Эльфы любят только раз

      Леголас вернулся домой, когда солнце уже село. Распрощавшись с Эмлинэль, он еще несколько часов бродил в одиночестве, успокаивая мысли. Но все равно, подходя к дому, чувствовал себя так, будто его разделили на части, а потом сшили на скорую руку.       У двери в покои короля стоял его телохранитель. Леголас не собирался разговаривать с Куиноном, но слово вырвалось само, горькое и требовательное:       — Почему?       Куинон не удивился вопросу и не стал уточнять, но ответил с неохотой:       — Мы долго думали с Таурин и не нашли лучшего пути.       — Лучшего для кого?       Куинон вздохнул. Леголас подумал, что его учитель никогда не отличался разговорчивостью, особенно если дело не касалось службы. Должно быть, ему сейчас особенно тяжело подбирать слова. Видимо, это действительно было непросто, потому что Куинон обратился к понятной ему сфере:       — Я учил тебя военной тактике. В битве нельзя обойтись совсем без жертв. Задача военачальника — не избежать их, а достичь цели с наименьшими потерями. Целью было твоё счастье и свобода Таурин. Жертвой — то, что я терял сына.       — А сын при этом не потерял отца?       Куинон поморщился:       — Ты не ребёнок: сам знаешь, что отец — не тот, кто дал жизнь, а тот, кто ее поддержал. Трандуил был тебе отличным отцом, разве нет? А я был настолько близко, насколько мог. Не поехал за Таурин только из-за тебя.       — Я должен быть благодарен за эту жертву?       — Не должен. Ты имеешь полное право злиться на нас с Таурин. Будь моя воля, поступил бы как Эмлинэль — сбежал бы с вами. Но Таурин — королева. Ее бы искали и в конце концов нашли. Надеюсь, в твоей жизни никогда не будет выбора, подобного нашему.       Леголас ничего не ответил. Отвернувшись от Куинона, взялся за ручку двери и вошёл к королю. Трандуил был не один. Он сидел за столом, держа в руках перо, но явно не занятый бумагами, разложенными перед ним. На низкой скамье у окна спала Анваэль, а перед столом взад-вперёд рассаживала Эмлинэль. Родители девочки переговаривались напряженными приглушенными голосами. На Леголаса оба взглянули лишь искоса и не посчитали нужным оборвать разговор. Леголас почтительно замер у входа, ожидая, когда король соизволит к нему обратиться. Это точно был король: не муж, не отец. Леголас с детства умел понимать, когда Трандуил целиком отдавался своей главной роли.       — Король Гондора может воспринять мое появление при дворе как оскорбление, — убедительно чеканила между тем Эмлинэль. — Ты наверняка прав в том, что моя история не в ходу среди людей. Даже в Итилиэне, как я успела узнать, представление о неслучившейся женитьбе Леголаса довольно смутное и легко поддаётся хм… поправкам. Но Арагорн знает меня и дружит с Леголасом. Для него я наверняка враг. Как можно без подготовки…       Леголас счёл уместным перебить ее:       — Ты ошибаешься, Эмлинэль. Арагорн действительно мой друг, но ненависти к тебе не питает. К тому же, принимая короля с семьей, он не станет руководствоваться личными чувствами.       — О чем я и говорю уже в десятый раз, — проворчал Трандуил. — Элессар прекрасно осознаёт выгоды нашего союза и возможные последствия ссоры с эльфами — он будет учтив, даже если действительно испытывает к тебе неприязнь. А прятать тебя было бы с моей стороны проявлением слабости и как раз-таки неучтивости. Ты — королева, и ты поедешь со мной.       Эмлинэль замедлила шаги, что-то прикидывая в голове, и наконец обреченно кивнула.       — Ладно, я поеду. Но Анваэль пусть останется тут.       Оба родителя повернулись к спящему ребёнку. На мгновение в комнате стало легче дышать, но потом Трандуил снова упрямо проговорил:       — Наследница короля обязана присутствовать.       — Не наследница, а ребёнок! Маленькая девочка, которая за всю свою жизнь видела от силы сотню людей! — громким шепотом возразила Эмлинэль. — Ей тяжело, когда вокруг слишком много нового. Ты не можешь требовать…       — Могу и требую, — твёрдо заявил Трандуил. — Леголас с пелёнок следовал со мной во всех поездках.       — Анваэль — не Леголас. Ты знаешь ее меньше месяца, а я — всю ее жизнь. Поверь, ей не пойдёт на пользу эта поездка.       — Речь не о пользе для Анваэль, а об ее долге.       Эмлинэль тяжело опёрлась руками на стол и наклонилась над Трандуилом.       — Она ни тебе, ни кому другому ничего не должна. Я сказала: нет!       Трандуил откинулся в кресле и скрестил руки на груди. Лицо его стало непроницаемым. Плохой знак. Леголас второй раз решил вмешаться:       — Но будет ли большой вред, если Анваэль появится ненадолго и в узком кругу? Я мог бы устроить так, чтобы ее не беспокоили понапрасну, и увести от толп, как только она устанет. Цитадель мне хорошо знакома — я сделаю так, чтобы девочку никто не беспокоил и ей при этом не было скучно.       Эмлинэль оттолкнулась от стола, выпрямляясь. Наверняка она уже тоже поняла, что Трандуил не сдвинется в своём решении.       — Если ты будешь всегда рядом с Анваэль и уведёшь ее в тишину, как только это понадобится, я согласна.       