Падая во тьму

Этот день начинался так же, как и все остальные шесть тысяч пятьсот семьдесят дней моей жизни. С восходом первого солнца я шла работать в мастерскую, получая вечные претензии от недовольного Уотто. Все по старому: оборудования, мой недоконченный протокольный дроид, Под, который в скором времени станет гарантом нашего с мамой освобождения. Единственным исключением был пришедший мужчина. Странный. Он чем-то напоминал странствующего монаха. Вероятно, я бы продолжила так думать, если бы не заметила предмет у него на поясе. Не то чтобы он особо скрывал, но вряд ли хотел чтобы его заметили. Такое оружие я видела только на картинках и ни за что не перепутала бы его с чем то иным. Световой меч. Мужчина был настоящим джедаем! Столько рассказов про джедаев слышала я от пилотов, столько историй прочла об их подвигах. Но в голонете их образ казался слишком нереальным, а пилоты, подтверждавшие эти истории говорили, что увидеть джедая хотя бы раз в жизни — это великая удача. Но это был джедай. Я знала это, ведь все истории стояли прямо передо мной. Простые люди, скромно одетые, не пытающиеся выделяться или возвышаться своим нарядом, на поясе световой меч. Я увидела его. Настоящего джедая — Квай Гон Джина. Видимо слишком занятый неудачными попытками торговаться с Уотто, он не заметил меня и вышел из лавки. А мне нужно было перевести дыхание и ущипнуть себя, подтверждая, что это не сон. Ну или перевести своё внимание на что-то другое. Или кого-то. За джедаем шла девушка лет четырнадцати-пятнадцати. И такую красоту я не видела ещё никогда. Длинные каштановые волосы спадали с незамысловатой прически. Чистое, ещё детское лицо, подчёркнутое скулами, рассматривало своими большими шоколадными глазами все вокруг. Стройная, высокая для своего возраста, грациозная. Она была прекрасна, словно ангел. Мама часто говорила мне, что когда я вырасту, то стану настоящей красавицей, но сейчас передо мной стояла та, которую я не смогла бы обойти по красоте как бы не выросла. В душе кольнула легкая игла обиды, а незнакомка все ещё неумышленно игнорировала мое присутствие. С этим нужно было что-то сделать. — Ты что, Ангел? — я просто хотела, чтобы она заметила меня, а других способов, смотря на неё, не нашла. Но это сработало. Девушка таки посмотрела на меня. — Что? — от удивления карие глаза стали ещё больше, придавая ей ещё более милый вид. — Ты — Ангел. Это самые красивые существа во вселенной. Они живут на лунах Иего… — вот же Хат. Надо было внимательнее слушать, а теперь я не уверена, что не сказала глупость, — кажется… Я отпустила глаза в пол, а незнакомка нежно улыбнулась. Отлично, теперь она смеётся надо мной. — А откуда ты все знаешь? — я снова посмотрела на неё. Похоже, всё-таки правильно назвала планету. И у неё красивая улыбка и «заразная». — От торговцев и пилотов. Они часто бывают здесь. Я и сама пилот и когда-нибудь, я улечу от сюда прочь, — хоть это пока и мечта, но скоро она станет реальной. На гонках можно выиграть свободу для нас с мамой. В этот момент девушка нахмурилась, словно начиная понимать подвох. — Давно ты здесь работаешь? — она спросила это осторожно, примерно начиная понимать кто я. Ну конечно… Ребёнок в пустыне, плохо одетый, судя по всему недоедающий, на работе у жадного, грубого тойдарианца. Пришлось рассказать ей как мы попали сюда. — В возрасте трёх лет нас с мамой купила Гардулла — хат. Но она проиграла нас в гонках… — дальше говорить не имело смысла. Все равно было понятно. — Так ты — рабыня? — судя по всему, она сказала, не подумав, но меня это сильно задело. Я не называла себя «рабыней», а говорила о нелёгкой