Лунная клетка

      Время тянулось долго и невыносимо. С момента как Эвана, истекающего кровью, на каталке увезли в операционную, прошло около четырёх часов. Майк, все еще укрытый выданным в скорой одеялом, потупленным, не сфокусированным ни на чем взглядом, смотрел перед собой. Кровь сына, уже высохшая и затвердевшая жёсткой коркой, неприятно стягивала кожу, и трескаясь от любого движения, приносила лишь больший дискомфорт, но мужчина игнорировал все вокруг, даже медсестёр, что до этого несколько раз пытались узнать состояние мужчины и предложить ему салфетки чтобы вытереться. Перед его невидящим взглядом словно на повторе проносились сцены его встречи с монстром, окровавленное тело сына, момент, когда кровь фонтаном брызнула изо рта Эвана — все это сейчас выглядело в сознании Майка так чётко, словно происходило снова. Вновь и вновь.       Клэр приехала где-то через час после Майка с Эваном, но до сих пор решала вопросы с телом погибшей девушки, и пыталась найти контакты её родственников. Но теперь, разобравшись с этим, женщина вернулась к коллеге, который, казалось, застыл на месте, превратившись в статую, полностью состоящую из отчаяния. Сев на скамейку рядом с Майком, она заговорила, осторожно подбирая слова:       — Нужно сообщить твоей жене, да? Если тебе тяжело, я могу это сделать.       Немного помолчав, мужчина мотнул головой.       — Нет, я сам. Просто… Дай мне немного времени.       Клэр кивнула, и между полицейскими вновь повисла тишина.       — Тебе стоит… Вытереться, — заметила женщина, глядя на буроватые пятна на одежде и коже Майка. — Я попрошу что-нибудь у персонала.       Мужчина ничего не ответил, и встав со своего места, Клэр направилась к медсестре, которая вешала какие-то бланки на доску объявлений на стене. Выслушав просьбу полицейского, женщина скрылась в одном из кабинетов, и почти тут же вышла с влажными гигиеническими салфетками. Протянув их Майку, Клэр стала ждать реакции, но мужчина вновь погрузился в свои мысли и словно даже не видел и не слышал речь своей коллеги.       — Так не может продолжаться, Майк, — произнесла она, решительно хватая мужчину за руку. — Я понимаю твои шок и отчаяние, но подобным поведением ты ничего не изменишь. Ты должен думать не о том, что уже произошло, а о том, что делать дальше. Благодаря твоему сыну мы сможем продвинуться в расследовании и выйти наконец на этого чертового маньяка. Ребята сказали, что нашли на месте убийства следы нечто похожего на кровь. Ты ведь понимаешь насколько это ценная зацепка? Возьми себя в руки, пожалуйста. Ради Эвана, ради всех, кто пострадал, и еще может пострадать от рук убийцы. Мы найдём его. И он ответит по заслугам. Но именно сейчас тот момент, когда мы не можем раскисать. Поэтому возьми эти салфетки, приведи себя в порядок и наконец возьми себя в руки. Ладно?       Впервые за эти часы взгляд Майка хоть и немного, но обрёл осознанность. Подняв глаза на встревоженное лицо Клэр, он судорожно выдохнул и осторожно освободил руку, которую женщина до сих пор держала крепкой хваткой.       Белая ткань салфеток тут же окрасилась в светло-красные тона, стоило Майку лишь немного сжать их в ладони. Стиснув челюсть, едва не до скрипа, он начал оттирать засохшие пятна, и попытался протереть одежду, но от этого становилось лишь хуже, поэтому мужчина оставил эту затею.       — Ну вот. Так ведь лучше? — произнесла Клэр, вновь садясь рядом с коллегой.       — Это моя вина, — помолчав мгновение, прошептал Майк. — Если бы я приехал раньше… Нет, если бы я вообще не разрешал ему идти… Да, тогда бы этого не случилось.       Произнеся этот монолог, мужчина уперся локтями в колени, и спрятал лицо в ладонях. Он продолжал бубнить нечто неразборчивое, но что именно, Клэр понять не могла. Выдохнув, она решила дать ему еще немного времени.       