судьбоносные трусы

Утро не было добрым. Утро было кошмарным. Едва вернувшись из мира снов, где Минхо катался на динозавре, а у Ариса внезапно выросли полупрозрачные мятные крылья как у феи, Ньют почувствовал ужасную, убивающую головную боль. Создавалось ощущение, что всю ночь кто-то играл ей в футбол, пиная от души, а потом расколотил молотком на сотни кусочков да еще и сверху потоптался ногами. Во рту сдохла даже не кошка, а тысяча кошек, вдобавок несколько дней пролежавших на солнцепеке, а кожа была мокрой от пота и противно липла к простыням. Кажется, я попал в ад, — с трудом подумал Ньют, разлепляя тяжелые, будто бы свинцовые веки. Сперва мир был расплывчатым и кружился со скоростью самой безумной карусели, однако постепенно взгляд привык к солнечным лучам, проникающим через окно, и Ньют увидел, что находится в собственной комнате. Проблема крылась в том, что он понятия не имел, как оказался здесь: последним более-менее ясным воспоминанием был разговор с Брендой, а дальше все слилось в мутную разноцветную картинку. Вроде бы он нажрался до посинения, после чего... А вот что было после, Ньют и не помнил. И поэтому, заметив, кто спит в его кресле, свернувшись в клубочек, он дернулся и чуть не вскрикнул, вовремя затыкая рот рукой. Томас. Это был Томас, черт возьми, Эдисон. С мирным видом он лежал в кресле, пристроив голову на подлокотник и поджав под себя ноги. Поза была явно неудобной, но он выглядел абсолютно спокойным и слабо улыбался во сне, трепеща ресницами. В ужасе Ньют принял сидячее положение и тут же схватился за закружившуюся голову, тихо взвывая от боли. И, увлеченный проклинаем своего полного неумения пить, он не заметил, как Томас зашевелился, сонно вздыхая, и приоткрыл глаза. — Доброе утро. Звук его хрипловатого голоса заставил Ньюта подпрыгнуть на месте и вновь с глухим стоном спрятать лицо в ладонях, морщась от сухости во рту и гулкой пульсации крови в висках. — Что вчера было? — с опаской поинтересовался он, вопросительно зыркая на Томаса через раздвинутые пальцы. — А, так ты не помнишь... — с заметным разочарованием пробормотал тот, на секунду зажмурился, а затем поднялся с кресла и потянулся, широко зевая. — Ну, ты надрался настолько, что мне пришлось тебя домой тащить, — кратко обрисовал он, разминая затекшие конечности, кривясь от неприятных ощущений и кряхтя как старый дед. Сон в кресле явно нельзя было назвать комфортным. Мог бы на кровать лечь рядом, между прочим! На нем все еще была вчерашняя одежда и он все еще выглядел абсолютно потрясающе. Золотистая подводка чуть смазалась, блестки рассыпались по всему лицу, и из-за этого он сверкал на солнечном свете как вампир. — И на этом, надеюсь, все? — уточнил Ньют, умоляя, чтобы ответом служило «да», но его ожидания не оправдались. — Не-е-ет, — с хитрецой отозвался Томас, плюхаясь прямо на пол и скрещивая ноги. — Ты мне такого наговорил... Крутые фантазии, Ньют. Он вспыхнул от стыда, весь сжался, прекрасно зная, какие у него могут фантазии. О ком, если быть точнее. Черт, знал же, что когда он пьян, то у него что на уме, то и на языке, и все равно схватился за эту дурацкую бутылку водки. Откинув одеяло и спустив ноги с кровати, он сполз к Томасу, уселся напротив и с несчастным видом уставился на него, ошарашенно хлопая глазами. И внезапно в память грубо вышвырнуло один яркий, поразительно четкий момент: губы Томаса, которые прижимаются к его губам. У Ньюта чуть пар из ушей не пошел, и он с ойканьем заморгал, надеясь, что это был всего лишь ночной сон, но воспоминание было таким живым, настоящим, включающим все тактильные ощущения и вкус сладкого ликера на языке, что он в ужасе осознал, что они с Томасом и правда поцеловались. Вчера. В его комнате. Поцеловались. Да еще и с языком. Он и Томас. Господи. Спасите-помогите. Было классно, но теперь он мечтал лишь вернуться в прошлое и изменить это, то есть не пить столько водки и не лезть к Томасу. Но сильнее всего пугало то, что Ньют понятия не имел, кто из них начал это, однако, судя по тому, что именно он был пьян... Ох, черт. — Вспомнил что-то? — с ехидной ухмылкой спросил Томас, наблюдая за тем, как он раскачивается на месте, паникуя, и, протянув руку, погладил его по щеке. Неуловимое прикосновение пальцев, стиравших вчерашние блестки, пробудило новое воспоминание о том, как Ньют цеплялся за Томаса и нес такие пошлости, что становилось страшно. Ньют запустил ладонь в спутанные волосы, прочесал их, стараясь прогнать дрожь в теле и обжигающие, сладкие мысли, но это не помогло. — Помнишь, значит, — констатировал Томас, отдернул руку и ловко поднялся на ноги с непонятным выражением лица. — Где тут у вас аптечка? Тебе явно нужно обезболивающее. — В туалете, — апатично откликнулся Ньют, уже планируя, как соберет все свои вещи и с позором свалит куда-нибудь подальше из города, дабы больше никогда не видеть Томаса. Было так неловко, что хотелось плакать. Мало того, что он порол полную чушь в присутствии Томаса, ни капли не смущаясь, так еще и поцеловал его, будучи в стельку. Стыд и срам. — А тетя Лаура тебя искать не будет? — дернул он уходящего Томаса за штанину, и тот притормозил, глядя на него сверху вниз. — Нет, я ее предупредил, — мотнул головой он и ушел в ванную комнату. Когда Ньют остался один в комнате, он отчаянно взвыл, колотя кулаками по краю кровати. Что делать? Пойти и признаться? Или сделать вид, что ничего не произошло? Собрав волю в кулак, он двинулся вслед за Томасом на подгибающихся на ногах и чуть не плача от страха. Вот серьезно, ситуация как из нетфликсовских сериалов про подростков, такая же тупая и неловкая! К тому времени, как он с горем пополам добрался до ванной комнаты, постоянно пошатываясь, то и дело останавливаясь и репетируя речь, Томас уже нашел аптечку в шкафчике около зеркала и рылся в ней в поисках аспирина. Замявшись, Ньют застыл в дверном проеме, разом забыв все слова и проглотив язык. — Держи, — Томас невозмутимо протянул ему парочку таблеток. — Схожу за водой вниз, — и ретировался вон. Ньют забрал