Всё, что ты заслужил

Леви с трудом открыл глаза. Ощущал себя хуже, чем дерьмово. Тело ослабло, ломило все кости, особенно сильно болело колено и почему-то ребра; голова была, как в тумане. Судя по золотистому свету из окна, день уже клонился к вечеру, в операционной было прохладно, но руке его было тепло — сверху лежала ладонь Эмис. Он даже улыбнулся, заметив её рядом, а потом глаза его сфокусировались на синей щеке. А дальше — на шее со следами пальцев. Его собственные ощущения ушли на второй план, лицо мгновенно помрачнело. «Какого хрена тут произошло?» — не понимал он. Аккерман ничего не помнил. Совсем ничего. Память благосклонно лишила его всех переживаний — хватит с него изматывающей физической боли — зато теперь Леви терзало множество вопросов. Он оглядел комнату и не заметил ничего необычного, идеальный порядок, ровно как было до операции. Тогда что могло пойти не так? Какой урод мог превратить лицо девушки в отбивную? «Вряд ли я, иначе она не сидела бы тут со мной. Или все-таки…?» Он глянул на свой правый кулак, кожа на костяшках покраснела. «Нет, — невольно выдохнул он. — Не может быть». Волосы зашевелились на голове. Леви непроизвольно сжал кулаки, и Эмис мигом открыла глаза. Кор резко распрямилась, застонала и закачалась, схватилась одной рукой за свой лоб, а другой крепче сжала его запястье. Несколько секунд она пыталась поймать равновесие, сидя на стуле. Он хотел было заговорить, но боль прорезала горло. — Привет, — сказала она тихо, наконец опустив руку от лица и проморгавшись. — Ты хорошо меня слышишь? Он моргнул, кажется, так они договаривались. — Видишь как раньше? Понимаешь всё, что я говорю? — с каждым движением его век беспокойное лицо Эмис немного расслаблялось, зато Леви не слишком-то понимал, что происходит. Девушка вгляделась в зрачки и подняла руку. — Хорошо. Теперь следи за моим пальцем. Хм-м, достаточно. Болит горло? Аккерман кивнул, Кор медленно встала и, пошатываясь, побрела к одному из шкафчиков, выудила с полки очередную баночку и, долго возясь из-за боли, откупорила медовую смесь. Снова вымыла руки. — Открой, пожалуйста, рот и немного потерпи, — тихо попросила она, вернувшись, Леви повиновался. Эмис набрала на кончики пары пальцев мазь, и очень аккуратно провела по его языку к глотке. Ощущения были странными, но удивительно приятными, по горлу его разлилась сладость, резь мигом прекратилась. — Воды? — спросила девушка, и Леви кивнул. Кор приложила к его губам бутылку, но почти сразу отняла. — Пока что можно только пару глотков, прости. Не будет тошнить, дам ещё. Леви кивнул, хотя пить хотелось ужасно. В туалет — тоже. Теперь девушка разбинтовывала сгибы локтей. Он следил за её выражением лица, и почти физически ощущал, как ей паршиво. Эмис избегала смотреть в глаза, пытаясь совладать с эмоциями, но выходило скверно, и лоб её то и дело морщился от боли. — Что произошло? — наконец спросил Аккерман шепотом. — Так ты ничего не помнишь? — удивилась Кор. Леви медленно покачал головой. — Если кратко, то я почти тебя убила. Но ты всё вытерпел, и это просто невероятно, — выдохнула девушка. — Ты невероятный. — Это… я тебя? — он задал вопрос, волнующий его больше всего, пропустив ее признание мимо ушей. — Нет. Это… — Кор отвернулась, чтоб ушибленную щеку не было видно. — Не обращай внимания. Это я случайно в ванной поскользнулась. — И приземлилась на чей-то кулак? — разозлился Аккерман, сразу уловив ее ложь. — А еще говорила, что друзья не лгут… — Прости меня, — она сглотнула комок в горле. — Думаю, я заставила тебя пережить настоящий ад, так что поделом мне. Я заслужила это. — Что за бред. Такого никто не заслуживает. Тем более