Сотня: Перезагрузка

С тех пор, как Кларк вернулась в прошлое, чтобы его изменить, прошел месяц. К счастью для нее, все шло по намеченному ею графику и до сих пор не было никаких неудач, что она уже рассматривала как успех. Прежде всего, ее отношения с родителями, особенно с матерью, значительно улучшились. Не смотря на то, что Кларк всегда была более близка с отцом, она очень любила свою мать, поэтому она была невероятно рада, что вместо того, чтобы ухудшать их отношения, как это было после смерти Джейка, сейчас они были лучше, чем когда либо. Это было что-то, чем она очень гордилась и чему была невероятно рада. Из—за всего, что она хотела сделать, прежде чем ей придется найти способ попасть в тюрьму, чего она не очень хотела, особенно если она снова окажется в одиночной камере, Кларк составила себе расписание на каждый день недели. Таким образом, она могла бы поработать над своими взаимоотношениями с теми, или иными людьми до того, как они расстанутся. Это расписание охватывало всех, с кем ей нужно было проводить время — к счастью для нее, с большинством из них времяпровождение было продуктивным и полезным, позволяя ей практиковать часть информации, которую она узнала, находясь в Долине. Понедельник был отведен для посещения клиники и помощи матери, а также для того, чтобы проводить с ней время. И всякий раз, когда у них был перерыв, они проводили его вместе, разговаривая и сближаясь, чему девушка была очень рада. Это также позволило Кларк начать тесно сотрудничать со своей матерью и узнать больше о медицинской работе, применяя на практике некоторые вещи, которые она изучала. Всякий раз, когда у них было время, Кларк задавала Эбби вопросы о процедурах, лекарствах и так далее. Через некоторое время даже Шарлотта решила присоединиться к ней и начала сама учиться некоторым вещам, таким как наложение швов, вправление вывихов, изучение лекарств и этот список можно было продолжать еще долго. Этим Кларк особенно гордилась. Даже потому, что когда они окажутся на Земле, было бы очень полезно иметь Шарлотту рядом в качестве помощника. Что касается ее родителей, то они сразу же прониклись симпатией к младшей девочке. После того дня, когда девочки решили относиться друг к другу как сестры, Кларк рассказала об этом своим родителям и они были рады за нее, позаботившись о том, чтобы Шарлотта знала, что она была частью их семьи. Кларк вспоминала, что видела слезы в глазах услышавшей это девочки. И вот, каждый день она теперь завтракала вместе с ними, открываясь им все больше и больше. Даже собственные родители Шарлотты однажды во время совместного ужина с Гриффинами поблагодарили их за то, что они сделали их дочь счастливее, чем она когда-либо была и за то, что они так радушно приняли ее, относясь к ней как к собственной дочери. Они объяснили, что из-за такой долгой работы у них остается мало времени, чтобы создать для нее настоящую семью, которую она заслуживает и поэтому они были очень благодарны Джейку, Эбби и особенно Кларк за то, что они сделали это для их маленькой девочки. Это было очень трогательно. Кларк немного нервничала, когда Шарлотта спросила ее, ничего, если ее родители присоединятся к ним, так как они хотели должным образом познакомиться с Гриффинами. Но Кларк была приятно удивлена, когда познакомилась с ними. Джозеф и Эвелин Мур были очень милыми людьми, которые, очевидно, очень любили свою дочь, хоть и не могли быть рядом с ней столько времени, как хотели. Ей было очень грустно после встречи с ними, потому что она знала, что не может изменить их гибель, но знание того, что ее родители будут рядом с Шарлоттой, помогло облегчить ее беспокойство о будущем девочки. Что бы ни случилось, о Шарлотте позаботятся и это было самое главное. С остальным они будут разбираться по мере поступления. По вторникам Кларк ходила со своим отцом, к нему на работу на инженерную станцию, где они обсуждали прогресс в устранении сбоя, конечно, после того, как убедились, что никто не сможет подслушать их разговоры. Все шло