Раф лежала на диване, зажав в зубах карандаш, и блестящими глазами изучала анкету, лежащую перед ней. В стандартном университетском бланке, который ей необходимо было заполнить и отослать, не было ничего, что могло бы заставить ее так сиять. Тем более, что поступит она или нет еще должны были решить в приемной комиссии. Но девушка, тем не менее улыбалась.
В последнее время она часто так улыбалась, немного отрешенно, а может и глупо, вгоняя своим отсутствующим видом в недоумение собеседников, ловивших ее за невниманием к теме беседы. Или учителей перед выпускными экзаменами, принимавших ее приподнятое настроение за излишнюю самоуверенность и советовавших ей быть более серьезной. Лишь один человек не задавал ей надоевшего вопроса: "все нормально?", как будто с такой улыбкой могло быть вообще что-то плохо. Лишь один человек не доставал расспросами и при встрече молча сцеловывал с ее губ улыбку, делясь взамен своей.
Раф была счастлива. Впервые за всю ее непростую жизнь она была безоговорочно счастлива. Впервые она чувствовала себя нужной, защищенной, любимой и все это не взамен чего-то, чем ей приходилось жертвовать ради этого, а потому, что это было правильно. Потому, что это было естественно и не могло быть иначе. И пока они вместе, так будет всегда - его глаза говорили ей об этом и она верила: у нее не было повода не доверять им.
Раф жила. Она чувствовала это со всей силой, на которую была способна. Она дышала полной грудью. Она наслаждалась каждой минутой, проведенной как рядом с ним, так и в короткой разлуке - ведь предвкушение встречи так сладко волновало кровь. Словно огонек, поселившийся внутри, любовь грела и сладко щекотала нервы, но в отличие от огня настоящего, не причиняла боли. Этот огонь был ласковым и таким родным, хотя назвать его ручным она бы не рискнула.
Иногда Раф казалось, что так хорошо не может быть всегда. Что эта светлая полоса в ее жизни рано или поздно закончится и сердце сжималось от страха. Но девушка отгоняла от себя эти мысли. Ведь прошло уже несколько месяцев после того весеннего бала, где они наконец стали парой. Несколько месяцев, после того, как были разрешены последние разногласия между ними. И словно насытившись грустью, судьба повернулась к ним лицом, более не омрачая их отношения даже тенью разногласий.
Теперь они всегда были вместе. Вместе сдали выпускные экзамены, вместе приняли решение пойти в журналистику, так как Сульфусу после спортивной карьеры будет легче с помощью Раф освоиться в новой профессии, да и разлучаться на время учебы не нужно. Все что задумывалось, основывалось на этом "вместе", как на одном из нерушимых законов диалектики и чем дальше, тем все больше и больше входило в привычку.
Раф вытянула карандаш изо рта. Сульфус был на тренировке, но должен был зайти к ней с минуты на минуту и девушке хотелось побыстрее разобраться со скучным бланком, чтобы не терять на него время, когда парень уже придет. Они найдут чем занять свое время и без него, благо на улице вовсю роскошествовало лето. Хотя с Сульфусом время года не имело значения - он умел радоваться любой погоде, да и дома, в его присутствии все словно оживало. Их маленький мирок жил собственной жизнью, независимо от того, что происходило вокруг, то тихо переливаясь всеми цветами радуги , то разлетаясь брызгами эмоций в минуты близости.
Щеки Раф тронуло краской: она снова поймала себя на том, что отвлеклась на воспоминания. Не удержавшись, девушка провела рукой по плечу, и опустила блузку немного пониже: на округлом сгибе плеча красовался след его зубов, еще не успевший исчезнуть за сутки - свидетельство о минутах страсти. Раф снова улыбнулась, чаще такие отметины оставались на его коже, но вчера ей повезло больше. Ее любимый сенсей сказал, что она во время любви слишком ярко все ощущает и поэтому проваливается в бессознательное состояние. По его указке Раф царапалась и кусалась, чтобы держать себя в руках, но иногда забывала наставления учителя и Сульфус, сам на грани безумия, возвращал ее себе из небытия, оставив на память отпечаток, который потом несколько дней сам же и зализывал.
