***
Она была так напугана тем, что увидела в спальне, что не сразу спохватилась. Лишь когда вонючий мешок слетел с головы, а глаза ослепило пламя свечи прямо у самого носа, Виктория вспомнила, что её, оказывается-то, похитили! Она не знала кто и зачем. Слух не до конца восстановился после неестественного обморока. Перед глазами плясали чёрные пятна, но мысли королевы были далеко от места, в котором она находилась. Она думала о нём. Правда теперь уже и не знала, о ком. И что значит он. Изабелла стояла у алтаря, сложив сухие от холода руки у груди, и молилась. Бормотала себе под нос заготовленное заранее извинение перед Господом и надеялась, что выходка сойдёт ей с рук. В целом-то, она не собиралась убивать Викторию. Хотела припугнуть и показать той, где теперь её место. И чтобы не вздумала лизаться с Генрихом! — Эй, ты, — Виктория дёрнула связанными за спиной руками. — Кто ты? Фигура не ответила, а вот мужик, слуга, приказал заткнуться или отрежет язык. — Да что здесь происходит? Отпусти меня! Фигура по-прежнему демонстрировала равнодушие. Вдруг между церковных лавочек послышался шорох. Виктория обернулась, провожая незнакомца взглядом. — Да все с ума что ли посходили? — Господи, — рыкнула Изабелла, отряхнув платье и встав с колен. — Когда же ты уже заткнёшься? В заброшенной церкви на опушке близлежащей деревни было темновато для того, чтобы Виктория сразу опознала вредительницу. А ещё жутко холодно. По дороге на края ночной сорочки попал снег. Мокрое и грязное тряпьё хлестало королеву по ногам. В чёрных как ночь глазах вспыхивает искра. Маленький огонёк, превратившийся в красное пламя, заполнившее всю радужку. — Что ты такое?.. — непонимание вгрызается в глотку щупальцами ужаса. Мужчина в чёрном что-то кратко доложил фигуре с женским писклявым голосом. Но Виктории было наплевать на похитителей и их планы. Дочка в замке — всё, о чём она думала. И он — неизведанное чудовище, которое осталось с её или их ребёнком… Она не понимала. Всё казалось каким-то дурным сном. Его глаза. Его голос. Ей вдруг вспомнился яркий момент из детства. Первое знакомство с Генрихом в пять или шесть лет. Когда перед юной французской принцессой с буйным характером поставили маленького, коротконогого мальчишку с болезненным лицом, она сказала: — Я не хочу за него замуж. Он некрасивый! Мальчик обиженно надулся. — Почему он зелёный? — не унималась принцесса, ворочая головой и не давая Клод возможности закрыть ей рот. — Я не зелёный! — на французском крикнул принц и разрыдался. Что-то странное собиралось в голове у Виктории. Факты, события, взгляды. Внешность Генриха не соответствовала той, что она помнила. Он, возможно, просто вырос, но было одно но. Три года назад Марлен ездила в Лондон на похороны Генриха VII. Виктория с нетерпением ждала вести о нынешнем состоянии будущего короля и мужа. Когда сестра вернулась, заявила: — Сочувствую, сестрёнка. Та вскочила с кровати и закричала, рассекая воздух юбкой: — Что это ещё значит? Марлен стянула с шеи колхозный зелёный шарфик и плюхнулась в кресло, окинув притаившегося за шторой Дино скептическим взглядом. Тот зарделся красным и сделал вид, что зашёл рассмотреть карниз. — Он прыщавый и заикается. Жуткое зрелище. — Ой, много ты знаешь, — стала в оборону своего будущего Виктория. — Ты вообще вышла замуж за старого пердуна! — Так он скоро помрёт, а тебе с этим чудовищем полжизни мучиться. Привет, Дино. Тогда по Европе расползлись слухи, что помазанный наследничек слишком слаб для того, чтобы править. Его куда более сильный и здоровый брат, Ричард, начал набирать популярность среди двора. Если бы не Вулси, заговор младшего принца осуществился бы. Но он провалился. А через несколько месяцев Генрих проснулся с отросшим пенисом и хорошим зрением. И да, это был не Генрих. Он не говорил по-французски, ничего не смыслил в государственных делах. Он начал войну против Ватикана, а в перерывах только и делал, что трахался и пил. А ещё Виктория в него влюбилась. Пожалуй, это было основной причиной, по которой Генрих был не Генрихом. Она влюбилась в другого. И она не знала в кого. Красные глаза, оскал, как у зверя… — Эй, ты, — Изабелла сыпала угрозами вот уже десять минут, но Виктория слово впала в ступор, не замечая её. — Ты меня вообще слышишь? Слуга дёрнул королеву за прядь волос и рассмеялся. Пуповина