OST: — Ace of Base — Happy Nation (для атмосферы)
Какой садист придумал будильники? Кос не знает ответа на этот вопрос. Тем более ему удалось перехитрить механический раздражитель, проснувшись без его помощи с первыми лучами солнца. Очередное первое апреля наступило неожиданно: двадцать восемь цельных годков накопил, батенька Космос Юрьевич. Не жизнь, а кино целое проживаешь каждодневно, пусть и итоги подводить рано. Семь с чем-то на часах. Глаза еле открываются. Чего проснулся, Кос? Жаворонком заделался под тридцатник? Нет, враль и пьяница из тебя давно получился и всем известен, но в моменте тебя разоблачит даже твоя уменьшенная копия по имени Ариадна. Но если сказать честно, то от кражи одеяла никто не застрахован. Нечего терять бдительность, папаша. И кто заставляет Космоса мёрзнуть? Виновницей преступления могла быть Лиза, вернувшаяся домой поздно вечером: она решила оставить Софу у Томы на хозяйстве, а сама помчалась домой. Помнила, умница, что встречать день рождения без неё муж не умеет. И вообще без матери в доме главной руководящей силой семьи считается кот, но и того отдали в добрые руки деда из-за Арькиной аллергии. Или не Лиза? Она спокойно спала, на ангела не подумаешь: милее лица Космос представить себе не мог. Но подозреваемая попалась быстро. Вернее, пнула отца в бок острым локтем, стоило ему окончательно сбросить с себя оковы сна и зевнуть. Ариадна решила показать, что в доме всем заправляют женщины. Сопротивление бесполезно. Слыхал, папка? Что ж, Космос не возражает. Лишь бы кусочком одеяла поделилась, космонавтка: мать с отцом тоже теплолюбивые существа. Папа не обо многом просит. В праздник можно сделать исключение? Нет, если ответ «нет» и отца никто не любит, то Космосу придётся дальше лежать без движения. Пока Лиза не проснется и торжественно не объявит, что «сегодня ты меня не злил, поэтому мусор выкидывать не пойдешь». Но можно же открыть глаза и сжалиться над отцом? Аря, Аренька? Лиза? Алло, гараж! — Что не сделаешь… — тихо и со вздохом потягивает Кос, укрывая пятки дочери от случайного сквозняка в сталинской высотке. В ответ Аренька снова перевернулась, поморщилась и продолжила спать дальше. — Ежатина, спишь? — Разбудишь ребёнка бухтением — на пол спихну, чтобы тебя монстр подкроватный сожрал, — до Космоса доносится сонный голос едва проснувшейся Лизы, которая с самого утра уже от всего устала. — Эта кукла заводная с трудом уснула. Чаёк крепкий на ночь выпили с пирожками, пока меня не было? Что скажешь, Кос? — Есть дочь твоя захотела, бабайка ты комнатная, а в холодильнике пирожки с яблоками лежали себе спокойно, — запивать выпечку крепким чаем всё же не стоило, чтобы не сбивать режим, но Аря, как и мать, всем другим напиткам предпочитала чай. — Мы подумали и съели их. Как не покормить растущий организм? — Молока дать попить с печеньем не бывает, папаша? — Лиза включила воспитателя с утра да пораньше, но она могла признать, что муж справлялся с воспитанием Арьки куда лучше, чем подавляющее большинство знакомых отцов-молодцов. — Что, дорогой, тебя тоже лягнула егоза? Представь, что творилось внутри меня целых девять месяцев по твоей милости. Коней бы не двинул? — Лебединое озеро, мать его, — Кос ощущает, что плечо, на котором спала Аря, ощутимо затекло. Дети — тяжёлая ноша. Во всех смыслах. Но со своей ему легко и весело. Как же хорошо, что у них дочь. — Я говорил, что хочу отдать наше чудо на спорт? Пусть вымещает энергию, бегает и прыгает. В саду ей делать нечего, а на борьбе всех на место поставит. Чем плохо? — Отстань от ребенка, — Лиза готова рассмеяться, но не хочет разбудить Аречку. Поэтому она придвигается к Космосу ближе, нагрузив его плечи до отказа. Он довольно улыбается, чувствуя, как Лиза прижимается и отогревается. Хорошо! — У нашей дочери музыкальный слух и чистый голос. Не забывай про то, как она любит пинать мячик во дворе. Мы породили контраст. Она сама скажет, чем хочет заниматься. Добро? — Концертов мне не хватает, — Космос с нежностью смотрит на Лизу и целует её в лоб, ощущая себя как никогда спокойным и