Тихий щелчок дверного замка привлек ее внимание. "Не успела!" Растроенно бросив карандаш на листок, Раф поднялась навстречу парню. Но из дверного проема на нее смотрел незнакомый полуседой мужчина, который смутно ей кого-то напоминал.
– Папа! – не удержала испуганного вскрика Раф, не сразу опознав в стоящем перед ней изможденном человеке с тусклыми глазами своего еще недавно цветущего здоровьем отца. Волосы висели неопрятными прядями, сгорбленный и усталый, от всей его фигуры разило бессилием. Страшное подозрение прокралось в голову. Девушка зажала рот руками, уставившись на отца полными ужаса глазами.
– Артур? – прохрипела она, не в силах сказать что-либо еще.
Виктор помотал головой и прикрыв за собой дверь, обнял дочь.
– Нет-нет. Он жив...
С души Раф будто камень свалился, но потерянный вид отца все еще стоял перед внутренним взором, оставляя кучу вопросов, на которые хотелось получить ответ. Она немного отстранилась и заглянула ему в лицо.
– Где он? Как себя чувствует?
Виктор устало вздохнул.
– Давай зайдем домой. Мне бы чего-нибудь попить. Да и поговорить с тобой нужно.
Раф наконец-то догадалась, что отцу хочется присесть с дороги.
–Да, конечно, пап! Я сейчас, – девушка убежала на кухню. Спустя несколько минут, немного приведя себя в более-менее божеский вид, Виктор последовал за ней.
Раф хлопотала у плиты. Виктор не сводил теплых глаз с дочери. Прошло уже больше полугода, как он ее не видел. И хотя у него уже вошло в привычку видеть дочь урывками, сейчас Раф, стоящая перед ним, казалась ему совсем другой - его маленькая девочка стала уже совсем взрослой и самостоятельной.
– Артур передавал тебе привет, –прервал он молчание. Раф поставила перед ним тарелку и присела рядом.
– Как он?
– Немного получше, – Виктор поднял ложку ко рту. Раф радостно улыбнулась. – Врачи говорят, что сейчас в его болезни переломный момент. У него появился шанс выздороветь, но есть одно "но".
Виктор заметил, как лицо дочери заметно напряглось и опустил ложку. Есть хотелось очень сильно, но сейчас было не до еды.
– Раф, – девушка подняла на него взгляд. – Ты действительно любишь его?
Бледные щеки едва тронула краска. Раф непонимающими глазами посмотрела на отца, но поняв, что о Сульфусе он никак не мог узнать, решила, что речь идет об Артуре и кивнула, не понимая, почему отец ее об этом спрашивает.
– Конечно пап, почему ты спрашиваешь?
– Ну, тогда я спокоен, – проигнорировал ее вопрос Виктор. – Я рад. Знаешь, его отец заходил ко мне в больницу.
Окончательно запутавшись в речах отца, девушка растерянно заморгала.
– Чей отец?
– Дэвида, конечно, – Виктор широко улыбнулся. – Ты же с ним встречаешься, не так ли? Сколько тебя помню - вы всегда были неразлучны.
Опешившая девушка вскинула руку, пытаясь возразить, но вновь вернувшийся к еде Виктор не заметил ее жеста.
– Дэвид хороший парень, – продолжил он прихлебывая суп. – Я рад, что вы вместе. Да и отец у него оказался неплохим мужиком. Представляешь, он предложил оплатить лечение Артура. Полностью! – мужчина поднял сияющие глаза на растерянную дочь.
– Это просто чудо, Раф! Если бы не он, все лечение Артура пошло бы насмарку. Врачи говорят, что сейчас у него ремиссия, но если болезнь не добить, другого шанса уже не будет.