ты. Рассказывай все с самого начала! — шёпот его был приказным. Эмис вдохнула. Голова раскалывалась, мысли путались, а стыд жёг сердце. — Давай обсудим это потом? Тебе лучше отдохнуть и поберечь горло, — предложила она, чтобы придумать правдоподобную байку позже, но Леви не спускал с неё жесткий испытующий взгляд. Девушка собралась с силами, подперла лоб ладонью и заговорила с закрытыми глазами. — На тебя не подействовал наркоз. Точнее, подействовал частично: ты уснул, но чувствовал всю боль от моих манипуляций, отчего твои мышцы сокращались, а выйти из сна самостоятельно ты не смог бы. Мне следовало остановиться, как только я поняла это, но я приняла решение продолжать операцию. И ввела тройную дозу анестезии, чтобы хоть как-то сгладить твои ощущения. Потому что другой возможности провести операцию из-за особенности твоей крови может никогда не представиться. Скорее всего у тебя природная устойчивость и к ядам, и к большинству медикаментов, не знаю, к чему именно и почему — надо выяснять опытным путём. Например, отвары и таблетки от головной боли на тебя действуют, а смертельная для простого человека доза пропофола — не слишком-то: сердечная деятельность была угнетена, а чувствительность так и осталась. Кхм. В общем, я сглупила… Рискнула твоей жизнью. Уже в конце моих манипуляций твоё сердце остановилось. Мы подключили кровь. Я начала реанимировать, и, видимо, то, что ты видел в своих кошмарах, настолько тебя возбудило, что ты очнулся и начал вырываться, почти сразу, как запустилось сердце, — Эмис надолго замолчала. — И это — результат? — Аккерман поднял пальцы к её щеке. — Ты просто немного задел меня, совершенно случайно, это не беда, синяк только выглядит страшно, потому что на лице кожа тоньше, но он скоро пройдёт. — Ясно, — выдохнул Леви, не слишком веря её утешениям. — Прости меня. И скрепи чем-нибудь порез. Не хочу, чтоб остался шрам. — Шрам останется. Как напоминание о моей глупости. — Не будь дурой! Скорее это напоминание о том, что я гребаное чудовище и никогда не перестану им быть, — разозлился Леви. — Все совсем не так, — Кор глянула на Аккермана исподлобья. Ей хотелось раскаяться, но он даже не собирался её в чём-то винить. Наоборот, переживал из-за чертова синяка, пропуская мимо ушей тот факт, что она чуть его не убила. И от этой бескорыстности ей становилось ещё хуже. Снова хотелось разрыдаться, как девчонке, но, кажется, слез в ней уже не осталось, оттого лишь сильнее начала болеть голова. — Чудовище — это я. Я подвергла твою жизнь опасности, что для врача недопустимо. Это не несчастный случай, а намеренный риск, которому не было оправдания. — Ты успела сшить сухожилия? — сухо спросил Леви. — Связки, — поправила она. — Да, я все сшила. — Значит, в остальном операция прошла успешно? — Д-да, — запнулась девушка. — И есть шанс, что я снова буду ходить без костылей? — Ты точно будешь ходить. Когда связки срастутся, и колено привыкнет к стабилизации, костыли тебе не понадобятся. — Тогда я совсем не понимаю, о чем ты переживаешь. Риск оправдался, ты просто исполняла данное мне обещание. Мимолетно Леви испытал облегчение. А потом снова вспомнил, что сделал с лицом Эмис. «Уж лучше бы вовсе остался без ноги, чем… Это». Девушка наконец развернулась к нему и уставилась в глаза. — Как же ты не поймешь, Леви. Это чудо, что мы с тобой разговариваем. Я ведь могла не откачать тебя, — она с тоской вспоминала каждую минуту, пока его сердце не билось. — Но откачала! — зло вскрикнул Аккерман, и горло его снова разболелось. Презрение к самому себе наполнило его сердце. Он перешел на шепот. — И вот чем я отплатил. Теперь у тебя половина лица, как… как