чуть не задушила его при рождении, и он родился глуповатым и с перекошенным ртом. Последние пятнадцать лет жизни по милости королевы Франции провёл в конюшне. Хоть и был тупым, но помнил, как принцесса издевалась над ним и над его лицом. Не то, чтобы мстительный, но уж больно обидчивый, он помог Изабелле вытащить тело девушки через секретный выход и доставить в нужное место. Ричард, впрочем, так и не явился. Высокий мужчина, пришедший последним, был испанским послом, прибывшим ко двору позавчера. У него были важные вести. — Я не знаю кто ты и зачем я тебе нужна, но мы все в большой беде. Нам нужно выбираться отсюда и бежать в замок, — Виктория подбирала слова. — Мне кажется, что Генрих не тот, за кого себя выдаёт. Изабелла прослушала последние два предложения, обидевшись на первое. — Значит не узнаёшь меня? — Ты слышишь? Мы должны срочно вернуться в замок! Генрих… он… Разгадка вертелась на кончике языка. Его чёрные и красные глаза. Его манеры и походка. Джаспер. Господи, она совсем забыла про Джаспера. А ведь два года назад при дворе не существовало такого человека! Его выдумали. Они всё придумали. — Я — Изабелла, дочь испанского Короля… — та гордо подняла подбородок. — Господи, Джаспер… он тоже… — Ты меня слышишь? Эй! Слуга, встряхни её! Страшила, так Виктория обзывала его в детстве, когда приезжала с сестрой в Венсенский замок на лето. Их ссылали сюда на три месяца, лишь бы хоть немного продохнуть от проделок младшей из сестёр. Страшила схватил её за плечо и затряс. Девушке стало больно и она вскрикнула, злобно на него зыркнув. — Я не знаю, чем тебя обидела, но обещаю, что увеличу твоё жалование, как только мы вернёмся! А сейчас отпусти меня! Там моя дочь… — Жалование? — вспыхнула Изабелла. — Ты назвала меня прислугой? — она вспылила. Переборщила. И мрачное, холодное помещение сотряс хлопок. Пощёчина. На щеке Виктории заалел след от чужой ладони. Мужчина позади сумасбродной, имя которой Виктория знать не знала, сохранял какое-то поразительное спокойствие. Выглядел он неприятным, да и вёл себя… неестественно. Что-то холодное и неживое было в том, как он улыбнулся, когда по щеке Виктории прошлась ладонь Изабеллы. — Я — принцесса Испании и будущая королева Англии! — взревела сумасбродная, подбоченившись. — Ты? — Виктория сдула прилипшую ко лбу прядь волос и посмотрела на соперницу. Та поближе подошла к единственному факелу, горящему в церкви, и теперь настоящая королева узнала её. Видела на портретах, но думала, что художник просто ненавидит свою натурщицу. Нет, она и правда такая же страхолюдина, как на картинах. И вот на этом ненастоящий Генрих собирался жениться? — Узнала? — Узнала, — фыркнула Виктория и рассмеялась. — Копия своего отца. Даже усики те же… Снова хлёсткая пощёчина. — Заткнись. Я здесь для того, чтобы предупредить тебя. Хочешь сохранить себе и ребёнку жизнь — сама откажешься от Генриха. — Да забирай ты своего Генриха и катись в адское пекло. Неужели ты не слышишь, что я тебе говорю? Это не Генрих! Это что-то… Что? Кто? В любое другое время года или суток, Виктория бы испугалась. Ей не нравилось, что её руки связаны. Так королевы и свергались. В гниющих постройках от рук соперницы. Но сейчас королеве не было страшно. Не пугала ни Изабелла, ни фигура за её спиной. Её пугало то, что она оставила в замке. Её пугала правда. — Ты подпишешь документ, — не ожидав такого быстрого согласия, прокашлялась Изабелла и щёлкнула пальцами. Страшила засуетился, отпустил плечо Виктории, и она шлёпнулась на пол. На церковном алтаре лежал готовый свиток. — Он говорит о том, что ты сознаёшься в измене английской короне и том, что твой ребёнок — бастард, зачатый от герцога Корнуолла. Тебя не убьют, но отправят в монастырь, где ты проживёшь счастливую и долгую жизнь. Виктория посмотрела на кусок пергамента у себя перед носом. Быстро по нему пробежалась и фыркнула: — Какой монастырь? Ты в своём уме? Я останусь при французском дворе. — Нет. Это против правил. Ты отправишься в монастырь. Подписывай. — Как я тебе подпишу с завязанными руками? Изабелла кивнула страшиле и тот развязал руки Виктории. Она растёрла затёкшие запястья. К чёрту. Быстрее подпишет, что эта дура хочет, быстрее заберёт Лиззи, маму и уедет в Париж. А там пускай только попробуют выкурить её и сослать в монастырь. Чёрта с два! Она