таблетки с его ладони, но больше не пошевелился, продолжая тупо смотреть на свое отражение в зеркале: опухшие веки, пересохшие губы и волосы, взъерошенные настолько, словно он никогда их не расчесывал. А потом он обратил внимание на свою одежду: никакой портупеи и белой рубашки. На нем была его домашняя фиолетовая футболка и штаны. О, Боже, — вновь воззвал он к Всевышнему. За последние дни он явно задолбал Бога своими молитвами. Выходит, Томасу его еще и переодевать пришлось. Выходит, он видел его без одежды... От этой мысли хотелось заорать, то ли радостно, то ли панически. Поскольку ничего исправить уже было нельзя — а так хотелось отмотать время назад и не пить эту водку! — Ньют лишь понадеялся, что Томасу понравилось то, что он увидел. Голова нестерпимо гудела, путая мысли и мешая их между собой, превращая их в суп. Очень горячий, обжигающий суп. Раз за разом Ньют прокручивал воспоминание о поцелуе с Томасом и, если честно, все меньше и меньше жалел, что сделал это. Вскоре на пороге как из воздуха появился герой его фантазий, заставляя вздрогнуть от неожиданности, протянул наполненный водой стакан, на что Ньют благодарно кивнул и, закинув таблетки в рот, проглотил их. Пусть они подействуют как можно скорее, — мысленно попросил он, не в силах больше выдерживать яростный стук крови в висках. — Знаешь, — отставив стакан, начал он, но стоило Томасу изучающе посмотреть на него, как весь воинственный настрой сошел на нет. — Я... Я поцеловал тебя не потому, что был пьян, — скомканно выпалил он, отворачиваясь в сторону. Было стыдно. Было больно. Но он заставил себя сказать эти слова, ведь они были правдой. Если бы ему хватило смелости, он бы поцеловал Томаса в любой момент, начиная с их первой встречи в школьном коридоре. При виде Томаса сердце каждый раз срывалось на судорожный ритм, билось где-то в горле, и Ньют знал, что это значит. — Ты мне нравишься, Томми, — шепотом добавил он, помолчав, поскольку Томас, опершийся на дверной косяк, не отреагировал, ожидая, что еще он скажет. — Слышишь? — он обернулся на парня, и их настороженные взгляды скрестились, от чего по телу прошлась волна колючих мурашек, а дыхание сперло. — По-настоящему нравишься. Молчание Томаса приближало его к тому, чтобы сорваться с места и убежать, заливаясь горькими слезами, но он все равно стойко стоял на месте, глядя прямо в сощуренные карие глаза. — Как-то так, — он развел руками, стушевался, но лицо не опустил, лишь повыше вздернул подбородок. — И мне жаль, что тогда, в скейт-парке, я ответил, что мы слишком плохо друг друга знаем. Я сглупил, потому что ты уже мне нравился, — он судорожно выдохнул. — С первой нашей встречи, Томми. Я хотел признаться вчера, но затем увидел... — он зажмурился, отогнал неприятную картинку, — увидел, как ты целуешься с Терезой. Я понимаю, что она тебе нравится, все в порядке... — Что?! — растерялся Томас, чуть не теряя равновесие, но Ньют вовремя поддержал его, ухватив за плечо. Теперь они находились так близко друг к другу, что он видел каждую дрожащую ресничку Томаса, каждую блестку на его лице, каждую темную крапинку в карамельных глазах. И вновь Ньютом завладело желание коснуться его губ и поцеловать, так сладко и медленно, чтобы прочувствовать все. И этому желанию было сложно сопротивляться. — Но мне не нравится Тереза! — с неожиданной горячностью возразил Томас, приближаясь еще сильнее и чуть ли не дотрагиваясь кончиком носа до щеки Ньюта, от чего того заколотило как в лихорадке. — Она сама поцеловала меня вчера, я и не думал... Что ты увидишь... — уже тише закончил он и внезапно сокрушенно покачал головой, так что прядь волос упала ему на лоб, и Ньют усилием воли заставил себя не убрать ее обратно. — Так вот, почему ты напился... Но у нас правда с ней ничего нет! — пролепетал он, нервно облизывая губы, а Ньют жадно проследил за этим движением, невольно повторяя его. — Ничего! Она просто приставала ко мне, а я отказал! — Я верю, — прошептал он, зачарованно таращась на Томаса словно на самое ценное сокровище. — Я тебе верю, Томми. И что-то во взгляде Ньюта заставило того сделать резкий рывок вперед и стремительно накрыть его губы своими. Так торопливо, так собственнически, будто он боялся, что Ньют, несмотря на свои слова, в любой момент мог отстраниться. Но Ньют, сперва обалдевший от такой прыти, не хотел отстраняться от слова совсем и целовался так, как всегда мечтал, а чужие ресницы щекотали щеку, и теплое, крепкое тело Томаса было так близко, было рядом и прижималось к нему, заставляя рассудок помутниться окончательно. И за всю жизнь не было ничего прекраснее этого момента. Он, не думая, сгреб в кулак ворот водолазки Томаса, толкнул его к стене, а тот оперся на нее спиной, чуть приподнял голову, обнажая шею, взглянул так томно, что Ньют задрожал, и, запинаясь, проронил: — Невероятно. Ньют усмехнулся и поцеловал его в ухо, а затем спустился к шее, прикусил нежную кожу и с удовольствием, доводящим до дрожи в коленках, чувствовал, как тот напрягается под его губами и невольно подается вперед, руками хватаясь за его талию и вжимая в себя, и как гулко, неровно бьется его сердце, в точности как и сердце Ньюта, и как он издает один дрожащий вздох за другим, пока его доводят до исступления такими простыми, но безумно приятными действиями. В голове стояла блаженная пустота, и Ньют не думал ни о чем, кроме Томаса. Томас, Томас, Томми. Только он. Все вокруг исчезло, сузилось только до Томаса, его судорожного дыхания, его мягкой теплой кожи и ладоней, лежащих на пояснице. В происходящее верилось с трудом, но все было настолько ярко, настолько четко, что не могло быть обычным сном. Это фантастика. Не выдержав долго, Томас как голодный кот поднял его голову и чуть ли не с мурчанием впился в губы порывистым поцелуем, а Ньют послушно приоткрыл рот, беспрекословно повинуясь своим желаниям. А желаний было так много, что и пересчитать невозможно. Ньют наслаждался каждой секундой, пока сердце внутри отбивало чечетку, а кончики пальцев, запутавшиеся в темных