____________
Тяжесть дорогого пергамента не была незнакома Гермионе. Большинство чистокровных семей, казалось, имело его нескончаемый запас и не гнушалось использовать его для всех возможных видов приглашений. Как-то раз Блейз отправил ей приглашение, запечатанное воском с отпечатком его перстня. Она осторожно вскрыла его, чтобы увидеть — написанную изумрудными чернилами надпись — Кофе? Но это конкретное письмо не было похоже на приглашение. Не было хитроумных иллюстраций, разбросанных по краям, выделенных серебряным и зелёным цветами. Не было и фамильной печати или чего-то ещё, что Гермиона могла бы опознать. Эта бумага выглядела так же официально, как и сова, которая её доставила. Девушка перевернула её и нахмурилась. Прекрасным почерком по пергаменту разливались слова — Пруэтт&Фоули. Тонкая бровь приподнялась сама по себе, пока она рассматривала послание в своих руках. Почему она получила письмо от чистокровного, высокомерного адвоката? Она осторожно вскрыла печать. —Чёрт, грёбаный придурок, — пробормотала девушка, просматривая содержимое письма. Пойти на дурацкую вечеринку в саду было губительным решением. Она знала это ещё до того, как ушла. Встреча с Регулусом была самым неудачным событием, которое могло произойти. Но это. Это выходило за все гребаные рамки. Если Регги хотел поиграть, то он выбрал не ту ведьму. Резко встав, она оттолкнулась от своего стола и направилась в кабинет Люциуса. Его секретарша удивлённо подняла глаза от стола, когда Гермиона подошла к ней. — Он свободен? — требовательно спросила она. Секретарь удивленно моргнула, глядя на Гермиону, и обычно та была бы более терпеливой или вежливой или более какой-то другой, но в данный момент всем, о чём она могла думать, была ослепляющая ярость к Древнему и Самому Благородному дому Блэк и их адвокатам. — Да, мисс Грейнджер, — удалось выдавить женщине. — Вы хотите, чтобы я… — она замолчала, когда Гермиона пронеслась мимо её стола в кабинет Малфоя. — Мне нужен недельный отпуск, — отрезала она безо всяких предисловий. Она чувствовала, как шевелятся её волосы, и слышала потрескивание её магии, которая заискрилась в её кудрях. Люциус откинулся на спинку стула и некоторое время пристально рассматривал её. Затем он сцепил руки под подборотком. — Твои глаза светятся, — спокойно сказал он ей. — Ты знала? — Это иногда происходит, —резко ответила Гермиона. — Могу я взять недельный отпуск или нет, Люциус? — Всё зависит от обстоятельств, — продолжил Малфой тем же спокойным тоном. — От чего? — прорычала Гермиона. — Если я дам тебе отпуск, потеряю ли я самого лучшего исследователя, который у меня только был, из-за того, что его отправят в Азкабан? — многозначительно спросил он. Губы Гермионы искривились в ухмылке. — О, Люциус, — вздохнула она и покачала головой. — Меня глубоко ранит то, что ты думаешь, что меня поймают. Люциус моргнул. — Знаешь, я слышал как Драко и Блейз спорили о том, как ты изменилась после рождения Кастора и Поллукса, но я никогда не замечал этого. — Ты и не должен был, — нетерпеливо продолжила Гермиона. — Могу ли я взять эту неделю, Люциус? — Возьми перерыв на неделю, — согласился он через некоторое время. Он прищурил свои серебристо-серые глаза, глядя на неё. — И убедитесь в том, чтобы не быть пойманной, мисс Грейнджер. Гермиона фыркнула на это, закатив глаза. Затем она развернулась на каблуках и вышла из кабинета.___________
