Всё, что ты заслужил

Операция явно пошла не по плану. Под воздействием накопленного во сне адреналина Леви сел, ему было нестерпимо больно, и в стремлении освободиться от кошмаров он делал лишь хуже, отчаянно вырывая из рук катетеры. Донорская кровь брызнула из оторванной трубки, заливая шкафы, халаты и пол. Лоренцо пытался угомонить внезапно очнувшегося Аккермана, Холланд отбросил записи и тоже подскочил к койке, пытаясь удержать руки воина, но Леви продолжал вырываться — не достав до ноги, он схватился за воздуховод в глотке. Пожилой Смит, всё это время стоявший в стороне, ещё сильнее вжался в стену операционной. По всем понятиям старика происходящее здесь было невозможно: чтобы пациент после тройной дозы наркоза очнулся, да ещё и вырубил врача — невероятно. К обморочной Кор сразу после удара подскочили шокированные Вай и Торрес. Очнулась она быстро, но, придя в сознание, девушка еще пару секунд вспоминала, где она и что стряслось. В ушах чужим мужским голосом било приказное «верни его», и она сразу же рванула обратно к Леви, поскальзываясь на его крови. Эмис совсем не чувствовала боли из-за остаточного действия морфина, в ней остались лишь пробужденные голосом инстинкты. Она ясно знала, что нужно делать: стянула перчатки и маску с лица, подскочила к Аккерману и крепко схватила его щеки, пока мужчины с трудом удерживали его руки. — Всё кончилось, Леви, просто смотри на меня! Больше никаких кошмаров. Не сопротивляйся, иначе поранишься сильнее. Тише, всё хорошо, я здесь. Ты в безопасности. Слышишь? Это я, Эмис. Теперь всё будет хорошо. Он ещё брыкался и пытался сфокусировать взгляд на лице Кор, на щеке которой надувался фингал, но глаза его так и метались к стоящим позади мужчинам — насколько они опасны? — Смотри только на меня. Леви, ты же узнаешь меня? Теперь всё будет хорошо. Только не трогай трубку в горле, ладно? Я сама вытащу. Ты же понимаешь, что я говорю? Леви! Помнишь, мы договаривались? Моргни один раз, если понимаешь? — девушка нежно гладила его напряжённое вспотевшее лицо. А потом обратилась к ассистентам, заламывающим руки. — Да отпустите вы его! Ему же больно. Силы быстро покидали воина, но наконец освободившись, он сразу сжал ладонью ее шею. Кор знаком руки остановила мужчин, собиравшихся снова скрутить Аккермана, хотя тот мог в миг задушить ее. Леви смотрел на Эмис, не мигая, не в силах разобрать, явь это или снова сон. Мозг его был затуманен, но частью сознания Аккерман понимал, что она спасает его, хотя всё, что она говорила, было глухо и неразборчиво, долетало будто издалека. Эмис гладила его руку, что-то говорила, а потом потянулась к своему затылку. Мысли воина работали лишь на уровне инстинктов. Что за девчонка перед ним? Кто остальные врачи за её спиной, и почему они напали? Куда делись титаны, и почему один глаз не видит? Где пальцы? Его после экспедиции оперируют элдийцы? Или в плену разрезают на кусочки марлийцы? Почему так больно? Чья это кровь вокруг? И зачем эта светлоглазая снимает платок? Руки его бессильно упали. Несмотря на вздутую щеку, с распущенными волосами он наконец узнал её — своя — но имени всё ещё вспомнить не мог. Разум и память слишком медленно возвращались к нему. Аккерман инстинктивно дёрнул трубку, что мешала ему говорить, чтобы сказать ей что-то, но она остановила его. — Нет-нет-нет, я сама. Слышишь меня? Леви! Не трогай, — Кор крепко держала ладонью его руку с трубкой и качала головой. — Леви, понимаешь, что я говорю? Дай помогу. Тебе нужно лечь, вот так. Осторожно. Если резко вытянешь, повредишь трахею. Смотри на меня, ладно? Он наконец моргнул, хотя практически не понимал её