синее звёздное небо. — Ты что не видишь взаимосвязи? Это все случилось лишь потому, что я переступила чёрту, и заставила тебя страдать! Заперла во сне наедине с болью, и одним богам известно, через что тебе пришлось пройти, — упрямо твердила девушка. — Да я этого даже не помню! Может, кхм, я и не видел никаких, кх-кх, кошмаров! С чего ты решила, экх, что я… — снова повысив голос, Аккерман раскашлялся. — Решила, потому что точно знаю, что ты не размахивал бы кулаками без повода! — Эмис всплеснула руками. Кор потерла гудящий от мигрени лоб, ее вновь зашатало, перепалка отнимала последние силы. — Все, хватит споров. Молчи, а то горло разболится сильнее. — Дай еще, кхэ-кхэ, того лекарства. — Леви кивнул на баночку, чтобы сменить тему. Ему тоже не хотелось спорить, он и так уже всё про себя понял. Теперь засовывать пальцы в его рот показалось Эмис чем-то очень интимным, она поймала себя на мысли, что ведет себя странно, можно же было просто воспользоваться ложкой, и все-таки девушка снова вымыла руки и повторила процедуру. — У тебя хорошие зубы, — задумчиво ляпнула она зачем-то и сразу пожалела, что озвучила мысли вслух. «Снова несет околесицу. Вот дерьмо, видимо, нехило я ей вмазал… И ведь сидит здесь, словно ничего не произошло. Любой другой бы уже послал меня к черту, а эта переживает, что могла меня не откачать. Идиотка, лучше б за себя так волновалась, я ведь и убить её мог…» — Аккерман молчал, испытывая слабое облегчение, что хотя бы не выбил Кор зубы, как это бывало с Эреном. Они надолго замолчали. Головокружение Эмис становилось сильнее, так что она уперла локти в кушетку и обхватила лоб ладонями. — Почему болят рёбра? — тихо спросил Леви. «Ну, конечно, откуда ему знать. Раньше его сердце никогда не останавливалось. Браво, Эмис, ты сделала то, чего не удавалось добиться тысяче титанов!» — Чтобы кровь поступала в органы, нужно сильно надавливать на грудину, чтобы сердце сокращалось и… — с каждой минутой Кор становилось хуже, она ненадолго замолкла, переводя дыхание. — … чтобы сердце сокращалось и кровообращение не останавливалось. Некоторые врачи в случае реанимации вообще ломают рёбра, чтоб наверняка. Но за годы практики я выяснила нужную силу давления опытным путём, так что у тебя останутся только ушибы. Голова кружилась сильнее, закладывало уши, снова подташнивало. Девушка отошла к шкафчику за лекарствами: надо было унять боль и успокоить нервы, так что она выпила двойную дозу таблеток. Пустой желудок недовольно заурчал. Она оперлась на рабочий стол, пытаясь совладать с головокружением. — Слушай, кхм, мне нужно в уборную, — тихо признался Леви, пока она отвернулась. — У тебя стоит мочевой катетер, — не поворачиваясь, ответила Кор. — Можешь просто, ну, расслабиться. Только теперь он глянул вниз, но не увидел, а почувствовал, что от паха вдоль ноги идёт трубка. Стало не по себе — какой тут расслабиться! — Ясно, — процедил Леви, смутившись. Он откинул голову обратно и тихо попросил, — можешь выйти? — Я? — Ты. — А, ну да. Да, конечно. Сейчас. Реакция Кор была заторможенной. Она потерла глаза и попыталась сфокусироваться, но пол под ногами кружился. На слабых ногах девушка подошла к двери и развернулась, опершись на стену. Пока шла и слушала ощущения своего организма, сама себе поставила диагноз: её чрезмерное беспокойство за Аккермана, периодический бред, головокружение и слабость точно вызваны сотрясением. Если не отлежаться, то проблемы с головой будут только усугубляться, а этого она себе позволить не может — слишком многое зависит от нее. Нужно беречь себя, чтобы помочь всем остальным. И в первую очередь — исцелить Леви. — Я, э-э, что-то не очень