судьбе! — Я — человек, и мое имя — Энэлин! — отчеканив фразу как данность, я поняла, что наш разговор переходит в стадию неловкого. Я недовольно посмотрела на нее, но быстро успокоилась, когда она извинилась за свою некорректность. На что я обижалась? Девушка была права — я просто рабыня. Я тоже захотела попросить прощения, но нас прервал неуклюжий гунган, за которым гнался неисправный дроид. И пусть с этой проблемой я быстро разобралась, вернувшийся джедай, предупредил своих спутников, что им пора выходить. Имя незнакомки я всё-таки узнала — Падме. Гунгана, кстати, тоже — Джа-Джа Бинкс — хотя не понятно, зачем мне эта информация. Когда они ушли, и я вновь осталась одна, то поняла, что чувствую странную пустоту внутри. В мыслях проскользнуло осознание, что я чувствовала ее всю свою жизнь, вплоть до этого момента, пока эти двое, ну ладно, и гунган, не вошли в лавку. Мне нужно было ещё раз увидеть их и удача была явно на моей стороне. — Уотто, скоро песчаная буря. Никто не придёт. Я могу пойти домой, — подбежала я к тойдарианцу с просьбой. — Ещё чего, — вредно отозвался тот, бросая мне в лицо грязную тряпку, — Иди чисть инструменты! Тряпку я вовремя поймала, но злость на этого таракана била ключом. И если бы не уходящие все дальше джедай со спутниками, я бы сказала «хозяину» все, что о нем думаю. — Обещаю почистить все дважды, и лавку тоже, и дроида починить, и даже работать без обеда. Ну можно? — я выдала самый жалобный взгляд, на который была способна. Хотя вряд ли на тойдарианца подействовал именно он. — Ну раз без обеда… — он задумчиво почесал подбородок, а я уже выбегала из лавки. — Да! Неделю! Спасибо! — прокричала жадному хозяину, увидев недалеко вновь попавшего в беду гунгана. — Стой, паршивка! — кричал сзади разгневанный Уотто. *** Они довольно быстро согласились прийти ко мне домой. Мама встретила нас у входа, вежливо пригласив на ужин. Во время трапезы я рассказала Квай Гону — джедаю — о том, как его раскусила. И пусть он пытался скрыться, говоря, что убил джедая, я все равно настаивала на своём, ведь все знают: «Джедая невозможно убить». Так же я рассказала о своём Поде и намерении учавствовать в гонках. Он сказал, что у меня реакция джедая, и это было приятной похвалой. После ужина они о чём-то говорил с мамой, а я же быстро взяв за руку Падме, отвела в свою комнату, чтобы показать мои изобретения. Мне казалось она оценит, что было верным. Это стало не высказанным извинением за недавнее поведение. — Некоторые считают, что мама поступает безответственно, разрешая мне учавствовать в гонках, но это не так, — рассказывала я Падме, — она очень любит меня и я ее тоже. Мама знает, что я смогу победить. Она сама это сказала. — Что же она тебе сказала? — спросила девушка. Ей действительно было любопытно, а мне хотелось поделиться с кем-нибудь своими чувствами. — Что я — необычный ребёнок. И что у меня не будет будущего, как у остальных. Что я рождена для целей, которые, вероятно, уведут меня далеко от этой планеты, — пересказала я слова мамы. Мне всегда были непонятны их значения. Примерно также, как и не понятно, почему у меня нет отца. У всех детей с которыми я играла они были, да и у их родителей тоже. Мама отвечала на это фразой «Ты особенная», что было ещё более не понятно, но всё же приятно. — Ты уверена, что хочешь отдать приз за гонки нам? — Падме была доброй и отзывчивой, сам вопрос говорил об этом. Она смотрела на меня с жалостью, пытаясь найти уверенность в глазах, которая, между прочим, присутствовала. — Конечно. Ведь все проблемы во вселенной от того, что никто никому не помогает. Тем более, гонки проходят ежегодно и