Дворец… Нужно ли рассказывать о нем? Ведь тот, кто читает эти строки, знаком с королевским дворцом куда ближе, чем я. Но не могу отказать себе в удовольствии вспомнить свое первое впечатление… Не так уж много у меня сейчас удовольствий, и теплые воспоминания – главное из них.
Как скрытны были все эльфийские поселения, мимо которых мы проезжали, так скрытен был и дворец королевства. Подойди мы к нему с любой другой стороны, и я бы не могла и предположить, что под холмом находится целая крепость. Но, конечно, Куинон вывел наш отряд к главным воротам дворца – огромным железным воротам, подойти к которым можно было лишь по подъемному мосту через бурную речку в глубоком овраге.
Мы въехали через ворота внутрь холма-дворца и спешились только там. Извилистыми, но просторными и хорошо освещенными коридорами Куинон отвел меня к дворецкому по имени Галион. Несколько бледный, но добродушный на вид эльф дружески похлопал Куинона по плечам (Дружески! Куинона! Я едва скрыла удивление.) и учтиво поклонился.
После первых приветствий он забрал у меня пакет документов от Владык Лориэна.
– Передам бумаги секретарю.
– Мне не нужно… принести какую-то присягу… явиться к королю лично? – я не ожидала, что у меня отберут мой пропуск на аудиенцию к Трандуилу, и едва ли не с тоской проводила взглядом пакет документов.
– Подобных распоряжений не было, – пожал плечами Галион и успокаивающе заявил, заметив мой взгляд: – Да ты не беспокойся за бумаги, не потеряю.
После этого он лично проводил меня сначала в Залы Врачевания, расположившиеся недалеко от главных ворот, а затем и к моему новому дому.
Залы Врачевания оказались одновременно и похожи, и не похожи на Дом Целительства в Лориэне. Те же бесчисленные мешочки и баночки, кувшины и коробки, те же весы с гирьками, ступки и пестики, те же потрепанные листы с заметками и шкафы с книгами. Вот только располагалось все это не в светлом деревянном доме с широкими окнами, а в каменных подземных залах, освещенных факелами и свечами. Не могу сказать, что здесь было темно: очень скоро я так привыкла к особенностям освещения, что перестала обращать на него внимание. Но первое впечатление было несколько гнетущим.
В Залах мы застали нескольких целителей. Они уже были предупреждены о моем скором приезде и оказали теплый, хотя и несколько настороженный прием. Впрочем, Галион не дал нам толком пообщаться, заявив, что я только с дороги и нуждаюсь в отдыхе.
Мы вдвоем вышли из главных ворот и отправились к моему новому дому.
– Не беру лошадей, – объяснил Галион, – потому что тебе все равно придется ходить пешком в Залы Врачевания. Сегодня не было Лаухена, главного целителя Эрин Ласгален, а завтра с утра застанешь его, познакомишься. Он уже подробно про все расскажет. А сегодня отдыхай. Дом готов: и мебель, и всякая посуда-подушки, и еда имеются. Если что понадобится, обращайся прямо ко мне или к любому дворцовому слуге – передадут мне.
– Спасибо за доброту, – я легко коснулась руки главного дворецкого и одарила его теплой улыбкой. Он ожидаемо расплылся в ответной улыбке. Подмигнул заговорщически:
– Да не за что. Распоряжение короля.
Мой дом оказался частью такого же круга, какой я видела в первом селении Лихолесья: все двери выходили к центральной поляне, а снаружи дома окружала живая стена из деревьев и кустов. Мой круг звался Рябиновым.
– Осенью здесь особенно красиво. Престижный круг, – заметил Галион, широким жестом открывая передо мной дверь одноэтажного домика.
Свет из окон мягко озарял просторную комнату с очагом у дальней стены.
– Там еще спальня и чулан, – указал на две двери Галион. – Есть подпол. Колодец в центре круга, с кем о дровах уговориться и о рыночных днях узнать, соседи расскажут.
Я уже шагнула внутрь и обходила комнату, слегка касаясь то одной вещи, то другой. Галион кашлянул, привлекая внимание:
– Что ж… Добро пожаловать, Эмлинэль. Пусть Эрин Ласгален станет для тебя родным домом, – он положил на край стола небольшой мешочек. – Это на первое время. Жалование обговорите завтра с Лаухеном.
