***
С видом вселенской мученицы Виктория стояла на возвышении балкона, выходящего в яблоневый сад, наблюдая, как свора неотёсанных сельчан безбожно топчет дорогущий, возможно единственный в своём роде газон. Даже находясь на высоте двух этажей, она чувствовала прокисший запах яблок и навоза. Было в нём что-то до боли родное. Так пахла и её отчизна тоже, а именно папаша на всех семейных праздниках. Спёртое в бочках вино волновало Франциска куда больше, чем пара единственных сыновей. Генрих стоял рядом, скучающе зевая в локоть. Брехня вездесущего квазимодо набатом гудела в дьявольских барабанных перепонках, мешая предаваться действительно важным вещам. Например, ему ещё только предстояло выяснить, чем он хочет, чтобы ведьма поплатилась за намерение продырявить его смертный, но вполне приглядный для распития вина, ебли и козней против Ватикана земной сосуд. Настолько приглядный, что у позади стоящей Пембрук по подбородку потекла слюна, полная желания и горькой печали. Он склонил голову набок. Скользнул взглядом по открытым плечам и линии декольте, которая вела за собой в теперь уже и не в такой таинственный мир округлых, мягких грудей принцессы. К сожалению Люцифера девушка была поразительно хороша собой даже в самых неожиданных местах. Впрочем, она была не единственной, и этим он себя успокаивал, глядя, как на ветру трепыхаются густые, скрывающие неестественную синеву глаз, ресницы. Правая щека Виктории порозовела от того, как недвусмысленно он раздевал её взглядом. Великим преступлением стало бы соврать, что он не думал о том, как приятно будет засадить ей по самые гланды. А потом убить и съесть. Она повторила его жест, замерев в симметричной позе. На торжественное объявление помолвки Вулси всё же удалось заставить короля втиснуться в парадный камзол, слегка тесный в самых непристойных местах. — Что-то не так? — шепнула Виктория, глядя чуть ниже уровня его пупка. Это льстило, но было недостаточным для того, чтобы перехотеть отвинтить его голову. Наколоть на пику, а потом разгуливать так по улицам Парижа. Люцифер вопросительно выгнул левую бровь. От того, чтобы колко подметить, что всё в ней было не так, как ему обещали, его остановила тяжелая рука Джаспера. Герцог подобрался из-за спины и шепнул: — Что Георг делает здесь? Виктория нервно поправила юбку, глядя то на Джаспера, то на Генриха. Люцифер всмотрелся в толпу, проследив за взглядом демона. Виктория прикрыла рукой глаза, щурясь от яркого солнца, а ему хоть бы хны. Ни один мускул на лице Люцифера не дрогнул, когда он уставился перед собой, не замечая слепящий луч солнца. Его глаза были поразительно чёрными, даже радужек не было видно. На всех старых портретах Генриха его глаза были серыми, пронзительными и добродушными. Сгорбленная фигура в чёрном словно осиновый лист на ветру колыхалась среди горожан. Георг был невысоким, щуплым. Он натянул на голову капюшон, глядя на балкон, с которого умолкая лишь на секунду, чтобы прочистить горло водой, вещал Вулси. — Мы должны были встретиться вечером, — ответил Джасперу Люцифер, глядя на парня. — Какого чёрта он сюда припёрся? — последние слова он выплюнул, раздражённо сжав кулак. — Мне привести его? Люцифер махнул головой, и герцог испарился. — Что-то случилось? — спросила Виктория. — Долго ещё это дерьмо будет продолжаться? — Люцифер не на шутку разозлился, дёргая себя за ворот удушающей рубахи. Он развернул голову, полным ненависти взглядом испепеляя кардинала, который только-только перешёл к Писанию. Виктория мысленно рассмеялась, почти готовая пожать Генриху руку. Вся эта казуистика нравилась ей не больше, а то