не успею и оглянуться выиграю уже дважды, — это чистая правда. Променять свободу, чтобы помочь настоящему джедаю, возможно, спасти целую Галактику — это того стоило. Мне не было обидно… Может только самую малость. — Этому тебя тоже научила мама? — это было скорее утверждением, нежели вопросом. Она снова улыбнулась, словно мои слова задели самую глубину ее сердца. — А то, — с вызовом ответила я, отвечая на ее улыбку. *** Выиграть гонки оказалось не так легко, но я справилась. У меня получилось! На табло сразу появилось мое лицо с фразой «Новый чемпион». Я никогда не гордилась собой так сильно, как в этот момент и даже забыла о вознаграждении — меня просто пьянило чувство победы. И как же выбесило, что этот придурок Гридо не затыкал свой рот. «— Ты выиграла нечестно» — молвил он на своём языке уже третий раз. — Не правда! — кричала я, сжимая кулаки. Ещё одно слово и он получит своё. «— Не честно! Ты — обманщица!» — обвинил он, и я не выдержала. Я набросилась на него и повалила на песок, начиная бить по обороняющейся голове. Не ожидавший этого родианец не успел что-нибудь предпринять и только защищался подставляя руки. Это не продолжалось долго, потому что меня остановил появившийся Квай Гон. Узнав, что случилось, он просто отправил ребёнка к родителям, а мне сказал, что я могу быть не согласна с мнением окружающих, но не должна прибегать к насилию из-за этого. Я могла бы поспорить с ним, ведь как остальные поверят в мою правоту, если кто-то убеждает их, что я — обманщица?! Хат с вами, главное, что я выиграла честно, и знание этого будет моим подарком. Но о моей настоящей награде сообщили позже — я больше не была рабыней и более того, скоро стану джедаем. День становился все лучше и лучше. Правда испортил его факт, что мама остаётся на Татуине все ещё несвободной. Я не хотела никуда улетать без неё, не хотела свободы, но она сказала, что так правильнее, что это мой путь. Спустя час слез в попытках остаться, она все же убедила меня улететь. Конечно, будет ложью сказать, что я этого не хотела, но все вышло куда более болезненным. Мы попрощались с ней быстро, чтобы не делать момент долгой разлуки ещё более грустным. В ином случае мы не смогли бы отпустить друг друга, но я старалась запомнить каждую черту ее лица, которых раньше не замечала. В душе скребло ощущение, что мы никогда больше не увидимся. *** Все произошло так быстро. Мы бежали по желтому песку, пытаясь скрыться от незнакомца, напавшего на нас. У него также был световой меч, но красный, как у настоящего ситха. Но я читала, что ситхов не было много столетий. Квай Гон бился с ним на световых мечах недолго. Мы быстро взобрались на вылетающий корабль, где краснолицый уже не смог нас достать. Я переводила дыхание, когда мне подал руку другой незнакомец, но уже добрый. Это читалось по его внешнему виду. Мужчина лет двадцати-двадцати пяти, шатен, серо-голубые глаза, чуть смуглая кожа и одет как Квай Гон — тоже джедай. Сбоку свисала тонкая, длинная косичка — похоже что-то символическое. Он улыбался мне. Кажется я поторопилась, назвав Падме Ангелом. «Он был красивым». Его глаза смотрели так, словно любили весь мир. Голубые, как небо на Татуине, смотря на них, я и позабыла, что покидаю планету, на которой провела всю жизнь. — Это Оби Ван Кеноби… — остальное я пропустила мимо ушей. «Оби Ван»… Такое странное имя, но оно ему шло. — А это — Энэлин Скайуокер, — теперь представили меня. Оби Ван снова подал мне руку для знакомства и я вновь коснулась его. Грубая и шелушавая, как у старика или раба с нелёгким делом, но старающаяся быть такой нежной. После, Квай Гон ушёл со своим учеником, а