Галион ушел, и я осталась одна. Несколько минут ходила по дому, пыталась представить, что живу тут уже неделю, месяц, год…
Год? Нет, поменьше. Разве что в Эрин Ласгален есть какие-то особые правила насчет свадеб и времени их проведения. Но помолвка должна случиться как можно скорее. Возвращение домой после тяжелого похода, прекрасная лориэнка, вдруг оказавшаяся у него под боком, и ловко расставленные ею сети – все это быстро приведет Леголаса к верному решению, я была уверена. Удивительно, но в тот момент я совершенно не сомневалась, что моим планам ничто не помешает.
Не успела я обойти свой небольшой домик, как в дверь весело застучали. Весело, да. Дробно и легко. Я открыла дверь и увидела миловидную русоволосую эльфийку, которая широко улыбнулась мне.
– Я Нимсилэль. А ты Эмлинэль, да? Добро пожаловать! Какая ты красивая! Я так и думала, что красивая. Ведь ты из Лориэна. Ооо, какое интересное платье! А я тоже целительница, завтра вместе можем в Залы пойти. Ты там еще не была? Была? Понравилось? А этот домик я предложила Галиону. Он, когда разговаривал с Лаухеном о тебе, обмолвился, что не подыскал еще жилья. А у меня как раз подруга только замуж вышла и этот дом оставила. Я и предложила. И очень замечательно: ко дворцу близко, утвари много оставлено, даже очаг остыть еще не успел. Нехорошо дому, когда он долго без жильцов: быстро ветшает. Так что…
Я даже не пыталась оборвать этот бурный поток слов, сопровождаемый ахами, смехом и живой жестикуляцией. Нимсилэль легко перескакивала с одной темы на другую, рассказывая то о Рябиновом круге, его жителях и рыночных днях, то о Залах Врачевания и других целителях. Она закидывала меня вопросами, но не ждала ответов. И в целом я уже через несколько минут желала только одного – оглохнуть. Я как раз мысленно перебирала несколько способов заставить Нимсилэль замолчать, когда в дверь снова постучали. На сей раз не было в этом стуке и намека на веселье. Сухой и короткий, он ясно говорил: «К вам пришли по делу и ждать не намерены».
Я открыла дверь и увидела на пороге Куинона с двумя лошадьми в поводу.
– Вещи твои, – коротко кивнул он на лошадиную поклажу.
– Спасибо, Куинон, – я была готова расцеловать его за то, что своим появлением он заткнул мою гостью. – Сгружай сюда, в угол.
Куинон молча начал перетаскивать вещи, а я не без удивления оглянулась на Нимсилэль. Чего это она так надолго замолчала?
Эльфийка следила за действиями Куинона, неубедительно делая вид, что совсем не обращает на него внимания. Я бы подумала, что ее испугал его шрам, но нет, выражение лица Нимсилэль было напряженным, но не испуганным – скорее уж каким-то… болезненно-восхищенным что ли. Одним словом, нужно было быть слепым на один глаз, чтобы не заметить, что она влюблена в Куинона. Пусть я сама не была знакома с этим чувством, но распознать его в других мне не составляло труда: нужно же мне было научиться его изображать, беря пример с истинных влюбленных. И я давно уже заметила, что объект влюбленности узнает о ней самым последним. Это удивительно. Если бы на меня кто-то смотрел с таким выражением, как Нимсилэль на Куинона, я бы сразу все поняла. Он же явно не замечал обращенного на него внимания. Куинон-то, который, как мне казалось, всегда был настороже и не упускал ни одной мелочи. Я получила истинное удовольствие от этой сцены. И уже начала прикидывать, можно ли как-то использовать полученные сведения.
Куинон закончил укладывать вещи, кивнул на прощание.
– В лес одна не ходи, острых предметов в руки не бери. Добро пожаловать.
И ушел.
Я сделала вид, что не заметила реакции Нимсилэль на Куинона, и дала ей время отойти от этой встречи, все свое внимание сосредоточив на принесенных вещах. Порывшись для вида в ближайшем мешке, я вздохнула:
– Да, тут разбирать до ночи. Спасибо, Нимсилэль, что навестила меня. Зайдешь с утра – вместе в Залы Врачевания отправимся, да?