и меньше, чем ему. От невыносимой духоты выбивающиеся из прически локоны прилипли ко лбу, а подмышки вспотели. Всё, о чем могла думать принцесса, было холодное вино и члены. Я имею в виду членов нашей негласной группировки по спасению братьев, конечно же. Она оглянулась на позади стоящего Дино с лицом нежно-болотного оттенка. Кажется, кто-то уже успел выполнить некоторые из её фантазий в реальность: например, надраться вином до такого состояния, что визгливый полушёпот Пембрук начинал казаться мелодичной трелью. Графиня перешла в агрессивное нападение, надеясь выведать у Дино как можно больше обличающих подробностей о принцессе. Тот только бездумно кивал головой, вспоминая какие-то счастливые моменты из детства. Холодные пальцы принцессы мазнули горячую ладонь дьявола, на секунду привлекая его внимание. Нет, ей было совершенно наплевать на то, что так сильно могло его расстроить, но да, она всё ещё хорошо помнила, зачем сюда приехала: уж точно за любовью короля и его народа. — Генрих? — Что Генрих? — раздражённо бросил Люцифер. Этот вопрос прозвучал уже десятый раз за день. Всем от него было что-то надо, и это ему надоело. — Eh bien va en enfer. — Я всё слышал. — Всё равно ни хрена не понял. Виктория вспыхнула, резко отворачиваясь. Потребовалось досчитать до десяти, чтобы сдержать себя и не втащить ему между глаз. Фигура Георга всё ещё мелькала в толпе. Люцифер не сводил с него взгляд, пока за спиной не звякнуло железо. Дино напоролся на Пембрук, выронив бокал с вином. Он принял волевое решение пить с утра до ночи, теперь глядя на плоды своих трудов и на то, как красное пятно расползается по белой юбке графини. Генрих устало потёр глаза. Вулси с трудом сглотнул, ускоряя темп своей речи, местами запинаясь от волнения. Напряжение нарастало с каждой секундой. — Э-э-э… прошу любить и жаловать, ваша будущая королева — Виктория Мария Валуа. С кислой миной принцесса слабо махнула рукой. — И ваш король, Генрих… Это проклятое имя будет сниться ему в кошмарах до конца его жизни. Снова захотелось убивать. Толпа восторженно закричала: кто-то крестился, кто-то кланялся. Скрипка в руках трое суток не евшего скрипача жалобно завыла, провожая с балкона всю английскую знать. Напоследок Виктория обернулась через плечо, встречаясь взглядом с фигурой в тёмном одеянии. В глазах незнакомца застыл страх, а потом он исчез, растворившись в толпе. Генрих размашисто шагал по коридору, на ходу снимая с подноса бокал с вином. Слуги бежали за ним. Где-то среди них затесался Вулси, пытающийся убедить короля в том, что после представления народу нужно обязательно умаслить придворных пышным банкетом. — Мне обязательно там присутствовать? — Люцифер мог думать лишь о Георге. Сукин сын, его ищет вся католическая шушера, а он вздумал так открыто явиться на объявление о помолвке. — Конечно, ваше Величество, — переступая через волокущуюся по полу накидку короля, затараторил кардинал, чуть не повалившись. — Из Франции прибыл посол… — Сэр Дюбуа? — вклинилась Виктория. Вулси кивнул, снова обращаясь к королю. — Его Величеству Франциску не понравится, если официальное торжество в честь вашей с его дочерью помолвки пройдёт без надлежащих почестей. Люцифер замедлил шаг. Виктория чуть не наступила на него, врезавшись носом в его плечо. Ему были нужны её деньги, ей — братья, Вулси — наследники. Им всем в равной степени была важна эта помолвка, но двое из трёх заинтересованных лиц отказывались это признавать. — Ладно, — спустя минуту размышлений сдался Люцифер. Георг мог подождать пару часов, пока он и Виктория будут корчить из себя счастливую семейную