за мной оставил присматривать Падме. Это к лучшему. Похоже я не слишком «по-дружески» смотрела на Оби Вана. Но в иллюминатор я всматривалась «влюблённо», ведь в нем отражалась моя родная планета и чем дальше мы от неё отлетали тем меньше она становилась, пока вовсе не исчезла в гиперпространстве. Моя жизнь начиналась любимой матерью и заканчивалась двумя солнцами Татуина. Но теперь, покинув их обоих, я летела к новой жизни. И пусть я не была предсказателем, одной я знала точно — впереди меня ждёт много приключений и мой мир расрастется на миллионы парсеков дальше. Падме заботилась обо мне весь полёт. Она сострадала мне и пыталась восполнить отсутствие матери, я понимала это. Но ещё я понимала, что она отвлекалась так от своих мыслей. Это было заметно по ее глазам — они были печальными, словно это она, а не я бросила на опасной планете своих родных. А возясь со мной, девушка забывалась или как-то пыталась искупить вину… В целом, я была не против, ведь и мне нужно было дружеское плечо рядом. И если благодаря мне она меньше думала о своих проблемах, то так и быть я, не спрашивая, позволяла ей заботиться обо мне. Ведь именно так поступают настоящие джедаи. *** Совет не хотел меня принимать. Не справедливо! Вначале они придирались ко мне из-за моей тоске по маме. Но разве можно не грустить — она родила меня, вырастила, любила и делала все возможное в нашем положении, чтобы я была счастлива, а я бросила её, ещё и в рабстве! Как они могут? Разве у них самих не было матерей?! После они придрались к моему возрасту. Квай Гон упомянул когда мы летели, что годы не помеха в обучении джедая, а сейчас у меня было ощущение, словно совет ищет причину выпереть меня как можно быстрее. — Не ясно будущее этой девочки, — проговорил маленький, зелёный гуманоид. Похоже Йода был самым старым и авторитетным среди всех. — Но она из числа избранных! — заявил Квай Гон. Судя по решительным действиям джедая он не намеревался услышать отказ. За это я ему благодарна. У меня сложилось ощущение, что только он понимал меня — мою тоску, растерянность, одиночество и злость. Даже Оби Ван, его падаван, к которому я вначале была так рада попасть в обучение, не отстаивал меня так, как свой учитель. Да что там, он сам высказал мнение, будто я опасна. Даже не стесняясь, стоя спиной ко мне в трёх шагах. И что я в нем нашла?! Такой же балван как и дети с Татуина, обижавшие меня. Единственное исключение — с ним подраться, отстаивая свою правоту, не выйдет. Всё, что у него было — милое личико, с красивыми глазками и глупая косичка, которая теперь выбешивала. «Чтоб ты в гнездо Сарлака провалился!» *** Это было покруче, чем гонки на Татуине. Я летела в открытом космосе, избегая смертельных ударов лазеров, и пыталась уничтожить станцию управления дроидами. «А что? Квай Гон сказал оставаться на корабле, и я на нем была. Более того, за мной присматривал R2». Мне не было страшно. Нет. Вместо страха в душе было волнение вперемешку с адреналином и чувством наслаждения. Я точно знала, что в меня не попадут, вовремя уворачивалась и находила бреши в защите. Это чувство… Не хочу, чтобы оно заканчивалось. Заметив ещё одну брешь, я направила туда корабль. Без каких либо осторожностей, я влетела во внутрь станции и направила орудия, судя по всему, на главный генератор, снабжающий энергией наземные силы дроидов. Это было легко. Гораздо легче, чем потом «сбегать» с разрывающейся изнутри станцией, но и это у меня получилось. — Ну что скажете на это, Совет, — в экстазе прокричала я пустоте. Ну и слышавшему меня R2, — такое вы не скоро забудете! *** Хочу стереть этот день из памяти. Пусть я