слов. В мозгу его зудела одна лишь странная мысль. Кор уложила его и откинула волосы со лба. — Будет неприятно, но потерпи, пожалуйста. Хорошо? Она обхватила здоровой рукой его шею, а загипсованной аккуратно начала вытягивать трубку. От скольжения в глотке Леви затошнило, он снова уселся, закашлялся и ясно почувствовал жгучую боль в горле. — Всё-всё, я закончила, теперь просто дыши, — вытащив воздуховод, девушка снова положила ладони на его щеки. — Вдох-выдох, вдох-выдох, вот так. Смотри на меня, Леви. Вдох. Выдох. Молодец. Вдо-ох. Вы-ыдох. Сосредоточенная на Аккермане, Эмис даже не заметила, как её левый глаз совсем заплыл из-за фингала, но когда она невольно потрогала свою вздувшуюся щеку, то вспомнила его удар. Она глянула на его руки, прощупала костяшки ладони — не поранился ли — а потом заметила проступающие синяки на сгибах локтей. Леви отнял руку из её ладони и схватился за ноющее горло. Он морщился, ему очень нужно было сказать ей что-то. Аккерман открыл рот, но после чертовой трубки язык отказывался работать. Кор метнулась за бутылкой воды и капнула несколько капель на иссохшие губы Леви, влага не принесла облегчения — стало лишь хуже. — Ничего не говори. Нельзя. Дай горлу отдохнуть. Но ему смертельно важно было выговориться. Он собрался с силами, язык не слушался. — Прошу, не разговаривай, — Эмис прикрыла его губы своими пальцами, но он убрал её руку и хрипло заговорил. — Теп-перь. Ты… — Эмис пришлось вслушаться в его тихий шепот, затаив дыхание. — Точ-чно… Яйцо. Девушка не сдержалась, нервно расхохоталась и прижала его голову к своей груди, запустив руку в мокрые от пота волосы. — Ты невероятный, — прошептала она с облегчением, утыкаясь в его голову. — Теперь всё будет хорошо. От теплоты её рук Леви окончательно успокоился и закрыл глаза. Он так давно не чувствовал этого, что уже и забыл, каково быть в чужих объятьях. В безопасности. А знал ли когда-то? В голове его ещё мелькали странные образы, обрывки воспоминаний и совсем бредовых мыслей. Но сказать ещё что-то он просто не мог, глотку резало с каждым вдохом. Вонг кашлянул, и Кор пришлось опомниться. Она перешла границу, забылась и перестала быть хирургом, позволила сочувствию взять верх и стала переживать за Леви как за… Друга. А меж тем шокированные члены комиссии, наблюдавшие за всем происходящим, всё ещё стояли вокруг нее. Операционная была в крови. Инструменты — в беспорядке. Закреплённая к кушетке нога — с открытой раной, упоры и зажимы на ней держались лишь чудом. — Эмис, надо зашивать, — неловко сказал Лоренцо. Несколько секунд Кор прикидывала в уме, нельзя ли обойтись пластырной стяжкой кожи, чтобы избежать швов, но в итоге отказалась от этой идеи и кивнула. Аккерман то ли спал на её груди, то ли отдыхал с закрытыми глазами. Ей смертельно не хотелось отпускать его, словно если она уберёт от Леви руки, то с ним снова что-то случится, и все-таки пришлось повернуть его лицо к себе. — Леви, эй, слышишь меня? Нам осталось только наложить швы. Сможешь ещё немного потерпеть? Он медленно открыл глаза, попытался сфокусироваться на её словах, но сказанное всё ещё доходило до него очень долго. Наконец Аккерман кивнул, и Кор пришлось отстраниться, она уложила Леви на кушетку и промокнула влажный лоб салфеткой. А потом Эмис закрыла сердце и снова стала первоклассным хирургом; мгновенно собралась, заколола волосы, подошла к раковине для обработки ладоней и начала раздавать указания. — Гарри, Самуэль, Алессандро, запротоколируйте вид стежков, крепления и состояние связок перед наложением поверхностных швов. Лоренцо, пройди санобработку, ставь вторую бутыль на переливание — катетер в ладонь. Вонг, после санобработки, пожалуйста, достань запасные инструменты из того шкафа. Средняя полка, верхний пакет. Всё грязное в раковину. Халаты в корзину. Если можешь, вытри пол от крови, чтобы никто не поскользнулся. Тряпки слева под раковиной. Девушка вымыла лицо и ладони, снова обработала руки и гипс антисептиком, Вай и Барнабоско подошли к раковине следом за ней. Самостоятельно натянув новую маску, окуляры и чистые перчатки, она вернулась к колену, чтобы осмотреть операционную зону. Эмис лишь чудом успела закончить стежки до остановки сердца, и, несмотря на форс-мажор, все выглядело идеально. Лоренцо крепко закрепил ногу, так что даже во время приступа она осталась неподвижной. Кор внимательно осмотрела открытую рану — не попало ли в неё чего — не нашла, но на всякий случай промыла мышцы перекисью. Подозвала мужчин. Аккерман был в полудреме, обессиливший и вымотанный, он смотрел на всё из-под тяжёлых век, следил за Эмис, словно она была светом маяка, а он заплутавшей в море шхуной. — Господа, прошу, фиксируйте быстрее, — торопила Кор членов комиссии. — Кхм, конечно, это самая необычная операция, на которой я присутствую, однако по технике исполнения придраться не к чему, — констатировал подошедший Торрес. — Стежок на крестовой связке соответствует карточке два, на боковой — карточке номер восемнадцать, — отметил Холланд, — Самуэль, подтвердите. Старик Смит с опаской подошел ближе к операционной зоне. Он сморщил нос, поднес к глазу монокль, и нехотя кивнул. Девушка убрала с колена расширители и упоры, то и дело глядя на реакцию Леви. Он почти не двигался, даже дыхание его было неглубоким — наверняка болели рёбра после реанимации. Вай оперативно освободил столик от грязных инструментов, протёр кровь и выложил на чистую салфетку запасной комплект. Эмис сразу же схватила пинцетом лигатуру и начала сшивать кожу. Леви постоянно и приглушённо стонал — ощущения от иглы были терпимыми, но при каждом даже лёгком прикосновении к кости в ноге разрасталась острая боль. Девушка глушила мысли об Аккермане — сейчас нельзя отвлекаться на сочувствие, нужно быстро и качественно закончить работу. Вонг прослушивал сердцебиение — стабильное, и давление, на удивление, пришло в норму. — Лоренцо, как закончишь с кровью, начинай зашивать с другого края. Барнабоско закрепил новый катетер на ладони и начал переливание. Потом он помог Кор завершить шов и ещё раз обработал его йодом. — Вонг, бинты. Лоренцо, отстегивай ногу, — она посмотрела на Аккермана и начала оправдываться. — Мы почти закончили. Леви, нужно ещё совсем чуть-чуть потерпеть. Ему давно было всё равно. Гудящая боль не отпускала, всё одно — трогали они его или нет. Он смирился с ощущениями и только ждал, то бредя и засыпая, то выплывая из забытья. Наконец Барнабоско аккуратно поднял ногу Аккермана, Кор приложила к колену несколько пластин — они должны будут сохранять конечность в прямом положении — и начала туго заматывать рану. Каждую секунду она ждала подвоха, казалось, не может все кончиться так просто, однако когда Эмис завязала бинт, а Лоренцо опустил колено — Холланд выключил секундомер и глянул на часы. — Время завершения операции — двенадцать часов сорок минут, — сообщил Гарри. «И все?» — не верила девушка. Она посмотрела на Леви, тот лежал неподвижно с закрытыми глазами, на лбу его снова была испарина, к ладони вела трубка с кровью, которой в бутылке осталось совсем немного. Кор смочила кусок ткани теплой водой и приложила ко лбу Аккермана. — Вонг, Лоренцо, перевяжите сгибы локтей, пожалуйста. И, наверное, на этом всё. Ассистенты кивнули и принялись разматывать