волосах, подрагивали. Его губу прикусили, и он, сам не ожидая от себя, тихо застонал, чуть не падая на пол и цепляясь за широкие плечи Томаса, а тот ощутимо улыбнулся и позволил Ньюту сцеловывать эту улыбку, расплываясь в ответной. И было так хорошо, так спокойно, так правильно, что и словами не описать. Голова кружилась; мир вокруг расплывался, исчезал, раскрашиваясь вспышками взрывающихся звезд; по телу разливалась сладкая истома, собираясь внизу живота, превращаясь в насыщенный огонь, ломящий кости и обжигающий кожу, и Ньют ощущал, что Томас тоже сгорает вместе с ним. Их крыло похлеще, чем от самых сильных наркотиков, но их крыло вместе, и это было самым главным. Ньют никогда не мог представить, что самый лучший поцелуй в его жизни случится в ванной комнате, и тем более не мог представить, что он случится именно с Томасом, но теперь это было реальностью. И реальность сейчас так походила на сон, что становилось страшно. — Давай притормозим, — умоляюще застонал Томас, изгибаясь навстречу его ладоням, скользящим по бедрам, и зажмурился, прогоняя возбуждение. — Давай, — мурлыкнул полностью дезориентированный Ньют, пошатываясь как пьяный, напоследок провел носом по его кадыку и сделал шаг назад, любуясь тем, как поднимается и опускается грудная клетка Томаса, как он ловит ртом воздух и как розовеют его скулы. Томас чуть по стенке не сполз, как только Ньют отпустил его, но удержался и замер, обессиленно закрывая глаза. Это зрелище сносило башню. Ньют понимал, что именно он довел его до такого состояния, и на языке появлялся сладкий вкус победы. Где-то через минуту Томас выдал непонятный звук, расслабленно выдохнул и шагнул вперед, явно придя в себя. Ладонями обхватил лицо Ньюта и с нежностью чмокнул в кончик носа, на что тот захихикал, поднимая на него сияющие, счастливые глаза. Еще немного, и он громко завизжит и запрыгает по всему дому на одной ножке, восторженно размахивая руками. Он только что целовался с Томасом и случайно (на самом деле специально) довел его до полуобморочного состояния. В такое верилось с трудом. А они даже не пьяные! — Ты такой милый, — усмехнулся Томас, поглаживая его по щеке, и ощущалось это так остро и трепетно, что Ньют чуть не растаял на месте и не расплакался от распирающих грудную клетку чувств одновременно. — Томми, — он вновь ласково поцеловал его, облизнулся да так и застыл, не зная, что сказать. Они только что целовались. Томас только что назвал его милым. Они только что целовались. Ньют снова и снова прокручивал эту мысль в голове, и внутри все кружилось в причудливом танце и вопило от радости, а сам он и с места сдвинуться не мог, в растерянности лупясь на Томаса, что таращился на него в ответ, ошалело хлопая глазами. И потянулся к нему, поцеловал сперва в подбородок, потом в нос, и принялся целовать абсолютно каждый миллиметр его кожи, включая веки и эти чертовы длинные ресницы, испытывая такую искреннюю нежность, что щемило сердце. Но сильнее всего его грело то, что Томас разрешал ему это. Разрешал касаться своего лица, разрешал делать абсолютно все, обводя его будто бы пьяным взглядом с огромными черными зрачками. Томас был прекрасен настолько, что больно глазам. Томас был совершенством, идеальным с ног до головы. И Томас каждым своим вздохом соглашался принадлежать Ньюту. И Томас неожиданно обнял его так крепко, как только мог, и сбивчиво зашептал, опаляя ухо рваным дыханием: — Как же я рад, что все взаимно, ты не поверишь. Ньют, ты такой великолепный, что у меня дыхание перехватывает, когда ты рядом. И как ты мило вчера нес всякую чепуху, так забавно, — он прижал его еще сильнее, пальцами сжимая футболку на его талии, и зарылся носом в волосы, издавая протяжный полустон-полувздох. — Ты мне так нравишься. До безумия, — он закусил нижнюю губу. — Я ни о чем, кроме тебя, и думать не мог после нашей встречи. Тогда, на вечеринке, я ушел, чтобы объяснить все Терезе, которая зачем-то поцеловала меня. Но я этого не хотел. Клянусь. Подбородок Ньюта приподняли тонкие пальцы, и Томас пристально заглянул ему в глаза, открыто ожидая реакцию. — Я знаю, — сглотнул ком в горле Ньют. — Знаю, Томми. И только он невесомо скользнул по губам Томаса, прикусывая их, как в животе все скрутило, и он с разгневанным стоном отвернулся, со стуком падая на колени перед унитазом и отбивая себе все кости. Господи, какой позор! Почему его вечно рвет при Томасе? Так еще и после поцелуя! — Меня не от поцелуя стошнило, если что, — дробя слова, проинформировал он и сплюнул, с отвращение глядя на содержимое своего желудка. — Я уж понял, — расхохотался Томас, ободряюще поглаживая его по плечу и, кажется, совсем не брезгуя. — Все-таки, я не настолько плохо целуюсь. — Целуешься ты потрясно, — честно ответил он и вновь склонился над унитазом: накатил новый приступ тошноты. — О, черт... — сгорая со стыда, прокашлялся он, мечтая занырнуть в унитаз и больше никогда оттуда не вылезать. — Спасибо! — продолжил смешливо фыркать Томас, все еще держа ладонь на его лопатках. — Пойду поищу таблетки от похмелья. Такие у вас есть? — Должны быть, — невнятно промямлил он, так и не поднимая головы, сглотнул слюну, морщась, и вытер рот. Вскоре он оказался напичкан таблетками и утешен Томасом, проявившим поистине материнскую заботу, и теперь, вернувшись в комнату, рылся в карманах вчерашних штанов в поисках телефона. Наконец найдя его, он ошалел, обнаружив, что уже почти три часа дня. Пока он дрых без задних ног, ему в SUS написало огромное количество людей, включая Бренду, поэтому он поскорее зашел в чат и увидел несколько взволнованных сообщений. baby.brenda.bb: (10:23) Хэй, пьянчуга, ты там как? Слышала, что вчера Томас потащил тебя домой. Все окей? baby.brenda.bb: (12:37) Ньют?.. Видимо, она и правда переживала за него. Ньюту стало неимоверно приятно, что он смог узнать Бренду поближе и что она, как выяснилось, вполне себе хороший и честный человек. Хотя, возможно, это алкоголь настолько развязал ей язык, но в любом случае Ньют был рад их зарождавшейся дружбе.