пару. — Твоя взяла, квазимодо. Принцесса несдержанно хрюкнула, быстро прижимая руки ко рту. Она вспомнила, как в детстве называла так миссис Говард. Сказка о горбунке из Нотр-Дама так впечатлила её, что обзывать свою нянечку она перестала лишь после того, как та слегла в лазарет с сердечным приступом на неделю, и маленькой принцессе в наказание пришлось познать все прелести самостоятельной уборки ночного горшка. Тогда-то и стало ясным, что даже вторые дочери французских королей не какают радугой, а вполне реальными бобами и курятиной. Виктория поравнялась с Генрихом. Теперь они шли рядом, слегка задевая друг друга плечами. Она отметила, что от него пахнет женскими духами, он — что она наглая, человеческая самка. Люцифер сделал ещё один глоток, отшвырнув кубок в сторону, даже не удостоверившись в том, что тот никого не зашибёт. — Если мы хотим, чтобы кардинал и моя мать наконец от нас отстали, нам нужно притвориться, что мы хотя бы ладим, — выдохнула принцесса. — Хотя бы ладим? От меня ждут наследников, от тебя — моей свежесрубленной головы. То есть, — парировал он, пока Виктория нещадно белела. Она ещё не знала, что он прочитал все её письма. — Пока мы будем трахаться, я должен быть на чеку, что ты не вонзишь мне кинжал в грудь, но результат всё равно будет спорным. Тогда твою часть миссии ты выполнить не сможешь, потому, что, честно говоря, умирать мне не особо хочется. — Я… — у неё отвисла нижняя челюсть, но она продолжала идти рядом. — Но знаешь, — как ни в чём не бывало продолжал он. — Меня больше пугает, что я не смогу удовлетворить твои самые низменные потребности, — это он, конечно же, сказал с дьявольской ухмылкой на губах. — Какие потребности? — сухо кашлянула Виктория. — Мне не сильно понравилось предаваться страстям на сеновале. — Ты… — Читал твои письма? — Люцифер вскинул правую бровь. Двери в тронный зал распахнулись перед их лицами , и музыка хлынула в коридор, приглушая тяжёлое дыхание принцессы. — Ты читал мои письма? — Ты приехала, чтобы убить меня. Не надо так осуждающе теперь глазеть. — Я не глазею, — буркнула Виктория. Она глазела, с трудом удерживая глазные яблоки на месте. — Теперь ты меня убьёшь? — собравшись с духом, выпалила девушка. Люцифер нехотя и хотя протянул ей руку, приглашая на неё опереться. Знать уже рассосалась по двум шеренгам, ожидая, когда его и её Величества пройдут мимо них. — Я подумаю над этим, — шепнул Люцифер ей прямо в ухо, крепко сжимая тонкие, трясущиеся пальчики в своей ладони. — Отлично, — натянуто улыбнулась Виктория, делая шаг вперёд.6.6 Gigue — Peter Gregson
Люди. Вокруг было так много незнакомых людей, что на целую секунду в голове принцессы возникла шальная мысль прижаться к Генриху. Его ладонь была шершавой, горячей и такой сильной, что против воли создавалось впечатление абсолютной безопасности. Он выглядел как человек, с которым можно было ничего не бояться, за исключением одного но… Он был дьявол, для которого ничья жизнь не стоила и ломаного гроша. Все вокруг — лишь маленькие шестерёнки в одном огромном механизме, который он бережно оберегал до того дня, когда его машина смерти будет готова приступить в действию. Он ощутил её волнение в своей руке, когда замер напротив помпезного, украшенного золотом и драгоценными камнями трона. Она была напугана тем, что он узнал правду и тем, что ждало её впереди, и Люцифер слегка сжал ладонь. Он не знал, зачем это сделал, словно его тело само так решило. — По правилам я не могу садиться на трон, пока на моей голове нет короны, — пояснила Виктория, когда Генрих потянул её за собой. Он безразлично пожал плечами и толкнул