уничтожила станцию управления дроидов и стала народным героем, никакие титулы не стоили вида мертвого тела Квай Гона. Ничего на свете не стоило того, чтобы наблюдать как его ставят с носилок на каменный алтарь, растравляя вокруг сухие ветви, и поджигают. Я хочу стереть его похороны из памяти. «— Такова доля джедая, — прозвучал в голове собственный голос, — Всё ещё хочешь им стать?» «— Конечно хочу!», — удивленно отвечаю я. Такого со мной ещё не было. Голос в голове был моим, но отдавал каким-то пренебрежением и цинизмом. «— Тогда не будь такой как он» — голос мысленно указал на бездыханное тело, а мне не нравились собственные мысли. «— Но Квай Гон Джин был хорошим джедаем! Лучшим!» — внутри меня творилась настоящая истерика. В реальности же я почти бесчувственно наблюдала за похоронами. «— Хорошие джедаи не горят замертво. Ты ведь помнишь: «Никто не может убить джедая», а если кто-то смог — значит убитый не был джедаем!» — голос звучал все громче, ведя сознание в какое-то темное русло. «— Но ведь… — Эни пыталась найти противовес сказанному ей же самой, но никак не могла — Все сложнее…» «— Так упрости. Тебе нужно быть лучше Квай Гона или закончишь как он — сгоришь, пронзённая световым мечом». — голос вновь указал на мёртвое тело, с которого уже сдирали кожу языки пламени. Эти слова сказанные собственными мыслями и картина, разворачивающаяся в реальности, сильно били по психике ребёнка. В какой-то момент Эни почувствовала, что она совсем одна здесь стоит и смотрит на своё будущее. И пусть она стояла достаточно близко к огню, ей стало очень холодно, мертвецки. Циничный голос в голове звучал все громче, пока ее собственный не был даже похож на шёпот. Но вдруг на ее плечо легла рука. Грубая, но старающаяся прижать как можно мягче, она прикрыла ее тёплым плащом, согревая не только тело, но и душу. На колени перед ней опустился Оби Ван и сказал: — Совет дал разрешение на твоё обучение. Ты станешь джедаем. Я обещаю, — между строк слышалась другая фраза: «Я обучу тебя, даже если совет будет против». Причём несказанное я услышала гораздо чётче проговариваемого. Я сразу поняла, что изменилось. В его глазах больше не было любви ко всему миру, теперь он чувствовал ответственность за этот самый мир. Он готов был отдать за него жизнь, как и его учитель. Теперь я знала, что ответить своему голосу. «— Даже если и сгорю, то защищая невинных. Не важно как джедай, пилот или рабыня, ведь… — я вспомнила лётчиков, что пытались уничтожить корпус управления в космосе, о гунганах, отвлекающих дроидов ценой своих жизней, о смелой Падме и о словах матери, — не нужно быть джедаем, чтобы защищать мир. Все проблемы во вселенной происходят от того, что никто никому не помогает. И Квай Гон погиб не потому, что был плохим джедаем, а наоборот — потому что был настолько лучшим, что принял вызов брошенный миру». На меня все ещё смотрели серо-голубые глаза. Словно прочитав в моих мыслях этот ответ Оби Ван чуть улыбнулся. Странное чувство разлилось внутри. Оно грело меня лучше плаща, и щекотало где-то в животе, словно там свили улей трушти. Оно было каким-то новым, знакомым и одновременно неизведанным, но от него не хотелось избавляться. Это чувство было полной противоположностью желанных мне адреналина, безмятежности, сосредоточенности. Оно было каким-то бурным и при этом рассеянным, сложным и будоражащим. И я вспомнила… Вспомнила нашу первую встречу на Татуине, которую хотела забыть после инцидента с Советом. Вспомнила с того момента, когда он протянул мне руку для знакомства. Все вернулось именно в тот момент, и, будто впервые его увидев, я поняла: «Он очень красивый».