написала своё имя на признании, не вздрогнув. Изабелла даже немного растерялась. Не сразу поверила в то, что всё случилось так быстро, крохотными глазками забегав по бумаге. Господи, всё было так просто! — Свадьба. Генрих. Я буду счастлива, — пробормотала она и улыбнулась, хихикнув в ладонь. Совсем забыла о том, что счастливая жизнь с Генрихом не входила в планы церкви. Совсем забыла о Ричарде и прочих обстоятельствах. Она влюбилась. Она хотела любить, и ей не нужна была Виктория, но голос за спиной нарушил молчание: — А теперь убей её. Корнуольский разбил испанскую армию на границе с Италией. От короля получен приказ ослабить Генриха и убить его жену. И ребёнка. Выполняй, или я сделаю это сам. Изабелла застыла. До неё не сразу дошло сказанное. Может быть она и выдумывала себе всякое со злости, но… она никогда не желала никому смерти. — Простите, что значит убить? Мы договаривались на монастырь. Виктория вздрогнула, когда двери церкви отворились и десять мужчин в доспехах вошли внутрь. Словно тени, они обогнули периметр. Кто-то остался сторожить вход, один дошёл до алтаря и замер. — Мы договаривались на монастырь! — вскрикнула Виктория. — Планы изменились, — ответил мужчина в чёрном. Толкнув застывшую в ужасе Изабеллу плечом, так, что она скатилась по ступенькам с алтаря, испанец схватил Викторию за волосы и потянул на себя. Она закричала, забрыкалась, но церковь молчала. Молчаливые свидетели её смерти пустыми глазами смотрели на то, как Виктория корчится, пытаясь отбиться, а мужчина в чёрном продолжал тянуть. Дотащив девушку до самого центра, на секунду он остановился. Посмотрел на крест, покрытый грязью и пылью, и прошептал: — En tu nombre, Señor. — Нет, нет, мы так не договаривались, — побледнев от ужаса, взмолилась Виктория. В ножнах испанца блеснул нож. Раздался металлический треск. — Прости, красавица. Ничего личного. Вскрик Виктории смешался с грохотом. Изабелла зарыдала, отвернувшись. И тогда двери в церковь слетели с петель. На пороге стоял он. Никто точно не знал, кем он был, но от обличия Генриха почти ничего не осталось. Трёхметровая фигура, с обугленной кожей и горящими красными глазами, замерла. Стёрла с лица, если это можно было назвать лицом, кровь. Его тёмные волосы, всё, что осталось от Генриха, были влажными и вились на висках. Он пришёл без оружия, но его руки были в крови, а за спиной… Владыка Ада. Тёмный. Он пришёл за ней, за своей королевой. И он убьёт каждого, кто смел дышать, пока она страдала. Даже если для этого потребуется умереть самому. — Господи, — прошептала Виктория. Сердце заколотилось под рёбрами. Рука испанца отпустила её волосы. По ярости, горящей в алых глазах, было ясно, что чудовище пришло не с миром. Зачем оно пришло? Чтобы спасти её? Или чтобы убить их всех? Время замедлилось, и всё равно его было недостаточно, чтобы замедлить происходящее. Виктория содрогнулась, когда испанец в ужасе оступился и упал. Молчаливые свидетели несостоявшегося убийства королевы тоже попятились. Те, что выжили. Других он разорвал на части. Чудовище продолжило своё движение. Оно шло на неё, оно шло за ней. Так думала Виктория, отползая. А потом над головой что-то хрустнуло, и горячая кровь брызнула ей на голову. Нож, которым испанец хотел напоследок перерезать ей шею, с лязгом упал рядом с принцессой. Вся в крови, она свалилась на бок, где её встретила рыдающая Изабелла. Они вцепились друг в друга, как в последнюю надежду. И обе снова посмотрели на него. — Ну что, порезвимся? — чужой голос, но знакомая усмешка разрезали тишину. Они падали один за другим, словно домино. А он… он двигался, словно в танце. Изабелла так громко кричала, что заболели уши, голова, кожа. Когда горло запершило, Виктория поняла, что и она тоже кричит, но не может остановиться. Всё складывается. Хаотично, несуразно. В голове складывается картинка. Он не вымысел. Он правда. Он — дьявол, и она влюблена в него. Огонь в факеле вспыхивает с новой силой, когда она думает об этом. Когда она понимает всё. Ей страшно, и, когда Люцифер разворачивается, перед её глазами что-то вспыхивает. Настигает забвение. Она проваливается в небытие.Эпилог
8 декабря 2022 г. в 04:23
Между тем, как Виктория испустила дух в ладонь Изабеллы, и тем, как Люцифер пришёл в себя и открыл дверь в коридор, прошло не менее десяти минут.
