destroy it.

      Месяц прошёл слишком быстро. Шоё после возвращения домой зажил совсем другой жизнью. Кости только-только срослись, а раны на шее все ещё беспокоили его. Месяц после нападения был худшим в его жизни, а если учесть, что волейболом ему заниматься было нельзя, то радости у Хинаты было мало. Иногда его навещали ребята из Карасуно, немного чаще, почти каждый день, приходил Кагеяма. Первое время Шоё ходил на тренировки, посмотреть, поддержать команду, но после примерно недели приёма таблеток Нисимуры, сил у парня хватало лишь на поход до школы и назад. От велосипеда пришлось отказаться. Теперь Шоё ютился у окна в общественном транспорте. Порой Тобио ездил с ним, но такое случалось достаточно редко, так как Хината обычно посещал психолога после школы.       Сеансы с терапевтом были, пожалуй, самой нелюбимой частью дня у Хинаты. Ему с трудом удавалось делиться своими переживаниями с другими людьми. Несмотря на частые посещения психолога, Шоё закрывался от внешнего мира всё больше. Через месяц Хината понял, что ему стоит прекратить походы к терапевту. Не было никакого смысла врать врачу. И, хотя Шоё тяжело переносил последствия нападения, раны постепенно затягивались, боль уходила. Парень видел больший смысл в отдыхе с Тобио, в прогулках с мамой и сестрой и в редких встречах с командой.       Ноябрь бушевал на улице, то проливая дожди, то рассыпая снег. Изредка мокрые улицы сияли от яркого света солнца. Оно совсем не грело, но его присутствие в комнате, на простынях и стенах Шоё, помогало ему справляться. Утром парня сопровождал туман. Он плыл с ним вдоль улиц на пути к остановке. Первое время туман пугал Шоё. Ему всегда вспоминался тот вечер, нападение. Это было одной из немногих вещей, которые у Шоё получилось проработать с психологом. Парки, леса и туманы уже не вызывали у него чувство страха. Порой это было подавленное состояние, но уже не страх. Иногда Тобио встречал его перед школой, и тогда они шли в тумане пешком, молча или говоря обо всяких мелочах. Это не были серьёзные разговоры, ради которых, по мнению Шоё, хотелось бы приходить, но Кагеяма всегда приходил. Он приносил с собой шарф или перчатки для Шоё. Хината был ему благодарен. Это было именно то, чего он хотел. Хината был рад, что ему больше не нужно было обсуждать с кем-то свои переживания. После завершения сеансов с терапевтом у Шоё появилось много свободного времени и, так как волейбол был ему противопоказан, он подтянул учёбу и начал заниматься рисованием. Он испытывал сильную тоску и его тело и душа болели, когда он осознавал, что команда и, особенно, Тобио делали успехи на площадке без него. Хината пытался забыться, то и дело возвращаясь к чтению или рисованию, но постоянное напоминание о своей беспомощности в виде ссадин и шрамов не давало покоя.       — Что бы делал ты? — Спросил однажды Шоё у Тобио, когда они шли в сторону остановки. — Ну… если бы не мог играть в волейбол.       Кагеяма, застывший от неожиданного вопроса, просто хлопал глазами и смотрел на Хинату. Кажется этот вопрос был сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Тобио задумался.       — Знаешь… я бы хотел умереть, но… жизнь меняется, понимаешь? То есть, сейчас ты рисуешь и тебе это нравится. Я думаю, что это просто возможность попробовать что-то новое. Я бы хотел играть на гитаре, например.*       От этого разговора Шоё стало немного легче. Ну или у него просто не было сил на грусть. А сил не было по одной конкретной причине. Таблетки. Одна таблетка утром и стакан воды. Завтрак Шоё. Первое время все было почти в порядке. Лишь изредка Хинату подташнивало и кружилась голова. Но уже через две недели, когда Шоё, кажется, подсел на препараты, все стало хуже. Он очень мало ел. У него болела и часто кружилась голова, его тошнило и периодически рвало, мышечная масса стремительно сгорала. И это пугало Хинату больше всего. Даже если бы у него была возможность вернуться в волейбол, то не смог бы. Шоё должен был слезть. Должен был, но не мог, так как...       Сейчас Шоё очень нравился себе. У него была очень тонкая талия, худые плечи и запястья, худые икры и бедра. Его щёки были теперь не видны, а вот острые скулы ярко выделялись. Однако из «плюсов» для Хинаты этот был последним. Его глаза уже не горели как раньше, огромные мешки от недосыпа и проблем со здоровьем делали прекрасное румяное лицо парня простым рисунком: чёрные мешки под глазами и бледная тонкая кожа. У Шоё выпадали волосы и крошились зубы. Он почти постоянно хотел лежать или спать. Его мучили приступы тревоги и панические атаки. Ночь была теперь любимым временем суток парня. Ночью ты не ешь, не пьёшь, просто спишь. Во сне проблемы не напоминают о себе так резко и часто. Хотя и кошмары были нередкими гостями ночей Хинаты, но в некоторых случаях сны были даже позитивными. Ему снилось, как Тобио целует его, как Карасуно становится лучшей командой в Японии. Иногда это были сны о сестре и маме, иногда о котятах. Такие ночи были любимыми у Хинаты. Тогда ему удавалось поспать без пробуждений.       Сейчас Шоё спал долго. Он нередко вырубался в семь или восемь вечера, спал по двенадцать и более часов. Мама старалась не тревожить сына, понимая, через что ему приходится проходить, но она не знала всего. Однажды она чуть не нашла таблетки Шоё. Как-то она убиралась в его шкафу, пока Хината спал и, когда она почти залезла в ящик с его личными вещами, он проснулся, вовремя успев убедить маму, что дальше справиться с уборкой сам. Шоё было жаль её. Она не виновата в той боли, которую переносит её сын, хоть материнское сердце и говорило ей обратное. По вечерам она часто плакала, закрывшись в ванной, и молилась о спасении от бед для их семьи. Сердце Хинаты разбивалось снова и снова и он старался, правда старался помогать маме, как только мог.       Жизнь шла своим чередом. Дни тянулись долго, но не было чего-то действительно серьёзного или пугающего. Все было спокойно. До этого дня. Суд сегодня.

