Вместе до конца – Книга первая

Наутро, когда все проснулись, Спиннета в спальне уже не было. Он опоздал на завтрак... а вместе с ним и Макгонагалл. Они появились в Большом зале практически одновременно, и не поднимавшего взгляда от тарелки Ремуса не покидало ощущение, что он знал причину. На уроке заклинаний у него всё никак не выходило сосредоточиться, а к травологии начало подташнивать. Ремус втыкал семена в землю, не обращая внимания на Питера, который то и дело спрашивал: "Я правильно делаю?" — и дурачившихся Сириуса с Джеймсом. Он плёлся за друзьями на обед, морально готовясь ко встрече с Макгонагалл, — и действительно, она уже ждала его у дверей Большого зала. Когда Макгонагалл сказала, что ей нужно поговорить с Ремусом, Сириус, Джеймс и Питер после секундной заминки проводили его ободрительными взглядами. Ремус молча последовал за преподавательницей в боковую комнатку Большого зала. Он понятия не имел, чего ждать, но подозревал, что его собираются исключить. Он доставлял проблемы другим ученикам, будил их посреди ночи, его точно отчислят. "Надеюсь, мне хотя бы позволят попрощаться с друзьями", — подумал Ремус и сел, устраивая сумку на коленях, чтобы было, чем занять руки. — Сегодня утром ко мне приходил мистер Спиннет, — мягко начала Макгонагалл. Ремус, не поднимая головы, вперился взглядом в сумку. — По его словам, вам часто снятся кошмары, от которых вы... просыпаетесь с криком? И будите при этом других? — Да, п-профессор, — пробормотал мальчик, ещё сильнее вжимая голову в плечи. — Вы ходите во сне? Вопрос застал его врасплох, и Ремус уставился на неё с открытым ртом. — Эм? Нет? Ну... на— насколько я знаю. Макгонагалл тоже села и сняла с головы шляпу, положив её рядом. — Что именно вам снится? Вы помните? — Обычно что-то... что-то связанное с— с... — он неопределённо помахал рукой в воздухе, подразумевая ликантропию. — Иногда мне снится, как— как я нападаю на кого-то, или— или как меня убивают. — У него засвербило в носу, но Ремусу усилием воли удалось загнать назад подступившие к глазам слёзы. Упоминать об этом было унизительно. Он чувствовал себя так же, как когда Помфри видела кровавые ошмётки или перед Фаули всплывали воспоминания о полнолуниях. Сны были ещё одной частью его зловещей сущности. — Понимаю. Вы начинаете кричать ещё до того, как просыпаетесь? — Наверное. Скорее всего? То есть— я просыпаюсь с криком. Так что... д-да? — А дома вам снились кошмары? — Д-да, — Ремус судорожно вцепился в ремень сумки в попытке справиться с волнением. — П-п-простите, мы не— мы не подумали, что надо об этом у— упомянуть... — Нет, я совсем не это имела в виду, — быстро остановила его Макгонагалл, подняв руку. — Я лишь хотела понять, как давно это началось — до прибытия в Хогвартс или после. — До, мадам. Мне— мне жаль... я не... я не... Он звучал так напугано, что взгляд Макгонагалл тут же смягчился. — Если вы думаете, что я собираюсь вас наказать, то это не так. Вы не виноваты в том, что вам снятся кошмары. — Сириус... Сириус тоже всегда так говорит Спиннету, — пробормотал Ремус. — И он прав. Итак, для полной картины, чтобы я могла понимать, какие у нас есть варианты: вы не знаете заранее, когда вам может присниться кошмар, верно? Это происходит... не в одни и те же ночи? — Нет. Обычно они бывают после— после полнолуний, но не всегда... И мне сложно предугадать, что их спровоцирует. Иногда это просто слова, — начал тараторить Ремус. — Например, однажды мне приснился жуткий кошмар, когда— когда Сириус сказал, что он не кусается. Он шутил, понимаете, о том, как я шарахаюсь от него, и после этого мне приснилось... приснилось как я... ну... к-кусаюсь. Макгонагалл кивала, пока он говорил, сгорая от стыда, а затем прочистила горло. — В таком случае зелье сна без сновидений отпадает. Хотя я подозреваю, что оно не подействовало бы на вас в любом случае. — Да, — признал Ремус. — Когда— когда я был младше, мой отец уже пробовал давать мне его. — Полагаю... лучшее, что мы можем сделать... это зачаровать пологи, — она задумчиво глядела на дальнюю стену. — Наложить на них чары заглушки. Полностью звук они не поглотят, но если мы зачаруем полог не только на вашей кровати, но и на всех остальных, этого должно быть достаточно, чтобы ваши соседи не просыпались. Ремус сел ровнее и подался вперёд на самом краешке сиденья. — Так