уверенным в себе. Давно с ним такого не было. Не сглазить бы. — Хорошо было бы никуда не поехать, алмазная? — Каждый год мне говоришь, что в этот день никого видеть не хочешь, а самого потом из-за стола не вытащить… Лизе нравится настроение Коса. Она надеялась, что он и мысли не допускает о том, чтобы найти дозу. Жили же почти тихо, достигли согласия, потому что знали, что другим сложнее и больнее? Доктора больше не нужны, пилюли к чёрту? Пока Лиза в это не верит — оснований мало, но надеялась ситуацию переломить и после дня рождения направить мужа в нужный кабинет. И не надо говорить ей о том, что повторения не будет. Будет. Просто в следующий раз крыша их дома точно может не выдержать. А крыша Лизы поехать окончательно! — До сих пор не понял, как так выходит всю жизнь, — Космос согласен с наблюдениями жены, но следом он недовольно морщится и издает нечленораздельное рычание. Почему не всем хочется спать в выходной? Почему у кого-то орёт ребенок? Вопросы множились в геометрической прогрессии. — Соседи, блин, народили вроде там? Ещё немного, и я сам пойду им помогать. Слышишь, мать? — Тоже слышал? У Захаровых с седьмого этажа дочка родилась, — Лиза лениво потирает веки, подумывая о том, как должно быть нелегко её соседке-ровеснице с беспокойным первенцем. — Орёт боем. Арька вообще пофигистка была в этом возрасте, высыпаться нам давала. Да и сейчас мало что изменилось… — Фиг бы, алмазная, ты зубы бельчонка забыла, — у Коса есть своя разновидность страшилок про отцовство, но бессонные ночи с крохотной Арей они пережили без посторонней помощи. Поэтому детский плач не казался ему чем-то ужасным. Но тревожил. Всё-таки разрывается твой слабенький хороший человек. — Лиз, поглохнем с годок. А если захочешь, то давай отомстим соседям? Плюс одна, договоримся? — Мне концертов и с одной звездой хватает, — Лиза вновь обходит скользкую тему стороной, понимая, что ничего не может обещать мужу. Как и он ей, если в ближайшее время за себя не возьмётся. — Тебе, кстати, тоже? — Я не жалуюсь, — Аря не смущала отца детскими капризами, а вот чужие дети бесили до головной боли и скрипа зубов. — Вернёмся к этому разговору позже? — Создатель Ариадны, ты лучше прикинь, — загадочно произносит Лиза, зная, что после услышанной новости Кос выдаст пару гениальных афоризмов. Отсутствием фантазии он не страдал. — Наши соседи тоже назвали дочь Ариадной. Локальная мода. В одном подъезде. Каково? — Спиздить ума не надо, — не зря добрая соседка угощала юную космонавтку конфетами. Захотелось свою Арьку. Космос не мог соседям по башке настучать; вроде бы нормальные люди, хоть и менты оба, но все же радовался, что повальной моды на имя его дочери не было. Чтобы на каждом углу на оклик по несколько детских головок оборачивалось. — Знаешь, милая, в чем прикол? Что наша звезда с красивой фамилией и отчеством родилась. Где такое увидишь? Увидишь, если только ещё одну такую сделаем, ты понимаешь? — Холмогоров, ты не устал себя хвалить? — Лиза расслабленно прикрывает глаза, надеясь, что не начнёт смеяться, чем неизбежно разбудит дочку. — Где твоя картонная корона Арькиного производства? — Ариадну придумал я, — нескромно утверждает Космос, считая, что имеет право на подобные заявления. — Чем оспоришь? — А я всего лишь вынашивала девять месяцев, спина отваливалась и ноги не держали, а когда рожала, то выла волком, — Лиза спокойно ведёт перечисление того, что в двадцать лет ей казалось каторгой. Кажется и сейчас. Впечатления не забывались. — Пустяки, правда? — Давай, алмазная, дитя ещё наше спросим, кого она больше любит? — этот вопрос Космос никогда не задавал Арьке, зная, насколько это глупо, но в качестве шутки мог и попробовать. Чтобы получить от Лизы по шее следом. — Того, кто разрешает не ходить в детский сад и приносит подарки, — так бы ответила любая пятилетка и оказалась бы права, но в случае с Ариадной дурью маялись её родители. — Твои предложения? — Меня, — Кос действительно считал, что в детском садике Аря откровенно скучает, а самые лучшие подарки ей дарит он. Ну и мама, конечно. Почетное второе