***

      Шоё был в Токио уже два дня. Он жил в мотеле вместе с мамой. Некоторые участники Карасуно так же прилетели в Токио, так как проходили свидетелями по делу. Кроме того, были заявлены и другие свидетели. Парень и девушка, которые были в тот день с Икавой, его насильником.       Шоё проснулся очень рано. В 4:48, если быть точнее. Вчера на ночь он выпил таблетку, из-за чего сейчас его живот ужасно болел, а голова кружилась.       — Мне нужно доползти до ванной. Просто подняться… и… — Думал Хината. Он встал, опираясь на тумбочку и, пошатываясь, дошёл до стены. Вдоль стены Шоё дошёл до ванной комнаты. Его голова закружилась так сильно, что он мог только присесть на кафельный пол. Он передвинул себя на коврик, так как плитка была слишком холодной, и обнял свои колени, положив на них голову. Его живот заболел с новой силой. Хината почувствовал резкий приступ тошноты и, едва успев наклониться к туалету, выблевал вчерашний ужин. Парень старался быть максимально тихим, он не хотел, чтобы мама услышала его и узнала, что с ним происходит. Конечно, она замечала перемены в сыне и очень беспокоилась, но она видела, что её сын исправно ест, поэтому ей оставалось списывать состояние Шоё на последствия стресса. Даже доктор, которому мама показывала его в Сендае, говорил, что с огромной вероятностью состояние мальчика — действительно последствия нападения и психологических травм. Его маме советовали лишь "дайте парню время на восстановление".       Хината поднялся, доковылял до раковины и умылся. Он ополоснул рот и почистил зубы. Дёсна очень кровоточили. Зубная паста, которую выплевывал Шоё, приобретала красивый розовый оттенок.       Шоё взглянул на своё отражение в зеркале. Впалые щёки и тёмные круги под глазами. Хината сбросил с себя одежду, залез в душевую кабинку и присел. Он включил воду и зажмурился. Очень горячая вода. Шоё было комфортно в душе или ванной. Почти так же, как и в кровати. Он представлял, как Тобио обнимает его своими большими руками, прижимает к себе. Они могли бы лежать так в какой-нибудь параллельной вселенной. Они бы молчали, слушая дыхание друг друга, целовались.       Скоро должен приехать из аэропорта Тобио. У него с Сугаварой ночной рейс. Они будут главными свидетелями вместе с Цукишимой, который приехал вчера вместе с Ямагучи.       Хината выбрался из душевой, натягивая полотенце. Уже лёжа на кровати, он достал свой телефон и написал сообщение Кагеяме.

