Было легко сунуть дневник в карман, пока Лили и Джеймс отвлеклись на Домашних эльфов. Гарри же был занят разглядыванием фотоальбома, заполненного фотографиями другого мира. Сириус прокрался к боковой двери и выскользнул наружу. Выйдя из гостиной, он поспешил к месту аппарации и вернулся в свою квартиру. Любила ли его Леа? Беспокоилась ли она когда-нибудь о
нём, или всё это было лишь частью плана по спасению Гарри? Он должен был знать, и он не мог допустить чтобы Джеймс или Лили, или Гарри, если на то пошло, увидели его боль, если всё это было ложью.
Как только Сириус вернулся к себе, он забаррикадировался в комнате и запер дверь всеми известными ему чарами. Он сел в большое кресло с откидной спинкой у его кровати и раскрыл дневник трясущимися пальцами, боясь того, что он может там найти.
«Мой дорогой Гарри,
Находиться здесь так странно. Мне приходиться постоянно сдерживаться, чтобы не ударить Питера.
Смотреть на Джеймса практически нереально. Я буквально ожидаю, что он обернётся и посмотрит на меня твоими глазами. Каждый раз, когда я вижу ореховый цвет вместо зелёного, я чувствую… разочарование. Все говорили, что у тебя глаза твоей матери. Я знала, что это хоть и немного, но утешало тебя, но я с сожалением хочу сообщить тебе, что это не совсем правда. Глаза Лили Поттер чудесного зелёного цвета, и их цвет такого же оттенка, что и у тебя, но это не твои глаза. Её глаза слишком открыты, слишком простодушны.
Мне тяжело находиться рядом с Римусом и Сириусом. Они так отличаются от того, какими они были — какими мы их знали. Это почти так же, как если бы они были совершено другими людьми, у которых оказались одни и те же имена.»
Сириус нахмурился, глядя на страницу перед собой. Он был другим… настолько другим, что Леа… Гермиона считала его незнакомцем. Он ещё больше нахмурился и продолжил читать. Разочарованный медленным прогрессом Леа-Гермионы, он перевернул пару страниц. Между листами был зажат маленький цветок. Он нежно погладил его. Он вспомнил тот день, когда подарил его Леа. Это был всего лишь полевой цветок, который он воткнул ей в волосы, но улыбка, которой она одарила его, заставила его чувствовать себя богом.
«Мой дорогой Гарри,
Я должна тебе кое в чём признаться. Я не осмеливаюсь говорить это кому-то другому по целому ряду причин. Во-первых, мне бы никто не поверил. Видимо, свидание с Сириусом Блэком превращает тебя в вспыльчивую шлюху, которая ничем не лучше того, какой должна быть. (Что бы это не значило.) Во-вторых, я бы никому больше не сказала об этом, потому что они, скорее всего, мне бы не поверили. Видимо, любая девушка, встречающаяся с Сириусом, встречается с ним из-за размера его денежного хранилища или же из-за размера его члена, но никак не из-за самого парня.
Мы оба знаем мужчину, которым он был, и я должна сказать тебе, что этот мужчина, этот Сириус, был гораздо большим, чем тот. Он храбр сердцем, благороден духом и быстр умом. Он сообразителен и умён. Я не могу объяснить всего — ты бы посмеялся надо мной.
Я люблю его, Гарри. Я знаю, что не должна этого делать. Я знаю, что неправильно быть эмоционально вовлечённой. Я читаю себе нотации снова и снова, но не могу с этим справиться. Мерлин помоги мне, но я люблю его.»
Слеза упала на страницу, размазав чернила. Сириус потёр щеки рукавом мантии. Она любила его. Стеснение, которое сдавливало его грудь весь день, ослабло, и он сделал несколько глубоких, судорожных вздохов. Она любила его — так же, как и он любил её.
Кто-то начал колотить в дверь.
— Бродяга? — приглушённый голос Джеймса донёсся до него достаточно отчетливо. — Бродяга, ты в порядке?
Сириус устало взмахнул рукой, и с двери слетели все чары. Джеймс прорвался внутрь, упав на пол. Он свирепо посмотрел на Сириуса.
— Придурок, — прорычал он.
— Как ты узнал? — со вздохом спросил Сириус.
Джеймс лишь закатил глаза.
— Я знаю тебя.
Сириус показал грубый жест.