бинты. Эмис стояла в изголовье, смотрела то на Леви, то на бутыль для переливания. Наконец, она вытащила катетер из ладони и забинтовала место прокола. Анестезия начала потихоньку отпускать, её мизинец и безымянный палец начинали подрагивать. По прикидкам хирурга, в это время они должны были только начинать выводить пациента из наркоза, но она закончила операцию намного раньше, и ждать, пока Леви очнется ото сна уже не нужно было. Со странным чувством незавершенности девушка сняла перчатки и маску, подкатила к кушетке стул и уселась, не сводя глаз со спящего. Нужно было что-то сказать комиссии, но слов не находилось, да и, если честно, теперь ей было плевать, что они думают и делают. Она взяла запястье Леви и начала считать пульс. Главное, что он жив. А вот она уже начинала мысленно убивать себя жгучим и всепоглощающим чувством вины. Кто-то что-то говорил ей, Кор на автомате кивала, не совсем понимая, что от нее нужно. Внезапно Торрес тронул ее за плечо. Все остальные давно покинули операционную. — Эмис, думаю, вам стоит привести себя в порядок. Я могу пока побыть с пациентом, а вы завершите дела с Холландом и возвращайтесь. — Я улажу все пот-том, — отмахивалась Эмис, заговариваясь, — сейчас нужно от… отслеживать его состояние. — Боюсь, вы еще не вполне понимаете, что вам нужна передышка. Вас нокаутировали, а вы вскочили через минуту и, как ни в чем не бывало, начали раздавать указы. Прошу, отдохните немного, скорее всего у вас сотрясение. В таком состоянии вы не сможете адекватно оценивать состояние пациента. Я, конечно, всегда был уверен в ваших невероятных способностях, но все же поберегите себя. Эмис кивнула, Торрес был прав, необходимо прийти в себя и не допустить ошибки, иначе ее самоуверенность снова может вылиться в проблемы. Девушке не хотелось оставлять Аккермана, но Алессандро можно было доверять. Она еще раз взглянула на Леви, убеждаясь в его стабильном состоянии, стянула окровавленный халат и схватила корзину с грязными простынями и одеждой. — Сразу зовите меня, если что-то поменяется. — Конечно, не волнуйтесь, — добродушно заверил Торрес. Девушка чувствовала себя очень неуютно. Не заходя в зал, где собрались члены комиссии, она спустилась в ванну первого этажа и положила грязное, все в донорской крови Леви, белье в стирку. Она глянула на себя в зеркало и картина увиденного ее ужаснула. Синяки на шее и красные уставшие глаза. Щека надулась так сильно, что теперь понятно, почему Аккерман назвал её яйцом. Чтобы уменьшить гематому, нужно было выпустить кровь, тогда бы отек спал. Девушка вернулась в операционную за скальпелем, сидящий рядом с Аккерманом Торрес даже удивился: — Что-то вы быстро. Не думаю, что у вас было достаточно времени на отдых… — Я только возьму скальпель, чтобы выпустить кровь, — Кор указала на своё лицо. — Да уж, вы друг друга стоите, — тихо сказал Сандро. — Простите? — Ох, прошу, не слушайте мои бредни. Я не хотел вас задеть, просто и вы, и мистер Аккерман уж слишком необычные люди. Я бы сказал, слишком выдающиеся. И ситуация эта крайне необычная, до сих пор не понимаю, как он вытерпел всё это. И как вы поняли, что происходит. И особенно не понимаю, как вы ещё стоите на ногах и способны к полноценной деятельности. Он же вас в шкаф запустил. И откуда только в этом небольшом человеке столько сил… Эмис слушала Алессандро молча. Ей хотелось ответить, что теперь она просто обязана посвятить свою жизнь искуплению от принесённого Леви ущерба, и для этого она готова провести на ногах целую вечность — пусть хоть в шкаф её кидает, хоть бьёт три раза в день — но вслух, конечно, ничего не сказала и лишь дёрнула