От: Шоё-солнце

Кому: Бякагеяма

Вы уже приземлились? Все хорошо?

      Ответ не заставил себя ждать.

От: Бякагеяма

Кому: Шоё-солнце

Мы в порядке, в такси. Будем через минут 10. Сначала заселимся, а потом решим, что делать дальше.

      Шоё потянулся на кровати. Было почти шесть утра. Слушание должно было состояться в одиннадцать утра, так что время на сон ещё было. Спать хотелось сильно, но еще сильнее хотелось увидеть Тобио, коснуться его. Хината закрыл глаза, погружаясь в грёзы, а, когда его разбудила вибрация телефона, оказалось, что прошло уже двадцать минут. Яркий экран слепил глаза.

От: Бякагеяма

Кому: Шоё-солнце

Мы тут, 412 комната моя, 413 — Суги.

      На другом конце комнаты зазвонил телефон. Это был будильник мамы. Она выключила его, затем огляделась.       — Ты в порядке, милый?       — Да, мам, всё хорошо. Эм… Там Суга с Кагеямой приехали, пойду к ним, хорошо?       — Конечно, милый. Позавтракаем чуть позже в кафе? Позовёшь всех мальчиков с собой. Нам ещё нужно встретиться с твоим адвокатом. Я напишу тебе.       — Угу.

***

      — Шоё. Привет. — Тобио выглядел уставшим, он отошёл от двери, пропуская Хинату внутрь, тот прошёл в комнату и сел на кровать. — Как ты?       — Я? Ну… лучше сейчас. А ты как? — Хината зажмурился и сжался в клубочек на постели.       — Нормально. — Кагеяма сел на кровать, притянул Шоё к себе и крепко обнял. — Всё будет хорошо, милый.       Шоё открыл глаза, когда солнце уже встало. Он лежал в объятиях Тобио, пока тот спал, тихо посапывая. Это было прекрасное пробуждение. Одно из самых лучших за последнее время. Тобио начал ворочаться и притянул Шоё ближе к себе.

