Выбор есть

      — Стоять, — Даби перехватывает за капюшон, не дает отчаянно трепыхающемуся Изуку выползти за порог. — Куда это мы собрались? — громковато хмыкает он. Всё ещё дремлющая на ковре Химико морщит нос, поплотнее укутывается в одеяло и переворачивается на другой бок. Изуку хмурится, перехватывает чужую руку за запястье, про себя подмечая, насколько же обожжённая, мертвая кожа отвратительна на ощупь, пытается отцепить чёртового Даби, который ничего не понимает. Глупый, но действенный план приходит в голову быстро. Изуку мановением руки расстегивает молнию на куртке, выпутывается из рукавов и вновь подскакивает ко всё ещё закрытой входной двери. Почему Даби не может понять его? Почему Даби не может выпустить? Почему он не может заткнуться и исчезнуть? — Не, те совсем херово походу, — подытоживает старший. — Бубнить прекращай а? Я, конечно, не против послушать ещё че о своей персоне, но потом давай что ли, — похабно поигрывает бровями, а Мидория в ответ на это лишь неприязненно морщится. Противно что аж блевать тянет.       — Заткнись! — неожиданно громко раздается со стороны Тоги. Острозаточенный нож втыкается в дверь в опасной близости от уха Изуку. — Ты прервал на диво прекрасный сон, животное! — ощерилась миловидная блондиночка, высунувшись из одеяла и с праведным гневом уставившись в сторону Даби.       — Психованная сука, — холодно бросает он и с небольшим усилием вытягивает нож из новой — новой! — обивки двери и запускает в обратном направлении. Девушка ловит его с удивительной легкостью, а Мидория испуганно вздрагивает, не понимая, как эти двоя могут быть так беспечны с вещью, что может их убить. — Если бы ты размозжила мне голову..       — Все бы обрадовались, да-да, — самодовольно лыбится она. Изуку не хочет наблюдать за всем этим, в попытке согреться, и одновременно с этим защитится от этих двух, обхватывает себя руками. Всё происходящее аж до резкой, прошедшей по телу холодной волны пробирает. И почему он не выгнал их ещё с самого начала? Почему не сказал свалить? Почему решил побыть вежливым? Почему не послушал то, что всегда говорил Томура? Зачем продолжил общаться с ними даже с учетом того, что раздражала вся эта компания не хуже дорогого друга детства?       — Раз уж наша милая леди проснулась, — издевательски фыркает злодей. — Почему бы именно ей не объяснить почему это я не собираюсь никуда отпускать тебя, — утыкается пальцем Изуку в лоб. Выглядит как угроза.       — Потому что нам Шигараки бошечки открутит, — как-то уж слишком обреченно вздыхает она и падает лицом вниз. Даби заливисто громко ржет, сгибаясь пополам от всё рвущегося наружу смеха. «Ага, круто» кивает сам себе Изуку. Под шумок можно было и улизнуть, и возможность такую упускать — просто грех. Рука ложится на непривычно холодный метал, но Даби оказывается на удивление внимательным.       — Психованная права, — цыкает он и вновь дергает Изуку на себя. — Я больше как-то за свою жопу беспокоюсь чем за тебя, поэтому, пожалуйста, посочувствуй бедным нам, — театрально прикладывает ладонь тыльной стороной ко лбу. — Побудь не эгоистом, как тебе идейка? — подросток ответно морщит нос и быстро отворачивается.       — Мне плевать, — бросает резко спокойно. — Я пойду отсюда, потому что могу, — неуверенно отводит глаза. Он может.       — Да, он может, — все вздрагивают. Позабыть о Твайсе ещё нужно было уметь. — Неа, уж точно никуда не пойдет, — икает мужчина и заваливается обратно на диван. Даби удивленно вскидывает брови, хотя, скорее то, что от них осталось.       — А знаешь что, — задумчиво тянет он. — Держи, — перекидывает куртку, что ранее продолжал сжимать в кривоватых пальцах. — Приятной прогулочки до Лидера, — тянет надменную лыбу и совсем уж неожиданно, в противовес своим предыдущим действиям распахивает дверь и под недовольный визг Тоги выпихивает Изуку за неё. Дверь с громким хлопком захлопывается у него за спиной. Мидория застывает на месте с зажатой в объятьях курткой и тупо пялится в соседскую дверь. Знает ли он куда идти? Конечно же нет, маршрут он запомнить не удосужился. В отсутствии крепкой опоры в виде успокаивающих четырех стен становится пугающе страшно. Если он покинет подъезд, даже опереться не на кого будет, чтобы восстановить хоть какое-то душевное равновесие, которое с каждым разом шатается всё больше. С верхнего этажа раздаются громкие, отражающиеся эхом от бездушных стен шаги. Изуку бросает в дрожь, и он обессилено скатывается по двери вниз зажимая рукой рот, его не должны услышать, не должны увидеть. Сердце бьется обеспокоенно быстро, совсем загнанно. Спасением служит распахнувшаяся дверь и шипящий шепот Даби: — Ну как прогулочка? — в попытке подняться Изуку спотыкается, падает в спасительные объятья родной, уже родной квартиры. Дверь за ним вновь захлопывается, слышится щелчок провернутого в замке ключа. Впервые за всё время.       — Кажется у нас проблемки, — ойкает уже бодренькая Тога и принимается вновь будить Твайса. Мидория осматривается не понимая, о чем она.       — Какого хера у вас вообще есть соседи? — щурится Даби. — Живые соседи, — зачем-то поясняет.       — Ой, — шокировано хлопает глазами Изуку.       — Ой, — мерзко передразнивает Даби. Раздается столь же мерзкая, как и голос Даби трель звонка, а найденная под ногой злодея алюминиевая банка летит в голову Твайса и тот резко поднимается, сталкиваясь головой с кружащей над ним Химико. — Доброе, блять, утро.       — Почему он? — необычно тихо, на грани слышимости шепчет Изуку.       — Посмотри на меня, на психованную, опять на меня, а потом в зеркало. Нас троих по новостям пару месяцев крутили, его без маски — нет. Поэтому и ебаться с этой проблемой будет он, — младший с сознанием дела кивает. — Хотя грохнуть было бы быстрее.       — Нельзя! — беспокойно одергивает за руку. — Пожалуйста.. — всё так же придерживает дрожащей рукой. Общаться с убийцами, наркомани и черт ещё знает кем? Прекрасно. Становится свидетелем убийства? Нет. Точно нет. От одной мысли слезы на глаза наворачиваются, да ком в горле дышать на дает.       — Не дрейфь, не собираюсь, — неопределенно выгибает бровь Даби. — А теперь дружненько, — хмыкает он и бесцеремонно впихивает обоих подростков в одну из дальних комнат. После открытия входной двери раздается голос крикливой соседки живущей над ними, Твайс, который к слову оказался блондином, плетет откровенную чушь с похмелья, но женщина замолкает, и Изуку, даже не видя её, так и представляет как та презрительно щурит глаза. Толи женщина действительно столь глупа, толи Твайс — гениальный актер, но она, ещё некоторое время побурчав в дверях, уходит, прикрикнув что-то о последнем разе.       — Жуть полнейшая, — появляется мужчина в поле их зрения. — Не страшно было совсем, — и плюхается обратно на диван в панике впиваясь пальцами в голову и начав что-то невнятно бормотать.       — Молодчина! — подскакивает к нему Химико, с веселой ухмылочкой возвращает маску на место и успокаивающе поглаживает по голове. Мидория же в ожидании поднимается на ноги, наматывает круги вокруг завтыкавшего в телефон Штопанного.       — Айм сори, — с блевотным акцентом неожиданно заявляет он, с трудом поднимается на ноги потряхивая затекшей ногой и быстренько печатает что-то в ответ на пришедшие сообщение. — Зря гнал на тебя, мелкота. Прём к Лидеру.       — Ура! — подпрыгивает на месте Тога аккуратненько прижимая коротенькую юбку к ногам.       — Без вас, — закатывает глаза Даби будто бы его слова — простая и понятная истина. — Мне компании вот, — он бросает оценивающий взгляд на Изуку. — Этого вот хватает. Ещё и вас двоих не потяну. И пожалуйста, просто не делай вид что тебя действительно трогает состояние Шигараки. Херово выходит, — Мидория же в спешке, трясущимися от волнения руками пытается застегнуть молнию. Не выходит. Плевать. ТомураТомураТомура. Единственное важное сейчас, единственное важное всегда. Томура Шигараки. — Пиздец, — заключает Даби. — Не трясись ты так, — и вскидывает руки, не знаю я что делать мол. — Поспокойнее как-то давай, — вновь шикает на него. — Не, походу я и его одного не потяну, — устало вздыхает. Химико тянет губы в улыбке так и говорящей: Разбирайся сам.       — Я в порядке, в порядке. Мы можем идти, — невольно заикается он, всё же победив молнию старой куртки. Даби поджимает губу но всё же покидает комнату и саму квартиру намекая идти за ним. Изуку поспешно семенит за ним маленькими шажками, обнимать Даби он не собирается, увольте. Но идти без опоры страшновато, вот он и старается держать максимально близко, глупо? Определенно. На этот раз младший аккуратно озирается по сторонам, старается лучше запомнить дорогу на случай, если ему всё же придется идти самому. Неожиданно хмурится, и зачем-то решает уточнить. — Почему ты резко решил всё же довести меня?       — Хз, — смеется тот в ответ. — Ладно, — с манерными нотками протягивает он. — Мэри написала, что можно, кома знаешь ли, вещь хуевая. Уродцу твоему давали время на то, чтобы ожить, — Изуку зарывается рукой в свои волосы. Мэри значит.       — Ясно, — замогильным голосом отвечает он. Всю оставшуюся дорогу оба молчат, Даби вероятно нет до него дела, так же, как и ему самому нет до своего спутника никакого дела. На этот раз в здании больницы Изуку шагает уверенно, не озираясь по сторонам, зная, какова его цель. К счастью, на пути никаких знакомых. Ещё пару минут Даби держит его у входа в палату мешая зайти, явно назло решив продемонстрировать умение открывать двери ногами. Урод. Продолжается это недолго, давая потрепанным нервам Изуку какой-никакой отдых, причем вся ситуация заканчивается, как бы он сказал пару лет назад, комично. Точно в лоб черноволосого урода прилетает обычная синяя ручка и он, обиженно потирая лоб наконец освобождает проход. Кульбит — меньшее что совершает сердце Изуку когда он в непонятной неуверенности застывает у двери. Вроде как всё просто, как и всегда. Возьми да открой, подойди, поговори, наконец-то верни всё в уже привычное русло, но вот глупое тело двигаться отказывалось на отрез. Так и застыл как идиот с замершей над ручкой двери ладонью.       — Вэлком, — с всё таким же плохим акцентом цыкнул Даби любезно открыв дверь. И, наверное, где-то в глубине души Мидория был благодарен. Он всё же кивает, спасибо мол, и проскальзывает внутрь, поспешно прикрывая за собой дверь, нечего всё выставлять напоказ. Плотина, перекрывающая чувства и эмоции, опасно шатается, когда Изуку сталкивается взглядом с рубиновыми глазами Томуры. Тот придерживает телефон пострадавшей рукой, вторая застыла в нескольких сантиметрах от экрана, а Изуку непроизвольно всё же задерживает взгляд на отсутствующих пальцах.       — Мне обещали протез, — хмыкает Шигараки проследив за чужим взглядом. Слегка болезненно щурится. Мидория молчит, кажется, что сказать нечего, а глаза всё так же опасно слезятся. Мысленно дает себе пощечину. Реветь нельзя. — Ну же, — щурится старший. — Иди сюда, — роняет телефон на одеяло, подзывает несильно пострадавшей рукой к себе. И Изуку не знает как сопротивляться такому Томуре, вот и идет как дурак, совсем завороженно, не смотря под ноги. Даже не спотыкается на удивление, лишь как-то неловко плюхается на пружинящий матрас, ведь если Мэри можно, почему ему нельзя? Томура в ответ лишь так же нахально, как мерзавец Даби ухмыляется, но совсем не отвратительно, наоборот, завораживающе красиво. Изуку не выдерживает, тихо, совсем по-детски шмыгает носом и бросается Томуре на шею. Не позволяет себе сжать его сильно, до слез боится сделать больно, лишь аккуратно утыкается холодным носом во всё такую же сухую кожу шеи. В груди колюще больно. — Неужто скучал, — говорит так, будто бы это не очевидно и Мидория кивает, ожесточенно кивает зная, что если скажет хоть слово, позорно разревется. Шигараки опускает ранее раскинутые в сторону руки ему на спину, прижимает ближе.       — Да, — зачем-то тихо, уж точно случайно бросает он. Это рушит всё вместе с плотиной чувств, даёт напору эмоций ударить в голову, а глупым рыданиям перекрыть здравый смысл. Глаза заливают чертовы слезы, а он всё никак не может остановится, продолжая и продолжая всхлипывать, прижимать живого, относительно здорового Томуру всё ближе.       — Я многое пропустил, м? — вопросительно выгибает бровь и подхватывает рукой подбородок Изуку заставляя поднять голову. И Изуку вновь кивает. Очень многое. Глаза вновь предательски щипят, плакать не хочется, но будет ли глупый разум слушаться его? Конечно же нет. Томура подтягивает Изуку ближе, всё такими же сухими губами сцеловывает с лица дорожки слез, а младший так и застывает, наслаждаясь моментом. Неуверенно качает головой стряхивая чужую руку с подбородка, наклоняется ещё ближе к чужому лицу, целует привычно легко, всё так же глупо и по-детски, совсем легко, почти порхающе. Чувствует как уголок губ старшего медленно ползет вверх и по-дурацки улыбается в ответ. Шигараки зарывается рукой в его волосы, грубовато давит на затылок притягивая к себе и настойчиво, до металлического привкуса прикусывая нежные губы целует. Изуку призывно мычит в поцелуй, слишком беспечно жмется ближе, запускает руки в спутанные волосы. Томура одобрительно хмыкает, разрывая поцелуй, слегка расстегивает постоянно заедающий механизм молнии болотной куртки, о которой Изуку совсем позабыл. — Как тебе моя команда? — интересуется совсем неожиданно, почти невесомо проводя подушечками пальцев по шеи подростка. Изуку непроизвольно тянется за прикосновением.       — Те ещё моральные уроды, — тихо бормочет он. — Ты был прав.       — Вот видишь, — Томура вновь притягивает к себе, прикусывает мочку уха, опаляет горячим дыханием. — Я ведь всегда говорил помнишь? — его руки медленно пробираются под легкую футболку, пальцы обжигают своим холодом. — Тебе стоит забыть о них всех, не думаешь? Новые знакомства для тебя лишь новые проблемы, — Изуку тихо, сквозь зубы шипит, когда Шигараки прикусывает нежную кожу шеи. — Тебе стоит просто проигнорировать их, — продолжает нашептывать он. — Не говори, не общайся, не впускай домой. Не давай им создать проблемы, — легко целует за ухом. — Тебе нужно думать только о себе и обо мне, верно, Изуку? — пробирающем до мурашек голосом протягивает его имя. Мидория кивает и вновь тихо всхлипывает. Томура прав, а то, что ему показалось, что проводить время в компании Даби, Тоги и Твайса весело — всего лишь глупая ошибка. Ведь Томура Шигараки всегда прав.