Раф молчала. Ей чаще, чем отцу, доводилось встречаться с родителями Дэвида и о том, что господин Викензо не делает ничего без холодного расчета и собственной выгоды - ей было известно очень хорошо. Даже подарки своему единственному сыну предприниматель покупал в соответствии с заранее созданной сметой на год, и все, что выходило за ее пределы, Дэвиду приходилось отрабатывать или оплачивать из своих карманных денег. И сейчас, слушая радостные излияния отца, девушка все больше и больше внутренне съеживалась, не зная, где ожидать подвоха.
– Это просто дар небес, Раф! А я уже отчаялся. Я бы не смог оплатить этот курс лечения. Кредитов мне уже не дают, работать с Артуром на руках я не мог. Я не знал что делать! Я думал мой мальчик так и умрет, не пожив толком на этом свете, а тут такая помощь! Он уже внес всю необходимую сумму на счет клиники - храни его Господь! Если все пройдет хорошо, к следующему году Артур уже встанет на ноги.
Раф молчала, пытаясь избавиться от дурного предчувствия.
– А что он хочет взамен? – почти неслышно спросила она. Виктор нервно передернул плечами, и непонимающим взглядом уставился на Раф.
– Ничего, – немного раздраженно отрезал он. Недоверие в глазах дочери не исчезло. – Как ты можешь так говорить? Мы же скоро станем одной семьей Раф! Викензо сказал, что Дэвид сделал тебе предложение и ты согласилась. Он специально зашел ко мне обговорить детали вашей свадьбы, а узнав, что может помочь Артуру, очень обрадовался. Не стоит так плохо думать о людях, моя девочка. Особенно о своих близких. Кто, как не семья поддерживает нас в трудную минуту!
Смертельная бледность покрыла Раф лицо, стекла по шее на грудь, потекла по рукам. Девушка почувствовала холод на коже: неприятный липкий холод, который проникал в поры.
– Дэвид не делал мне предложения, – прошептала она, пытаясь оттолкнуть от себя эту ужасающую своей жестокостью действительность.
Виктор по своему понял перемену в ее настроении.
– Не сделал - так сделает, чего переживать-то. Если уж его родители уже готовятся к свадьбе, значит парень уже все решил!
Раф подняла на отца умоляющий взгляд. Тот в своем неведении был настолько счастлив, что разрушать спасительную иллюзию, созданную им для себя, девушке было страшно. Она и рада бы не нарушать ее, но Сульфус... Сердце вздрогнуло и замерло. Она так и знала, что их сказке не суждено долго длиться.
– Викензо сказал, что все уже готово, – продолжал утешать дочь, Виктор. – Вы уже сдали экзамены и ничего больше не мешает. Мы решили сыграть вам свадьбу в конце месяца, чтобы вы успели подать заявки в колледж. Все таки Викензо молодец - все продумал.
"Действительно, все продумал" - пронеслось в голове Раф. Осталось только понять зачем, и участвует ли во всем этом фарсе сам Дэвид. Девушка почувствовала, что дружеское расположение, которое она испытывала к этому человеку медленно и верно превращается в жгучую ненависть.
***
Дребезжание браслета, уже которую неделю не раздававшееся в светлой квартирке Ури, заставило ангелессу удивленно подскочить.
– Браслет! – растерянно сообщила она сидящему рядом парню очевидное. Тот кивнул.
– Помощь нужна? – Гейб уже знал, что это означает, несмотря на то, что сам подобным гаджетом не пользовался и по старинке следил за своими подопечными по чувствометру, реагирующему на душевное состояние человека.
– Пока не знаю, – Ури заметалась по комнате, собираясь к телепортации. – Но что-то не так, Раф в беде - я чувствую!
– Может все таки слетать с тобой?
– Потом. Я позову, если что, – девушка подлетела к стене и нажав плоскую встроенную кнопочку, торопливо шагнула в мерцающее поле.
