Третье искушение Евы Сатаной

      — Ай, осторожнее же! — дёрнув ногой, возмутилась Виктория, высунув нос из-за книги. Миссис Говард сидела на полу, до блеска начищая пятки принцессы. — Не копыта же трёшь.       Женщина с угрозой зыркнула на свою подопечную. — Ишь какая деловая, а как с королём в коридоре зажиматься так покладистая была?       Виктория нахмурила брови, нос и всё остальное, что можно было нахмурить, с недовольством захлопывая книгу. — Не суй свой нос не в свои дела, карга старая.       Миссис Говард принялась тереть с двойным усилием, отвлекая себя от желания отчехвостить принцессу вдоль и поперёк. Когда с правой ногой было окончено, она грубо вцепилась в левую и зацокала:       — Вся кухня на ушах стоит…       Дёрни Виктория ногой чуть правее, камеристка получила бы пяткой в челюсть.       — Ты мне надоела уже со своими нравоучениями, — вспыхнула она, пытаясь выдрать ногу из мёртвой хватки.       — Я сейчас как дам тебе!       — Я тебя повешу, не успеешь перекреститься.       Да что ж за напасть-то такая! Не девушка, а чума. Миссис Говард воззрилась на тонкую лодыжку принцессы, провела по ней мочалкой, пытаясь успокоиться. Досчитав до десяти, она смахнула пот со лба и в более дружелюбном тоне продолжила:       — Негоже так, ваше Высочество. Люди говорят всякое, недоброе.       — Ну а мне-то что? — с наигранной беспечностью фыркнула Виктория, откинув голову на спинку кресла. Она только вышла из горячей ванной, приодевшись в парадную нижнюю сорочку. Волосы были накручены на тряпки, чтобы придать локонам отчётливую форму. На глазах лежали свежие огурцы, которые падали на пол каждый раз, когда она открывала их, чтобы снова поспорить с Говард.       Было раннее утро. Розовый свет сочился сквозь распахнутые окна, вместе с дымкой стелясь по дубовому полу. Небо казалось на удивление ясным, будто сам Господь благословил этот день. День их свадьбы.       Тянуть больше было нельзя. Она и так угробила целую неделю со дня своего приезда, так ничего не разузнав о том, где заточены её братья. Совет Джаспера поговорить с Генрихом Виктория успешно проигнорировала, не желая более без нужды встречаться с королём. После своего позорного провала вчера вечером, она зареклась более не смотреть в его сторону. Она сама всё выяснит. И помощь ей не нужна.       В тапках и тонкой ночной рубашке, удерживая над головой свечу, Виктория шаркала ногами по тёмным коридорам замка. Ей и в дневное время не нравилось здесь находиться, а ночью так тем более.       Она думала, что всё просчитано, но на самом деле ей просто повезло. Вся стража собралась в южном крыле, чтобы отпраздновать получку. Получали они не много, но на бочку дешёвого вина хватало с головой, а бочки дешёвого вина хватало на то, чтобы забыть о своём долге и без зазрения совести рубиться всю ночь в карты.       Крысиный писк заставил Викторию прервать экспедицию. Она сглотнула. Причёска была убрана в две забавные косички, и принцесса воспользовалась правой, чтобы немного себя успокоить. Потеребив кончики волос, собравшись с духом, стараясь не глядеть на зловещие картины, девушка неудачно повернула налево.       Неудачно от слова «впечаталась носом во что-то твёрдое».       — Вот так сюрприз, — улыбнулся голос сверху.       Пока поднимала глаза, побелела на три оттенка.       — Господи, герцог, это вы, — хватаясь за сердце, пролепетала Виктория.       Они отступили друг от друга, но не слишком далеко.       — Я могу принять ваш тон за тон облегчения?       — Более чем. Главное, что вы не…       — Генрих?       Ей показалось, или в его голосе прозвучали нотки укора?       — Да, я безумно рада, что вы не Генрих, — с вызовом сказала девушка.       — Это потому, что вы сейчас идёте в его кабинет в этих очаровательных подкрадулях? — он посмотрел на её тапочки. Она поджала пальцы на ногах. — Или потому, что вам бы снова пришлось заниматься разного рода скверными делами в коридоре?       — Вы осуждаете?       — Скорее ревную, — улыбнулся Джаспер.       — Меня или Генриха?       — Вас обоих.       Она уставилась на его массивную челюсть. Более с высоты её невысокого роста в такой темноте ей было не видно. Его губы дёрнулись в ухмылке, когда её щёки залило красным.       — Он вам сказал? — собравшись с духом, спросила Виктория.       — К моему сожалению, нет. Слухи пустили на кухне.       Девушка закатила глаза.       — Ну конечно. Могла ли я надеяться на другое?       — Не реши вы побежать вслед за ним, а останься со мной, думаю такого бы не произошло.       — Что вы имеете в виду?       Джаспер наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза.       — Я бы точно позаботился о том, чтобы никто не застал врасплох даму, которую я ублажаю.       К полудню замок уже стоял на ушах. От такого шума у Вулси разболелась голова. Он заварил себе крепкий чай, устроившись в кресле у окна. До церемонии оставалось меньше часа. Новая панихида выгодно подчёркивала его обвисшее от малоподвижного образа жизни пузо, поэтому, стоя у зеркала, что он делал не часто, кардинал принял решение подвязать всё это безобразие поясом.       