Но воспользоваться этим шансом Майку не удалось. Горящая табличка «идет операция» над операционной, где был Эван, погасла, и следом за этим в коридор вышел хирург, ища глазами отца парня. Увидев мужчину, полицейский тут же соскочил с места, и едва не кинулся к врачу, с отчаянием и надеждой во взгляде. Клэр также поднялась с места, но осталась стоять за Майком, чтобы не встревать. Не дожидаясь вопросов о том, как прошла операция, хирург сам начал отчёт:       — Операция прошла… Удовлетворительно. Однако в процессе обработки глубоких повреждений произошло внутреннее кровотечение, которое увеличило риски осложнений, но нам быстро удалось его купировать, так что сейчас жизни вашего сына ничего не угрожает. Его состояние оценивается как крайне тяжёлое, но стабильное. Вследствие повреждения четвёртого и пятого ребер были также задеты органы дыхания, поэтому на данный момент мы вынуждены поддерживать его на аппарате искусственной вентиляции лёгких. В связи с большим объёмом кровопотери и прочих повреждений внутренних органов, на данный момент Эван находится в коме и, увы, дать точные прогнозы о его дальнейшем состоянии на данный момент крайне сложно. Следующие сутки он будет находится под присмотром дежурных врачей в отделении интенсивной терапии, и, если в это время будут наблюдаться хоть какие-то улучшения, тогда можно делать вполне положительные прогнозы. Но до тех пор, вынужден просить вас не питать ложных надежд, поверьте это будет лучше для вас же. Буду честен, у пациентов в его состоянии шанс на выживание равен примерно пятнадцати процентам.       Майк ощутил, как его ноги стали ватными. Чтобы не потерять равновесие, он уперся рукой в стену, Клэр поспешила поддержать мужчину.       — Неужели совсем ничего нельзя сделать? — спросила она вместо Майка.       — Сейчас, все что нам остается — это наблюдать за его состоянием, и ждать улучшений. Или же… — врач не договорил, но и без слов было ясно что он имел в виду.       Повисло молчание, в котором Клэр искала слова, чтобы успокоить коллегу, а Майк лишь безмолвно хватал ртом воздух. Сочувствующе выдохнув, врач направился дальше по коридору, а Майк, вновь опустившись на лавку, с силой потер руками лицо. Клэр вновь и вновь порывалась что-то сказать, но всякий раз отступала, понимая, что никакие ее слова сейчас не помогут.       — Я… Пойду позвоню Кейт, — спустя несколько минут ледяным голосом произнес мужчина. — Тебе наверно следует отправиться домой, все равно сейчас быть здесь нет смысла.       Клэр с тревогой посмотрела на Майка.       — Ладно. Думаю, ты прав. Нам обоим нужно домой. Сидя здесь и загоняя себя мыслями лучше не сделаешь. Поэтому позвони жене, расскажи о том, что случилось, и я отвезу тебя домой.       Мужчина посмотрел на коллегу. Ему не хотелось ехать домой сейчас, ведь он понимал что Кейт наверняка устроит истерику и настоит на том, чтобы ехать снова в больницу, если Майк вернется домой. Но с другой стороны понимал, что если расскажет все жене и останется в больнице, Кейт изведет себя волнением, и скорее всего доведет себя до нервного срыва. Поэтому поднявшись, он кивнул и направился к выходу.       Мозг отказывался работать как надо, взгляд бездумно блуждал по экрану телефона, пока мысли вновь и вновь возвращались к произошедшему. Холодный ветер заставлял бежать по коже мурашки, это несколько потупляло поток мыслей, но не заглушало его совсем. На значке телефона на красном фоне виднелась цифра «5». Пять пропущенных от Кейт означали что женщина уже наверняка извела себя переживаниями. Тяжело выдохнув, Майк нажал на кнопку вызова. Ответ последовал сразу, и по тому, каким встревоженным был голос жены, мужчина понял, что разговор, хоть и ожидаемо, но будет не из приятных.       