Леголас перевёл взгляд на Трандуила, тот кивнул.       — Право, Эмлинэль, ты слишком трясёшься над Анваэль. Не выйдет скрывать ее от эльфов и людей. Как ей иначе научиться быть правителем, кроме как следуя всюду за королем? Спроси Леголаса.       Трандуил сделал приглашающий жест рукой, и Леголас наконец приблизился к ним.       — А нужно ли Анваэль быть первой в очереди на наследие? — задумчиво спросила Эмлинэль.       — Все зависит от решения Леголаса, — Трандуил повернулся к нему. — Если хочешь, все останется по-прежнему: ты — сын и наследник короля.       — Если король прикажет, я повинуюсь, — сухо ответил Леголас. — Если же решение зависит от меня, то я не хочу лгать. К тому же я не задержусь в Средиземье — сердце тянет меня на Запад, и… сейчас я как никогда готов поддаться Зову немедленно.       Трандуил задумчиво покивал:       — Я так и думал.       Эмлинэль отошла к Анваэль, присела рядом, что-то зашептала над ней. Трандуил понизил голос, подался к Леголасу:       — Как ты? Я могу что-то сделать, что-то сказать?.. Если у тебя есть вопросы, спрашивай.       — Я справлюсь, государь, — помедлив, сказал Леголас.       — Ты перестал быть моим сыном, но я по-прежнему люблю тебя, — недовольным голосом, который не соответствовал сказанным словам, произнёс Трандуил. — Называй меня королем только при посторонних, в личных же отношениях с тобой я бы не хотел ничего менять.       — Так не получится, ты и сам это понимаешь, — после короткого молчания ответил Леголас. — Я благодарен тебе за все годы, что ты был моим отцом, но сейчас…       — Не торопись, — перебил Трандуил. — Подумай обо всем, подумай… Ты остаёшься князем эльфов, ушедших с тобой, остаёшься послом Эрин Ласгален в Гондоре. Я не хочу, чтобы наша переписка ограничилась отныне сухими отчётами и приказами. Да, прежней она не будет, но я верю, что мы найдём нужный тон и сохраним близость… дружбу…       Леголас ответил полупоклоном.       — Я могу идти?       Трандуил вышел из-за стола, остановился в шаге от Леголаса.       — Я не могу приказать тебе остаться моим другом, потому что ты, проклятый верный подданный своего короля, выполнишь этот приказ. Если это когда-нибудь будет возможно, то только по твоему желанию. Я буду ждать. А теперь можешь идти.       Леголас вновь поклонился, но теперь медлил уходить.       — Позволю себе… Одним словом, я… — начал Леголас и замолчал.       — Да говори же, — поторопил Трандуил. — Чего ты боишься?       — Это не страх, — потупился Леголас. — Я не уверен, что вправе давать советы.       — Давай сюда свой совет, — усмехнулся Трандуил.       — Иногда я завидовал другим детям, чьи родители позволяли им быть слабыми, не требовали безупречности. Это не в укор. Просто, быть может, Анваэль действительно не выдержит твоих требований.       Трандуил посерьёзнел, кивнул:       — Я подумаю над твоими словами. Когда ты рос, меня подгоняли страх и одиночество. Я стремился как можно скорее вырастить второго себя. Сейчас все иначе. Вот только я ещё не привык и иду проторённой дорогой. Эмлинэль не позволит мне быть слишком требовательным, не волнуйся.       — А она может тебе не позволить? — с сомнением проговорил Леголас. — Ты несокрушим, твоё слово — закон для других и, кажется, для тебя самого. Но один раз Эмлинэль от тебя уже сбежала.       Трандуил спокойно кивнул:       — Вот поэтому я и прошу тебя остаться моим другом. Спасибо, Леголас, — Трандуил чуть склонил голову в знак благодарности и вновь переменил тон на деловой. — Я тебя больше не держу. О твоей одежде для завтрашнего приёма я уже распорядился. Ни о чем не беспокойся — твоё положение будет прояснено без ущерба для самолюбия и положения в здешнем обществе.       Леголас поклонился, а затем все же задал вопрос, который мучил его с самого утра:       — Если бы ты не встретил Эмлинэль по дороге сюда, то не открыл бы мне правду?       — Открыл бы.       Леголас не посмел усомниться вслух, но в душе не поверил Трандуилу. Ему сейчас нужна правда, чтобы упрочить положение Эмлинэль и собственной дочери, важно подчеркнуть, что первый брак не был полноценным. Но если бы не было Эмлинэль, зачем бы Трандуилу лишать себя наследника? Король будто прочитал мысли Леголаса и сказал:       — Ещё до того, как мы встретились с Эмлинэль, я рассказал Куинону, что ты не мой сын. А Куинон в ответ признался, что был любовником моей жены. Я… вспылил. Кажется, синяк на лице у него ещё заметен. — Трандуил повернулся к проснувшейся дочери. — Анваэль, ты не помнишь, был ли у Куинона синяк, когда мы встретились?       — Ужасно большой и разноцветный, — сказала Анваэль и тут же сдвинула светлые брови: — Папа, драться нехорошо. Все можно решить словами.       — Почти всё можно решить словами, — улыбнулся Трандуил, подхватывая Анваэль на руки. И в этот миг король в Трандуиле уступил место отцу.       Леголас отвел взгляд от картины семейного счастья и вышел за дверь. Было больно, но он уже чувствовал: заживёт.