плечами. — Помочь вам с вашим фингалом? — Нет, спасибо, лучше еще последите за Леви, — сказала девушка, сгребая в охапку бинты, спирт и скальпель. Алессандро покачал головой, провожая её выходящую, а потом уставился на Аккермана. — Стоят друг друга, — повторил он. Эмис заглянула в зал, где сидели все остальные члены комиссии. Оказалось, Арай и Блайн не ушли, Гарри Холланд пересказывал им произошедшие события, в остальном мужчины хранили молчание. — Прошу, пожалуйста, дождитесь меня. Вернусь через десять минут, — попросила их девушка. Пара человек молча кивнула. Кор развернулась, направилась в ванную, но, уже закрывая дверь, услышала возмущения Самуэля: — Долго ли мы будем терпеть подобные выходки от этой девицы?! Я не намереваюсь оставлять свою подпись в этом документе… «Старый сукин сын, да можешь хоть подтереться этим протоколом. Главное, что Леви жив», — устало подумала девушка, сбрасывая потную одежду. Эмис надеялась, что вода хоть немного остудит голову, но облегчения не наступало. Множество мыслей — одна хуже другой — терзали её нутро. После душа она голая подошла к зеркалу, продезинфицировала щеку и сделала неглубокий горизонтальный надрез. Кровь брызнула и потекла в раковину. Упираясь о нее руками, несколько минут девушка наблюдала в зеркало, как по шее и груди растекаются бордовые ручейки. «Слишком много крови, — думала она. — Грета. Леви. Я.» Наконец припухлость немного спала, девушка стёрла красные разводы с кожи, приложила холодный компресс и остановила кровь. Закрывать порез не стала — пусть останется шрам, до конца дней напоминающий о цене её ошибки. Кор переоделась в простую серую рубашку и свободные штаны. Нужно было вернуться к комиссии, но сперва она заглянула в операционную. Торрес жестом руки показал, что с Леви всё в порядке, он спал, и девушка направилась в гостинную, где мужчины уже перешли к громкому обсуждению. Как только Кор вошла, всё замолкли и обратили к ней взоры. Никто не решался начать, и заговорить пришлось ей самой. Она оглядела их лица по кругу, пытаясь понять, какая новость её ждёт, и уставившись на Смита, заговорила. — Благодарю, господа, что присутствовали при операции, протоколировали и ассистировали. Ваша помощь была неоценима, — Эмис повернулась и с признательностью кивнула Вонгу с Лоренцо. — Однако, как все заметили, имели место непредвиденные обстоятельства, а именно — пациент оказался невосприимчив к стандартной дозе внутривенного наркоза, при этом закись азота, как метод седации, частично сработала. Я так понимаю, сейчас вы обсуждали, можно ли с учётом этого внезапного факта интерпретировать результаты операции, как успешные, и вообще принимать ли их в расчёт? — Да, Эмис, — вздохнул Холланд, — Именно так. Мы ещё не слышали мысли Торреса, но пока что наши мнения разделились. Некоторые члены комиссии считают, что результат сегодняшнего оперативного вмешательства в виду произошедшего форс-мажора не может быть рассмотрен в рамках патента. «Даже не удивлена». — В таком случае буду рада увидеться с вами в полном составе ещё раз на переподтверждении патента. Я вышлю вам приглашения, как только найду стандартного пациента с подходящей травмой. — Я бы на вашем месте вообще задумывался об адвокате, мисс! — резко заявил Смит. — Как только Аккерман очнётся, он первым делом подаст на вас в суд за халатность и пренебрежение его жизнью и здоровьем! Эмис прыснула, хотя ей захотелось ржать, как ненормальной. Скорее уж она сама сложит голову на плаху, чем Леви пойдёт жаловаться на неё в суд. Этот терпел бы до последнего, даже если она по кусочку резала его от пальцев до колена. Потому что он всецело