Я тепло улыбнулась и открыла дверь перед соседкой. Она рассеянно попрощалась и ушла. Я выдохнула с облегчением и взялась за разбор вещей.
Раскладывая одежду и расставляя книги, я размышляла, что будет, если свести этих двоих. Точнее, какая мне будет выгода, если я это устрою. Куинон, как мне казалось, был явно уверен в том, что не способен вызвать симпатию у окружающих. Поэтому и не утруждал себя даже вежливостью в общении с этими окружающими. И тут – счастье! – его полюбили. И кто! – полная его противоположность: самый жизнерадостный и болтливый эльф Средиземья. Правда, в его присутствии Нимсилэль проглатывает язык и замирает с самым идиотским выражением на своем в целом миловидном личике… Но тут-то как раз моя помощь может сыграть решающую роль.
Да… было бы неплохо, если бы Куинон стал счастливым влюбленным да еще испытал бы по отношению ко мне благодарность за то, что соединила два одиноких сердца. Это бы помогло снизить его вечную подозрительность и явную предубежденность ко мне. Но не стоит и торопиться.
Я решила присмотреться к ним обоим, осторожно прощупать почву.
***
На следующее утро я надела свое обычное платье, которое носила в Доме Целительства, дождалась Нимсилэль – к счастью, на сей раз она была менее возбуждена и даже выслушивала ответы на свои вопросы – и мы направились в Залы Врачевания.
Нимсилэль предупредила, что на сегодня назначено общее собрание, и я не удивилась, когда обнаружила в Залах эльфов тридцать, не меньше. Все стояли широким полукругом вокруг невысокого узкоплечего эльфа. Нимсилэль шепнула, что это и есть их главный целитель Лаухен. Мы встали недалеко от входа, чтобы не отвлекать его и остальных.
Лаухен говорил негромко, но звучно и веско, медленно переводя взгляд с одного эльфа на другого. Чувствовалось, что он привык руководить, привык, что его слушают и слушаются. Я очень скоро забыла о его невыразительном росте благодаря его умению говорить и держать внимание.
– …и это не может не огорчать. Конечно, падение Дол-Гулдура – неоспоримое благо и для Леса, и для нас с вами, но половина наших снадобий включают в себя соки или сушеные части ядовитых растений. Поэтому, с одной стороны, мы должны этим летом сделать серьезные запасы тех трав, существование коих ныне под угрозой. С другой – необходимо начать искать замену этим растениям. В ближайшее время составим список растений, реестр снадобий, распределим работу и засучим рукава. Наступила новая эпоха, и мы должны принять изменения, которые она несет за собой, – тут взгляд Лаухена добрался и до меня. – Что же касается положительных изменений, то позвольте представить вам нашу новую целительницу, прибывшую из Лотлориэна. Эмлинэль, подойди ко мне, – я выплыла на середину зала, учтиво склонила голову в сторону Лаухена, повернулась к целителям, поклонилась и им. – Вы уже слышали, должно быть, что южные земли Леса отошли Владыке Келеборну. Уверен, отныне лориэнцы станут частыми гостями Дворца. Но сейчас мы приветствуем первую ласточку – Эмлинэль. Надеюсь, она сможет поделиться с нами опытом врачевания, полученном в Лориэне, где не растет большинство наших ядовитых растений, не водятся гигантские пауки. Правда, насколько мне известно, в Лориэне есть цветы и травы, которые не растут в Эрин Ласгален. Одним словом, я многого жду от нашего взаимообмена. И с радостью приветствую тебя в Залах Врачевания, Эмлинэль.
Он приложил ладонь к сердцу и улыбнулся. Я повторила поклон.
Лаухен назвал с десяток имен, попросив этих эльфов остаться с ним, остальных отпустил. Потом кивнул мне:
– Пообщаемся в тишине?
Он отвел меня в небольшую комнату, его кабинет и по совместительству – хранилище документов, и пригласил сесть.
Сам примостился на уголке стола и дружелюбно развел руки, указывая на стены:
– И снова: добро пожаловать, Эмлинэль. Я безмерно рад твоему приезду и крайне заинтригован. Куинон отзывался о тебе как о талантливой целительнице. Я слышал, что и Владычица Галадриэль высоко оценила тебя. И вовсе не хочу сказать, что сомневаюсь в их словах…
Я прервала его:
– Ты хочешь меня испытать. Это справедливо и нисколько меня не оскорбляет.