место. — Ты хочешь услышать другой ответ? — Папаша, разочарую. Под это описание подхожу и я, и ты, и дед, который даст нам с тобой фору. Не забудь про Пчёлу, — Витя прекрасно ладил с Ариадной, а к тому же никогда не был скуп на подарки и внимание. Сам говорил, что кроме племянницы баловать ему некого, а общаться с ней нужно не с высоты своего роста. Вот и старался. — Он тоже учит нашу дочь жизни и покупает колу с чипсами. Праздник непослушания у меня под носом. Два раздолбая против меня одной. — Ты всё равно лучше всех, — Кос проводит пальцем по щеке Лизы, немного пощекотав, и она не делает попытки увернуться, а только улыбается искренне и лучисто. — А вообще я Арьке завтра в парк на карусели обещал. Теперь думаю, мать, не погорячился? — Сегодня все должно быть тихо, — Лиза с грустью подмечает, что время шумных праздников ушло в прошлое. Куда им? Если только веселить детей. Но Аря и без помощи вщросг раскачает свою избранную аудиторию. — Эх, папа наш… С днём рождения! — должна же верная жена вспомнить, что день рождения мужа должен начинаться не с привычной шутки и пожелания «злобного утра». — Да ладно, блин, меня? — Космос делает вид, что удивился и совсем забыл про свой праздник. И всерьёз поверил в то, что его прекрасную жену раньше времени посетил склероз. — Вспомнила, королева красоты, что муж всё стареет и стареет? — Я же моложе, я всё помню… — Вот зараза!.. Присутствие в комнате дочери удерживает Космоса от нежных вероломств, находящихся на грани приличий и нетерпения, но, поддавшись власти своих чувств, Лиза целует его первой, сладко растягивая одно на двоих мгновение. Ведь Кос прав: выныривать из собственного маленького мирка не хочется, а большой мир может подождать тех, кто спасается от суеты рядом друг с другом. Лиза в этом уверена. Хочется остановить стрелки часов, молчаливо наблюдая за тем, как глаза без страха теряются в глазах, а руки согреты сокровенным теплом, которое ни с чем и никогда не спутать. Оно своё. Тлеет в груди. — Признайся, ты меня за из-за моей дури и закадрил? — причин обоюдного помешательства Лиза не знала и в шестнадцать, и тем более не разузнала и в двадцать шесть лет, но вдруг дорогой муженёк удивит её? Такой красавчик! — Чтобы другим моя хорошая и добрая не досталась, — голос Космоса полон веселья, но он не лукавит. И он видит, что Лизу полностью устраивает его ответ. — Другие не потянут, Космос Юрьевич, — оторвавшись от подушки и очень удобного мужа, Лиза потягивается, сбрасывая с себя последние оковы сна. День обещает быть долгим. Поэтому поборов в себе жалость, она тормошит Арю, спокойно спящую на краю большой кровати. — Ёж? Арюша! Пошли в твою комнату? — Десятый сон досматривать, — встав с постели вслед за Лизой, Кос привычно зябко ёжится от соприкосновения пяток с холодным и скрипящим паркетом. Отопление и теплый халат неумело спасают его от аллергии на ранние подъемы, но день своего рождения Космос желает проживать максимально. Поэтому на часах нет восьми, а он уже строит планы. — Ёж? Папкин Ёж?.. И в ответ тишина… Без верещания Арьки скучно, но улучив лишний часок для того, чтобы провести его вдвоем, беспокойные родители пытаются до неё достучаться. Тем более ребенок мог проспать дольше, но на своей уютной кровати, где одеяло не придётся отнимать, а рядом обитали все любимые игрушки. — Моя конфетка… — Лиза наклоняется над дочкой и сгребает её в свои объятия, беспорядочно расцеловывая пухлощекое лицо. Материнская любовь совершенно необъяснима. Лиза и не помнит времени, когда бы не хотела быть мамой этой деловитой маленькой хозяйки. Каждый день она благодарила Бога за то, что он послал им дочь, которую они с Космосом любили больше всего на свете. И она пришла к ним вовремя. Ведь они так в ней нуждались! — Придумал я, а конфетка твоя, — Кос не собирается бросать шутливый спор с женой, — как обычно. Давай, мать, буди. Я ответ на вопрос знать таки хочу. — Дочь проснётся и всё тебе расскажет, Космос, — Лиза хочет разбудить Арюшу лишь за тем, чтобы она ушла спать в детскую, где проспит до победного. — Ёжик? Кто тут