Красный ковролин на холодном дубовом полу встретил дьявола ничем. За дверью — никого, за тюлевой шторой — тоже.
За окном сгущались сумерки. В конце безлюдного коридора послышались голоса. Люцифер с надеждой подался вперёд, но вместо Виктории из тени ему навстречу вышли двое. Словно пророк Моисей и его верный пёс, Аарон, Дино и Вулси о чём-то негромко шептались. Увидев короля, отодвинулись друг от друга и поклонились.
— Ваше Величество! — раздалось хором, но Люциферу было совершенно и очень глубоко на них насрать. Он растолкал их, словно кегли, широкими плечами, намереваясь перевернуть этот замок вверх дном.
Он не король этого плешивого муравейника. Не наречённый, оплёванный священником на крестинах в глубоком детстве, обещанный Богом престолонаследник. Ему, по правде говоря, насрать и на переворот, который Парламент и Вулси в том числе, планировали против него последние шесть месяцев, после объявления о том, что Англия выходит из-под протектората Ватикана.
Этот ёбаный мир, это злоебучее измерение не имели для него значимости, важности, первостепенности. Только они имели. Ведьма была всем. Их дочь была всем. И это ломало всю дьявольскую суть пополам.
— Куда вы идёте, Ваше Величество? — Вулси испуганно задрожал, когда Генрих обернулся, смерив взглядом, разоблачающим, но не раздевающим его на месте.
— Найдите её мне, найдите Викторию немедленно!
Клод Французская выползла из спальни, заслышав в коридоре шум. Потёрла глаза кулаками и зевнула, ещё одной ногой находясь в чудесном сне. Увидев Дино, она резко протрезвела и нахмурила лоб:
— Что ты здесь делаешь, мальчишка?
— Виктория отправила за мной, — хмыкнул белобрысый. Последние несколько месяцев в отдалении от двора пошли ему на пользу. Новая жена хоть и оказалась не самой красивой, но была безусловно очень доброй женщиной, знающей секретные методики того, как поднять социальную значимость мужа в его же глазах.
— А кто отправил за мной?
— Как кто? Я, конечно же. Вы должны присутствовать на крестинах Лиззи, — отозвалась Клод.
— Девочка? Королева родила?
— Ваше Величество, звали? — Жаннет вышла из спальни.
— Я? Нет, я тебя не звала…
— Это я вас звала! — прокричала с другого конца коридора Говард, размахивая руками.
— Меня?
— Да не вас же! А вас!
Люцифер обречённо вздохнул. Всё это казалось какой-то дешёвой постановкой из дешёвого трактира, в который он как-то забрёл ещё по юности и неопытности. Там тоже все горланили, и всех так же сильно хотелось прикончить.
Ну и семейство.
Говард схватила его за руку. — Ваше Величество, Виктория! Она…
— Где она? — дьявол разрезал воздух металлическим басом.
— Эта ваша, — Говард заикалась и путалась в мыслях от забега по лестнице. — Потащила её из замка! Я бросилась вслед, но они были на конях… Я сразу же побежала за вами, а конюх наш — за ними и ещё пара мужчин. Но они старые, не нагонят! Что же делать?