можно? Я— я читал про чары заглушки, но не думал, что они могут сработать на ткани. — Могут, но только если вы профессионал. Профессор Флитвик справился бы с этим без труда, но мне не кажется разумным полностью заглушать звук вокруг кроватей учеников. Насколько я знаю, вы все уезжаете домой на каникулы, так что мы с Альбусом и Филиусом в это время попробуем разные варианты и выберем наилучший. — Но что если— что если кошмар приснится мне раньше? — спросил он. — О чём вы? — приподняла брови Макгонагалл. — Я н-не хочу никого будить... — Им придётся с этим смириться. Если у кого-то возникнут жалобы, он может прийти с ними ко мне, — сказала она, и в её голосе скользнула свирепая нотка, которая одновременно напугала и приободрила Ремуса. Ему было радостно при мысли, что Макгонагалл целиком и полностью на его стороне. — Я не хочу доставлять проблемы... — Вы и не доставляете, — отрезала она так строго, что Ремус даже отпрянул. — Это не ваша вина. — Макгонагалл замерла с поднятой рукой, колеблясь, а затем всё-таки положила её Ремусу на плечо. — Ни один ребёнок не заслуживает испытать то, через что пришлось пройти вам... да даже ни один взрослый. Если уж на то пошло, удивительно, что кошмары не снятся вам каждую ночь. Я восхищаюсь тем, что вы продолжаете жить и что-то делать, хотя многие на вашем месте бы сдались. Для этого нужно обладать невероятным мужеством, Ремус. — Она заглянула ему в глаза, и от следующих её слов у него перехватило дыхание. — У меня уже давно не было такого студента. Вы настоящий гриффиндорец.

***

Тем вечером Макгонагалл пришла в гостиную после отбоя. Все уставились на неё, ожидая каких-то плохих новостей, но она лишь попросила мальчиков-первогодок пройти за ней к ним в спальню. Пока они поднимались по лестнице, вся гостиная начала перешёптываться. Главной версией было то, что у Сириуса и Джеймса большие неприятности, но это не объясняло, зачем Макгонагалл понадобились все шестеро. Джеймс и Сириус, похоже, пришли к такому же выводу, потому что стоило двери у них за спинами закрыться, как Джеймс тут же принялся защищаться. — Профессор, мы в этом не виноваты! — И в чём же именно, скажите на милость, вы не виноваты? — поинтересовалась Макгонагалл. — В том, за что вы собираетесь на нас наорать. — У меня и в мыслях не было ничего подобного, но если вы хотите в чём-то признаться... — она помолчала в ожидании ответа. — Нет? Так я и думала. Я здесь по другой причине. Сегодня мистер Спиннет поделился со мной, что мистеру Люпину снятся кошмары— — Предатель! — рыкнул Сириус и рванулся в сторону Спиннета. — Мистер Блэк, — осадила его Макгонагалл. Сириус замер, а затем неохотно вернулся на прежнее место рядом с Джеймсом. — Я также обсудила этот вопрос с мистером Люпином и с Альбусом, и мы пришли к решению. — Сириус с подозрением покосился на Ремуса, который сохранял невозмутимый вид. Макгонагалл пустилась в объяснения плана зачаровать пологи во время каникул. Спиннет слушал её с довольной ухмылкой, пока Макгонагалл не выразила надежду, что до Рождества никто не будет доставать Ремуса по этому поводу. Она также упомянула, что кошмары никоим образом не определяют психическое состояние человека, наградив при этих словах Спиннета строгим взглядом. — Надеюсь, на этом "проблема" решена. Есть возражения? — все на разные голоса ответили "нет". Все, кроме Сириуса. Макгонагалл взглянула на него. — Мистер Блэк? Нахмурившись, он сделал шаг вперёд. — Профессор, можно с вами поговорить? Наедине? Мы можем выйти? — Макгонагалл удалось скрыть изумление, и они с Сириусом вышли в коридор. Дверь за ними закрылась, и они понизили голоса, но Ремус всё равно с легкостью различал слова. — Не зачаровывайте мою кровать. — С чего бы это? — Я хочу просыпаться, когда ему снятся кошмары. — Вы... хотите просыпаться от его криков? — Н-нет! То есть, да. То есть... Конечно, я не хочу, чтобы он кричал, но если он будет, я хочу его слышать. — Но почему? Тишина. Едва различимое шарканье. А затем— — Когда он просыпается, он... не должен... быть один, — голос Сириуса звучал крайне смущённо и неловко. — Вот оно что. — Мне... мне тоже раньше снились кошмары, так что... конечно, я не знаю, что именно снится ему, но— я только хотел сказать... — начал бормотать Сириус, путаясь в словах. Он пытался звучать как взрослый, и получалось у него из рук вон плохо. — Я