мой Ёжик хитрый?.. Уловив изменения в окружающей обстановке, Аречка открыла глаза и недовольно по-отцовски фыркнула. Лениво зевая и потягиваясь, она напоминала родителям потревоженного смешного медвежонка, сон которого вероломно прервали. Но очевидно вспомнив, какой сегодня день, Аря чмокнула мать в щёку, а после бросилась на руки к отцу, со всех своих детских силёнок обнимая его за плечи. — Папка!.. Счастье есть. Это Ариадна, и она точно знает, как развеять тучи Космоса и Лизы. — Наша самая хорошая и добрая девочка, — довольные родители не могут налюбоваться на свою милую дочурку. — Аречка, ну что, неси папе подарок? — Я сейчас прибегу, — соскочив с удобных рук отца, Аря убегает в детскую. — Таких подарков, Кос, тебе точно не рисовали, — Лиза внимательно следила за тем, как Аря вырисовывала на альбомных листах «Линкольн», на котором её забирали из роддома. Получалось неплохо, только языки пламени внезапно стали зелёными. Потому что звезде так захотелось. — Я заранее покорён… Иногда Косу всерьёз казалось, что окружающий дурдом — это трагикомедия с элементами триллера, боевика и фильма ужасов. Но есть Лиза и Арька — своё и родное, и мир уже не представляется Космосу настолько проклятым. Слава Богу!***
Саня держится, он вместе с Космосом старается быть душой застолья. Саня то и дело подбадривает Тому, меняется любезностями с другими дамами и хочет вселить в друзей и подруг уверенность в том, что они по-прежнему не сокрушимы. Если собрались за одним столом и смотрят друг другу в глаза. Если слова о дружбе, произнесенные в юности, не были пусты. К чёрту «если», если они вместе. И Фил с ними. Железно. И надо жить так, будто завтра борец Валерка возьмёт и откроет глаза. Улыбнётся жене с дочкой и братьям, взглядом пожурит блудную дочь Софу. Порадуется тому, что остальные с ним, на месте. И они заживут. Лучше прежнего. — Хорошая же у вас, Том, была свадьба! — к своему сожалению, свидетелем ни у Фила, ни у Космоса на свадьбах Белый не был. А ведь мог, но если раз случай сам обломался, то второй вариант явно организовала Лиза. Та ещё ведьма. — Одних поженили, других помирили, третьи… Пауза. Третьи? Кто? Витя и Софа. И последняя поняла, что хотел сказать Саня: третьи запалились и перестали играть с народом в молчанку. Все танцы, кстати, вместе протанцевали почти. Короли танцпола. — Стоял хороший погожий весенний день, — на помощь Саше приходит Тома, сидящая во главе стола и помешивающая кофе в изящной фарфоровой чашке. Больше ничего ей не хотелось. Но годовщина свадьбы должна быть счастливой датой. И она собрала родных здесь. За одним столом. Своих. — И ночью ещё на парапет гулять ходили! — Только Кос с Лизкой куда-то свинтили. — Все адреса наши так вам возьми и расскажи! — Да ладно, все всё поняли, вы же март свой пропустили. Ещё бы и апрелю пропадать зря. Время в доме Филатовых тянулось медленно. Гости старались по-доброму шутить и с улыбкой вспоминать прежние годы, чтобы отсутствие Фила не было столь отягчающим фактором, но Софе с трудом удавалось сохранять лицо. Какие у неё воспоминания о свадьбе Томки и Валеры? Кроме того самого выкупа, где Космоса обдурили на четыре кулака, спрятав его алмазную Лизку в шкафу. Самое главное — Витя. Софе казалось, что они никогда не расстанутся. Для него не существовало никакой Ольги. Он был полностью поглощён Софой, а она дышала им и каждый день с нетерпением ждала встречи. Белый ещё не успел представить невесту своим друзьям, и юная Софка и подумать не могла, чем всё дело к свадьбе Коса и Лизы обернётся. И что свадьбы с Витей ждать тоже не стоит. Жених не тот. Да и ей оно не надо. Поэтому Софа внимательно слушала народ, стараясь не замечать, как Пчёла регулярно задерживает взгляд на ней, откликается на просьбы Тёмыча о конфетке со взрослого стола и малыш едва ли не по по-родственному с ним болтает. Если к ней обращались, то Софа не препятствовала разговору: Белов был ей даже приятен, шутки с Космосом не прекращались, а Лиза и Тома постоянно наступали ей на ногу под столом, чтобы ненароком не сказанула колкого. Все взаимодействия