Лаухен с облегчением улыбнулся.
– Как ты понимаешь, врачевание в Лотлориэне и в Эрин Ласгален имеет свои особенности. Выяснив, что ты умеешь и знаешь, я пойму, чему тебя следует обучить и чему мне следует поучиться у тебя. Полагаю, это займет несколько дней…
– Я готова начать.
– Хм… Что ж… – Лаухен потер подбородок. – Сейчас я отдам необходимые распоряжения, и мы приступим. А пока Нимсилэль – я видел, вы уже подружились – покажет тебе все в Залах Врачевания и познакомит с остальными, – должно быть, в моих глазах мелькнул страх, потому что Лаухен засмеялся и добавил: – Нимсилэль знает, что ее… жизненная энергия порой бьет через край, и не обижается, если ее приостанавливать время от времени. Она хороший целитель и добрый друг.
Не могу сказать, что тепло в голосе Лаухена мгновенно смирило меня с необходимостью часто общаться с Нимсилэль, но деваться было некуда — я согласно склонила голову.
***
Лаухен не ошибся: ревизия моих знаний и умений заняла не один день. Расспрашивая меня, он постоянно делал пометки, порой просил подробно остановиться на каком-то моменте, приготовить снадобье или выбрать инструменты, нужные для конкретной врачебной процедуры. Все проходило в дружелюбной атмосфере, но я все же волновалась, стараясь показать себя с лучшей стороны. Одобрительные кивки Лаухена наполняли меня гордостью. За время наших бесед я успела убедиться, что эльф по праву занимает свой высокий пост: он не только прекрасно знал искусство врачевания, но и умел руководить многочисленными подчиненными и видеть далеко вперед. Мне повезло с новым начальником.
Впрочем, и другие целители были со мной милы и дружелюбны. Лаухен, как и обещал, нагрузил всех работой, поэтому для долгих бесед времени не выпадало, и я в первый месяц ни с кем, кроме Нимсилэль, не успела познакомиться близко. Меня это вполне устраивало, потому что все внимание я уделяла тогда впитыванию новых знаний. Лаухен показал книги, в которых были подробнейше описаны и зарисованы все растения Лихолесья, и я, возвращаясь домой поздно вечером, еще несколько часов при свечах изучала все их свойства, пыталась запомнить новые рецепты.
Когда Лаухен удовлетворился моими знаниями, он разработал целый учебный план по превращению меня из лориэнской целительницы в лихолесскую. И чтение книг было лишь одной из строк этого плана. Днем я должна была под руководством одного из целителей варить различные снадобья. Начав с самых простых, к концу второй недели я уже могла приготовить и наиболее мудреные, в состав которых входило по десятку капризных в использовании ингредиентов.
Это было… невероятно интересно! Потрясающе! Волшебно! Я настолько погрузилась в мир новых знаний, что и думать забыла о планах на Леголаса. Бывали дни, когда я и вовсе не вспоминала о них. Я постоянно находилась в состоянии детского восторга, на каждом шагу узнавая что-то новое, удивляясь неожиданным свойствам искаженных злом растений и тем остроумным способам применения этих растений, которые измыслили целители Лихолесья.
Но мне мало было повторять уже существующие рецепты. Едва разобравшись с назначением новых для меня растений, я тут же попыталась включить их в рецепты, знакомые со времен обучения у Галукамэ, моего первого учителя. Лаухен не препятствовал моим опытам, в нескольких даже участвовал. В большинстве случаев полученные снадобья уступали своим прототипам, но я не оставляла это занятие и в конце концов добилась довольно интересного результата.
Это была обычная мазь для заживления ран по лориэнскому рецепту, но я усилила ее действие паучьим ядом и выжимкой из нескольких лихолесских растений. Начала я с мизерных добавлений, сразу заметила эффект и начала искать идеальные пропорции ингредиентов. Можно подумать, что это легко, но на деле подобные эксперименты могут длиться годами. Поэтому тот факт, что я получила вполне рабочий вариант уже через пару недель, можно считать чудом. А вскоре мне представился случай впервые испробовать это снадобье в деле.
Первым пациентом стал первый эльф Эрин Ласгален — сам король!