её на трон рядом с собой, подметив: — Плевать на правила. Виктория неуютно поёрзала, встретив недовольный взгляд Вулси, который бережно охранял место рядом с собой для её слегка вспотевшей задницы. С одной стороны довольный, со всех других — нет, кардинал со скрипом поклонился, несколько раз звякнув серебряной ложкой по бокалу, призывая к тишине. Волна любопытных шепотков смолкла, и вся английская знать устремила взгляды на короля и его принцессу. Довольные и не довольные его выбором были вынуждены замолчать навсегда или умереть. — Да начнётся пир! — взмахнул руками кардинал, позабыв приготовленную речь. Все тут же накинулись на яства, уже и не помня о наспех состряпанной теории о том, что принцесса из Франции на самом деле мальчик. Поживиться нахаляву с королевского стола на некоторое время стало самым важным занятием. Люцифер растянулся на троне, даже не взглянув на ломящийся от еды стол. Он ждал Джаспера. Виктория цепанула кусок сыра и нервно его сжевала, всё обдумывая то, что Генрих сказал пару минут тому назад. Она вспомнила пришедшее вчера письмо от маман и отчаянно сильно захотела её придушить. «Дорогая моя Виктория, надеюсь ты уже узнала, где этот ублюдок держит твоих братьев. Советую отравить его, но если не получится, бей вилкой в глаз, целую, твоя маман». Она подумала о его невзначай брошенной шутке про сеновал и окончательно доалела до цвета спелой вишни. Адольф. Придурок. Они познакомились три года тому назад, когда он и его отец прибыли во Францию из Германии с дипломатической миссией по распространению ереси и странного, пшеничного напитка, после которого голова хмелела, а ноги сами по себе разъезжались в стороны. То лето было полным пива и экзотических сношений на лоне природы, но принцесса так и не смогла отделаться от его писем. Изредка она отвечала ему от нечего делать и зачем-то притащила всю свою библиотеку любовных писем с собой. Дура. Очень по-взрослому она треснула себя ладонью по лбу, чуть не подавившись куском норвежского лосося, застрявшего в горле. Люцифер посмотрел на неё, ухмыляясь: — Кусок рыбы в горло не лезет? — Что? — Виктория округлила глаза. — Значит моя первая теория была верна, — кивнул головой король, отсёрбывая вино. — Какая теория? — Я про рыбоньку. Я думал дело в том, что ты любишь рыбу, но больше склоняюсь к тому, что он имел в виду, что ты воня… Прежде, чем он окончил, она схватила кусок помидора и швырнула ему в лицо. Кусочек приземлился на правую щёку, и Люцифер засунул его в рот, показав поразительно длинный и острый язык. — Мне не нравится твоя тенденция бить, кидаться в меня едой и хотеть меня убить. Здоровым семейным отношениям это на пользу не пойдёт. — Что ты знаешь о здоровых отношениях? — зашипела девушка, чуть не разрезав тарелку ножом. — Я читал. — Ого, не знала, что умеешь. Генрих невозмутимо пожал плечами. — Я же король. Она открыла рот, чтобы ответить, но он перебил её: — Поэтому настоятельно не рекомендую тебе так себя вести. Пока мне кажется это интересным, но как только наскучит, боюсь, что это тебе не понравится. — Ударишь меня? — Боюсь, что это тебе понравится. — Что?! — Я читал, — пояснил он, пережёвывая сыр. — Ну я про то письмо. Сеновал, отшлё… — Я поняла, — злобно выплюнула принцесса, отворачиваясь. А потом не сдержалась и добавила: — А я читала, что у мужчин, так рьяно демонстрирующих своё социальное превосходство маленький пенис. — О нет, он просто огромный, я сам удивился. — Ты мерзкий. Люцифер пожал плечами. — Просто огромный пенис. Что в этом такого? Виктория с трудом сдержала кусок сыра во рту, чуть снова не плюнув королю в лицо. Она не