Оффисы Пруэтт&Фоули существовали в той или иной форме с 1540 года. Гермиона прочла о них всё, что могла, перед назначенной встречей. Она протянула руку за официальными ведьмовскими мантиями, которые обчно висели в глубине её шкафа и не носились, за исключением тех нелепых мероприятий, на которых настаивала Нарцисса. Быстрый взгляд на Кастора и Поллукса показал, что мальчишки всё ещё были в официальных нарядах и сумели пока не испачкать друг друга в грязи или чём-то похуже. — Помните, что я сказала? — голос девушки прозвучал резче, чем она того хотела, и она вздрогнула, как только слова слетели с её языка. — Вести себя наилучшим образом, — торжественно произнёс Кастор. Два маленьких волшебника смотрели на неё, не моргая. Они вели себя необычайно тихо, и это лишь сильнее действовало ей на нервы, пока она ждала, что они станут нетерпеливыми и капризными. — Верно, — согласилась Гермиона. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Независимо от того, что должно было сегодня произойти по мнению Регулуса, никто не заберёт у неё её мальчиков. Никто. — Давайте покончим с этим, — пробормотала она, открывая дурацкую дверь с чрезмерно украшенной ручкой. — Чем Вам помочь? — пожилая дама сидела в пустой комнате ожидания. — Гермиона Грейнджер, — сухо сообщила она женщине. — У меня назначена встреча на 10 часов с Мариусом Пруэттом? — Ах, да, — пробормотала ведьма, просматривая лежащую перед ней записную книжку. — Проходите. Они ждут Вас. Зелёная дверь слева. Конечно же это была зелёная дверь. Гермиона фыркнула себе под нос и направилась к ней. Она ещё раз глубоко вздохнула, позволив позвоночнику напрячься, а лицу разгладиться, превращаясь в маску собранности и спокойствия. Она постучала в дверь костяшками пальцев и повернула ручку, когда услышала приглушенный голос, приветствовавший её. Она плавно прошла в комнату, остановившись так, чтобы Кастор и Поллукс могли обойти её с флангов. Она потратила достаточно времени для того, чтобы её волосы ниспадали идеальными локонами, подчеркивающими её сходство с сыновьями. Она позволила одной тонкой брови элегантно изогнуться, когда она смотрела на адвоката сверху вниз. Она решила, что это был он, так как единственным другим человеком в комнате был Регулус. — Мариус Пруэтт? — поинтересовалась она ледяным тоном, который она усовершенствовала после того, как услышала, как Нарцисса использовала его на какой-то корове, которая как-то пыталась оскорбить Гермиону. — Мисс… Грейнджер… Я полагаю, — ответил тот. Он моргнул, а затем прищурился, глядя на неё. — Это псевдоним? — спросил он. Пруэтт повернулся и хмуро посмотрел на Регулуса. — Мне казалось, что ты говорил, что она является магглорожденной. — Так мне сказала Нарцисса, — пробормотал Блэк. Он нахмурился, смотря на Гермиону и на двух маленьких мальчиков, ровно стоящих по обе стороны от неё. Они хмуро взглянули на него в ответ. Тем временем Гермиона развернулась и натянуто села на диван. Кастор и Поллукс последовали за ней, сев рядом, с двух сторон от неё — Какова, всё же, цель этой… встречи? — так же холодно поинтересовалась девушка. — Если вы думаете, что из-за того, что я числюсь в списке магглорождённых, вы сможете вмешаться и забрать моих сыновей, то у вас совершенно другое… — Постойте! — запротестовал Регулус и поднял руки. — Прошу. Я абсолютно точно не собираюсь забирать ваших сыновей, я просто… Хочу, чтобы они были официально признаны. Очевидно, Сириус ничего не предпринял ради этого, а им уже… сколько… пять? Я хочу убедиться в том, что они получат правильное образование и поймут, какое место они занимают в волшебном обществе. Гермиона боролась с желанием откинуться на спинку дивана. Ей хотелось обхватить голову руками и взвыть. Но она никогла не видела, чтобы Нарцисса Малфой делала что-то подобное — даже когда Драко нашли в фонтане с какой-то