Когда пробил час, в приподнятом расположении духа, Вулси вышел в коридор, где его подхватил вихрь восторга. Прислуга на ходу украшала бедные одеяния алыми розами, спускаясь вниз, где их ждали повозки, чтобы отвезти прямиком в Вестминстерское аббатство, где должна была состояться свадьба.       На дворе стояла восхитительная погода. Приняв это за верный знак, Вулси спустился по ступенькам и принялся ждать свою карету, перекатываясь с носка на пятку.       — Доброе утро, кардинал, — подкравшись сбоку, поздоровался Дино.       Выглядел он бодрее, чем ощущал себя изнутри. Выряженный в расшитый золотом костюм, собрав светлые волосы в хвост, он подпоясался флягой с крепким скотчем и вышел только после того, как принцесса уехала в Аббатство.       — Мой друг, — широко улыбнулся кардинал. — Как ваши дела? Как принцесса?       Договор об амнистии запрещал Вулси приближаться к Виктории ближе чем на двадцать шагов до и пять дней после свадьбы. Все новости он узнавал от третьих лиц, и был очень рад, когда до него долетели слухи о том, что пальцы короля уже успели побывать в лоне юной принцессы.       Дино пожал плечами. — Не знаю. Мы не виделись все эти дни. Всё как вы и велели.       Это было непросто. Для них обоих. Последние три дня выдались особенно тяжёлыми для принцессы. Она не могла понять, почему брат избегает её, когда так сильно нужен. Он пропустил последнюю примерку платья, пропустил ночь перед свадьбой, которую она провела в печальном одиночестве.       Печальная и одинокая, преданная и брошенная, вот какой она себя ощущала возможно в самый важный день в своей жизни. Именно поэтому, прибыв в Аббатство, задыхаясь от туго затянутого корсета, Виктория решила успокоиться бакальчиком шампанского, который превратился в бутылку, когда миссис Говард сообщила, что король и королева Франции не приедут на свадьбу.       Все были так заняты приготовлениями, что не заметили, как звезда этого вечера улизнула в укромный уголок, уселась жопой на пол и принялась лопать конфеты, запивая игристым.       — Ой, простите! — заверещал кто-то поверх её головы.       Виктория подняла зарёванный взгляд, встречаясь с красивыми глазами цвета весенней травы. Незнакомая девушка в нежно розовом платье с сигаретой в зубах замерла у свечи, пытаясь подкурить.       — Не найдётся для меня одной?       Незнакомка закопошилась во внутренних карманах платья и протянула принцессе маленький свёрток с табаком. Последовав её примеру, Виктория подкурила от свечи в подстаканнике на полу и громко закашлялась.       — Первый раз? — с нежной улыбкой спросила светловолосая девушка.       — Ага, — делая вторую затяжку, кивнула головой принцесса. — Ну и дрянь.       — Меня Оливия зовут, ваше Величество.       — Высочество, — поправила Виктория, а затем похлопала рядом с собой. — Садись, если хочешь.       Оливия шлёпнулась рядом.       — И что же вы прячетесь тут, Высочество, в такой-то день?       Принцесса хмыкнула.       — Просто Вики. Будешь?       Оливия не была девушкой робкого десятка. Приехав с дальних земель на поиски нового мужа, в свои двадцать семь она уже дважды побывала замужем и ровно столько же на похоронах. Она приняла бутылку шампанского, отсёрбывая прямо с горлышка.       — Что это? — скривившись, спросила она, когда пузырьки шампанского ударили в нос.       — Шампанское. Последняя бутылка осталась.       — Ш-шампанское?       — Из провинции Шампань. Из Франции, — пояснила Виктория. — Английское вино похоже на мочу.       — Не могу не согласиться, — хихикнула Оливия. — Так что же ты, Вики, делаешь тут в день своей свадьбы?       — Думаю о том, каким ножом лучше вскрыться до того, как меня обвенчали с этим ублю… королём.       — Столовый не советую.       Принцесса хмыкнула, уже давно нетрезвым взглядом уставившись на огромное шоколадное пятно на подоле белоснежного платья. Можно было только догадаться, сколько сотен тысяч фунтов стоило это безобразие с глубоким вырезом, кружевами и бриллиантами.       Оливия подтянула к себе ноги, обхватив колени. — А вообще не советую умирать. Говорят, что король просто…       — Восхитительный любовник. Да, я уже в курсе.       — Я имела в виду, что он просто хороший человек, но и любовник тоже. Пробовала?       — Наслышана, — фыркнула Виктория. Да, именно так. На своём знаменитом члене он успел прокатить всех придворных дам, а её, принцессу из династии Валуа, лучшую в своём помёте, продинамил так, как ещё никогда и никого не динамил. Впрочем, сегодня всё должно было встать на свои места, ведь их ждала первая брачная ночь.       — Виктория!       Девушки одновременно задрали головы. С красным от злости и волнения лицом миссис Говард нависла над ними, держа в руках длинную вуаль. Прежде, чем она принялась кричать, с опущенными уголками губ принцесса кое-как поднялась на ноги и отряхнула крошки с платья.       Её камеристка пришла в ужас.       — Успокойся, — устало бросила Виктория, выдёргивая из рук Говард вуаль и накидывая её на голову. — Увидимся позже, Оливия, — добавила, напоследок оглянувшись на новую и единственную подругу.