хорошо себя чувствую. Мне нужно отдохнуть, — стыдясь, призналась она. — Я позову к тебе Вонга или Лоренцо, ладно? — За меня не переживай, — кивнул Аккерман. — И, Эмис? — М? — Сделай так, чтобы шрама не осталось. Пожалуйста, — и додумал уже про себя. — Иначе я себе этого не прощу. Девушка кивнула, собираясь выходить из комнаты. — Пообещай, — настаивал Леви. — Обещаю, — вздохнула Эмис и вернулась в операционную. Кор достала из шкафчика набор лигатур, пластырь, тампоны, антисептик и вышла. С трудом она поднялась на третий этаж и по стеночке пошла к гостевым комнатам. У неё начался озноб, поднялась температура, а вот ступни и ладони её были ледяными. Девушка постучала в одну из дверей и заглянула внутрь, там на кровати с открытой книгой сидел Вонг. — Эмис, сменить вас? — Да, пожалуйста. — Ужасно выглядите, если честно. Кор пропустила замечание и начала перечислять указания по поводу Леви. — Пациент стабилен, но при малейших изменениях самочувствия сразу сообщайте мне. Каждые двадцать минут можно поить водой, через пару часов дать отварную курицу, кашу или пару яиц. Уберите мочевой катетер и выдайте ему судно. Я немного отдохну и спущусь сменить вас или Лоренцо. Ах, да, и принесите Леви какую-нибудь книгу из моего кабинета. Пожалуйста. Вай кивнул и молча вышел, а Кор проковыляла к следующей комнате. Лоренцо отдыхал, но, услышав её, сразу же открыл глаза и уселся на кровати. — Мисс Кор, сменить вас? Эмис покачала головой и протянула ему инструменты. — Пока что подежурит Вонг. А вы не могли бы помочь скрепить края раны? — попросила она тихо. — Охотно помогу. Вы уже вкололи обезболивающее? Девушка кивнула, снова солгав. Ей было так паршиво, что от наложения швов, казалось, ничего не изменится. Она села на стул и подставила Барнабоско разрезанную щеку, где уже начала образовываться корочка. Чтобы сшить края, рану нужно было размочить, и мужчина приложил к порезу тампон с антисептиком. Как Эмис и предполагала, она почти не чувствовала боли от манипуляций. — У вас жар, — заметил Лоренцо. — У меня сотрясение, — констатировала Кор, — Как только закончите шов, я отправлюсь отдыхать. Смените Вонга через пару часов? — Конечно. — Спасибо, — девушка прикрыла веки, говорила медленно. — Вы хорошо ассистировали. — Благодарю, — Барнабоско сделал первый стежок. — Знаете, мисс Кор, следя за вашей работой, я всё чаще убеждаюсь, какой я все-таки невероятно заурядный обалдуй. А ведь был лучшим на курсе. Но мне бы никогда не пришло в голову сверлить кости, чтобы восстановить связки. — Если честно, всё, чему учат в университетах — в большинстве своём заурядная ерунда, — устало говорила Эмис. — А быть лучшим на курсе — обычно значит лишь лучше всего следовать навязанным правилам. Не умаляю ваши заслуги, но помните ли вы хоть раз, когда вам ставили высокие баллы за смекалку или адаптивность? Вряд ли. Закостенелые преподаватели обычно высоко оценивают лишь тех, кто лучше всего зазубрил пропорции веществ в изотоническом растворе или вспомнил год изобретения… Ауч! Лоренцо попал иглой в нерв, и девушка дёрнулась. — Извините. — Ничего страшного. На чем я, ах, да… Год изобретения микроскопа. Но кроме хорошей памяти, важно иметь богатую фантазию. Вас учили, что есть только один верный способ, что какие-то вещи априори невозможны, но если вы выйдете за пределы известных рамок, то даже невероятное однажды может стать чем-то вполне реальным. Уверена, однажды кто-то даже рискнёт добраться до Луны. Этими словами она скорее утешала сама себя, пытаясь найти объяснение своему поступку. Эмис постоянно выходила за рамки, но теперь поняла, что у всего должен быть предел. Лоренцо задумался. — Вы