Сообщать о том, что твой сын лежит в реанимации на грани смерти, было невыносимо для Майка. А когда на другом конце повисло молчание, после которого послышались тихие, но полные отчаяния всхлипы, мужчина ощутил, как сам не выдерживает. В уголках глаз быстро скопились слезы, а в горле встал удушающий ком. Но нельзя было проявлять слабость. Не сейчас, когда его сила нужна его жене, а сыну — поддержка. Поэтому, вновь взяв себя в руки, и до неприятного сжав кулак, Майк как можно спокойнее заговорил:       — Я скоро приеду домой. Эван всю ночь будет под наблюдением. Его не оставят без присмотра, так что постарайся успокоиться. А завтра, как только будет можно, мы поедем в больницу.       Женщина не ответила. Всхлипы не давали ей издать ни звука, кроме тихого мычания, в попытках сказать хоть что-то. Вновь повторив что скоро будет дома, Майк повесил трубку.       Когда мужчина вернулся в крыло больницы, Клэр была все на том же месте, только, увидев коллегу, встала ему навстречу.       — Как прошло? — осторожно спросила она. Мотнув головой, мужчина выдохнул. Клэр понимающе кивнула. — Тебе надо побыстрее домой, да? Идем, я тебя подвезу.       — А ты? — пожал плечами Майк.       — Мне еще придется тут задержаться. Составить протокол, утешить семью погибшей, в общем, сам знаешь.       Рассудив, что в нынешнем состоянии вряд ли сможет безопасно вести машину, мужчина кивнул.       — Хорошо. Подожди снаружи, предупрежу ребят и сразу поедем, — кивнула в ответ Клэр.       Поездка прошла в тишине. Чтобы не показаться безразличной, Клэр не стала включать радио, хотя напряжение в воздухе подталкивало к этому. К счастью, дом семейства находился относительно недалеко от больницы, поэтому уже минут через пять машина мягко остановилась напротив небольшой двухэтажной постройки. Кивнув на прощание и ничего больше не сказав, Майк вышел. С минуту проводив его взглядом, даже когда мужчина уже скрылся за дверью, Клэр повернула машину назад.       Стоило ему лишь переступить порог, как Кейт накинулась на Майка, отчаянно хватаясь за форму полицейского. Ее глаза были опухшими от сильных рыданий, а голос сел до хрипоты.       — Что там произошло? — истерично шептала она. Губы женщины дрожали, а непроизвольные всхлипы не позволяли внятно говорить. — Почему? Почему именно Эван? Что он такого совершил?       Майк прижал жену к груди, крепко сжимая ее дрожащее тело. Поглаживая по голове, пытался утешить не то ее, не то самого себя.       — Все будет хорошо, милая, я обещаю. С ним обязательно все будет хорошо.       В объятиях мужа, в несколько раз крупнее нее самой из-за мышц, Кейт чувствовала себя наиболее уязвимой, но и защищенной в то же время. Потому, попав во всегда ощущавшееся безопасным кольцо объятий мужа, женщина разразилась еще большими рыданиями. Уткнувшись ей в макушку губами, Майк принялся раскачиваться в стороны, отчаянно борясь с собственными слезами.       Спустя какое-то время Кейт наконец удалось успокоиться, хотя периодические всхлипы все еще заставляли женщину вздрагивать. Усадив ее в кресло, Майк опустился на корточки перед женой, взяв ее руки в свои и мягко потирая тыльные стороны ладоней большими пальцами. И казалось ситуация наконец была взята под контроль, пока Кейт не обратила внимание на форму мужа, покрытую уже высохшей кровью, которая на темной ткани была едва различима. Закрыв рот рукой, она громко охнула, и едва сумела удержать себя в сознании.       — Эван… О, Эван…! — новая волна истерики накрыла Кейт, и Майк, чтобы не травмировать жену еще больше, поспешил переодеться, сразу закинув форму в стиральную машину.       Никому из них этой ночью не удалось спокойно поспать. Оба, хоть и изо всех сил отгоняли от себя любые мысли, в глубине души со страхом ожидали что из больницы позвонят, чтобы сообщить худшие новости, но к счастью, за всю ночь не было никаких звонков. В пять утра, окончательно вымотанная, Кейт уснула в объятиях Майка, а он же нервно теребил в руках телефон. Но где-то через час, сон сморил и его.       Из неспокойной дремоты их обоих выдернул телефонный звонок. Резко подскочив, Майк взглянул на экран. На часах было почти десять, и неизвестный номер мог говорить лишь об одном.       Нервно сглотнув, мужчина принял вызов.       — Здравствуйте, Майкл Таренс? Я звоню из больницы, чтобы сообщить о состоянии вашего сына.       — Как он? — едва не перебивая девушку на том конце линии спросил мужчина.       — Состояние по-прежнему тяжелое, но стабильное. Было взято несколько образцов крови для анализа, к обеду они должны быть готовы.       — Когда его можно будет навестить? — с еще большим нетерпением спросил Майк, чем разбудил Кейт. Увидев, что муж говорит по телефону, и взглянув на его лицо, женщина сразу поняла, о чем идет речь. Придвинувшись ближе, она пыталась услышать разговор.       — В сознание он еще не приходил, и пока не подает признаков скорого пробуждения, но ваш врач говорит, что вы можете повидать его, но недолго.       — Конечно, когда мы можем приехать?       — Время посещения для пациентов реанимации — с одиннадцати утра до двенадцати и с трех вечера до четырех. Каждого пациента можно навещать не более десяти минут.       Майк взглянул на жену. Та, слышав этот диалог, кивнула, соглашаясь ехать хоть в эту самую секунду. Попрощавшись с сотрудницей больницы, мужчина ненадолго замер, глядя в пространство перед собой.       — Майк? Что не так? — тревожно спросила Кейт. Мотнув головой, он посмотрел на нее.       — Просто… Мне страшно, — признался мужчина. — То, в каком состоянии Эван был вчера… Этот страх его потерять, я сомневаюсь, что выдержу.       Кейт мягко положила руку на плечо мужа, и прижалась к нему, уткнувшись лбом в спину мужчины.       — Мне тоже страшно, — прошептала она. — Я… Одна лишь мысль о том, что могло случиться… Я бы этого не пережила. Но это ведь наш сын, наш Эван. Он не он, если бы не попал в какую-то передрягу. В скольких неприятностях он уже бывал, и всегда отделывался легко. В этот раз по-другому, но я уверена, что и сейчас Эван найдет выход. А мы должны быть рядом, как и всегда.       Майк накрыл руку Кейт своей и несильно сжал.       — Тогда стоит выдвигаться. Скоро начнутся часы посещения, и у нас будет всего десять минут, — произнес он.       Собравшись наспех и приведя себя в порядок после неспокойной ночи, оба сели в машину, и направились в сторону больницы.       — Вам это уже передали, но повторюсь, что состояние Эвана оценивается как тяжелое. За прошедшую ночь не было зафиксировано хоть каких-либо улучшений, — лечащий врач Эвана вел родителей парня по коридорам больницы, попутно объясняя состояние своего пациента. — Мы не спешим делать какие-то заключения, но если в ближайшие дни не начнется хоть какой-то реакции, то это будет указывать на нечто более серьезное, вредящее вашему сыну, что наши врачи не в силах зафиксировать. Несколько часов назад в лабораторию были отправлены несколько образцов крови для анализа, чтобы исключить риски заражения какими-либо заболеваниями. Результаты пришли отрицательными по всем имеющимся на данный момент отклонениям. Но тем не менее имеются подозрения на наличие нарушений в работе иммунной системы и некоторых органов. Постепенно все необходимые проверки будут проведены, но из-за состояния вашего сына это может занять больше времени, чем обычно. Поэтому если он стабилизируется, и придет в себя, оставаться в больнице ему придется немного дольше.       — Если это будет лучше для него, то поступайте как должно, — кивнул Майк.       Врач кивнул в ответ и открыл дверь в палату, пропуская посетителей вперед. Кейт почти с порога бросилась к койке сына, которая находилась ближе к дальней от входа стены, а Майк же помедлил, чувствуя необъяснимую тяжесть, навалившуюся на его плечи. Хоть он и понимал, что это не так, но в глубине души продолжал винить себя в произошедшем.       Подскочив к Эвану, женщина припала к его голове, по ее щекам текли слезы. Мягко поглаживая сына по волосам, она рассматривала его лицо, от чего легче ей не становилось: большую часть тела парня покрывали бинты, там же, где ранения не были серьезными, виднелись крупные синяки и кровоподтеки. Изо рта парня торчала кислородная трубка, а шея и вся грудь были плотно перевязаны повязками, из-за чего казалось, что Эвану тяжело дышать. В его руке стояло несколько катетеров сразу, каждый вел к отдельному пакету с лекарством, которые грузно висели на специальной вешалке.       — О, мой малыш, — тихо прошептала Кейт, гладя сына по щеке, стараясь не задеть трубку. — Как же это могло случиться…       Со спины к женщине подошел Майк, и мягко опустив руку на ее плечо, сел на стул рядом. Вид сына заставлял сердце мужчины сжиматься от страха и отчаяния, ощущение беспомощности давило невыносимым грузом. Не задумываясь, он взял руку Эвана в свою, и крепко сжал. Холодная кожа на секунду заставила вздрогнуть.       — Почему он такой холодный? — спросил он у врача, что все это время стоял во входе в палату.       — Это одна из вещей, которые мы хотим выяснить. В состоянии вашего сына более распространена повышенная температура, так как организм борется с любыми реальными и потенциальными угрозами для себя. Однако со вчерашнего дня температура Эвана стабильно удерживается на отметке тридцать два и два градуса. Это крайне низкий показатель, однако никаких отклонений, связанных именно с ней, мы пока не обнаружили. Тем не менее именно это может быть ключом к причине комы вашего сына.       — Что? То есть, причиной являются не ранения и потеря крови?       Врач отрицательно мотнул головой.       — Несомненно, это тоже оказало пагубное воздействие на общее состояние Эвана, однако все потерянные ресурсы организма уже восполнены, что также является весьма интересным моментом для нас. В среднем, на восстановление утраченного, в зависимости от тяжести повреждений, может уйти неделя и больше, однако в данном случае не прошло и суток, как уровень крови и кислорода в ней пришли в относительную норму.       — Тогда почему он дышит через трубку? — продолжая дальше задавать вопросы, Майк ощущал, как ситуация становится все более странной.       — Это также является для нас вопросом. Функционирование органов вашего сына пришло в норму, по крайней мере их состояние расценивается как стабильное, однако до сих пор не было признаков скорого пробуждения: на данный момент Эван находится в глубокой коме, по шкале оценки она считается комой третьей степени.       Услышав ответ врача, Кейт закрыла рот рукой. Если бы не повышенная эмоциональность женщины, то в прошлом она могла стать врачом, потому обладала некоторыми необходимыми знаниями чтобы понять, что такое третья степень комы.       — Но если его органы в норме, тогда почему он находится в таком состоянии? — решив подать голос, женщина посмотрела в глаза доктора. — Неужели до сих пор действительно не было обнаружено каких-либо ключевых отклонений? На снимках головы, сердца? Совсем ничего?       Выдохнув, мужчина обошел кровать, и сняв со стены папку, раскрыл ее. Затем вытащил из нее несколько пленочных листов и протянул их Кейт. Взяв снимки в руки, женщина взглянула на них. Хоть времена учебы в медицинском университете давно остались позади, в памяти крепко засели практические знания о многих вещах. Поэтому, рассматривая снимки мозга и сердца сына, она была почти уверена в своих действиях. Тем не менее, спустя пару минут рассматривания, Кейт вернула снимки врачу.       — Но если его показатели в норме, почему он по-прежнему в таком состоянии? — спросила Кейт, возвращая снимки врачу.       — Мы работаем над тем, чтобы понять это. Было взято несколько образцов тканей, а также назначена повторная томография с контрастом, чтобы наверняка исключить незамеченные до этого отклонения. Единственная теория, которая у нас имеется на данный момент, это некий вирус, или нечто подобное, что провоцирует агрессивную борьбу организма. Все ресурсы уходят на это, поэтому сознание не возвращается. Но это только теория.       Женщина переглянулась с мужем. Оба не были уверены насколько серьезна ситуация, к тому же переживания за своего ребенка не давали обоим мыслить достаточно здраво, чтобы делать логичные и весомые выводы.       — Пока результаты нам точно не известны, я советую не впадать в панику. Наши врачи постоянно мониторят и поддерживают состояние вашего сына, что бы ни произошло. Вскоре будут известны результаты более обширного анализа крови, и я надеюсь что картина станет яснее. Мы будем держать вас в курсе всего, — немного помолчав, доктор добавил: — У вас есть еще пять минут на посещение, а после вам придется покинуть помещение.       Сказав это, он вышел из палаты, что-то сказав медсестре у входа.       Кейт и Майк отсидели оставшиеся минуты рядом с Эваном, и когда время вышло, без пререканий покинули палату.       К вечеру из больницы позвонили, чтобы сообщить о полученных результатах анализов, сообщив, что в крови парня не было ничего, что могло бы провоцировать текущее у него состояние, тем самым и успокоив, и в то же время еще больше обеспокоив родителей. Также выдвинули несколько новых версий причин его состояния и пообещали провести больше обследований. Утешением это не стало, однако иных вариантов, кроме как ждать хоть каких-то новостей о прогрессе, не было.       Так прошло несколько дней. Майку, хоть тот и отказывался, выделили несколько дней отпуска, объяснив это тем, что его текущие физическое и психологическое состояния не окажут помощи в расследовании. Поэтому они с Кейт каждый день, в одно и то же время приезжали в больницу, ожидая услышать хоть какие-то положительные новости, но время шло, а состояние Эвана лучше не становилось, углубляя и без того бесконечное отчаяние родителей.       Пошла вторая неделя. В очередной раз приехав навестить сына, Майк и Кейт уже привычно заняли стулья сбоку от койки, где все также неподвижно лежал Эван. За эти дни его лицо осунулось, щеки заметно впали, а кожа стала бледной, едва не белой. Видя его в таком состоянии, Кейт всякий раз была не в силах сдержать слез, и каждый раз выходила из палаты с красными, опухшими от плача глазами и лицом. И в этот раз, мягко гладя его по щеке, женщина отчаянно всхлипывала. Майк ей не говорил, но в один день, когда врач парня позвал мужчину в сторону, он сообщил ему, что если подобное состояние Эвана продолжится и дальше, то мозг парня будет признан погибшим, и он будет отключен от всех аппаратов жизнеобеспечения, что будет означать его окончательную смерть. Зная, как отреагирует Кейт, мужчина решил умолчать, помня, что это лишь один из возможных сценариев, который также может и не случиться. Он лишь молча смотрел на лицо парня, мысленно прося его проснуться.       Но установленное время для посещения подходило к концу, и ничего не менялось. По истечению десяти минут Кейт и Майк уже встали уходить, но внезапно сердечный ритм Эвана ускорился, о чем известил отвечающий за его измерение аппарат, а показатель давления резко подскочил до ста тридцати, хотя все дни до этого стабильно оставался на отметке девяносто-сто. Парень вздрогнул, его лицо скривилось словно от отвращения, и еще не открыв глаза, он потянулся к трубке в его рту, явно намереваясь ее вытащить.       — Эван! — воскликнула Кейт, подскочив к сыну. — Врача, скорее!       Пока доктор бежал в палату из другого конца коридора, парень распахнул глаза. Его взгляд был потерянным, трубка не давала дышать самостоятельно, но вытащить ее у парня не выходило, из-за чего паника лишь усиливалась. Не понимая что происходит и где он находится, Эван извивался в койке, задевал провода, едва не опрокидывая приборы.       — Эван, тише, пожалуйста! — Кейт пыталась удержать сына, но он был на удивление силен, несмотря на недельное отсутствие нормальной еды и движения. — Эй, это я, видишь? Мама. Я рядом, сынок, тише, тише.       