***

      — Мы запрашиваем шесть лет лишения свободы, но вряд ли это сработает. У Икавы никогда не было приводов до этого, поэтому присяжные могут пожалеть его. — Его адвокат Ёсиро Сэн старался как можно мягче объяснить Шоё, как работает судопроизводство. Сейчас они сидели в зале суда. Обвиняемого ещё не привели, но нервы Хинаты уже были на пределе. Он с трудом смог съесть два блинчика с утра, даже не выпил сок. Голова болела, а коленки подкашивались. В горле будто стоял комок, а грудную клетку что-то сдавливало. Страх. Животный страх. Такой же он испытывал, когда был там, в парке. Шоё сидел на стуле, вертелся, смотря по сторонам. Он знал, что позади сидят его мама и друзья, даже Исао пришёл, чтобы поддержать парня, но силы ему придавала лишь уверенность в том, что Икава Мучи никогда больше не прикоснётся к нему.       Дверь открылась и два сотрудника охраны ввели высокого парня, Икаву Мучи. Тот выглядел очень плохо. Хуже него в этом зале выглядел только сам Шоё. Икава еле плёлся, то и дело смотря по сторонам. Его взгляд встретил взгляд Шоё. Хинату чуть не вырвало.       Слушание началось. Первым делом сторона обвинения предоставила судье фотографии побоев, а так же заключения врача. Фотографии были вывешены на доску. Шоё сжался комочком из-за нахлынувших воспоминаний и положил голову на свои руки. Ещё десять минут Хината был как будто не здесь, но потом адвокат начал трясти и его.       — Шоё, теперь ты должен рассказать свою версию событий.       Хината вышел из-за стола и подошёл к другому, который стоял рядом со столом судьи, он опустился на стул и посмотрел на людей. Сторона обвинения смотрела на него с беспокойством, а вот сторона защиты и вовсе не смотрела на него. Икава сложил голову на руки и слегка трясся, он… плакал?       — Эээ, я… не знаю, с чего начать, но попробую с начала. Ммм… месяц назад я приезжал в Токио на игру. Волейбол. И после игры мы пошли гулять. В парк. И… я и Тадаши мы… мы пошли в лавку и купили печенье. Нишиноя купил фонарики, которые запускают в небо и… я пошёл за своим. И я ушёл к озеру. И там… был он… в компании своих друзей. Они были пьяны. Точнее… на нём была футболка и… она была мокрой и пахла алкоголем. — Икава сжался ещё больше, убрал руки от лица и посмотрел на Шоё. Лицо парня было красным и мокрым от слёз. Шоё был в замешательстве. — Эм… я сидел спокойно и ел печенье, потом я услышал, как он позвал меня и я испугался. Я уже собирался уйти, но… я не успел. Он схватил меня и потащил в кусты… Его друзья… они кричали ему остановиться, но… он не слушал их. Он сказал, что я ему понравился сразу… — Мама Шоё, Суга и Ямагучи уже плакали, а Цукишима и Кагеяма сидели с абсолютно нечитаемыми лицами. Кагеяма старался успокоить его маму, слегка обнимая её, а Цуки держал за руку Тадаши. — Он сказал… что я мог бы быть идеальным для него, но… Я сопротивлялся. Я укусил его. Да. Укусил. А он… разозлился и ударил меня в живот, а после стал избивать и… лапать меня. — Последнюю фразу Шоё произнёс почти шёпотом. Ему было стыдно. Он чувствовал себя ужасно грязным и неправильным. — Он укусил меня за шею. И я сел на землю, пока он трогал меня, а потом… Я услышал крики Нишинои… Он сказал, что я ещё буду принадлежать ему, а потом… испугался и убежал. Я полз, а потом выблевал свою кровь и отключился… больше ничего не помню. — Шоё уже рыдал, задыхаясь.       — Как вы думаете, он мог бы вас изнасиловать? — Судья посмотрела на него и в её глазах Шоё прочитал сочувствие.       — Эээ… я думаю, он мог бы убить..? Меня…       — Протестую! — Завопил адвокат Икавы. — Это не был ответ на конкретно заданный вопрос.       — Протест отклонён. — Ответила судья и сказала. — Теперь я хочу услышать версию подсудимого.       Шоё поднялся со стула и дошёл до своего места. Он сел на кресло и почувствовал, как кто-то коснулся его плеч. С одной стороны это была мама, а с другой Тобио.       — Ты молодец, солнышко. — Сказала мама, а Тобио кивнул, соглашаясь с ней. Икава с двумя охранниками позади подошёл к столу, где минутами ранее сидел Шоё. Он с шумом сел и опустил голову, не решаясь посмотреть вокруг.       — А… я… для начала я хочу извиниться… перед Хинатой и… его друзьями, и семьёй. Я не понимал, что делаю. Ты… Шоё правда мне понравился, но я выпил и я был под действием наркотиков. Мне ужасно стыдно за то, что я сделал. Я никогда не смогу простить себе это и… я бы не стал насиловать или убивать тебя. Я… не сделал бы этого. Никогда. Я точно знаю, что не стал бы делать этого. Я отдалённо понимал, что я делаю что-то ужасное, но… я был сам не свой. Мне ужасно жаль. Я будто сошёл с ума. Я бил тебя будто не своими руками. Никогда прежде я ничего подобного не делал. И больше никогда не сделаю…

***

      Ему дали четыре года. Адвокат Шоё был рад, что парень понесёт заслуженное наказание, а вот мама Шоё негодовала. Её можно было понять. Мама крепко обнимала сына, мягко поглаживая волосы.       Хината не знал, что он чувствует. Пока он сидел в зале суда, наблюдая за Икавой, он почувствовал жалость к нему. Это ненормально.       — Пожалуйста, Шоё, прости меня. — Сказал Икава, когда его выводили из зала суда.       — Эээ… да, я прощаю.

***

      Они сидели в ресторане, отмечая удачное завершение дела. Мама заказала Шоё вишнёвое вино и рыбу с рисом. Цукишима и Ямагучи пили сок и ели суши, а Сугавара и Кагеяма угощались оякодоном и чаем.       — Мы так рады, что всё закончилось хорошо, Шоё. — Тадаши коснулся руки Шоё и погладил её. — Я правда очень волновался за тебя.       — Этот Икава такой странный парень, честное слово. Он совсем неадекватный. Откуда ему знать, что он не сделал бы с тобой чего-то жуткого, он же не отдавал отчёта своим действиям?! Он очень жуткий. — Сказал Коуши, доедая оякодон.       — Верно-верно. Слава богу, он сядет. — Мама Шоё тяжело выдохнула и закрыла глаза.       — Будем надеяться, эта ситуация послужит ему уроком. — Кей выпил сок и отставил стакан в сторону. — У нас рейс через три часа, нам уже нужно ехать.       — Верно, мы пойдём. — Сугавара и Ямагучи поднялись из-за стола и все трое, попрощавшись, ушли. — Ну, ребята, в мотель? — Тобио и Шоё переглянулись и улыбнулись друг другу.