***
Раф в невидящими глазами наблюдала за отцом. Виктор выговорившись и успокоившись, спокойно ел, изредка прерываясь, чтобы похвалить дочь за вкусную стряпню. Впервые после смерти Анны, черная полоса в его жизни уверенно меняла свой цвет на светлый и Виктор, никогда не отличающийся большой душевной силой с облегчением вздохнул и позволил себе расслабиться. Он ведь уже почти погрузился в бездну отчаяния, когда спасительная рука Викензо, вытянула его на свет. И он грелся под лучами надежды, впитывая свет всей кожей.
Раф понимала, о чем он думает. Понимала его отчаяние и его надежды, но за них ей предстояло заплатить своим счастьем. Девушка молчала, пытаясь выкарабкаться из этой ловушки, но в голову ничего не приходило. Раф осознавала, что отец, сам того не желая, поставил ее перед выбором между собственной жизнью и жизнью брата, но выбор этот она делать не хотела. Кто сказал, что между двух зол выбирают меньшее? Среди двух зол не выбирают!
Девушка мотнула головой, сбрасывая оцепенение, и твердо решила поговорить с отцом, когда тот немного отдохнет. К тому времени и Сульфус придет, а вместе они непременно что-нибудь придумают. Обязательно придумают! Немного приободрившись от этой мысли, Раф встала.
Виктор спал, разметавшись на подушке. Напряженные черты не желали расслаблять даже во сне и по лицу мужчины время от времени пробегала судорога, отража я тяжелые переживания, которые уже стали привычными.
Раф погладила отца по посеребренной сединой голове и легонько, чтобы не разбудить, поцеловала в висок. Накинув на плечи легкую накидку,она тихонько выскользнула из квартиры. Хотелось немного проветрить мысли перед разговором с двумя мужчинами, каждый из которых ей был безумно дорог. Спустившись во двор, девушка направилась к любимой скамеечке перед домом, но с удивлением остановилась, увидев человека, занявшего облюбованное ею место. Раф узнала его – господин Викензо – отец Дэвида.
Мужчина приветливо улыбнулся и поднялся ей навстречу. Раф невольно передернуло от холодной ауры, которую источал этот человек. Захотелось развернуться и бежать от него как можно дальше, но это был шанс прояснить, что за игру он затеял. Пересилив себя, Раф подошла и повинуясь приглашающему жесту мужчины, присела на лавочку.
– Раф, дорогая, как же давно я тебя не видел, – вроде обычные слова из уст господина Викензо звучали словно сладкий яд, источаемый змеем-искусителем. – Как ты выросла и похорошела! Должен признать, у моего сына хороший вкус на девушек!
– Что вам надо? – ледяным тоном прервала Раф его излияния.
Викензо осекся. Взгляд на мгновение стал стальным, но тот час же взяв себя в руки, мужчина снова улыбнулся.
– Я смотрю, мы с тобой похожи, Раф - оба не любим тратить время на пустые разговоры, – хищно улыбнулся он уголками губ. – Думаю, Виктор уже поговорил с тобой и ты все поняла. Что ты хочешь узнать у меня? Я думаю, все и так понятно.
– Зачем вам женить нас с Дэвидом?
Тяжелый взгляд, привыкший уламывать строптивых партнеров, прилип к лицу девушки, но Раф, больше ненавидящая этого человека, чем боящаяся его, не отводила глаз. Мужчина одобрительно ухмыльнулся.
– Ты красивая и порядочная, а значит подходишь на роль моей невестки и матери моих внуков более чем кто-либо. Ты умная и смелая - сможешь помогать Дэвиду вести наш семейный бизнес. К тому же Дэвид любит тебя, а в моей семье принято добиваться своих целей.
Раф передернуло от этого холодного расчета, который даже судьбы людей сводил по принципу эффективности и выгоды.
– И Дэвид в курсе вашего плана? – задала девушка второй по важности вопрос, волнующий ее.