понимаю, мистер Блэк. Это очень великодушно с вашей стороны. Вы уверены? — Да. — Хорошо. Если передумаете, сообщите мне, и мы зачаруем и ваш полог тоже. Они вернулись в комнату. Сириуса явно терзало беспокойство — он то и дело проводил рукой по волосам и избегал любопытных взглядов Джеймса и Питера. Ремус сделал вид, что ничего не слышал, но чувствовал, как у него слегка горят щёки, а внутри разливается раздражение. Смысл был как раз в том, чтобы никто не просыпался. Он не хотел никого будить! И ему было совершенно не нужно, чтобы кто-то к нему приходил. Ремус решил, что после первого же раза ему удастся убедить Сириуса наложить заклинание на кровать. Когда Макгонагалл ушла, Сириус повернулся к Спиннету. — Предатель, — снова прорычал он. — Вопрос решён, — отозвался Спиннет. — Полоумный больше не будет нам мешать. — Прекрати его так звать, ты же слышал Макгонагалл, он не сумасшедший, — сказал Сириус, и Ремус не удержался от мысли: "Ну ты и лицемер, сам ведь вчера согласился с Джеймсом, что я "не в своём уме". Тут не было большой разницы, так? Спиннет открыл было рот, чтобы возразить, но Стразерс ухватил его за руку. — Идём, давай вернёмся в гостиную, — и утянул друга за собой, пока не завязалась драка. — О чём ты болтал с Макгонагалл? — полюбопытствовал Джеймс. Сириус украдкой взглянул на Ремуса и тут же отвёл глаза. — Ни о чём таком. Я потом тебе расскажу.

***

Ремус ужасно переживал, что разбудит кого-то до каникул, и это лишь усугубляло дело. Вскоре он начал бояться, что страх перед кошмарами начнёт их провоцировать, и в тот день у него ушла целая вечность, чтобы заснуть после астрономии. Проснувшись под звон будильников, Ремус испытал огромное облегчение (хоть ему и удалось поспать всего пару часов). Несмотря на усталость, в четверг он снова проворочался до утра, зато в пятницу уснул, едва голова коснулась подушки. Ему снились кошмары, но, к счастью, от них он не просыпался и не кричал. Отношения со Спиннетом стали ещё более натянутыми. Сириус окончательно утвердился во мнении, что он предатель, и из кожи вон лез, чтобы ему насолить. Сам Сириус называл это "розыгрышами". Ремус находил более подходящим слово "травля". Спиннет спотыкался на каждом шагу, пока не понял, что причиной тому был Сириус, и это вылилось в яростный спор. Он снова нашёл в кровати червей, а потом и мышей. Один из дней он провёл, чихая лепестками роз, в другой его укусила клыкастая фрисби, спрятанная в шкафу. В четверг на истории Спиннет, как обычно, дремал, и Сириус, наложив заклинание левитации на чернильницу, опрокинул её ему на спину. Спиннет ничего не заметил, пока Стразерс несколько часов спустя не сказал, что у него вся шея в чернилах. В пятницу Сириус израсходовал остатки чесоточного порошка, щедро посыпав им туфли Спиннета. Порошок просочился сквозь носки, и Спиннет проёрзал весь урок заклинаний, пытаясь почесать ступни. В субботу за завтраком Сириус умудрился подмешать в яичницу Спиннета экстра острый соус. Ремус больше не мог этого выносить и умолял Сириуса остановиться. — Он придурок, — Сириус с нездоровым наслаждением наблюдал, как Спиннет, смаргивая слёзы, хватал ртом воздух и оглядывался в поисках молока, чтобы запить жгучий соус. — Я придумал, как сделать летучемышиную порчу ещё круче, но если ты не перестанешь его донимать, я вам не расскажу. Это привлекло внимание не только Сириуса, но и Джеймса с Питером. — Что ты придумал? — спросил Питер. — Расскажу после каникул, — покачал он головой, — и только если Сириус больше не будет травить Спиннета. — Но он назвал тебя— — Мне без разницы, ты и так достаточно сделал. — Ладно, — фыркнул Сириус, поджимая губы. Джеймс склонился к Ремусу поближе. — А мне расскажешь? — Когда вернёмся, — ответил Ремус. Джеймс, надувшись, отстранился. Ремус и впрямь кое-что придумал, но ему нужно было немного времени, чтобы проверить, сработает ли задумка. Для неё требовалась магия высокого уровня... которую они будут осваивать только на последних курсах, если будут вообще. А ещё ему нужно было найти одно заклинание, и его поисками Ремус как раз собирался заняться в свободное от подготовки к экзаменам время. Теперь в случае провала ему бы пришлось придумать что-то ещё более крутое, но поскольку других идей не было... "Надеюсь, у меня всё получится", — подумал Ремус, заметив предвкушение на лицах друзей.