***

      Дорога до мотеля заняла около часа. Токио всё же был огромным городом, так что после долгой прогулки вернуться на другой конец города было сложно.       Хината и Кагеяма договорились с мамой Шоё, что сегодня они заночуют в одной комнате, посмотрят фильм, отдохнут, женщина согласилась.       — Только не сидите допоздна. Завтра вылет в двенадцать. Теплых снов, мальчики.

***

      — Что ты хочешь посмотреть? — Шоё сидел на кровати Тобио. Только сейчас до него дошло, что кровать в комнате всего одна. — Может посмотрим мелодраму?        Давай. О, а ты смотрел «Реальную любовь»? — Тобио сел на кровать рядом с Шоё, достал из сумки ноутбук и положил себе на ноги.       — Нет. Давай посмотрим.       Они смотрели фильм, сидя в обнимку и под конец Шоё начал дремать на плече Тобио. После появления титров Кагеяма закрыл ноутбук и убрал его на тумбу.       — Хей, Шоё. Ты спишь? — Он слегка потряс парня, а тот резко открыл глаза, смотря на Тобио.       — Прости, я задремал…       — Ты можешь спать, если ты устал. — Кагеяма потрепал волосы Хинаты и улыбнулся.       — Нет, я бы занялся чем-нибудь. — Он поднялся с кровати и достал из пакета бутылку с вишнёвым вином. — Выпьешь со мной?       — Ну… хорошо.       Когда бутылка опустела, Шоё был более менее трезв, а вот Тобио унесло куда-то далеко. У него был стеклянный взгляд, а его руки дрожали. Поведение парня стало нетипичным, он улыбался, поглаживая руки Шоё. Хината улыбался в ответ, рассказывая какую-то историю.       — Хочешь, поиграем в правду или действие? — Спросил Тобио, когда Хината закончил свой рассказ, он сел напротив Шоё, устраиваясь поудобнее. Когда Хината обдумал предложение и кивнул, Кагеяма спросил: Правда или действие?       — Ммм… правда.       Глаза Тобио сверкнули, он странно улыбнулся и закусил губу.       — Ты когда-нибудь целовался?       Шоё опешил от вопроса, его челюсть отвисла, а глаза стали как блюдечки.       — Н-нет. Никогда… А ты?       — Тоже… Хочешь.?       В следующую секунду Тобио подался вперед и поцеловал Шоё. Это не было таким, как пишут в книгах или поют в песнях. Было мокро, но приятно. Сердце Хинаты колотилось, воздуха не хватало. Кагеяма, кажется, чувствовал то же самое. Он отстранился, делая глубокий вдох. Шоё последовал его примеру, а после возобновил поцелуй. Он забрался на ноги Тобио и обнял его, не разрывая поцелуя. Их промежности соприкоснулись и Тобио застонал.       — Чёрт-т… Тобио, я хочу тебя…       Дважды повторять не нужно было. Кагеяма поднял Шоё и положил его на кровать рядом с собой, затем навис над ним, продолжая целовать.       Они страстно и жадно целовали друга друга, кусали губы и тёрлись носами. Хината забрался руками под футболку Тобио, стягивая её. Следом на пол улетела майка Шоё. А после и его штаны. Кагеяма прикоснулся к члену Шоё через ткань боксёров, слегка сжимая его. Хината застонал, откидывая голову на подушку и открывая свою шею. Тобио тут же припал губами к ней, слегка покусывая. Шоё поёжился, затем вскрикнул и отодвинулся.       Мысленно он снова оказался в том парке, у озера. Его руки задрожали, сердце забилось с бешеной скоростью, а дыхание сперло.       — Блять, милый, прости. Шоё, я не хотел напугать тебя или сделать больно.       — Нет-нет! Я в порядке, правда. Мы можем… мы можем продолжить постепенно. Медленно. Я просто… мне было страшно. Я…       — Хочешь, я не буду касаться твоей шеи, милый? — Тобио мягко обнял Шоё за плечи и прижал к себе. Он поцеловал Хинату в макушку, поглаживая его спину.       — Я в порядке, правда. Просто... Мне нужно время, понимаешь?       — Сколько потребуется, Шоё.       Они продолжили целоваться, лёжа в постели. Наутро Кагеяма ничего не помнил.