с Ольгой Софа свела к минимуму. Они и в годы юности не общались, чтобы сейчас беззаботно обсуждать детей и собственные увлекательные жизни, а Софу долго передергивало от дум, пережитых из-за того, что Витя заметно путал берега. Или бес его путал? Уже нет важности. Софа нашла новые грабельки. Не могла жить без приключений. Спасали дети, которым вечно не сиделось на месте, и спасали треклятые верблюжьи папироски, изъятые по большой дружбе у Саши. И немного размышлений о тех же окружающих. И о себе. Софе интересно наблюдать за счастливыми парами. Много ли таких есть в её окружении — большой вопрос, однако загадки на то и хороши, чтобы ломать над ними голову. Вот и люди перед глазами Софы просто общаются, детей пытаются жизни учить и Америки для себя не открывают, но в едва уловимых жестах, фразах и ужимках ощущались искренность и привязанность. О себе с Ником Софа не упоминает и в мыслях, потому что в последнее время настоящие чувства заходили к ним в гости лишь по случаю большого скандала. Вот уж неподдельные эмоции. Дети, закройте уши! Не тётя Софа, а злая собака. А Филатовы, Холмогоровы, Беловы… Кто из них счастлив? Это же самое главное? К Беловым у Софы имелись вопросы, потому что однажды Витя вбил себе в голову то, что Оля — его персональная одержимость, а глупенькая Софа по юности мучалась и плакала из-за своей горькой судьбины. Оля и Саша и через шесть лет служат отличным напоминанием о том, что однажды крыша горкомовской дочуры чуть не поехала от безысходности. Но Ольгу тоже помотало с годами. Изящные рога скрипачки упирались в потолок: слышала Софа и про любовницу Саши, и про её выдающиеся достижения в сфере… кинематографа. Можно было бы злобно посмеяться и твердить о законе бумеранга, но Софа не стала. Тем более Оля вроде бы и не виновата, а это у Пчёлкина вкусы переменчивы. Закрытая тема! Что же до остальных? В прежние времена Филатовы неизменно радовали: это тебе и поддержка в минуты грусти, это тебе и здравый смысл, с которым зачастую Софа примириться не могла. Это семья, это дом. Это островок понимания и душевности. Знали бы ребята, как Софа старательно готовилась к их единственному визиту к ней в Данию, но в последние месяцы Тамара и Валера не могли не внушать логичных их положению беспокойств. Худшее заключалось в том, что никто не знал, как помочь, кроме того, как пригласить лучших светил медицины и помочь в воспитанием трехлетней дочки. Чудо стучаться в окошко не спешило, а доктора обнадёживать Тому не собирались. Софа надеялась на то, что прошло слишком мало времени с момента аварии и на ничтожный шанс, что Фил хотя бы придёт в сознание. Откроет глаза. Белой вороной во время всеобщей чумы стали Холмогоровы. Десять лет рука в руке. Переваривая каждый залёт вместе, Космос и Лиза не думали найти более удобный аэродром. Они заставляли Софу улыбнуться и не брать в расчёт то, что и у них есть целый вагон проблем, которые пока лишь задвигались. Про стальные нервы подруги за три года дури Коса Софа рассуждать не хотела, пусть и понимала: как бы Лиза не стремилась показать, что больше не будет промывать мозги мужу и теперь всё зависит от его волевых решений и осознания того, что даже «баловство» — это не их вариант, она не будет спокойно спать. Лиза по-кошачьи затаилась, но стоило подвернуться подходящему моменту и от неё громыхнет так, что со всей сильны отлетит во все стороны. И Космос не сыграет в компромиссы с совестью, потому что выбирать придётся однозначно, а не вилять хвостом. Софа в этом абсолютно уверена. Но что же происходит с Холмогоровыми в моменте? Всё в порядке, у них сегодня всё-таки праздник: Кос открыто любуется Лизой, увивается за ней и не отпускает от себя далеко. Она даже за столом сидит, склонив голову на мужнино плечо и тепло сжимая его ладонь, пока Саня начинает о чём-то увлечённо рассказывать или Тома вспоминает свою свадьбу, как один из самых лучших моментов совместной жизни с Валерой. Иногда Лиза подкалывает мужа, говоря, как же он ей надоел и что она отправит его на перевоспитание к свёкру за все геройские подвиги, но