именно так, как предсказывала Кларк и совсем не так, как надеялся ее отец. Учитывая тот факт, что это была Временная отметка, ни он, ни кто-либо из его инженеров ничего не могли сделать, чтобы действительно исправить поломку. В такие дни Рейвен тоже присоединялась к ним и они втроем болтали и шутили, что было очень весело. Кларк раньше не осознавала, насколько Рейвен была близка с ее отцом. Конечно, ее основная работа была с Синклером и Кларк видела, что связь между этими двумя была невероятно сильной, но было удивительно осознать, что ее отец был для Рейвен, своего рода образцом для подражания. Это заставило Кларк почувствовать себя ужасной подругой из-за того, что она никогда не тратила время на то, чтобы узнать девушку получше. Это была еще одна вещь, за которую она была благодарна. Кларк никогда по-настоящему не участвовала в жизни и работе своего отца. С раннего возраста ее привлекала работа Эбби и она проводила большую часть своего времени в клинике с матерью, пока ей не исполнилось восемь лет, когда Эбби начала учить ее тому, чем они сейчас занимаются с Шарлоттой и Кларк это нравилось. Она была мастером на все руки, как однажды сказала Лекса и лечить людей было по ее части. Таким образом, она никогда особо не задумывалась о работе своего отца, как сейчас, но только за последние пару недель она увидела, сколько драгоценного времени и моментов у нее было с ним, потому что она приложила усилия, чтобы познакомиться с Джейком Гриффином — главным инженером Ковчега, а не просто Джейком Гриффином — глупым и веселым папочкой. По средам она проводила вторую половину дня только вдвоем с Уэллсом, играя в шахматы. Это было почти традицией, которую они завели, когда были еще детьми, даже не задумываясь об этом. Их родители, будучи важными фигурами, иногда оказывались очень заняты своими собственными делами, или своими обязанностями в Совете, поэтому Кларк и Уэллс проводили время, играя, пока их родители не заканчивали работу и не приходили за ними. Так что, даже несмотря на то, что их группа продолжала расширяться и в нее добавлялись новые люди, Кларк хотела быть уверенной, что все останется так, как было всегда. Только между ними двумя и остальными было понятно, что вмешиваться не стоит. Кларк хотела убедиться, особенно после их разговора о чувствах Уэллса к ней, что их дружба останется такой же крепкой, какой была всегда. Она не хотела, чтобы он думал, что только потому, что у нее появились новые друзья, она пытается заменить его, или что его недостаточно. Он всегда будет ее самым лучшим другом, в конце концов, они знали друг друга со дня своего рождения. Ничто не могло разорвать или заменить эту связь, построенную на многолетней дружбе, когда они проводили все дни вместе, были рядом друг с другом изо дня в день. В прошлый раз Кларк допустила свою долю ошибок с Уэллсом, когда дело дошло до этого, так что это был их день, когда они были просто Кларк и Уэллс, что высоко ценилось не только им, но и ею. По четвергам Кларк встречалась со своей тетей Келли, чтобы поговорить с ней почти обо всем, что происходило в ее жизни. Все было так суматошно, когда они спустились на землю, что даже после этого Кларк не уделила смерти своей тети должного внимания. Ее друзья, определенно не знали, что жена Кейна была ее тетей и была еще одним человеком, которого она потеряла. Конечно, Кларк никогда по-настоящему не говорила о ней, хотя не было и минуты, во всей этой войне, которую они вели со дня приземления, чтобы поговорить об этом. И кому бы она рассказала об этом в те месяцы изгнания? Птицам? Волкам? История заключалась в том, что ее мать и Келли познакомились, когда были очень молоды и быстро стали лучшими подругами, такими же неразлучными, как Уэллс и Кларк. Если одна была где-то, то значит и другая находилась где-то поблизости. И на протяжении многих лет они оставались лучшими подругами, почти сестрами. Они были настолько близки, что несмотря на то, что это не очень распространенная практика на Ковчеге, учитывая огромную