моделью в Париже. — Ваш Патриарх знает о том, что Вы сделали? — спросила она. Несмотря на сомнения, ей нужно было узнать. — Конечно же нет, — усмехнулся Блэк, подтверждая её подозрения. — Он бы попытался меня остановить — Мистер Блэк, — вздохнула Гермиона. Оба мальчика повернулись и, прищурившись, посмотрели на мужчину в другом конце комнаты. — Мисс Грейнджер, — продолжил он напряжённым голосом. — По крайней мере позвольте мне принять их. Гермиона покачала головой. — Вам и правда следует поговорить с Главой Вашего Дома, мистер Блэк. — У вас уже есть какая-то договоренность? — потребовал ответа Регулус. Он махнул рукой в сторону мальчиков. — Как он мог не признать их? — Мистер Блэк, я впервые встретила вашего Патриарха примерно 6 месяцев назад, — холодно проинформировала его девушка. — Нет, — покачал головой тот. — Да, — настаивала Гермиона. Она подняла палочку в воздух. — Я могу поклясться в этом, если Вам станет от этого легче. — В этом нет необходимости, мисс Грейнджер, — отрезал Регулус. Он провёл рукой по своим густым кудрям, смотря на троицу, сидящую на диване. — Я не понимаю. — Я признаю, что сходство… просто поразительно, — осторожно согласилась Гермиона. Её губы исказились в жутком подобии улыбки. — Если бы я не была их матерью, то тоже бы подозревала. О том, что она могла бы подозревать она предусмотрительно умолчала. — Кто их отец? — потребовал ответа мужчина. — Их отец? — голос Гермионы повысился на октаву. — Да, их отец, — продолжил он, нахмурившись. — Где этот человек? — Он… недоступен, — аккуратно произнесла она. В основном потому, что он думает, что я мертва. Регулус повернулся к Мариусу Пруэтту и поднял бровь, глядя на адвоката. — Ну, Мариус? — спросил он его. Мариус лишь пожал плечами, сидя в своём кресле. — Это нестандартно, но… — он остановился и махнул рукой в сторону мальчиков. — Никто бы не усомнился в этом. Регулус повернулся к Гермионе и наклонился вперёд с решительным выражением лица. Она хорошо помнила этот взгляд. Он однажды привёл к её сожженным бровям и неприятному ожогу на предплечье Северуса. Она машинально отшатнулась назад, стараясь увеличить расстояние между ними. — Позволь мне признать их как Блэков, — потребовал он. — Мистер Блэк, как я уже Вам сказала, — фыркнула она, раздражение сквозило в её голосе. Все они резко вздрогнули, когда дверь открылась, ударившись о стену. Гермиона автоматически переместилась, встав перед сыновьями. Её палочка была в её руке, и она произнесла заклинание, созданное ей же, которое оглушает жертву прежде, чем та это осознает. Она уставилась на обмякшую фигуру Сириуса Блэка, растянувшегося на полу в кибинете Мариуса, а затем подняла взгляд, чтобы увидеть Северуса Блэка, всё ещё стоявшего в дверях и смотрящего на неё с оценивающим выражением лица. — О, черт возьми, — пробормотала она. — Мамочка, — одновременно вскрикнули Кастор и Поллукс и удивлённо посмотрели на неё. — Знаю, — пробормотала она в ответ. — Олли, — удивлённо прошептал Северус. Его сверкающие глаза обвели комнату, остановившись на ней. — Олли… Что, черт побери, ты натворила? Гермиона снова опустилась на диван, ведь ноги её больше не держали. Она посмотрела на Регулуса, который не отрываясь пораженно смотрел на неё. Его глаза выражали боль. — Олли? — его голос звучал недоверчиво. Он хмуро посмотрел на Северуса, а затем повернулся, чтобы вновь посмотреть на Гермиону. — Нет. Ты… ты не сделала этого. Даже ты не была такой… такой глупой, такой Гриффиндоркой. Автоматически спина Гермионы напряглась, и она вздернула подбородок. — Моё имя, — выдавила она сквозь стиснутые зубы, — Гермиона Грейнджер.