angry.mommy.newt: (14:48)

Да, все хорошо.

И ты была права: Томасу

нравится вовсе не Тереза:)

Намекнув на свои отношения с Томасом, он улыбнулся, глядя на валяющегося на кровати парня: темные волосы разметались по подушке, веки полуприкрыты, а на губах играет мягкая усмешка. Он тоже наблюдал за Ньютом, сидящим в кресле с телефоном в руках. На душе моментально стало так тепло, словно кто-то укутал Ньюта в пуховое одеяло. — Чего смотришь? — Ты красивый, — улыбнулся Томас и пальцами нарисовал в воздухе сердечко. Ньют зарделся и поскорее уткнулся обратно в телефон. — Ты очень мило смущаешься, — хихикнул Томас, продолжая пялиться на него. — Отстань! — недовольно засопел он. Смех Томаса стал только громче. baby.brenda.bb: (14:50) Вау, проснулся. Доброе утро и поздравляю. baby.brenda.bb: (14:53) И не забывай, что Терезе тоже нравится не Томас) Новое воспоминание ударило в голову, и Ньют присвистнул, наконец полностью осознав, чем грозит то, что Терезе нравится именно этот человек, а не кто-то другой. Интересно будет поглазеть на его реакцию, которая пока что оставалась полнейшей загадкой. Закончив переписку с Брендой, он заглянул в чат с друзьями, тоже изобилующий сообщениями. Там капсом орал Минхо. Впрочем, как обычно. minhohohoho: (11:44) ПРОСЫПАЙТЕСЬ ЖИВО! У МЕНЯ ТУТ КАРАУЛ! minhohohoho: (12:05) Ну и где вы?( Ньют хищно сверкнул глазами: что же такое случилось у друга? Надо будет непременно узнать, и чем скорее, тем лучше, иначе он помрет от любопытства. aris12345: (12:51) Мне уже страшно. Что произошло? minhohohoho: (12:52) НАМ НУЖНО НЕМЕДЛЕННО ВСТРЕТИТЬСЯ! ГДЕ НЬЮТ? Где-где, сплю я, — про себя фыркнул Ньют, — ну или с Томасом целуюсь. Он до сих пор не мог привыкнуть к мысли, что его чувства взаимны. Больше нет необходимости скрывать их и втихаря пускать на Эдисона слюни. Теперь он мог просто подойти и поцеловать его в любой момент, и понимание этого взрывало мозг, разнося его на части. Это было чем-то невозможным, но вот он, Томас, теперь стоит у распахнутого окна, лениво созерцает, как облака плывут по небу, на пару секунд скрывая солнце, и кончиками пальцев мечтательно трогает губы, явно думая о поцелуях. Ньют невольно повторил его жест, пряча улыбку. aris12345: (12:55) Очевидно, с Томасом. Я ведь прав, Томас? Ночью они почему-то добавили Томаса в их общий чат, но Ньют не то чтобы был против; наоборот, он был крайне доволен, что друзья так быстро приняли его парня в компанию. О, черт, да они же теперь встречаются! — Мы же с тобой теперь вместе? — на всякий случай позвал он Томаса, болтая в воздухе ногой, а тот обернулся через плечо и с серьезным видом кивнул. — Красота! — Ньют показал ему большие пальцы и вернулся к чтению переписки. Томас смешливо фыркнул и вернулся к наблюдению за облаками. thomas.ttt: (13:01) Именно, Арис, он со мной. До сих пор спит. minhohohoho: (13:02) Ладно, моя катастрофа подождет, пусть отсыпается. Все вчера нормально было? thomas.ttt: (13:05) В целом, да. Потом встретимся и поговорим. Я обратно спать. aris12345: (13:06) В час дня... Ладно, спи, заслужил. aris12345: (13:10) И мне тоже есть, что рассказать. aris12345: (13:22) Но, Господи, как же болит голова. О, да, — мысленно согласился с ним Ньют. Аспирин уже подействовал, но эту зверскую боль, словно ему по голове били молотком и в черепной коробке звонко отдавался каждый удар, невозможно было забыть. minhohohoho: (13:26) У меня тоже. Я, кажется, умираю. Прощайте, я вас любил. Ньют насмешливо фыркнул. Какой страдалец. Точно королева драмы, как и говорил Арис.