***

В отличие от некоторых членов учебной группы (а именно Крафта и Твайкросс), Ремус не слишком переживал по поводу предстоящих экзаменов, хоть и отмахивался от заверений Сириуса и Джеймса, что на них и вовсе не стоит обращать внимания. Он знал, что справится с большинством предметов, за исключением, пожалуй, двух— точнее, трёх: зельеварения, защиты и полётов. Впрочем, за полёты Ремус тоже не волновался — вряд ли они где-то учитывались, чего нельзя было сказать о двух других предметах. "Хотя бы с письменной частью по зельеварению я должен справиться неплохо, — рассуждал он в воскресенье вечером, стараясь абстрагироваться от Джеймса и Сириуса, которые прыгали на кровати Спиннета. — А вот с защитой у меня всё плохо из-за Дидьен..." Экзамены оказались не столь ужасными и напряжёнными, как ожидал Ремус, но и не совсем простыми и беззаботными, как обещал Джеймс. Полёты прошли довольно удачно. Они не входили в число экзаменов, да и оценки за них не ставились, так что Хуч разрешила Ремусу выполнить лишь несколько первых упражнений и пересидеть часть с трюками посложнее. Она думала, что его слишком сильно травмировал инцидент с Мальсибером, и Ремус не стал её в этом переубеждать. Зельеварение обернулось сущим кошмаром. Каждый должен был самостоятельно приготовить средство для лечения фурункулов, и Ремус старался изо всех сил. Смех его друзей в этом совсем не помогал — Джеймс то и дело оборачивался на Мальсибера и Эйвери, вспоминая розыгрыш с шариками. Когда время вышло, Слагхорн, переваливаясь, прошёлся по кабинету и изучил содержимое котлов. При виде работы Ремуса у него вырвался полный замешательства вздох. — Даже не представляю, как вам это удалось, мистер Люпин, — Слагхорн зачерпнул вязкой, желеобразной субстанции, которая медленно плюхнулась обратно в котёл. — Надеюсь, письменная часть сможет это окупить, потому что зелье тянет только на О. Ремус прикусил щёку, чтобы не расплакаться снова; поскольку одним из ингредиентов зелья был лук, мальчик и так проливал слёзы добрую часть занятия. — Ты даже хуже Петтиглупа! — рассмеялся Эйвери, проходя мимо после урока. Ремус промолчал. По крайней мере, Питер получил У, положительную оценку, чего нельзя было сказать о самом Ремусе. Но Питеру и не приходилось каждую секунду бороться с тошнотой, кашлять и давиться в окружении чудовищных запахов. Оставалось радоваться, что ему хотя бы не поставили "Тролля"... — Всё оказалось совсем не так страшно, как я думала, — сказала Лили в пятницу после экзамена по травологии (последнего, если не считать защиты). — Теперь мы хотя бы— мы хотя бы знаем, чего ожидать, — заметил Ремус. Лили улыбнулась и мягко подтолкнула его в бок. — Ты ведь придёшь на рождественский вечер, да? Мы можем встретиться в гостиной и спуститься вместе. — Ну... да... только я, скорее всего, буду с остальными, — сказал Ремус, и Лили поморщилась. — А кого пригласила ты? — Кэсси, — ответила она. — Алиса отказалась, а Кэсси очень хочет попасть туда из-за этого Богвэлла. Она обожает квиддич. Ты ведь идёшь с Блэком, да? — при этих словах Лили скривилась так, словно проглотила лимон. — Да. Джеймс возьмёт с собой Питера. А, эм, а Снейп тоже будет? — Насколько я знаю... а что? — девочка взглянула на него с любопытством, но Ремус ничего не ответил. Внезапно до неё дошло. — Вы же не собираетесь что-то с ним сделать? — Вряд ли, это всё-таки— всё-таки праздник, а если и да, то