***

      Вся эта торжественная поебистика была настоящей мукой. Его заставили одеться, застегнуться на все пуговицы и уложить волосы. Отобрали флягу с виски и запихали в карету, из которой вынудили махать ободранным горожанам, толпящимся вдоль дорог.       Люцифер был готов убить каждого, кто пытался с ним заговорить. Когда они прибыли в Аббатство и толпа взревела от восторга при его появлении, в нём больше не было сил изображать из себя порядочного короля. С самым пофигистическим лицом он промаршировал в церковь, оставив Джаспера раздавать автографы за него.       Вулси караулил его у входа.       — Ваше Величество! Слава Богу вы успели! Церемония вот-вот…       Не успел он окончить, как архиепископ, его заклятый враг, одним движением руки призвал толпу к тишине. Дворяне уселись на длинные скамейки и все взгляды устремились на устланную золотом и красными розами тропку.       На секунду недовольная морщина на лбу короля разгладилась. Он перестал думать о своих планах, о Георге, о времени, которого оставалось не так уж и много. Как и все остальные, он уставился на маленький силуэт в белом, идущий к алтарю.       Её отец не приехал. Это он понял, когда распознал в её сопровождающем французского посла. Что-то дрогнуло в глубине его бесчувственной души, но быстро отлегло, стоило принцессе запутаться в ногах и споткнуться.       Люцифер улыбнулся. Не улыбкой, которой улыбнулись остальные, умиляясь волнению будущей королевы. Нет, он улыбнулся с издёвкой, не изменяя своим чувствам. Точнее их отсутствию. Их брак по-прежнему не вызывал у него восторг.       Когда она дошла до алтаря, настал его черёд.       — Дамы и господа, сегодня мы собрались здесь…       Она смотрела вперёд, замерев, словно каменное изваяние. Когда Генрих встал рядом и тепло его тела опалило само её существо, огромных усилий стоило не обернуться, не подать виду, что его присутствие её волнует.       Монаршая цепь грузом висела на груди короля. В отличие от своей без пяти минут жены, его не стесняла их близость и неловкость, вызванная отсутствием продолжения. Он склонил голову набок и, присвистнув, с довольной ухмылкой оглядел свои будущие угодья. Она и правда постаралась, чтобы ему было тяжело смотреть ей в глаза.       — Ты очень близка к тому, чтобы заслужить свой заветный приз, — шепнул король, чуть не зацепив её ухо, покрытое вуалью, губами.       Архиепископ продолжал толкать речь.       Виктория сдержала всплеск злости и продолжила игнорировать присутствие Генриха. Ему это не понравилось и он добавил:       — Знаешь, с того дня я даже не мыл эту руку, — он пошевелил пальцами.       — Это отвратительно, — тихо зарычала она.       — Знаю, — довольно улыбнулся Люцифер. — Но не волнуйся, я обязательно приму ванную перед нашей первой брачной ночью. Ты в курсе, что весь двор будет за этим наблюдать? Устроим им представление?       — Да. Я зарежу тебя у всех на глазах. Думаю это удивит их куда больше, чем твои неумелые попытки засунуть в меня свой пенис.       — Ты очень сексуальная, когда злишься. У меня даже вста…       Виктория достала руку из-под вуали и, сжав её в кулак, въехала Генриху по ребру. Он только зловеще рассмеялся. Донимать её казалось ему вторым по приятности занятием. На первом месте всё ещё стояло продумывание грандиозного плана по уничтожению католической церкви и разрушению Ада.       — Ваше Величество, — во второй раз повторил архиепископ. — Согласны ли вы взять в жёны вторую дочь короля Франции, Викторию Марию Валуа и тем самым наречь её королевой Англии?       Без лишнего драматизма, Генрих сухо выдавил:       — Согласен.       — Согласны ли вы…       — Согласна, — так же быстро выплюнула Виктория.       Архиепископ неловко улыбнулся, учуяв нить напряжения между этими двумя.       — Что ж, тогда, нарекаю вас мужем и… женой! Да здравствует король и королева Англии!       Генрих не сильно утруждал себя изучением брачных протоколов. Когда архиепископ подозвал мальца с внушительного размера короной на бархатной красной подушке, Виктория сама сняла вуаль, подняв свои бездонные, полные отчаянной мольбы глаза. Убедившись, что никого из родных нет в этой церкви, она покорно опустилась на колени, позволяя возложить на свою голову возможно тяжелейшую из всех нош мира.       Корону Англии.       Люцифер смотрел на это с интересом. Ему нравилось, как расправляются её плечи, как тяжелеет её взгляд. Когда в следующий раз она поднялась с колен, она больше не была принцессой. Она была королевой. Его королевой. И настроена она была более чем серьёзно.