– Нет, – стальные глаза мужчины буравили ее. – Он не в курсе. К сожалению мой сын перенял излишнюю мягкость у своей матери. Если он узнает, ничего не будет. Но ты мне поможешь уговорить его, не правда ли?
Раф на мгновение замерла, но в следующую же секунду не удержавшись, громко расхохоталась. Этот человек просто убивал своей самоуверенностью! С чего бы ей уговаривать Дэвида сломать ей жизнь, тем более, что тот сам против этого?
– Двести пятьдесят тысяч долларов, – раздался спокойный голос.
Раф резко осеклась. Сумма, названная Викензо полоснула по ушам, ужаснув своей недосягаемостью. По всей видимости именно столько стоило лечение ее брата и именно столько тот внес на счет клиники. Раф недоверчиво посмотрела на своего мучителя.
– Двести пятьдесят тысяч долларов, – повторил тот. – Жизнь твоего брата стоит двести пятьдесят тысяч. Тебе нужен твой брат? Хотя, ты права. Зачем я трачу такие деньги на какого-то никчемного мальчугана? Не стоит он этого. Может позволим ему умереть? А, Раф?
Раф мотнула головой и уронила ее на грудь.
– Почему же? Ты подумай: ты будешь свободна как птица! Люби себе кого хочешь, выходи за него замуж, рожай ему детей: не жизнь - сказка! А брат? А отец? Да какая разница! Главное ты будешь счастлива!
Девушка молчала.
– Хотя, есть еще один вариант, – хмыкнул делец. – Ты вернешь мне мои деньги и мы мирно разойдемся. Что скажешь?
Тихие слезы заструились по щекам Раф.
– Я думаю мы поняли друг друга, – на плечо девушки опустилась тяжелая ладонь. – Завтра мы с Дэвидом зайдем "проведать" вас. И ты сделаешь все, чтобы он поверил в то, что ты горишь желанием соединить свою судьбу с его.
Мужчина на мгновение замолчал.
– И не воспринимай все так близко к сердцу, – чуть мягче проговорил он. – Любовь - штука непостоянная. Жизненно важные решения нужно принимать на холодную голову, хорошенько все взвесив. Дэвид хорошая партия для тебя - ты это знаешь. Прими это как данность и не мучь себя лишними эмоциями - жить станет гораздо проще. До завтра!
Викензо поднялся и уверенно чеканя шаг, направился к дорогому автомобилю, припаркованному неподалеку.
Над головой Раф, все так же сидящей в оцепенении, неслышно закрылась балконная дверь, затворившись за растерянным мужчиной.
***
– Я правильно понимаю, ты будешь уговаривать ее спасти брата? – юркая демонесса повернулась к бледной ангелессе, висевшей на расстоянии вытянутого крыла. Ури смотрела на свою подопечную подругу с такой болью, что Кабале стало немного жаль свою соперницу.
– Что будем делать, ангел? – снова нарушила молчание демонесса, не желая терять драгоценное время. Подопечная принимала решение и повлиять на него необходимо было сейчас, иначе могло стать поздно. – Может дашь мне привести девочку в чувство? Нельзя же так просто раскидываться своей жизнью. Мы же обе хотим ее счастья, согласись.
– Не могу, – прочитала дьяволица на безмолвно пошевелившихся губах.
– Да уж, правильно говорят, что между ангелами и демонами, все поделено поровну. Демонам - права, ангелам - обязанности, – с ноткой горечи хмыкнула она. – Я пошла работать, надеюсь хоть против этого ты ничего не скажешь.
Ури посмотрела вслед удаляющейся в поисках укрытия демонессе и мысленно пожелала ей удачи. Несмотря на то, что знала, что это неправильно, что ей необходимо помешать дьяволице, что между долгом и мечтой правильней выбрать первое, Ури хотела проиграть эту схватку... Всем сердцем хотела!