angry.mommy.newt: (15:02)

Доброе утро!

Предлагаю встретиться

через час в скейт-парке,

если вы, конечно, найдете силы туда дойти.

У нас у всех явно много новостей.

Он решил, что будет правильным решением собраться и обсудить все вместе, поэтому предложил друзьям пойти в скейт-парк. Вряд ли кто-то из них способен ровно стоять на скейтборде, однако площадка была их облюбованным местом, поскольку там можно было посидеть, поболтать и встретить знакомых. Кстати, надо бы наконец Соню с Майком познакомить, пока она хладнокровно не задушила его во сне подушкой: она может. minhohohoho: (15:05) Как можно столько дрыхнуть, чувак?!

angry.mommy.newt: (15:05)

А я целовался.

aris12345: (15:07) Я кричу так громко, что ты должен услышать мой восторг. minhohohoho: (15:10) АААААААА! ПРИСОЕДИНЯЮСЬ!

angry.mommy.newt: (15:10)

СЛЫШУ!

В общем, договорились?

minhohohoho: (15:11) Ага! aris12345: (15:11) Конечно. Теперь я ходячий аспирин, так что и голова не болит. Я бодр и полон сил! Помимо друзей в три часа утра ему писала Соня, а точнее крыла его матом, а потом спрашивала, дошел ли он до дома. Вспомнив о сестре, Ньют слез с кресла и тихо выскользнул за дверь, направляясь в ее комнату. Деликатно постучав костяшками пальцев по дверному косяку и не дождавшись ответа, он вошел внутрь. Соня лежала на кровати с размазанными черными тенями и мирно сопела, подложив ладонь под голову и выглядя как нажравшаяся панда. Волосы ее растрепались и настолько походили на воронье гнездо, что Ньют с трудом сдержал ехидный смешок, а затем удалился, тщательно закрыв дверь, чтобы не разбудить сестру. Пусть отсыпается: эта заядлая тусовщица явно до утра на ногах была и устала до смерти. — А я тебя потерял, — обнял его сзади Томас, когда он вернулся в комнату и принялся лениво рыться в шкафу, ища уличную одежду. — Да куда я денусь, — хмыкнул он, вытаскивая наружу оранжевую толстовку с принтом с котиками и любимые джинсы. — Хочешь, дам тебе свежую одежду? — он повернулся в объятиях и смерил рассеянным взглядом водолазку Томаса. — А еще нам надо бы умыться: мы все блестим. Томас немного поломался, сперва отклоняя предложение одолжить ему одежду, но усилиями Ньюта согласился, и теперь сидел на кровати в его зеленом худи и черных штанах. Пока он переодевался, Ньют, конечно же, отвернулся, разглядывая стенку перед собой, но одним глазком все же подсмотрел и, разумеется, чуть в обморок не упал от вида торса Эдисона. Да он же идеален с ног до головы! — Слушай, — Томас похлопал по кровати, и Ньют присел рядом с ним, вопросительно выгибая правую бровь, — а можешь, пожалуйста, эти трусы показать? Было бы круто посмотреть, как они работают. Ньют сгонял в ванную, где натянул их, а заодно и обожаемую толстовку с джинсами, и вернулся в комнату. Как только он подошел к Томасу, трусы засветились сквозь ткань так ярко, что глаза заслепило. Тот с озадаченным видом присел на корточки и принялся разглядывать их контур, постукивая пальцем по подбородку. — И правда светятся, — с детским восторгом произнес он и чуть в ладоши не захлопал. — Как лампочка! Ньют чувствовал себя немного странно, пока стоял перед Томасом в светящихся, черт возьми, светящихся трусах, однако на лице того была написана такая радость, что он сам невольно рассмеялся, глядя на свои сияющие штаны. — Пойдем смоем блестки, — он протянул Томасу руку, мягко усмехаясь. — А потом нужно сменить трусы, чтобы я не светился на улице. Тот принял его ладонь и переплел их пальцы. Это ощущалось правильно. Это было правильно.

