спросил он, и Ремус молча прошёл мимо него. — Вот и отлично. Они сели с ним за завтраком, и Ремус уткнулся в книгу, подчёркнуто их игнорируя. Затем троица увязалась за ним по пути к кабинету заклинаний, где Блэк провёл первые пятнадцать минут урока, заваливая его записками. Поскольку первокурсники ещё не успели освоить заклинание левитации, Блэк комкал записки и кидался этими бумажными шариками в Ремуса, который откладывал их на край парты и делал вид, что растущей горки не существует. Когда до Блэка дошло, что это не работает, он придумал новый способ доставать Ремуса — сдвигать чернильницу всякий раз, когда мальчик собирался обмакнуть в неё перо. В конце концов чернильница соскользнула с парты и разбилась. Ремус гневно уставился на Блэка, который смотрел на него в ответ с виноватым видом. Флитвик подумал, что Ремус сам уронил чернильницу, и починил её, заверив, что в этом нет ничего страшного. Но чернила в неё было не вернуть. Блэк оставил Ремуса в покое до конца занятия, а после него изо всех сил попытался вымолить прощение, предлагая купить ему ещё чернил. — Ты и должен, — заметила подошедшая к ним Эванс. — Это было низко с твоей стороны. Что Ремус тебе сделал? — Ничего, это была случайность, — ответил Блэк и, порывшись в сумке, выудил оттуда дорогой на вид пузырёк чернил. — Вот, возьми. — Н-н-не хочу. — Бери. — Нет! — Я сказал, бери! — Блэк всучил пузырёк Ремусу. — Не хочу! — Ремус пихнул его обратно, и он выскользнул у Блэка из пальцев. Ремус ожидал, что чернила разобьются, но они отскочили от каменного пола и укатились в сторону. Дорогие. Блэк поднял их и снова протянул Ремусу. — Нет! — Тогда по крайней мере дай мне перелить их в твою чернильницу. Ремус развернулся и, кипя от ярости, пошёл прочь по коридору. Его нагнала Эванс. — Что-то случилось? — спросила она, гладя на то, как щеках у Ремуса проступили красные пятна. — Он полный п-придурок, вот что. — Ну, это я могла тебе и раньше сказать, — хихикнула Эванс, и Ремус улыбнулся. Внезапно он понял, что по-прежнему думал о ней как об "Эванс", в то время как она уже какое-то время звала его по имени. Ремус не знал, как именно люди к этому переходили — она сделала это ни с того ни с сего. Ему было неловко начинать звать её по имени и в то же время неловко об этом спрашивать. Но он решил, что всё-таки лучше спросить. — Эм, тебе— к-к-как мне те-тебя звать, Эванс или— или Лили? Глаза у неё заблестели. — Как хочешь, — ответила она, совершенно не прояснив ситуацию. Ремус почувствовал новый приступ нервозности. — Хо-хорошо. Эм. Л— Лили. Похоже, теперь они были друзьями или вроде того, чего ему нужно было избегать... но на самом деле очень хотелось. Он проводил вместе с ней значительно меньше времени, чем с другими мальчишками, и Лили была магглорождённой... хоть и весьма смышлёной и прилежной, от таких людей ему стоило держаться подальше... но она ему нравилась. Лили всегда была с ним мила, не отказывала в помощи и улыбалась ему так, словно он этого заслуживал. Ремус вспомнил, как она прильнула к нему во время сортировки, вспомнил открытку, которую она сделала для него, когда он "заболел" в начале года. На ум пришёл их разговор, который случайно услышали Блэк и Поттер. Тогда Ремус сказал, что предпочитает быть сам по себе, и она не записала это на свой счёт. Значило ли это, что она не считала их друзьями? Или просто подумала, что он не подразумевал... и её тоже? "Ничего не понимаю", — терзался Ремус, пока они шли по коридору. В голове прозвучал голос матери: "НИКАКИХ ДРУЗЕЙ!" Ему возразил голос Дамблдора: "Ты мог бы завести друзей и сохранить при этом свой секрет". Ремус подумал, что бы сказала Эва— Лили, если бы узнала правду. Он с лёгкостью представил, как её лицо искажает ужас, ненависть и отвращение. Ремус вцепился пальцами в ремень сумки, пытаясь удержать под контролем сбивающееся дыхание. Никаких друзей. Друзья. Я хочу иметь друзей. По правде, он хотел дружить не только с Лили. Ремус скучал по времени, которое проводил с Блэком, Поттером и Петтигрю... но теперь-то он знал, что этому больше не бывать — не после того, как они спокойно отнеслись к тому, что сказал Блэк. "Я хочу иметь друзей, но— мама и папа сказали ни с кем не дружить, и они правы, это слишком опасно. — Внезапно ему в голову пришла другая мысль. — Но ведь не все учителя в курсе, а они взрослые, и Дамблдор уверен, что они не догадаются, а если так, то как может догадаться кучка детей?.." Ремус понятия не имел, как ему быть и что делать. У него снова разболелась голова, а за спиной послышались шаги Блэка. Он просто хотел, чтобы этот день кончился, и можно было куда-нибудь улизнуть. Крошечная часть его сознания хотела пропустить травологию и спрятаться в туалете Миртл; и если бы бок о бок с ним не шла Лили, а трое балбесов не наступали ему на пятки, Ремус бы, вероятно, так и сделал.