Наконец подошел врач, и осторожно вытащив трубку из горла парня, отошел на шаг, чтобы проверить рефлексы Эвана. С непривычки самостоятельное дыхание парня было неровным и обрывистым, но все же он дышал сам. Его глаза все еще были не до конца осознанными, но все же взглянув на родителей, Эван бездумно протянул им руку. Не медля ни секунды, Кейт схватила ее, и крепко сжала, поднеся к лицу. По ее щекам текли слезы, но впервые за это время это были слезы счастья.       — Боже, Эван, я так боялась, — стараясь побороть бесконечные всхлипы, прошептала она. Майк, все это время стоявший за спиной жены, положил руку на ее плечо и мягко сжал, глядя при этом на сына. Даже за это время чувство вины за произошедшее не оставило его.       — Отец… — тихо, лишенный голоса, прошептал парень и попытался улыбнуться. Но эта улыбка вышла такой измученной, что сделала его лицо еще более изможденным.       Стиснув зубы, чтобы не дать волю эмоциям, мужчина кивнул, мягко пожав руку Эвана чуть выше запястья.       — С возвращением. Вот уж заставил ты нас поволноваться, — стараясь выглядеть расслабленным произнес он.       Парень усмехнулся, но этот смешок тут же обернулся в небольшой, но неприятный Эвану кашель.       — Что произошло? — все так же без голоса спросил он.       — Ты не помнишь? — неосознанно также тихо спросил Майк.       Эван задумался, отведя взгляд.       — Смутно, — в итоге заключил он. — Помню кафе, как вышел из него… Потом… Девушка… Точно! Та девушка, что с ней стало? Я помню, она упала, а потом…       Парень резко вздрогнул, рука в ладонях Кейт резко и сильно напряглась.       — То… Существо. Там было существо. Что это? Что это было? — хотя голос по-прежнему не вернулся, по шепоту было очевидно что Эван начинал впадать в панику. Настоящую панику. Его взгляд заметался, все тело напряглось, глаза вновь теряли осознанность.       — Доктор, что с ним? — тревожно спросила Кейт.       — Похоже воспоминания наводят на него ужас, провоцируя состояние истерии. Мы вколем успокоительное, и вы, пока его психика более или менее не придет в норму, постарайтесь не провоцировать воспоминания о произошедшем.       — Да, конечно, если это поможет ему, — поглаживая по голове сына, который, под действием сильных медикаментов уже постепенно успокаивался, ответила Кейт.       — На сегодня, боюсь, время посещения окончено. Сегодня он еще пробудет в отделении реанимации, и если ухудшений не будет, возможно он уже будет переведен в обычную палату, где вы сможете находиться дольше, — произнес врач, мягко направляя родителей парня к двери.       Оказавшись дома, Кейт кинулась в объятия Майка, едва не вереща от радости. Мужчина пытался разделить радость жены, но предчувствие чего-то недоброго, кажущегося все ближе, тревожило его, хоть он и не мог сказать в чем была причина этого беспокойства. Возможно стресс. накопившийся за эти дни, сказывался на психологическом состоянии, делая его параноиком, но Майк был почти уверен что что-то не так. Тем не менее остаток дня прошел без происшествий и неприятных новостей.       Следующее утро началось с сильного ливня и ветра, отчего и без того неприятная погода стала окончательно мерзкой. Тем не менее, Майк с Кейт исправно засобирались в больницу. Приносить Эвану что-либо еще было нельзя, но посещать его можно было уже дольше, потому что парня, как и обещали, перевели в обычную палату, потому что его состояние окончательно стабилизировалось.       Войдя в палату и увидев сына в сознании, хоть и все еще в потрепанном состоянии, Кейт едва сдержалась чтобы не наброситься на него со своими удушающими объятиями, потому что врач строго наказал не беспокоить и лишний раз не давать парню двигаться. Поэтому, опустившись на стул рядом с койкой, она лишь взяла его руку в свою, и крепко сжала, прижимая к лицу.       — Как себя чувствуешь? — спросил Майк, встав рядом с женой.       — Как будто меня переехало катком. И в то же время, вполне неплохо, учитывая что провалялся неделю, — голос парня все еще был охрипшим, но в нем уже почти слышалась привычная сила, с которой Эван обычно говорил.       Майк усмехнулся, ничего не ответив.       — Когда меня выпишут? Я же пропустил целую неделю в универе, а на носу сессия, — отчаянно прошептал парень, измученно кривя лицо.       — Как минимум еще неделю мы должны присматривать за вами, — произнес врач, входя в палату. — И если за это время не будет наблюдаться ухудшений с вашей стороны, то я рассмотрю вопрос о вашей выписке. Однако столь резкие изменения вашего состояния также нуждаются в дополнительном исследовании.       — «Резкие изменения»? — переспросил Эван.       Врач кивнул, бросив взгляд на родителей парня.       — Ваше состояние из крайнего, меньше чем за неделю, перешло в легкое, а тяжелые повреждения и глубокие ранения, на заживление которых в среднем может уйти до месяца, сейчас выглядят так, будто им уже минимум месяц.       Эван непонимающе посмотрел на родителей, но они выглядели не менее удивленными.       — К тому же, — добавил доктор. — Ваш организм до сих пор продолжает бороться с чем-то, что мы не можем опознать. Болезнь это или вирус — не выявляет ни одно исследование, все проведенные анализы приходят без каких-либо отклонений. Есть вероятность что мы имеем дело с нечто новым, с чем до сих пор не сталкивалась. И пока мы не выясним что это, и какую потенциальную угрозу несет, вам следует оставаться под присмотром больницы.       Парень растерянно отвел взгляд. Его состояние действительно было лучше чем можно было ожидать, но никакой «борьбы» своего организма с чем-либо он не ощущал. Да и непонятная сила, которой у парня никогда не было, по крайней мере точно не после нахождения в тяжелом состоянии, заставляла задуматься что что-то действительно было странно.       Воспоминания вновь невольно вернулись к тем событиям. По какой-то причине Эван не помнил абсолютно всего, лишь отрывки, словно нечеткие местами фотографии, на которых были запечатлены самые пугающие моменты: безжизненное тело неизвестной девушки, пробирающий до ужаса взгляд монстра, его острые, покрытые кровью клацающие зубы, невыносимую боль и… силу. Парень вздрогнул. Так резко, что все в палате встрепенулись. А Эван же словно вновь ощутил ту силу, которая без труда раздробила несколько его ребер и едва не сломала плечо. Он бездумно посмотрел на свои руки, сжал и разжал кулаки. В кистях не было слабости, свойственной обычно после долгого бездействия тела, напротив, каким-то образом Эван ощущал себя в полной силе, будто всю эту неделю не провел в больничной койке, а вел активные тренировки.       — Вы в порядке? — поинтересовался врач, наблюдая за действиями парня. — Что-то болит?       Эван мотнул головой, но ощутил что-то странное во всем теле. И это что-то ему не понравилось. Он резко посмотрел вперед, ощущая как темнеет перед глазами, и прежде чем погрузиться во тьму, ему показалось что у изножья его койки стояла какая-то тень, но разглядеть ее парень уже не смог.       — Эван? Эван! — воскликнула Кейт, когда прибор, измеряющий сердечный ритм, до этого тихо пикающий, вдруг начал издавать протяжный, режущий слух писк. Она было бросилась к сыну, но врач, Майк и подоспевшие еще несколько других докторов не дали ей этого сделать.       — Выведите ее отсюда, — скомандовал доктор.       Майк, хоть и был полностью растерян, послушно исполнил приказ, с трудом выведя жену из палаты, пока та отчаянно и изо всех сил пыталась прорваться к сыну. Когда оба оказались за дверью, ее закрыли, отрезая родителей от сына.       — Нет! Эван! Пустите меня! — кричала Кейт, вырываясь из рук Майка.       — Успокойся, Кейт, — попытки утихомирить женщину были крайне не успешны, и тихий, дрожащий голос Майка, с которым мужчина уже не мог совладать, невольно вгоняли Кейт в лишь большую истерику.       Время вновь замерло. За дверью палаты услышать истошный писк оборудования можно было, лишь плотно прижавшись к двери, а в общем шуме больницы даже это было проблематично. Поэтому, сидя на лавке рядом с дверью, Майк с Кейт оставалось лишь ждать.