они, скорее всего, нацелятся на Эйвери, — сказал Ремус, пытаясь убедить скорее себя, чем Лили. Когда настало время собираться, у Ремуса ушло несколько минут, чтобы сообразить, что надеть. Из его гардероба на "торжественную форму" одежды походил только простой серый джемпер с v-образным вырезом. Сравнительно новый, без потёртостей, он был на несколько размеров больше нужного и висел на нём мешком. Ремус натянул его поверх школьной рубашки и брюк и почувствовал лёгкий приступ слабости, когда увидел, во что были одеты остальные. На Джеймсе были новенькие отутюженные слаксы цвета хаки и роскошный красный пиджак. Сириус поверх привычного чёрного костюма надел воздушную мантию из чистого шёлка, которая развевалась у него за спиной при каждом движении. Питер ограничился простой рубашкой без пиджака или мантии, так что Ремус не чувствовал себя совсем уж не к месту, но одежда Питера шла ему и не была частью школьной формы. Ремус теребил рукав джемпера в надежде, что никто не узнает в его брюках форменные, и прекрасно осознавал, насколько эта надежда была тщетной. В гостиной их уже ждали девочки. Лили — с опаской, Инквуд — с нетерпением. Лили выглядела очень симпатично в зелёном платье с белой водолазкой и вьющимися волосами, подвязанными сзади зелёной ленточкой. Она быстро подошла к Ремусу, бросив на остальных мальчишек предупреждающий взгляд, который словно бы говорил: "Мы идём вместе, и только попробуйте возразить!" Джеймс поморщился, но промолчал. — Мне не терпится посмотреть, как проходят такие вечера, — тараторила Лили, пока они шли по школе. — Наверняка там будет полно нудных стариканов и разговорчиков типа... — тут Джеймс начал говорить с напускной важностью и монотонно забубнил. — "Ах, дража-а-айший мистер Блэк, позвольте поделиться с вами совершенно уморительной оказией, которая на днях имела место быть в Министерстве". — "А вы уже видели ту статью, вышедшую в той газете?" — гнусаво отозвался Сириус. — "О том инциденте". — "С теми людьми?" — "С ними самыми". — "Увы, тут я вынужден вас покинуть, чтобы успеть перемолвиться словечком с кем-то ещё". — Мальчишки принялись хихикать. — Примерно так всё и проходит, — добавил Джеймс, обращаясь к Лили уже нормальным голосом. — Ой, как будто ты бывал на званых вечерах, — съязвила Лили. — Я богатый чистокровка, — Джеймс ткнул себя пальцем в грудь. — Конечно, бывал. Вертелся в высших кругах. — А вести себя так и не научился? — спросила Лили с притворным недоумением. Джеймс высунул язык и издал неприличный звук, от которого Лили взвизгнула и нырнула Ремусу за спину, чтобы на неё не попали брызги слюны. — Какой же ты мерзкий! — Надеюсь, я не опозорюсь, — простонал Питер. — Я т-т-тоже, — выдавил Ремус и постарался изобразить ободрительную улыбку. Вскоре они оказались в подземельях. По пути им встречались студенты, идущие в том же направлении, все в вечерних костюмах и парадных мантиях, отчего Ремусу и Питеру становилось всё более неуютно. Лили взяла Ремуса за руку и стиснула его ладонь. Хоть девочка (по крайней мере, по мнению Ремуса) и выглядела чудесно, было заметно, что она ужасно волнуется. — Интересно, сколько там будет магглорождённых, — прошептала Лили Ремусу на ухо, приоткрывая причину своих переживаний. Джеймс и Сириус без колебаний распахнули двери. Инквуд восторженно последовала за ними. Последними зашли трое оставшихся — все с подрагивающими от страха коленками.