всем понятно, что это шутки. И когда Лиза скрывается на кухне, то Космос идёт следом и вскоре обнимает её со спины, забавляя какими-то нелепыми разговорами и признаниями. Софа и половины не разбирает из того, о чём говорит колоритная парочка, но Лиза смеётся и чуть ли не роняет мокрую чашку из рук, а Космос наслаждается её реакцией и целует в висок. Семь лет назад именно Лиза стала его заветным подарком на день рождения, и ситуация с годами не поменялась. Разве что другой подарок они сочинили совместно. И в глазах у обоих больше стали, на плечах груз забот, а какие-то ошибки никогда не исправить. Жить надо. — Ну что ты опять? Мы, блин, в гостях… Холмогоров!.. — Лиза пытается сосредоточиться на своем занятии и случайно не разбить предмет из свадебного сервиза Филатовых, но скинуть с себя личного артиста больших и малых театров не получается. За десять лет же не вышло ни разу. Её человек. — Вспомнил, Кос, как драку на свадьбе друзей чуть не устроил? Удалой был и остался? — Лиза решила идти до конца. — Ты меня до кондрашки довела тогда, думал придушу стерву. Платье то красное, а потом и без него, мать его, кровать сломали… — Космос не мог не вспоминать то самое любимое первое апреля девяностого хотя бы потому что Лиза провела его. И не раз. И как у неё это получалось, чёрт подери? Судьба… — И как в шкафу пряталась, мать? Как тебе у голову такое пришло? — Пришло в голову мне, — Софа появилась на кухне, потому что снова захотела покурить и поболтать с Холмогоровой. Лиза — психолог Софы на добровольных началах. — И, Космос, иди и спаси Пчёлкина от своей дочери. Он уже Арюхе сто рублей проспорил, потому что не разгадал загадку про дым и электричку, а ты тут опять за старое… — Лох, говорил же ему, что от электрички дыму не бывать, — Космос не любил загадки с подвохом, но на лицо Пчёлы, проигравшего сотку ребёнку, посмотреть хотелось. Браво, дочь! — В самом деле, Кос, не забывай про Аречку, — Лиза хочет получить немного свободы, что и случается, стоило Космосу выпрямиться во весь рост. — Она тебя лучше слушается. И дай мне посуду домыть, хорошо? — Софокл, вечно ты и твой бывший жук воду мне мутят, — Космосу сорвали малину, но по женским лицам становится понятно, что они намереваются перемыть кому-то кости. — Алмазная, не скучай! — Я тебя ото всюду прекрасно услышу, солнце, — уж больно Кос в голосе, что не может не радовать. — Смотри, профессорская детина, по дороге к дочери не потеряйся, — бодро командует Софа, видя, как волевое мужественное лицо Космоса меняется в эмоциях. — Услыхал? — Генераловна, не надейся! Кос азартно подмигивает хохочущей Лизе, напоследок целуя её нежные губы, не тронутые оттенками помады, а вечной чуме Голиковой показывает средний палец, зная, что через секунду получит зеркальный жест. Так и случилось, потому что от Софы не следовало ждать реверансов. Она спуску не даст. И в себя верит. — Ладно, я пошёл… Космос мог бы остаться с Лизой и Софой на кухне, чтобы продолжить выполнять неоплачиваемую работу клоуна и ещё одной лучшей подружки, но его позвали друзья. Да и понял, что дамам нужно потрещать. Ведьмам закон не писан! — Хватит посуду мучить. Она уже блестит, как у кота яйца, — Софа выключает воду в раковине, непрозрачно намекая подруге, что одиночество ей не грозит. — От Белого у меня уши вянут, метлой убейся. Всё под шумок предлагает мое возвращение отметить, я в отказ, а детям нашим всё равно дядьки-балагуры больше нравятся. Пошли покурим? — Куда отмечать? В казино и с Анькой его вина шампанские распивать? — Лиза закатывает глаза, мысленно представляя распетушившегося Сашу и не очень довольную этим Ольгу. Да и Пчёла на Софу поглядывает не без любопытства, что бросается в глаза. — Без нас. Я потом Космоса по частям не соберу. Ну нахер! — Я этих тошнотов больше не слушаю, у меня аллергия на обещания, — Софа достает из кармана кардигана пачку сигарет, желая поскорее оказаться на свежем воздухе. — Пошли на улицу? — Пошли, — курить Лиза не собиралась, но обсудить с Софой день, клонившийся к закату, только рада. Безобидный треп о жизни и