разницу собравшихся там стран и верований, объединенных одним крошечным пространством, когда родилась Кларк, Эбби попросила Келли стать крестной матерью девочки, на что та с радостью согласилась. И из-за этой дружбы, Келли всегда была ее тетей, даже не смотря на то, что не была связана родством ни с Кларк, ни с Эбби. Она всегда очень серьезно относилась к этой роли, именно поэтому она стала своего рода доверенным лицом Кларк, всегда помогая ей разобраться с любой проблемой, прежде чем девочка почувствовала бы, что готова поделиться ею со своими родителями. Итак, те дни, проведенные с ней, были тем, о чем Кларк очень жалела, что не сделала этого раньше, но была очень рада сделать это сейчас. По пятницам все члены их маленькой группы, состоящей из Кларк, Уэллса, Мерфи, Шарлотты и Рейвен, собирались вместе и проводили вторую половину дня у Мерфи. Он по-прежнему жил один, поскольку квартира по-прежнему принадлежала его семье, даже если он был единственным оставшимся в ней членом. Это продолжалось только до его совершеннолетия, после он должен был работать, чтобы сохранить за собой это место. Как бы то ни было, она была маленькой, меньше, чем жилище Гриффинов, это точно, но она все равно могла вместить всю пятерку, не становясь слишком тесной. В основном они играли в игры, рассказывали истории из своего детства, подшучивали над охранниками, рассказывали о себе, чтобы лучше узнать друг друга. Это было просто супер! Супер весело и это помогало им сближаться. Каждый день Кларк видела, как узы, которые образовались между ними, росли и росли, становясь сильнее и крепче с каждым разом, когда они проводили время вместе. Благодаря решению относиться к Шарлотте как к своей младшей сестре, остальные четверо тоже не могли не развивать между собой отношения, похожие на родственные. Рейвен и Мерфи начали присоединяться к ней и Шарлотте за ужином с ее родителями и Уэллс тоже иногда присоединялся, отказываясь только тогда, когда его отец настаивал на том, чтобы провести с ним время. Сами того не желая, ее родители стали родителями всей группы. Кларк не раз видела, как Эбби разговаривала с Мерфи и утешала его, а также делала то же самое с Рейвен. Мерфи потребовалось немного больше времени, чтобы открыться Джейку, но много раз в течение недели Кларк видела, как они вдвоем весело смеялись. Субботы Кларк оставляла для себя, проводя какое-то время в одиночестве, чаще всего, возвращаясь к своим воспоминаниям. Она много рисовала, читала по две книги в неделю, снова и снова изучала свои планы, чтобы убедиться, что она предусмотрела все важные детали, запомнила как можно больше информации и что информация была точной, поэтому вероятность ошибок была меньше. Она делала в своей комнате все, что могла в пределах небольшого пространства и обычно заканчивала тем, что думала о Лексе, что собственно она и так делала большую часть времени, когда ее разум не был занят чем-то другим. Она считала секунды которые она проведет рядом с Лексой, пока она не разбудит ее. Мысли о времени, которое они провели вместе в Долине, больше всего помогали ей ждать. Воспоминания о прикосновениях Лексы, о том, как она поклонялась телу Кларк, доставляя ей удовольствие. Самое главное, что взгляд чистой преданности и любви, который Кларк видела отраженным в этих прекрасных изумрудных глазах, был тем, что подпитывало ее мужество продолжать эту миссию и облегчало тоску, которую она испытывала по брюнетке. Кларк была в восторге от мысли, что всего через год она наконец-то сможет снова быть с женщиной, которую любит и, если все пойдет по плану, наконец-то будет жить с ней, прожив всю оставшуюся жизнь. Одна мысль об этом была единственным стимулом, в котором Кларк нуждалась, чтобы продолжать. Жизнь с Лексой того стоила. Она стоила всего. А воскресенья она проводила со своими родителями, только втроем. Как бы сильно она ни гордилась тем, как ее друзья были интегрированы в ее жизнь и как ее родители практически усыновили их, как и в случае с Уэллсом, Кларк нравилось