***
Заход солнца над пустынной равниной я наблюдала по дороге к дому, где остановились мама с Маккенной. Уже на подъездной дорожке мне хотелось вдавить педаль газа в пол и не отпускать ее до самого отеля. Открыто показывать подобные нелицеприятные эмоции перед Маки было бы неправильным, поэтому я собрала оставшиеся силы, которые ещё не были вытраханы Крисом и его труднообъяснимыми поступками, и позвонила в дверь. Краткое приветствие с домработницей. Дефиле через весь первый этаж. И вот передо мной мать, сменившая не один купальник за сегодня. Она сидит в джакузи спиной к двери и, кажется, ей абсолютно до балды наше присутствие. Только возглас сестры: «мамуля!» заставляет женщину обратить на нас внимание. — Кого я вижу?! Мои малышки вернулись, — мама кинематографично поднимается по ступенькам к нам, но не спешит обниматься. Она подходит к стеклянному столику, оставляя на нем коктейль. Накидывает на плечи бархатное полотенце, параллельно надевая пляжные туфельки от Шанель. Маккенна уже вовсю вертится вокруг женщины и тараторит что-то неразборчивое про сегодняшний день. — Привет, ма. — тихо, скорее для себя, произношу я. — Анастейша, ты воспользовалась моим советом? Я же говорила, что тренер Диего творит чудеса с женским телом. Ещё пара тренировок и ты будешь неотразима. — хедшот с порога. — Нет, я села на диету. — Неужели? Исключила сахар и быстрые углеводы? — Лучше. Исключила все, кроме кофеина, алкоголя и никотина. — Опять ты мне дерзишь, — стук ее каблучков по мрамору сигнализирует о том, что моя миссия выполнена. — И как я тебя такую воспитала? — Ты меня и не воспитывала, — женщина устремляется в открытый стеклянный дверной проем. Я бы не позволила сказать такое при сестре, но мне повезло и Макки секундами ранее зашла обратно в дом. — Завтра ты отвозишь Макки на площадку, не опоздай. — в след кидаю я. Потратив десять минут, чтобы обойти дом сбоку, сажусь в машину и привожу в действие план, который надо было осуществить при первой возможности. Мотор рычит от резкого старта, мое ликование не передать словами.***
Долго ворочаюсь в кровати, картинки прошедших двадцати четырёх часов проносятся словно карусель перед глазами. Думаю обо всем, всех и сразу. Об отце, по которому так скучаю и которому обязана всем, что имею. О матери, вызывающей исключительно гнев, раздражение и желание никогда не быть похожей на неё. Сестре, для которой просто обязана стать примером для подражания. И о нем. О мужчине, в которого влюбилась бесповоротно, отчаянно, дерзко, страстно и безвозвратно. У меня перехватывает дыхание, когда вспоминаю его руки, крепко и властно странствующие по моему телу, исследующие каждый сантиметр меня. Безбожно красивые голубые глаза, в глубине которых хочется утопать раз за разом. Думаю о том, как было бы прекрасно каждое утро просыпаться рядом с ним, с придыханием очерчивать контур его скул, растворять пальцы в волосах, бояться разбудить, но все равно не удерживаться и целовать его, а затем ежиться от щекотки, когда он щетиной касается шеи. Хочется выбежать на балкон и кричать во все горло, пока не охрипну, пока каждый человек на планете не услышит о моих всепоглощающих чувствах к нему. Только этому не бывать. Однажды я уже думала, что это навсегда. Верила каждому «это просто фанатка». Была рядом после «долгого съемочного дня». Дружила с «просто коллегой». Случайно прервав «бизнес встречу», мой мир рухнул, карета превратилась в тыкву. Засыпая, разум клялся, что не позволит войти в одну реку дважды, а вот сердце уже было готово поступиться принципами и биться только ради него.***
Небоскреб, что находился на параллельной улице, почти погрузился во тьму. Практически девяносто процентов жильцов сладко спали, оставшиеся же предпочитали иначе коротать время. Кристофер входил в эти десять с копейками процентов. Наблюдая с высоты птичьего полета за огнями ночного города, он не понимал, как его жизнь смогла перевернуться с ног на голову всего за сутки. Почему из головы не выходил ее образ? Почему он нарушил все рамки и границы приличного, все правила, которым подчинялся всю жизнь и позволил себе провести ночь в ее объятиях? За тридцать четыре года он никогда не спал с девушкой в первую ночь знакомства. И никогда не испытывал того, что разбудила в нем эта обладательница изумрудных глаз. Неужели запретный плод так действует на него? Нет, его до чертиков пугает ее недоступность. Он хочет быть рядом и по-настоящему. Готов сделать что угодно, лишь бы добиться взаимности. С приходом зари он решил действовать иначе, переписать историю знакомства и будь, что будет.