правы, у меня хорошая память, из-за чего все предметы давались мне просто, а вот с воображением, видимо, туговато. — В этом нет ничего страшного. Вы отличный исполнитель, это тоже дорогого стоит, — Кор опять зашаталась, и Барнабоско пришлось положить руку на её плечо. — Вы как? — с опаской спросил ассистент. — Сносно, — поморщилась Эмис. — Много там ещё осталось? — Последний стежок. «Добраться до Луны — да, я точно брежу», — думала девушка, пока Барнабоско затягивал узел. Наконец он закончил, обработал шов антисептиком, приложил сухой тампон и наклеил на щеку пластырь. — И все-таки, Мисс Кор, — Барнабоско хотелось поговорить, — дело не только богатой фантазии, есть вас что-то еще. Вы сидите здесь с сотрясением и всё же читаете мне лекцию о закостенелости системы медицинского образования. Откуда только у вас столько сил? Откройте секрет. — Нет никакого секрета. Ты просто берёшь и делаешь. Падаешь, но делаешь. Встаёшь и делаешь. Делаешь и делаешь, даже если не получается, даже если сложно. Даже если все говорят, что ты ничего не стоишь, что ты не прав. Если ты знаешь, что добро и правда на твоей стороне, ты просто продолжаешь делать и делать то, что считаешь правильным. Вот и всё. И так до смертного одра. Суровая откровенность смутила мужчину, но девушке не хотелось продолжать диалог. Она слишком устала доказывать всем, что к результатам ее приводит не везение, а упорный труд, бессонные ночи практики и постоянное обучение чему-то новому. — Спасибо, Лоренцо, пойду отдыхать, — Эмис еле-еле поднялась. — Проводить вас? — Нет, — она зашаталась и оперлась на спинку стула. — То есть да. «Да нихрена я не стальная, как оказывается», — со злостью на саму себя подумала Кор. Ассистент подхватил её под локоть и помог спуститься в кабинет. — Могу я ещё как-то помочь? — поинтересовался Барнабоско. — Нет, спасибо. Только следите за Леви, — ответила девушка и прикрыла дверь. Словами нельзя было передать мерзкое самочувствие Эмис. Каждая клеточка тела ныла по-разному, а помимо физической слабости, добивали переживания. Девушка мешком повалилась на диван. Запоздало подумала: «Хорошо, что он ничего не помнит», — и мгновенно уснула прямо в одежде. В дверь операционной постучали, и Леви отвлёкся от своих мрачных мыслей. Вай вошёл в комнату и сел рядом с Аккерманом, прощупал его пульс и удовлетворенно кивнул. — Мисс Кор просила передать, — Вонг протянул фолиант. — Сам-то я только медицинские справочники читаю, так что скажите если эта книга не подойдет, принесу другую. — Спасибо. Эта сойдёт, — заверил Леви. Сидеть в комнате с почти незнакомым мужиком ему было не по себе. А уж когда тот начал манипуляции по извлечению катетера, Аккерман и вовсе проклинал всё на свете: было больно и мерзко. Леви пролистал книгу и отложил - не мог сконцентрироваться. Время от времени Вай протягивал бутылку с водой, остальное время мужчины сидели в тишине. Диалоги их не отличались разнообразием: — Может, принести вам что-то? — Нет. — Как вы себя чувствуете? — Паршиво. — Хотите пить? — Да. Наконец, Вонг сообщил, что сходит на кухню, чтобы принести Леви перекус, и тот остался в одиночестве. «Интересно, что она делает? Уже спит или ещё заканчивает дела, как это бывает обычно. Лучше бы отдыхала, — только сейчас он разрешил себе подумать об Эмис, будто до этого Вай мог услышать его мысли, — И как меня угораздило вмазать именно ей? Вонга-то, похоже, совсем не задело, хотя он стоял рядом. Чёрт, ведь я ещё кого-то мог покалечить. Да и хрен с ними, любой мужик хоть раз в жизни получал по морде, но она…» Леви вдруг сообразил, что ассистента можно, нет, нужно расспросить об операции. Наверняка Кор рассказала