верил ей. А она это доверие предала. Даже не понимая, зачем и почему. Лицо её вмиг помрачнело. — Хамка ещё и усмехается! Будьте уверены, я похлопочу, и вам, Эмис, еще придётся доказать свою адекватность коллегии психотерапевтов. — Основание? — устало спросила она. — Вы меня не слышали что ли? Халатность! Превышение врачебных полномочий! Нарушение клятвы Крах-ан-крайта, наконец! Девушка злобно сощурилась на старика и сказала Смиту одно лишь слово. — Симеиз. «Забыл, мудак, скольким в том портовом городе ты подписал смертный приговор своим постановлением об изоляции из-за вспышки холеры? Чертовой холеры, которую я могла излечить в одиночку, если б не была месяцами заперта в операционной, вытаскивая с того света раненных титанами». Самуэль открыл было рот, но лишь раскраснелся, махнул рукой и отвернулся к окну. — Если других вопросов к обсуждению не осталось, то я вас более не задерживаю, — Кор снова оглядела мужчин. — Грязные чашки оставьте на этом столе. — Ми йэще нэ пришли к эдиному мнэнию, нам нужно проголосóвать всэм составом, — заявил Арай. — Что ж, тогда я позову Торреса, — и Эмис вышла в коридор. Она была перевозбуждена перепалкой, но теперь из жгучего чувства вины она на несколько секунд задержалась перед дверью операционной. Набравшись решимости, тихонько вошла и прошла к Алессандро. Леви мирно спал, девушка заговорила шёпотом. — Спасибо за помощь. Вас ждут в зале, комиссии необходим ваш голос. — Не хотят рассматривать патент? — догадался Торрес, и Кор кивнула ему. — Ну, что сказать… Некоторые из моих коллег скорее удавятся, чем отметят невероятные умственные способности у женщины. — В прошлом у них неплохо получалось скрывать свою неприязнь. — Деньги, Эмис, деньги… — Ах, и правда. Вы всегда так дружелюбны со мной, Сандро, что я совсем забываю, во сколько мне обходится каждый из патентов. — Ну. Думаю, каждый из них со временем окупается. — Окупаются. Спасёнными жизнями, — Кор смотрела куда угодно, только не на Леви. — Что ж, я пойду. Берегите себя, мисс. — Я постараюсь. Ещё раз спасибо. И Эмис осталась один на один со своим демоном. Он истязал её душу, корил и припоминал все промахи, все неспасённые жизни, все, даже неосознанные и неизбежные ошибки. Теперь ей самой казалось, что всегда был другой, лучший сценарий. Ещё недавно она убеждала Аккермана, что другого варианта развития событий в прошлом быть не могло, а теперь и сама попала в плен сожалений. Девушка оглядела операционную. По меркам простых людей вокруг был порядок, по её мнению — невероятный бардак. Хотя Вай прибрался и вытер кровь, этого было недостаточно. Эмис подошла к кушетке и прощупала пульс Леви, так и не глядя ему в лицо. Потом отошла к раковине и выудила из-под неё чистые тряпки и начала намывать все поверхности, выискивая мельчайшие капли застывшей крови. Убрав использованные иглы, трубки и бутылки, она разложила инструменты в обеззараживателе, ровно сложила стопки чистых простыней и халатов, рассортировала бинты, откатила столик и стулья, кроме одного, на места. Занять себя делом на время помогло, но, закончив уборку, девушка снова погрузилась в свои мрачные мысли. В очередной раз Кор прощупала пульс — идеальные шестьдесят. Посмотрела, наконец, на спокойное лицо Леви. Ещё спит. Хирург исчез, уступив место девчонке, которая чуть не потеряла близкого человека. Хотелось сжать его в объятьях и рыдать на его груди, хотя Эмис не понимала, почему он стал ей так близок и дорог. Наверное, оттого что она вложила непозволительно много своей души, чтобы понять его внутренний мир и найти способ исцеления. Девушка села рядом и всё считала его пульс. Очень скоро