судьбе высвобождал напряженную голову и способствовал успокоению нервов. — Расскажешь, чем сердце успокоится? — Покой и ты — понятия несовместимые, — весна пришла ранняя и тёплая, и Софе приятно окунуться в объятия апрельского вечера. — Холмогорова, помнишь? — Что, Софик? — а Лиза помнит. Все ходы записаны. — Молодая я была… — звучит как унылый тост. — В паспорт давно смотрела, Софокл? — Разведенка без пяти минут, что ж там ещё? — Софа делает вид, что давно списала себя со счётов. — Но ты, моя радость, напряги мозги. Помнишь, гадали мы с тобой, когда обе в девках сидели? Или нам гадали. Я верила, а ты нет. — Помню, что в восемьдесят девятом весной цыганка моих глаз напугалась, — Лиза присаживается на ступеньку веранды рядом с Софкой, следя за тем, как облачко сигаретного дыма изящно растворяется в весеннем воздухе. — Мол, сглаз и порчу на неё наведу, а на ладонях у меня не понять, что начертано. Не разобрала, шельма, что это шрамы. Кос посмеялся потом. Скажешь, что сбылось всё? — У тебя король, а у меня херня какая-то, — с долей досады замечает Софа, с наслаждением вдыхая запах «Camel». — Нет, сначала вроде, казалось, король, а потом оказалось, что бито всё. Потом снова подумала… Верняк, король пожаловал, а он вообще говна кусок. Неплохо устроилась? — Мы не можем знать наверняка, кто этот король, — Софа запуталась. Софе и за два месяца дома не стало легче. Но Ник не приезжал. У него служба. И это он недоволен ей. Ничего нового. — Хрен его пойми, — телефон предательски молчит две недели, как будто бы намекая Софе, что выхода нет. Они в тупике. Она предпочла уехать, забрав сына, с Ник выбрал себя. Словом, оба себя выбрали, словно не было между ними ничего хорошего. Про любовь петь не надо. Это не заказывали. — Я помню, Соф, что сказала тебе и мне цыганка, — Софа не договаривает или вспоминать не желает, а Лиза напомнит. — Дорога будет длинная и путанная. Ты всё имя выпытывала дороги этой, а она тогда снова на меня глянула и сказала, что я сама всё о себе знаю. И в руках держу своё. Возможно, что и не соврала цыганка, но иногда думаешь, что всё наперед написано. Ничего не изменить. А я всё куда-то стучусь… — Ты знаешь, почему вся байда с вами происходит и почему он того стоит, — по мнению Софки, та самая цыганка столкнулась с более сильной энергетикой, излучаемой от Лизы, вот и побоялась ей слова лишнего сказать. Софа же в восемнадцать годков могла поверить любой потусторонней ереси. — И только мы с Пчёлой одиночки. С Томкой-то Валера — он как рядом, ещё две пары голубями почти, а мы по одному мыкаемся. Что это, за что? Смотрю на него, а понять не могу? Когда мы всё просрали? — Соф, только не говори, что вы с Пчёлой успели что-то намутить, чтобы Нику в Дании обидно стало? — занести могло обоих. Капитально. Без крыши. Расчёты бы к чёрту полетели. — И да, и нет, — Софа пожимает плечами, вспоминая вчерашнего Пчёлу, с которым было легко молчать, говорить и шагать по старым московским улочкам. — Мне легче, мы не враги. Уже другой леший в небо блеванул. Но Ольгу, понимаешь ли, видеть по-прежнему тошно. Она что-то обо мне узнала, и я знаю, что ей Витькино внимание всегда льстило. Какой бы бабе не льстило, скажи? — Оставь это на чужой совести. Но второго и третьего с Ником не дано. Хочешь идти дальше — разговаривать надо. И не сравнивать, что кто-то лучше. Какой смысл? — Лиза стремилась идти дальше. Кос тоже, но ряд обстоятельств, подняв голову, могли зарубить благие стремления на корню. — За столом, кстати, я долго бы тоже не усидела. Мне легче из стороны в сторону мотаться, чтобы не грузить себя и не думать, как мужики ещё зимой грызлись с пеной у рта. Вот завтра я должна думать, как Космос захочет делать то, что нам необходимо, а не то, что ему мимолетно в кайф. В противном случае, Софа, ты не увидишь то, что наблюдала на кухне. Я сама себя не увижу! — Куда твой денется? Если дышать хочет… — грустно продолжает Софка, смотря прямо на пушистые облака немигающим зелёным взором. — А со мной самое печальное? Что мы сошлись с Ником для того, чтобы самоутвердиться. Только