ему не всё, а вот Вонг мог бы разболтать что-то, о чем Эмис умолчала. Теперь он ждал возвращения Вая не только потому, что желудок сводило от голода. — Вонг! — воскликнул Аккерман, как только мужчина появился в дверях. — Расскажите, как прошла операция. Анестезиолог опешил и завис с подносом в руках. — Ну, э-э. Эмис вам не рассказывала? — В общих чертах. Сказала, что чуть меня не убила. Хотелось бы узнать подробности. Долго я был в отключке? Мужчина подошёл к кушетке и передал Леви плошку с рисом и отварной курицей, поставил поднос на столик и уселся на табурет. — Экхм, ну, это точно была самая странная операция, на которой мне довелось побывать. Даже не знаю, что рассказать, если про анестезию вы и так знаете. Хм-м. Сперва всё было хорошо, а потом она заметила сокращение мышцы и поняла, что чувствительность рецепторов сохранилась. Несколько раз мы добавляли дозы анестетика, и вроде бы третий шприц подуспокоил сокращения, но вместе с тем стало падать давление, пульс замедлился, а потом и вовсе пропал. Если честно, до сих пор не верю, что мисс Кор вас вытащила. Все-таки пятнадцать минут это невероятно большой срок. — Большой срок чего? — Большой срок без сердцебиения. Клетки без нормального кровообращения начинают отмирать минут за семь, после этого времени мало кто возвращается. Но Эмис, наверное просто не умеет сдаваться… Она так на вас орала, я даже подумал, что в неё демон вселился. — Орала? — непонимающе переспросил Аккерман. Он отставил тарелку. Этого она ему не рассказывала. — Ну, да, — Вай начинал жалеть о своей откровенности и решил увести разговор в другое русло. — Она просто звала вас обратно. Но вы ешьте, пока не остыло. Жуйте хорошенько. Скажите, если вдруг будет тошнить, иногда так бывает от изменившегося восприятия запахов, тогда принесу вам что-то другое. — Нет, погодите, Вонг. Что именно она кричала? — не отставал Леви. — Скажите, мистер Аккерман, а вы… Будут ли у Эмис сложности из-за, ну, произошедшего? — Не понял? — Ну, вы планируете обращаться в суд? — Что за бред! Зачем мне это делать? Вай смотрел на пациента, размышляя, не создадут ли его слова проблем для Кор, и в конце концов решил, что человеку, спасшему мир, можно доверять. Вонг вообще любил поболтать, и разговорчивость ранее молчаливого Аккермана немного расслабила его. — Ладно, слушайте… Вонг пересказывал заново — с самого начала операции и до конца, временами эмоционально размахивая руками, временами повышая голос. У Леви даже слегка разболелась голова, он припомнил слова Эмис о болтливых ассистентах и понял, что она имела в виду. — И тут я сообщил ей, что пульса нет. Она сперва закончила стежок на связке, а потом запрыгнула на койку и начала реанимацию. Минут пять молчала, но потом не выдержала. Сперва просто звала вас. Потом начала материться. На десятой минуте я всё ещё не мог уловить ваш пульс, так что мисс Кор продолжала массаж. А потом как бес в неё вселился, начала визжать, что не простит вас, если умрёте. Натурально в истерике билась, но откачивала. Мы с коллегами и пошевелиться боялись. В общем, на исходе пятнадцатой минуты она остановилась и как даст вам кулаком прямо в грудину. Тут-то вы и очнулись. Сели с закрытыми глазами, размахнулись и как зарядили ей, что она аж вон в тот шкаф отлетела. В общем, что говорить. Самая странная операция, на которой мне довелось побывать… Только вы правда её пожалейте, не ходите в суд, даже если Смит вас надоумит. — Смит? — не понял Леви, услышав фамилию друга. — Самуэль Смит, ректор местного ВУЗа. Тот ещё пройдоха, — подсказал Вонг. — М-м. Нет, в суд не пойду, — заверил Аккерман, оставаясь в задумчивости. «Немного задел, значит…»