Лили влетела в комнату и вздохнула:
— Серьёзно, Сириус.
— Она любила меня, Сохатый, — Блэк держал дневник в руках и смотрел на него невидящим взглядом.
Джеймс подошёл, чтобы встать рядом с ним, и успокаивающе положил ему руку на плечо.
— Должно быть, она и правда любила тебя, — согласился Поттер. — Она ведь мирилась с Лили, не так ли?
— Эй! — Лили свирепо посмотрела на обоих.
— Цветочек, ты должна признать, что была не очень мила с Леой, особенно в начале, — напомнил ей Джеймс. Лили покраснела.
— Возможно, что так, — пробормотала она. Затем нежно улыбнулась Сириусу. — Думаю, так я узнала, что Сириус любил её. Он приводил её к Гарри и кричал на меня каждый раз, когда я была с ней груба. Он не делал так ни с кем другим.
— Что мне делать, Сохатый? — спросил Блэк. Он уставился на лучшего друга с потерянным выражением в серых глазах.
Джеймс беспомощно пожал плечами.
— Мерлин, Сириус, я не знаю. Это не совсем нормальная ситуация.
— Возможно, нам стоит пригласить её в гости? — предложила Лили.
Сириус фыркнул.
— Вы слышали Гарри. Она избегает нас, как чумы.
— Ну, ей приходится это делать, верно? — Лили покраснела, когда оба мужчины взглянули на неё, как на сумасшедшую. — Она знает нас всех, но в то же время нет. В какой-то момент она бы оступилась, и у неё не было бы возможности объясниться, — пояснила Лили.
— Это так, — неохотно признал Джеймс.
— Но она моя… — Сириус сделал паузу в отчаянии, потому что не было слова, которое бы определяло статус Гермионы в его жизни. Она не была его женой или девушкой. Гермиона Грейнджер даже не была его любовницей — он ни разу не встречал девушку до вечеринки в честь дня рождения Луны. Месяц назад она была бы совершенно чужой. Он мог бы пройти мимо неё по улице и не узнать. И всё же, это была Леа, а Кастор и Поллукс были его сыновьями.
— Мы что-нибудь придумаем, — успокоила его Лили. Она в тревоге сцепила руки. — Что насчёт Римуса? Мы должны сообщить ему о том, что происходит, иначе он подумает, что мы сошли с ума.
— Нам надо рассказать всё Римусу, — согласился Джеймс.
______________
— Луна, что во имя Мерлина, тут происходит? — требовательно спросила Гермиона, уперев руки в бока.
Луна посмотрела на Гермиону с открытым, невинным выражением лица.
— Кастор и Поллукс экспериментируют с клейкой лентой.
— Это сейчас не важно, — возразила Гермиона. Она помахала кусками пергамента перед лицом Луны. — За последний месяц я получила не менее шести приглашений в Поместье Поттеров. У меня заканчиваются оправдания!
— Они очень любят членов своей семьи, — ответила Луна, небрежно взмахнув рукой.
— Я не член их семьи, — хмуро парировала темноволосая. — Я всего лишь подруга девушки их сына. Вряд ли нас можно назвать семьёй.
— Поттеры довольно инклюзивны, — возразила Лавгуд с улыбкой.
— Что мне делать, Луна? — ждала ответа Гермиона.
— Прими приглашение, — предложила девушка. Она погладила пальцами щёку Гермионы. — Это может быть полезно для тебя, Миа.
— Я сомневаюсь в этом, — прошептала Гермиона.
___________
— Пожалуйста? — взмолилась Гермиона.
Драко хмуро посмотрел на неё.
— Ты хочешь, чтобы я добровольно проводил время с Поттером и всей его невыносимой семьёй?
— Драко, ты мне нужен, — уже бесстыдно подлизывалась Гермиона.
Драко беспокоило то, что он точно знал, что она имела в виду. Эта новая и улучшенная Гермиона обычно тащила Малфоя за собой в любую ситуацию, которую считала «опасной». Он полагал, что он должен быть польщен тем, что она так высоко ценила его с палочкой в руке, но это ещё не означало, что он хотел проводить время с Поттером. Он тяжело вздохнул.
— Гермиона, милая, обычно я был бы готов вытерпеть вечер с Поттерами ради тебя, но у меня свидание, — признался Драко. Он потёр подбородок. — Думаю, Блейз свободен. Я позвоню ему через камин.