смелым покоряются моря, Софа, чего мы ждём? Не разобрались, дураки, что мы разные, а главное — чужие друг другу люди. Я от Пчёлы отрубилась, а Ник всем показал, что сносная Софа всё же согласилась поехать с ним в Данию. Потом начались упрёки. Пятое, десятое. Чего ты, Софик, с фотиком бегаешь? Перед людьми позоришь! — А ты и поверила? — сомневаться в себе — последнее дело. — Обломается, — показав самой себе кулак, Софка громко рассмеялась и раздавила сигарету каблуком. — Я же с вами, моя деревня дураков! — Голикова, ты специально произнесла заклинание, чтобы кто-то к нам свалился? — Да нет, прилетит только твой косматый дракон на зов, не бойся! Софа не могла быть уверена в своих словах находясь в коттедже, полном гостей. Особенно после того, как за спиной послышались голоса Коса и Пчёлы, а позади них плёлся Белов, прокручивая ключи от машины на указательном пальце. Аря прилагалась в комплекте к отцу, гордо восседая у него на плечах, а лицо Пчёлкина не выражало ни радости, ни печали. Полное равнодушие. Затаился, жук. Где, спрашивается, его наглость? Софа, сплюнь! — Вспомни солнце — вот и лучик… — Лиза покачала головой, мысленно обратившись в недавним рассуждениям Софы. — Да, Павлова, твой Кар-кар-кар и ваш воронёнок тут как тут, — день клонился к закату, и Софа с сожалением вспомнила про то, что скоро все разъедутся по домам. Или у именинника Космоса и его дружков другие планы? — Дамы, — Белый смотрит на Софу с пиратской удалью во взгляде, — с хрена ли баня рухнула, что за грусть? — Саня чё придумал! Поедем, красотка, кататься? — Космос склоняется к уху Лизы, пользуясь тем, что Арька убежала на качели. — Соф, ты зацени. Давно воздух московский не нюхала? — Холмогоров, от тебя эту фразу слышать страшно, — Софа почти что шипит в ответ. — Они не согласятся, Кос, ну куда? — Пчёла взаправду выглядит обречённо. Что-то учуял? Или помнил, что у сестры на публичные заведения аллергия, а у Софы… Аллергия на него или нет? Они почти и слова не сказали друг другу за день. А Пчёлкин, может, хотел развеять её разочарованность всей мужской половиной человечества и составить ей компанию на дружеском застолье, но не работала его схема. Софа сторонилась. Да и признаться честно… Пчёла сам не знает, почему у него снова сдвиг по Софке. Пока масштаб бедствия мал, но коварен. — Чего удумали? — Лиза задерживает взгляд на лице мужа, пытаясь догадаться, что на этот раз пришло в его голову. Продолжение банкета? Этого следовало ожидать! — Да догнаться он хочет вечером в ресторане, Шмидта знакомый точку держит, — Пчёла кратко и тихо вводит дам в курс дела, не зная, поддержат ли они эту идею или скажут, что не ко двору гулянка. Пусть и Косу двадцать восемь годков стукнуло. Обычно это событие отмечается шумно. — Лизк, подумай, надо гульнуть после всей лажи, — наврал Космос дочке про карусели, но завтра он будет так себе спутником для прогулок. — Обещаю, всё путём будет. А сейчас уже всё равно разъезжаться, к Томке предки едут. — Я знала, что так будет, — Лиза не отказывается сопровождать мужа, но готова к тому, что вечером могло случиться всё, что угодно. Любое представление. От трёх клоунов. Знаем, видели. — Минуточку, Сань, — Софа обращается к Белову в первую очередь: она уверена в том, что это он подкинул друзьям гениальную идею. Потому что с утра никаких наполеоновских планов ни у кого не намечалось. — Ты предлагаешь замужним женщинам элитный алкоголь, танцы и лучший ваш ресторан в полное распоряжение? — Софа!.. — Лиза читает по глазам Милославской то, что она готова к приключениям. — Ну одна дама гуляет с мужем, — горделиво бросил Космос. — Каково, алмазная? — Ладно, поехали, — Лиза вынуждена согласиться с мнением большинства. — Саш, Оля с нами? — К бабке пожалует, — Саша патетично махнул ладонью, а Софа благодарно улыбнулась Холмогоровым. — Замётано, — Космос рад, что согласие достигнуто. — Как в старые добрые! — Главное, с парапета не поехать прыгать… Пчёла до последнего надеялся, что Лиза и Софа не согласятся, но кажется, вечерок ожидался курьёзный. У него, наверное, так точно.