морфиновая эйфория прошла, и Эмис разом ощутила все последствия своей самоуверенности. Рука под гипсом горела, пальцы скрючились, и любое прикосновение к ладони приносило боль. Под ушибом шатались два верхних зуба, только теперь проведя по ним языком, она ощутила вкус своей крови — прокушена щека, а она и не заметила. Несмотря на пустой желудок, её тошнило, сильно болела голова — верный знак сотрясения. Но и это, и шрам на щеке, и запоротый патент казались ей недостаточным наказанием за риск, которому она подвергла жизнь Леви. Хуже физического было её моральное состояние. Она была в ужасе сама от себя. Ради чего она рисковала его жизнью? Не ради комиссии или своих амбиций - она просто знала, что иначе быть не могло. Потому что она пообещала ему исцеление, и это был единственный вариант достичь его. Потому что он должен, просто обязан ходить на своих двоих. «Кому обязан? Боги, что за бред творится в моём воспаленном мозгу. Исцелить, едва не убив. Слабое оправдание больного разума. Надо всерьёз провериться у терапевта, как только спадёт ушиб. Иначе такими темпами я кого-нибудь действительно покалечу… Черт, Леви, как же я могла поступить так с тобой? Как могла не продумать всё…» Ком в горле Эмис не проходил, словно невидимая сила постоянно душила её. Она откупоривала банку с мазью, вновь испытывая боль в сломанной руке, но теперь она стремилась к этой боли, словно наказывая себя за всё, на что обрекла Аккермана. Она не могла знать, что привиделось ему в кошмарах, но почти физически чувствовала, что все его потери и боли ожили в один момент, и для борьбы с ними он вложил всю свою силу в тот удар. Девушка сняла бинты, набрала мазь на пальцы и осторожно смазала фиолетовые сгибы его локтей. Потом тёплой влажной тряпкой протерла его лоб, щеки и шею, поправила волосы. — Эмис, как вы? — раздалось позади. Вай. Девушка совсем позабыла, что за пределами операционной есть целый мир, в котором есть что-то, кроме ощущения вины и сожалений. Что в этом мире есть кто-то, кроме них с Леви. — Мисс Кор? Слышите меня? — Да, Вонг. Вы что-то хотели? — Сменить вас? — Нет, я ещё посижу здесь. — Кхм, ладно. А подскажите, пожалуйста, какие из гостевых комнат мы с Лоренцо могли бы занять? А то мы так и не обговорили это перед операцией. Ещё одна вещь, о которой она совсем позабыла. Конечно, ассистенты должны остаться в её доме, дежурить с пациентом в течение пары дней, отслеживать его состояние и сообщать ей о любых даже незначительных изменениях его самочувствия. Так было каждый прошлый раз. А сейчас ей хотелось выгнать всех и нести свою вахту в одиночку. И все-таки она прислушалась к голосу разума и велела помощникам занимать любые комнаты на третьем этаже. — Я побуду тут, пока… Пока пациент не очнётся. Позову вас, когда можно будет меня сменить, — сейчас отдыхайте. — Значит, нам с Лоренцо просто ждать, пока мы вам понадобимся? — Да, Вонг, спасибо. Если голодны, берите на кухне что угодно, или можете пока сходить в паб через дорогу, скажите, что от меня, и Билл охотно накормит вас. — Спасибо, Эмис, может, позже. Пока мы подкрепились сэндвичами. Будем ждать наверху, — и Вай удалился. Кор тяжело вздохнула. Облокотилась на койку, взяла ладонь Леви в свою. «Что же я натворила, как вообще решилась поставить твою жизнь на кон? И ради чего?» — корила она себя, глядя на него. Но ответов у нее не было. Голова уже не просто болела — раскалывалась. Стоял ясный день, но из-за пережитого стресса, травмы и переживаний девушке сильно хотелось спать. Пытаясь забыться, Эмис положила голову рядом с рукой Леви, а гипс на свои колени и, засыпая, вместо овец, считала его пульс.