×××

— Это ужас, — сетовал Минхо с настолько убитым видом, словно у него любимая рыбка умерла, сидя на скамейке в скейт-парке и нервно дергая ногой. — Я даже не знаю, как можно объяснить произошедшее... — пожаловался он и спрятал лицо в ладонях, избегая пропитанных жгучим любопытством взглядов друзей. — Языком попробуй, — с нескрываемым сарказмом предложил Ньют: они уже полчаса слушали вопли Минхо, но так и не подошли к сути, что ужасно бесило. — Короче, — он, собрав волю в кулак, шумно выдохнул, зажмурился и скороговоркой выдал: — Вчера я поцеловался с Терезой. Повисшую тишину можно было резать ножом. Ньют, сидящий рядом с Томасом, застыл как громом пораженный и почувствовал, что чужое тело тоже замерло в смятении, превращаясь в каменное изваяние. — С Терезой? — первым пришел в себя Арис, недоуменно потряс головой, будто бы полагая, что неправильно услышал. — С Терезой, — скорбно подтвердил друг, так и не глядя на них, вместо этого рассматривая стоящие напротив деревья. Ньют задумчиво кусал губы, а в голове копошились сотни мыслей, превращались в спутанных клубок, но он все же сумел успокоить их и вытянуть хоть одну связную фразу. — Ты ей нравишься, — ляпнул он, не контролируя, что несет, и застонал, увидев, как расширяются глаза друзей и как их лица синхронно вытягиваются в полной растерянности. — Блин. — ЧТО?! — обалдело заорал Минхо, и сидящие на ветках деревьев рядом птицы с испуганным чириканьем взмыли вверх и разлетелись в разные стороны от его крика. — Я? Нравлюсь? Терезе?! — Откуда ты это знаешь? — с силой затряс его Арис с отвисшей челюстью. — Откуда?! Томас просто пялился на него в шоке, приоткрыв рот. Пришлось объясняться, иначе друзья убьют его и закопают где-нибудь в саду рядом с кустами роз. — Мне Бренда вчера сказала, — наконец признался он, внимательно следя за выражением их лиц. — Когда я напился, она пришла, села рядом и мы разговорились. Она оказалась неплохой девчонкой и поделилась, чье внимание Тереза пытается привлечь своими дерзкими выходками, — он на секунду умолк, но Арис мгновенно пихнул его рукой, жадно ловя каждое слово. — И Бренда назвала твое имя, Минхо, — завершил свой рассказ Ньют, стуча пальцами по поверхности скамейки. Побелевший как снег друг выглядел так, будто в любой момент был готов либо вскочить и заорать во все горло, либо грохнуться в обморок; Ньют уже готовился его ловить. У Ариса глаза были готовы выскочить из орбит, а Томас так и остался сидеть, едва дыша от безмерного ошеломления, словно его под дых ударили. — Как-то так, — неловко пробормотал Ньют и потупился, чувствуя себя адски неловко. — Вы вообще живы? — аккуратненько спросил он спустя минуту жуткого молчания и на пробу потыкал Минхо указательным пальцем. Тот сразу же подскочил, схватился за голову и согнулся пополам с протяжным стоном, явно испытывая смешанные чувства. — Я... Я даже не знаю, что сказать, — просипел Арис, потирая виски и морщась. — А ты почему ее поцеловал-то, а? — Она мне нравится! — жалобно вскричал Минхо и отвернулся от друзей, нещадно краснея. — Я просто скрывал это, потому что... Это же Тереза, мать вашу, Тереза Мун! — Мог бы и сказать, — обиделся Ньют и надулся, демонстративно скрещивая руки на груди. Подумать только, у Минхо были от них секреты! Что это за предательство? — Что ж, счастливой вам семейной жизни, — с серьезным выражением лица проронил Томас, а когда все повернулись на него в замешательстве, расхохотался, чуть не падая со скамейки. — Я шучу, парни! — И Слава Богу, — по-кошачьи зашипел Минхо, ходя туда-сюда перед ними в полном отчаянии. — Что мне делать? Мы поцеловались, потому что были пьяны, и я понятия не имею, как теперь разговаривать с ней! — Может, просто напишешь? — предложил Ньют самую банальную идею из всех банальных идей на свете. — Ты думаешь, это так легко? — гневно рявкнул Минхо, не прекращая мельтешить перед ними. — Сам в присутствии Томаса язык проглатывал и нес всякий бред, заикаясь, — растянулся