***

      Всё было хуже, чем она могла себе это предположить. Спустя два часа пиршества дворяне превратились в пьяный, воняющий сброд. Генриху всё это наскучило после кувшина вина. Не прощаясь, не уведомляя её о своём длительном отсутствии, он просто встал и ушёл, как делал это всегда.       Ей хотелось рыдать, поэтому она напилась. Когда воздух закончился и начались пьяные пляски, Виктория кое-как ослабила платье на спине и вышла в сад, надеясь остаться наедине или по крайней мере незамеченной.       Усевшись у фонтана и свесив ноги в воду, прижимая к груди бутылку чего-то очень креплёного, она принялась плакать. И, хотя все не уставали напоминать ей о её долге перед Францией, о том, что теперь она взрослая женщина, оторванная от отчизны, в тот момент она чувствовала себя самой маленькой и несчастной девочкой на свете.       В качестве утешительного приза французский посол передал ей письмо от маман. Она достала его из маленькой сумочки, привязанной к руке, освежилась холодной вонючей водой из фонтана и под громкий рёв пьяного графа, который валялся в кустах, принялась читать:       «Мне очень жаль, что мы с твоим отцом не смогли приехать на твою свадьбу. Неделю назад на охоте твой уважаемый папа свалился с лошади и сломал себе ногу».       Виктория пьяно хрюкнула от вырвавшегося из горла смешка, утёрла сопли и продолжила читать.       «В последнее время ему совсем не хорошо. Врачи говорят, что всё обойдётся, но он не просыпается уже третьи сутки. Наши принцы нужны Франции как никогда прежде. Прошу тебя, моя милая королева Англии, верни своих братьев домой,       целую, твоя маман.       Пы.сы. отбери у Дюбуа свой свадебный подарок, пока он не спустил его на английских шлюх».       — Вики, — родной голос позвал её по имени. Когда она повернула голову, размазывая тушь по лицу, Дино уже сидел рядом, смотря на неё своими светлыми, чистыми глазами. Она захотела вцепиться ему в лицо.       — Где ты был?       — Я был занят.       — Чем ты был занят? Твоё занятие — быть рядом со мной.       — Прости. Я…       — Проваливай, Дино, — отворачиваясь, рыкнула Виктория.       Он коснулся её плеча. И чувство неправильности этого прикосновения захлестнуло его. Он вспомнил слова кардинала и свои обещания. Вспомнил строки из Библии и запрокинул голову, всматриваясь в бескрайнее чёрное небо. А было ли там что-то действительно важнее, чем она?       — В чём твоя проблема? — резко развернувшись, чуть не свалившись в фонтан, выпалила Виктория. От того, чтобы высморкаться в рубашку единственного близкого человека в этом проклятом месте, её останавливала гордость.       — Я люблю тебя.       — И я тебя люблю, — тут же ответила принцесса.       Дино взял её руку и крепко сжал.       — Не…       — Я помешал?       Джаспер не хотел подкрадываться в такой важный для обоих момент, но так уж вышло, что он подслушал последнюю часть их разговора. И так уж вышло, что он, не спрашивая разрешения Люцифера, надеясь, что тот не сильно расстроится, решил помочь Виктории в одном очень деликатном вопросе.       Она хотела сказать, что помешал, но увидела в руках герцога книгу и это отвлекло её. Осознав, что правильный момент утерян, Дино быстро откланялся, а герцог не стал медлить.       — Я порылся в бумагах и нашёл, где находятся твои братья.       — Что?..       — Я обещал тебе, что посмотрю. И я нашёл их.       — Господи, — Виктория спрыгнула с фонтана, ещё не до конца осознавая, что сейчас происходит. — Где они? Они в темнице?       Герцог отрицательно закивал головой.       — Они в небольшом поместье недалеко от Лондона.       — Мы можем сейчас же отправиться туда?       Джаспер растерялся, когда она схватила его за руку. Растерянность была чуждым ему чувством, как, впрочем, и все остальные чувства.       — Вас с королём ещё ждёт первая брачная…       — Плевать! Прошу тебя, Джаспер. Отведи меня к моим братьям.