быть уверенной, что они смогут провести некоторое время вместе, как это было раньше. Обычно это включало в себя просмотр старых фильмов, телевизионных шоу или футбольных матчей. Даже если Эбби не была большой фанаткой футбола, Кларк и Джейк были, поэтому она смотрела его с ними. Они просто были семьей и это была одна из лучших частей недели. А как могло быть иначе? Это сильно отличалось от того, что она помнила, даже потому, что к тому времени она уже была заключена в тюрьму и осиротела, лишившись отца, так что то, какой была ее жизнь сейчас, было очень приятной переменой и она наслаждалась каждой минутой этого. В настоящее время был четверг и они все обедали вместе: Кларк, Рейвен, Мерфи, Уэллс и Шарлотта. Они говорили о чем-то нелепом, или, по крайней мере Рейвен: «Я серьезно, этот парень Вик, он заноза в заднице. Есть только два инженера, которых я могу вынести: Папа Джи и Синклер, остальные — кучка ослов», — жаловалась Рейвен и да, она стала называть родителей Кларк «Папа и мама Джи», от чего ее мать была не сильно в восторге, но через какое-то время привыкла и это прозвище стали использовать все друзья Кларк, даже Шарлотта. Это явно было лучше, чем мистер и миссис Гриффин. «Ты знаешь, что это между тобой и Виком? Сексуальное напряжение. Ты должна просто поговорить с ним. Это то, что сделал бы я», — сказал Мерфи, прежде чем заработать от Рейвен подзатыльник. «Потому что ты свинья», — спокойно сказал Уэллс, как будто это было общеизвестно и Мерфи просто пожал плечами, поскольку не мог этого отрицать. «Единственное сексуальное напряжение, которое здесь может произойти, это между твоим лицом и столом», — пригрозила ему Рейвен и он рассмеялся, ему нравилось выводить ее из себя. «Да, кроме того, у Рейвен есть парень, она бы не стала ему изменять», — автоматически выпалила Кларк, осознав сказанное только после того, как сказала. Рейвен не говорила о Финне в течение последнего месяца. «Прости, Рэй, я не хотела этого говорить», — извинилась девушка, на самом деле не задумываясь об этом, просто позволив своему рту произнести слова, прежде чем ее мозг обработал поступающую информацию. Рейвен была более чем немного шокирована и смущена этим. «Откуда ты знаешь о нем?» Мерфи повернулся к ней и спросил: «У тебя есть парень и ты нам не сказала?» «Мерфи», — позвал Уэллс. «Откуда ты знаешь о моем парне, Кларк?» — твердо спросила Рейвен, не отрывая взгляда от блондинки, требуя ответа. Кларк вздохнула, зная, что от этого никуда не деться. К счастью для нее, у нее было другое объяснение, которое не было связано с путешествиями во времени. «Мой отец рассказал мне о нем в тот день, когда мы встретились. Он дразнил меня, потому что мне нравятся девушки, но потом сказал мне, что у тебя есть парень, который ему не очень нравится. Я больше ничего не знаю», — объяснила Кларк, немного солгав в конце, потому что правда состояла в том, что она действительно не знала ничего существенного об отношениях Рейвен и Финна и о том, какими они были до ее невольного вмешательства. Рейвен вздохнула, прежде чем кивнуть: «Прости, я не хотела ругаться с тобой, Грифф». Кларк покачала головой. «Нет, прости, я не должна была ничего говорить. Это не мое дело.» «Нет, вы, ребята — моя семья. Мне следовало рассказать вам о нем раньше, просто…» Рейвен замолчала и Кларк точно знала, почему она не хотела ничего говорить о Финне, учитывая тот факт, что он считался преступником, взяв вину на себя за то, что сделала она, чтобы ее не арестовали, но на этот раз блондинке удалось сохранить свои мысли при себе. «Рэй, все в порядке. Мы любим тебя, ты можешь рассказать нам все, что угодно. Мы не станем осуждать тебя за это», — успокоила ее Шарлотта. Уэллс кивнул: «Чарли права. Мы твои друзья и мы останемся твоими друзьями, несмотря ни на что, верно, Мерфи?» «Да, уродливое лицо. Может, я и осел, но даже я знаю, что семья держится вместе, ну, по крайней мере, хорошая, я имею в виду». «Спасибо, задница. Это действительно много значит», — сказала Рейвен, прежде