в хитрой усмешке он и блеснул глазами, на секунду останавливаясь. — Как я вижу, теперь у вас все потрясающе, — подхватил Арис, склоняя голову набок и изучающе сужая глаза. — Верно? Вместо ответа Ньют потянулся к Томасу и оставил на его губах мимолетный поцелуй. Счастливые визги друзей были слышны даже на Луне. — Так вы теперь вместе? — ожидающе потер руки Минхо, пристально рассматривая их и уделяя особое внимание руке Томаса, покоящейся на талии Ньюта. — Думаю, да, — первым откликнулся Томас, притянул Ньюта к себе посильнее и поцеловал куда-то в висок. — Какая прелесть, — умилился Арис. — К слову об отношениях... — он замялся, а Ньют в это время радостно взвыл и чуть не кинулся ему на шею. — Ты встречаешься с Рэйчел, да-да-да-да? — зачастил он на одном дыхании, возбужденно блестя глазами. Арис растянулся в ухмылке, пялясь на него, и через мгновение кивнул: — Сюрприз! — Как здорово! — Ньют обнял друга, похлопывая его по плечу. — Я так рад, ты ни за что не поверишь! Сейчас умру от радости! Казалось, лицо Минхо вот-вот треснет от улыбки, а Томас сиял как начищенная монета. — Не умирай, — прыснул друг, обнимая его в ответ, — и иди лучше к своему парню, мамуль. О, Боже... — Томас, ты теперь наш папа, — подхватил Минхо с непередаваемой интонацией, давя смех. — Спасибо, — торжественно качнул головой тот, а затем зафыркал и прижал к себе тоненко запищавшего Ньюта. — Молчи, мать. — Ужас! — протестующе взвыл он, но в итоге так и остался сидеть около Томаса, а через минуту вообще растянулся на скамейке, укладывая голову ему на колени и позволяя гладить себя по волосам. — Так, а теперь вернемся к Терезе, — очнулся Минхо и вновь нахмурился, начиная бесконечную нервозную ходьбу кругами. — Я вообще не знаю, что ей можно сказать... — А что ты хочешь ей сказать? — Ньют сплел пальцы и внимательно уставился на друга. — Признаться хочу, — вдохновился было тот, ожил, но тут же сник, кисло кривя губы, — но боюсь. Ньют понимал его на миллион процентов из ста. С тем, кто нравится, даже говорить страшно, чтобы не ляпнуть чего попало, а уж признаваться... Тот ужас, что он испытал, когда в ванной заплетающимся языком пытался рассказать Томасу о своих чувствах, нельзя было забыть. — Но я верю Бренде, — с сомнением выдохнул он, — а Бренда сказала, что ты ей нравишься. С чего бы ей тогда тебя целовать? Как вообще ваш поцелуй произошел? — Мы были в стельку, она подошла, ну и оно как-то само получилось, — смутился Минхо, скромно отводя взгляд и ногой пиная какой-то камешек. Тот отлетел в траву и остался лежать там, поэтому другу пришлось срочно искать новый способ отвлечься. — Я в стельку тоже к Томасу клеился, — хмыкнул Ньют, на секунду прикрыл лицо, вспомнив, что конкретно нес, а потом коротко улыбнулся. — Давай, Минхо, напиши ей! Скажи, что хочешь встретиться, а потом признайся вживую. — Да ты прямо эксперт по отношениям, — закатил глаза тот, но все же достал телефон, напечатал что-то, кусая внутреннюю сторону щеки, и чуть не откинул его куда-то в кусты от страха. — Я отправил! — трясущимся голосом вывел он, судорожно сжимая пальцы на вороте своей футболки. — Я отправил! — Умничка, — с гордостью похвалил его Арис, а Ньют ухватил за руку, заставил наклониться и ободряюще щелкнул по носу, усмехаясь. — Все будет хорошо, — проникновенно пообещал он с видом опытного психотерапевта, пока Минхо чуть волосы себе на голове не рвал, пытаясь хоть немного успокоиться. Телефон пиликнул. Минхо вытащил его и чуть не выронил от волнения; руки его дрожали. — Что там? — подпрыгнул на месте Ньют, вскочил на ноги и в нетерпении вытянул шею, заглядывая в экран и выкрикивая: — Согласилась! Она согласилась встретиться! Друзья подхватили его клич и принялись прыгать вокруг чуть ли не рыдающего от облегчения Минхо, держась за руки. — УРА! — внезапно завопил он так громко, как только мог, победно вскинул вверх сжатый кулак и потряс им в воздухе. Ньют расхохотался, повторяя его движение.