***

      Они стояли в конюшне, пока конюх подготавливал коней. Верхом было быстрее, поэтому они не стали брать повозку. А ещё она не стала снимать свадебное платье, хоть оно и было не самым подходящим для верховой езды одеянием.

How can i forget — MKTO

      Когда они выехали со двора, вероятно, Вулси уже бился в конвульсиях. Пришло время первой брачной ночи, а новоиспечённая жена в лучших традициях жанра таинственно испарилась вместе с симпатичным герцогом.       Природа за пределами замка была глотком свежего воздуха. На минуту Виктории даже почудилось, будто бы… ей нравится это место. Она ехала верхом, всматриваясь в живописные пейзажи, и всё внутри неё кричало от восторга.       Теперь, всё это, её.       Джаспер был хорошим наездником, но угнаться за ней было делом не из лёгких. Именно в таком темпе, запыхавшиеся и раскрасневшиеся, они добрались до небольшого поместья на берегу реки. К моменту их прибытия на дворе уже стало светать, а это означало, что в замке стали бить тревогу.       Это означало, что Джасперу прилетит по шапке, когда всё вскроется.       — Постой, — он задержал её у входа. — Они наверно уже спят.       Она улыбнулась ему, мягко уводя его руку в сторону. — Я слишком давно не видела моих мальчиков.       Он понимающе кивнул головой. Когда спустя несколько минут удивлённая и заспанная служанка пустила их внутрь, Виктория почувствовала запах спелых яблок. Ей не нужно было искать их среди десятка комнат, не нужно было звать их. Стоило ей ступить на порог, как с лестницы на неё уставились два зевающих мальчишки в разноцветных пижамах.       — Вики?       — Генрих! Франциск!       Внутри Джаспера всё сжалось от волнения, когда Виктория расплакалась. Спотыкаясь и падая, двое русоволосых мальчишек бросились ей навстречу, громко выкрикивая её имя, что-то восторженно лепеча на французском.       Он не стал вслушиваться. Не стал им мешать. Он коснулся ладонью того места, где у людей обычно билось сердце, и вышел в другую комнату, чтобы дать им время.       Несколько часов он бродил по просторным покоям, наблюдая за тем, как восходит солнце. Джаспер был точно уверен в том, что сделал всё правильно. Не только ради неё, но и ради себя. Он почувствовал. Это стоило всего. Даже жизни.       Нянечка принесла ему чай и печенье. Он почти уснул, когда за его спиной скрипнула дверь. Виктория стояла на пороге с счастливой, но уставшей улыбкой на осунувшемся от переживаний лице.       — С ними всё в порядке? — поинтересовался герцог.       — Всё прекрасно, — она встала рядом с ним и посмотрела в окно, любуясь тем же самым. — Я прочитала им сказку и они уснули.       — Нам нужно ехать обратно в замок, Виктория.       Она по-прежнему улыбалась. — Знаю. Знаю, — а потом отвела взгляд от окна и посмотрела ему в глаза. — Мы можем отправиться после того, как немного поспим?       Хуже от этого им уже точно не будет, и Джаспер согласился, собираясь вставать. Прежде, чем он сделал шаг от неё, Виктория коснулась его руки и прошептала:       — Ты можешь остаться здесь, со мной? — а потом, не дожидаясь ответа, поцеловала его, утаскивая за собой на кровать.