чем сделать глубокий вдох и продолжить: «Итак, его зовут Финн, он на два года младше меня и мы знаем друг друга с детства, он был моим соседом и он делился со мной своими пайками, когда моя мать продавала мои за алкоголь. Она сильно облажалась, но мы уже говорили об этом. Со временем дружба переросла в нечто большее, мы начали встречаться и когда матери не стало, он был всем, что у меня было. Причина, по которой я не хотела говорить о нем, заключается в том, что мы сделали». Кларк потянулась к ее руке через стол и сжала ее: «Мы рядом, несмотря ни на что». Рейвен сжала ее руку в ответ и продолжила: «На свой восемнадцатый день рождения я сказала ему, что очень хочу выйти в космос и он сделал так, чтобы это произошло. Это было удивительно, необъяснимо. Все шло хорошо, но возникла проблема с воздушным шлюзом и трехмесячный запас кислорода был потрачен впустую. Он знал, что если меня поймают, они вышвырнут меня в космос, поэтому он взял всю вину на себя и попал в тюрьму», — закончила она рассказ, ожидая их реакции. Мерфи был первым: «Космонавт — твой парень?! И ты та, кто действительно выходил в открытый космос?!» Рейвен кивнула. «Круто. Должно быть, это так весело — делать это и не умирать», — задумчиво сказал он, прежде чем вернуться к еде. Рейвен была явно удивлена отсутствием негативной реакции. Кларк видела, что она ждала, что они разозлятся из-за этого и теперь она не могла не радоваться, что их друзья были не из тех, кто так поступает. «В том, что случилось, Рейвен, не было твоей вины. Его вины в этом также нет. Несчастные случаи случаются постоянно», — сказал ей Уэллс. «Кроме того, как сказал Джонни, это должно быть, было очень весело и он, должно быть, действительно любит тебя, раз сделал все это для тебя», — сказала Шарлотта, улыбаясь, хотя Кларк чуть не закашлялась услышав последнее. Финн достаточно любил Рейвен, чтобы сделать все это ради нее, но это была любовь, подобная той, которую она сама испытывала к Уэллсу — дружеская, граничащая с любовью брата и сестры, а не страстная, или романтическая любовь, похожая на ту, которую, как он клялся, он испытывал к блондинке. В конце концов, он бы не влюбился в нее так быстро и не изменил Рейвен, если бы любил ее так, как подразумевала Шарлотта и это заставило Кларк чувствовать себя очень виноватой, однако она почувствовала немного облегчение, зная, что этого больше не повторится, по крайней мере не с ней, поскольку единственная, с кем она хотела быть, была Лекса и ничто, и никто этого не изменит. Но она также не позволила бы ему сделать это с кем-то еще. Рейвен не заслужила пройти через это дважды. «Видишь, бояться было нечего, мы все здесь ради тебя», — сказала Кларк, успокаивающе улыбаясь и у Рейвен на глазах выступили слезы. «Спасибо вам, ребята, большое», — кивнув, искренне сказала она, прежде чем Шарлотта начала спрашивать о нем, о том, как они познакомились, о самой романтичной вещи, которую он сделал для нее, кроме этого, и так далее. Кларк и Уэллс обменялись взглядами, потому что они знали, что то, что сделала Рейвен, имело катастрофические последствия из-за сбоя в подаче кислорода, но в этом взгляде они оба молча согласились не обременять ее этим знанием, по крайней мере, на данный момент, так как прошлая Рейвен определенно знала об этом и когда Кларк пробудит ее, она определенно вспомнит это. Они все вернулись к еде, пока Кларк не заметила Кейна у входа. Он посмотрел на нее и кивнул головой в сторону выхода, давая ей понять, что он хочет, чтобы она последовала за ним, а это значит, что это должно быть что-то важное, связанное с их миссией. Она коротко кивнула ему в ответ, давая понять, что поняла сообщение, а затем повернулась к своим друзьям: «Мне очень жаль, ребята, но мне нужно идти. Хочу навестить свою тётю. Увидимся завтра». Они все кивнули, уже зная это, учитывая ее распорядок дня, так что отпустили её без дальнейших вопросов. Она взяла свои вещи и попыталась покинуть зал без видимой спешки, чтобы не вызвать подозрений у охранников, или