Гермиона неохотно кивнула.
— Спасибо, Драко, — прошептала она.
____________
Изменения, произошедшие с Гермионой, когда она узнала, что беременна, и позднее, когда родились мальчики, не ускользнули и от Блейза. Безусловно, он не был так близок с Гермионой, как Драко или Луна в школе, но он стал её другом после их выпуска. Она с Луной были частью узкого круга людей, которых он считал семьёй. Он был встревожен внезапными изменениями и тем, что они выявили. Работая в семье Забини, он встречал людей, которые двигались так, как сейчас это делала Гермиона, и все они были достаточно опасными личностями.
Поэтому он не был удивлён, когда Гермиона настояла на том, чтобы он держал Кастора на руках во время перемещения через камин. Это была защитная мера, и для него это имело смысл. Она подняла Поллукса и прижала его к груди.
— Готов? — поинтересовалась она.
Блейз улыбнулся ей.
— Ты даже не представляешь, Миа, — промурчал парень. Обычно его не приглашали в Поместье Поттеров, и он планировал извлечь из этого похода максимум пользы.
Гермиона закатила глаза.
— И правда. Мне нужно, чтобы
все вы трое вели себя прилично, прошу вас.
Перемещение в Поместье Поттеров было… интересным. Блейз попал туда первым, и он изменил свою позу так, как учили его инструкторы по дуэлям. Это было сознательное усилие, но такое, о котором его предупреждали, и оно могло спасти ему жизнь. Он удивлённо моргнул, когда понял, что Патриарх и Матриарх Поттеров стоят неподалёку со своим сыном, Гарри, чтобы поприветствовать их, а также рядом стоял Патриарх семьи Блэков. Именно он в настоящее время наблюдал за Забини прищуренным, подозрительным взглядом.
За ним по пятам следовала Гермиона, и её появление стало откровением. Она споткнулась о Камин, но тут же компенсировала это, повернувшись в сторону и переместившись так, чтобы её спина оказалась напротив его. Блейз наблюдал, как она бережно перекладывает Поллукса в своих руках и осматривает комнату в поисках возможной угрозы. Он изо всех сил пытался скрыть своё удивление. Всё, чему его так старательно учили, — всё, что он всё ещё должен был старательно вспоминать, чтобы сделать, — она делала всё это, даже не думая. Это было… любопытно. Он задавался вопросом о том, заметил ли это Драко.
Что было ещё более ясно Блейзу, так это то, что Поттеры определённо заметили. Патриарх семьи Блэк уставился на Гермиону так, словно его только что ударили по лицу битой.
— Гермиона, добро пожаловать, — сказала ей Лили Поттер своим тёплым, дружелюбным голосом. Она кивнула Блейзу. — И мистер Забини. Спасибо, что пришли.
Блейз поставил Кастора на пол, но продолжил держать мальчика за руку, когда он вежливо поклонился.
— Моё почтение, мэм.
Взгляд Лили переместился на двух мальчиков.
— Добро пожаловать, эм, Кастор и Поллукс, правильно? — она вежливо улыбнулась Гермионе. — Какие необычные имена. Как же вы их выбрали?
Гермиона улыбнулась, но улыбка не коснулась её глаз.
— Они показались мне наиболее подходящими, — с лёгкостью ответила она. Девушка опустила взгляд на Кастора, протянула руку и провела по его кудрям так, что теперь она касалась обоих своих мальчиков одновременно. Она пропустила многозначительные взгляды, которыми обменялись Поттеры и Глава Блэков.
— Вниз, мамочка, — скомандовал Поллукс.
Гермиона вздохнула и опустила мальчика.
— Помните, — начала она, но её тут же прервали близнецы.
— Мы помним, мамочка. Никаких заговоров, никаких розыгрышей, никаких сговоров, никакого сотрудничества и никаких блужданий, — ангельски ответили они хором.
Гермиона слегка поморщилась.
— Просто постарайтесь вести себя хорошо, — предупредила их она.
— Они вообще знают, что означают эти слова? — удивлённо спросил Гарри.
Гермиона вздохнула.
— К сожалению, да. Кастор и Поллукс слишком умны для их же блага, или чьего-то ещё, — рассеянно добавила она. Её глаза автоматически следили за сыновьями по комнате.