×××

Начало отношений Минхо и Терезы буквально взорвало школу. Теперь все постоянно мусолили не только тот факт, что Ньют и Томас встречаются, и это приносило облегчение. Сегодня — первый день после выходных, а все ученики уже были в курсе, что они вместе, и провожали их долгими взглядами и неуловимыми шепотками. Томас таким вниманием откровенно наслаждался, обнимая и целуя Ньюта в коридорах, из-за чего тот смущался, но все же улыбался, слыша удивленные выдохи и свист за спиной. Сидя на обеде, он неторопливо ковырялся в телефоне, случайно пронося вилку мимо рта, и зашел полистать ленту в SUS, где наткнулся на фотографию Минхо и Терезы, под которой было больше пятисот комментариев. dean1902: (12:16) Она из жалости с ним встречается, или что? Томас был лучше! miniwow: (12:48) Не ревнуй. По-моему, они очень милая пара! Терезе Томас не подходит, он вообще сейчас с Ньютом встречается. Тем самым Ньютом. Я В ШОКЕ! kittyletsgo1: (12:55) Согласна! Минхо отпадный! А Ньют и Томас — парочка чудесная! molly008: (12:57) ДА. Я даже общее имя им придумала: Ньютмасы! Как вам? kittyletsgo1: (13:00) Прелесть! emmygray: (13:05) А мне кажется, Тереза могла найти кого получше... А Томас... Не ожидала от него такого... Тереза с завидным равнодушием игнорировала все негативные комментарии и уже третью перемену утаскивала счастливого Минхо целоваться по углам, как и Рэйчел, с которой Арис теперь ходил под ручку и сиял ярче солнца. — Пудинг? — как обычно обратился Ньют к другу, протягивая ему баночку, и тот, хищно облизнувшись, забрал его, тут же открывая и с наслаждением прикрывая глаза. — И как в тебя столько пудингов влезает?.. — вновь задалась этим вопросом Рэйчел, ласково ероша ему волосы, на что тот сдавленно промямлил что-то с набитым ртом, а она звонко рассмеялась и мягко покачала головой; сережки в ее ушах в форме котят закачались вместе с ней. — Классные сережки, — улыбнулась Тереза, перегнулась через стол и аккуратно коснулась их кончиком указательного пальца; те зазвенели в ответ. — Спасибо, — польщенно потупилась девушка, откинула заплетенные в длинную косу розовые волосы за плечо, подставила ладонь под щеку и вновь мечтательно уставилась на Ариса, ответившего ей таким же нежным взглядом. Бренда закивала, соглашаясь со словами Терезы, и засунула в рот наколотую на вилку картошку фри. Теперь и она каждую перемену болтала с ними и сидела за одним столом на обеде, окончательно прекратив разговоры об их с Терезой вражде. Девушки ходили рядышком, вечно шушукались да и вообще быстро стали походить на закадычных подружек. Ньют, глядя на них, каждый раз чувствовал, что хоть и немного, но поспособствовал их дружбе, и гордился собой, сжимая руку Томаса покрепче. Он был рад такой необычной компании, и ощущал тепло каждый раз, когда смотрел на друзей, даже на Терезу! Девушка оказалась вполне неплохой: наповал сражала своим остроумием, помогала на контрольных и присылала в общий чат милые и смешные картинки с котятами. В общем, за выходные успела влиться в их компанию. С ума сойти! А еще Ньют наконец-то познакомил Соню с Майком, и они с влюбленным видом расхаживали по скейт-парку, где он учил ее кататься, пока ее лучшая подруга, Гарриет, смущенно вертелась рядом. Из мыслей его вырвал Томас, просяще ткнувшийся ему в губы с поцелуем. — Томми, ты себя как кот ведешь, — довольно усмехнулся Ньют, обнимая его и легонько прижимаясь к его губам в ответ. Томас, паясничая, в шутку мяукнул пару раз, заставив его покатиться со смеха, и вернулся к поеданию обеда с крайне счастливым видом. — Мы, похоже, все по парочкам разбились, — хмыкнула Тереза, глядя на них, а параллельно поглаживая волосы Минхо, который валялся на скамейке, положив голову ей на колени. — Кроме Бренды. Дорогая, надо тебе кого-нибудь найти. У тебя толпы поклонников, выбирай. — А мне и одной хорошо, — качнула головой та, отпивая из стакана воды. — Никаких мучений. Уж я-то помню, как штырило Ньюта на той вечеринке. Вся компания залилась смехом, а Ньют с гордым видом скрестил руки на груди и повыше поднял подбородок. — Больше я столько пить не буду! — произнес он, невольно вспоминая, как же отвратительно было просыпаться с похмелья. — А я тебе и не позволю, — легонько стукнул его по кончику носа Томас, растягиваясь в своей идиотской, но такой очаровательной улыбке. — Дурашка. У нас сегодня, кстати, отработка у Финча, не забыл? — Не-е-е-ет, — моментально заныл Ньют, изображая, что плачет. Что ж, он и правда был готов расплакаться. За выходные он успел позабыть об отработке, и, соответственно, даже одним глазком в учебник по физике не заглядывал, поэтому теперь ему явно предстояло опозориться перед Финчем в миллиардный раз. Ничего нового. — Я за тебя все задачки решу, обещаю, — приобнял его Томас и зарылся носом в его волосы, тихо выдыхая. — Не переживай. — И я могу помочь, — встряла Тереза, закидывая в рот кусочек порубленной морковки из салата. — Я физику понимаю! Вроде, — она хихикнула. — Спасибо! — Ньют послал ей воздушный поцелуй, а она сжала руку, будто ловя его, и перекинула Томасу. Тот засмеялся и вновь поцеловал Ньюта, который тоже улыбнулся уголком рта и притянул его к себе еще плотнее. Сердце колотилось ровно и уверенно, но руки все равно подрагивали. Томас был рядом с ним. Томас принадлежал ему. И это волновало, заставляло трепетать и напрочь лишало разума. Ну и вот как в таком состоянии задачки по физике решать? К счастью, отработка прошла успешно: Томас объяснил ему большую часть, а меньшую просто дал списать, когда Финч отвернулся. Тереза дежурила у двери, дожидаясь, когда же они выйдут, как и Минхо, а остальные друзья отправились посмотреть тренировку по лакроссу. — Я все написал! — ликующе воскликнул Ньют, выбегая в коридор и стискивая брюнетку в крепких объятиях. — Ты меня сейчас задушишь, — просипела Тереза, после чего засмеялась и одобрительно кивнула головой. — Молодец! Томас вышел за ним, опираясь на дверной косяк с довольной улыбкой. — Иди сюда, — кинулся ему на шею Ньют и крепко поцеловал. — Как же я счастлив, честно! — он растянулся в широкой улыбке до ушей и чмокнул Томаса куда-то в нос. Минхо расхохотался, глядя на них.

×××

— Я думаю, что люблю тебя, — неожиданно шепнул Ньют Томасу тем же вечером, когда они лежали в кровати, обнявшись. От этих слов внутри все сжалось и задрожало, и Ньют прикусил язык, но было поздно. Он давно понял, что чувствует не просто симпатию, а нечто большее, что так воспевают во всем мире и ради чего живут многие. И ему было страшно, поскольку Томас не отвечал, а молча смотрел в потолок, трепеща ресницами. Но тут тонкие пальцы ласково прошлись по его волосам, и Томас привстал на локте, нависая над ним и заглядывая в его растерянное лицо с загадочным блеском в глазах. Его длинные ресницы подрагивали, выдавая волнение. — Это хорошо, Ньют, — он тепло улыбнулся, наклонился к нему и запечатлел аккуратный поцелуй на его губах, а затем прижался лбом к его лбу и медленно, даже нараспев произнес: — Я тоже тебя люблю. Теперь страшно не было. В это время светловолосая девушка с фиолетовыми прядями, идущая в магазин за булочкой с маком и соком, за которым ее послал брат, остановилась около длиннобородого деда с грязной сумкой на поясе и вопросительно склонилась к нему, сверкая голубыми глазами. Тот ощерился в довольной улыбке и трясущейся в воздухе рукой протянул ей женские трусы. — Волшебные трусы, моя дорогая! Почти задаром! Найди свою любовь с их помощью!