кого-либо еще. Кейн ждал немного впереди и когда он увидел ее, он жестом пригласил ее следовать за ним и пошел, а она следом, на некотором расстоянии позади. Они прошли через множество коридоров, пока не оказались в более пустой части Ковчега, где она ускорилась, чтобы догнать его. «Привет, Кейн». «Привет, Кларк. Мне жаль, что это заняло так много времени, но здесь нелегко сделать полнофункциональный тренажерный зал так, чтобы люди этого не заметили», — объяснил он. «Ты мог бы попросить меня о помощи?» — передразнила она его, но он покачал головой. «Было бы гораздо труднее оставаться незамеченным, если бы я это сделал. Но спасибо за предложение, я ценю это. Не волнуйся, здесь безопасно. Никто не знает и даже не помнит об этом месте, оно было заброшено последние сорок два года «. Они подошли к стене, он сдвинул одну панель и впустил Кларк внутрь, прежде чем сам вошел и закрыл за собой проход. Место было действительно большим по меркам Ковчега, оно было размером с две очень большие комнаты вместе взятые. Кейн сделал беговую дорожку по всему периметру комнаты, в середине было место для тренировок по борьбе, с мягким полом и несколькими гирями, сделанными из разных материалов, это был импровизированный тренажерный зал, но он определенно подходил для того, на что она рассчитывала. «Это выглядит потрясающе, Кейн», — честно поблагодарила его Кларк. Это было больше, чем она надеялась. «Всегда пожалуйста. Ты уже знаешь, как войти и можете использовать его, когда захочешь, вокруг нет камер». «Я буду использовать свои субботы, чтобы тренироваться здесь. Любое другое отклонение в моем распорядке дня и мои друзья и родители обратят на это внимание». Он согласился. «Я тоже думаю, что так будет лучше». Последнее, чего они хотели, так это того, чтобы кто-нибудь проник внутрь. «А теперь мне нужно навестить тетю Келли, ты пройдешься со мной?» Они вышли из комнаты и направились обратно в главные коридоры Ковчега. «Итак, как вы двое? Я имею в виду тебя и Келли», — спросила Кларк. Кейн улыбнулся: «На самом деле, очень хорошо. Я пытаюсь понемногу показать ей изменения в себе, чтобы не вызывать подозрений и вроде это работает. Мы стали ближе, чем были за долгое время. Я счастлив, что у меня есть шанс стать для нее лучшим мужем, чем я был раньше». «Рада это слышать. А что касается нашего дела, есть ли какой-нибудь прогресс?» «Начало было нелегким, были подозрения относительно моих намерений, но с каждым днем все становится лучше. Беллами не очень доверяет людям из Совета, но быть последовательным — это способ показать ему, что он может доверять мне. По крайней мере, я на это надеюсь», — объяснил он. Задание, которое она дала ему, когда пробудила его, состояло в том, чтобы сблизиться с Беллами и создать между ними связь. Она знала, что Беллами стал очень уважать Кейна за то время, пока они были на земле, особенно после того, как она ушла и Беллами помог ему защитить их людей и улучшить жизнь в Аркадии, поэтому она подумала, что было бы неплохо установить эту связь раньше. Таким образом, таким людям, как Пайк, было бы труднее сбить Беллами с пути, особенно если в его жизни есть другие люди, которым он доверяет и которые смогут противостоять манипуляциям Пайка. «Да, его нелегко расколоть, но если кто-то и сможет это сделать, так это ты. Ты хороший образец для подражания для него, Кейн, поскольку ты был на его месте и сумел стать лучше, учась на своих ошибках. Это то, чего я хочу и для него», — сказала Кларк. «Я просто надеюсь, что на этот раз я смогу оказать большее влияние, чем тогда, чтобы он снова не попал в руки Пайка», — сказал Кейн, и она кивнула. «На этот раз у Пайка не будет ни единого шанса, Кейн. У него не будет никакой власти среди нашего народа и он не настроит Беллами против нас. Я этого не допущу», — твердо заявила Кларк. «Я тоже», — кивнул мужчина Как только они прибыли к месту назначения, Кейн открыл дверь для Кларк, которая вошла внутрь со словами: «Тетя Келли. Мне так о многом нужно с тобой поговорить».