была уверена в том, что он не сдержит своё обещание сделать с ней что-то ужасное и просто замолчала. Некоторые дворяне стали подходить, чтобы выказать своё почтение. Когда Люцифер начал зевать, закинув ноги на стол, на горизонте замаячил Джаспер, активно жестикулируя. В ту же секунду ещё способная удерживать пьяное тело на ногах часть знати хлынула в центр зала под громкие звуки музыки. Люцифер не стал объясняться, как не делал это никогда. Он подскочил, напоследок допивая вино, заливая красными каплями горло и белую рубашку. Виктория решила, что он грязное, вонючее животное и с грустью окинула взглядом толпу, надеясь увидеть родное лицо брата. Его нигде не было. Спустя час ей стало совсем одиноко, и она решила встать, чтобы прогуляться по залу и найти французского посла. Музыка стала громче, танцы — откровеннее. Кто-то танцевал в паре, кто-то — в одиночестве. Во Франции такое назвали бы сельской потасовкой в баре, но Генриха не заботила изысканность его банкетов. — Ваше Вели… — Виктория обернулась на утопающий в музыке голос Вулси, подпрыгивающего с другой стороны зала в попытках протиснуться к королеве. Виктория тут же отвернулась, делая вид, что не замечает. Только этого ей не хватало. — Ваше Величество! Она нагнулась, пролетев под сцепленными руками танцующей пары. Опять будет трындеть о свадьбе, платьях, детях и о том, что спать с Дино — плохая затея. Только не се…Do it for me — Rosenfeld
Виктория споткнулась, запутавшись в ногах. Пол стал неумолимо приближаться к лицу. Она представила, как ужасно это будет выглядеть и как долго все будут об этом говорить, когда пара крепких рук удержала её за талию, помогая подняться. — Герцог? — она в изумлении уставилась на Джаспера. — Ваше Величество! — Вулси с трудом протиснулся к ним. — Потанцуем? — Господи, да! Прежде, чем кардиналу удалось ухватиться за локон царских волос, Джаспер прижал девушку к своей груди и грациозно отступил назад, уводя её от брехливого старика. — Вы мой спаситель, — ещё немного задыхаясь, прошептала Виктория, сцепив пальцы на плече герцога. — Можно просто Джаспер, — улыбнулся он. — Виктория, — ответила натянутой улыбкой девушка. Они закружились, немного выбиваясь из общей толпы. Движения герцога были поразительно чёткими и плавными. В рамках норм приличия он слегка придерживал принцессу за спину, не переставая улыбаться. Просто так. Виктория не уступала ему, всю жизнь проведя за изучением всех мыслимых и немыслимых видов танцев. Слегка выгнувшись, она прижалась грудью к крепкому торсу Джаспера, будучи на голову того ниже. — И как вам здесь? В Англии? Она посмотрела в его такие же поразительно чёрные как у Генриха глаза. — Честно? — Как пожелаете, — ухмыльнулся он, скользнув взглядом по её распахнутым губам. — Ужасно, но вы и так это знаете, — хмыкнула принцесса, следя за его взглядом. — Вы правы. Я знаю всё. Она рассмеялась. Они разошлись, слегка касаясь друг друга ладонями и снова слились в танце. — Как самонадеянно. — Отнюдь. Их пальцы переплелись, музыка стала быстрее, в зале — жарче. — Например, я знаю о ваших планах по поводу головы Генриха. — Она ему всё равно не нужна. Теперь настал черёд Джаспера смеяться. Он аккуратно опустил руку, позволяя Виктории выгнуть спину. — В этом вы правы, но отрубать её не самый лучший план. — И какой план можете предложить вы? Они вдруг оказались слишком близко друг к другу. До принцессы донеслись тонкие нотки жасминового чая, пряных специй и быстрое биение сердца. Он выдохнул, опалив её лоб горячим дыханием. — Не знаю, вы пробовали говорить? Принцесса замялась. И правда, она пробовала просто поговорить?