Сотня: Перезагрузка

Прошла еще неделя с тех пор, как Кейн показал ей тренажерный зал и в ту же субботу она пошла туда и провела там все утро, занимаясь спортом, напоминая своему телу обо всем, чему она научилась в Долине, однако она чувствовала, что ее тело не такое же сильное. Ее мускулы помнили движения, но чтобы ее тело соответствовало ее умениям, Кларк нужно было развивать свою силу, поэтому она не стала сразу слишком сильно напрягаться, а лишь достаточно для того, чтобы почувствовать легкое напряжение в мышцах, так что она не стала усердствовать с тренировками. Имея это ввиду, все, что Кларк сделала в ту субботу, это пробежала пару кругов по комнате, сделала несколько отжиманий, несколько приседаний, подняла несколько гирь, которые ей дал Кейн и сделав еще несколько кругов, пошла домой. Оба ее родителя были на работе утром, поэтому для нее было идеально вернуться к себе, не отвечая на вопросы о том, где она была. Подумав об этом, она решила попробовать провести больше тренировок в течение недели, ей действительно нужно было улучшить свою физическую форму. И быстро. То же самое было и с Кейном. Он решил, что для него будет полезно размяться на собственной тренировке и в субботу пошел с Кларк, но они оба были сосредоточены на том, чтобы просто посмотреть, каковы их пределы. После этого он тоже решил продолжать заниматься, хотя и в гораздо менее регулярном графике, чем Кларк, не всегда будучи свободным, или не имея времени, чтобы пойти в зал. Кроме того, он подумал, что ему не следует использовать спорт зал в тот же день, что и она, чтобы не вызвать какие-либо подозрения и в этом случае им будет лучше чередовать дни, чтобы никто не догадался. Но в эту субботу они решили прийти вместе, чтобы потренировать навыки рукопашного боя, так как для этого требовались двое и учитывая, что он тоже получил начальную подготовку, он был хорошим партнером для спарринга. Присутствие Кейна заставило Кларк понять, что она не может тренироваться одна в тайне от друзей, поскольку Рейвен и Мерфи тоже нуждались в этом, как и она. Они также прошли обучение в Долине и им тоже нужно было начать тренироваться. Она решила, что расскажет об этом им и Уэллсу, зная, что может доверять ему, что он скроет это от своего отца, он никогда не предавал ее и она знала, что никогда не предаст. Уэллс был очень верным. Даже если она не планировала прямо сейчас активировать память своих друзей, она не могла отрицать необходимость начать их обучение, потому что на земле у них не будет на это времени. Им нужно было прямо сейчас преодолеть этот барьер, чтобы, когда они вспомнят, все было намного проще. Это означало, что им нужно начинать как можно скорее, поэтому она сделала мысленную пометку поговорить с ними об этом, при следующей встрече. Сегодня был понедельник, а это означало, что после школы Кларк пойдет помогать маме в клинике. Ее мышцы все еще болели после тренировки, но она была рада этому и не позволяя дискомфорту себя останавливать, даже не позволяя заметить это своим друзьям. Это служило ей напоминанием, что она должна стать лучше и сильнее для того, что ей предстоит и это было для нее измерительной шкалой того, как далеко она продвинулась. Как бы то ни было, Кларк как всегда ходила в школу вместе с Шарлоттой и Уэллсом. Эти двое действительно полюбили друг друга, проводя вместе много времени, даже больше, чем сама Кларк и Шарлотта когда-либо и намного больше, чем Шарлотта проводила с Беллами, который, по словам Кейна, с каждым днем становился более восприимчивым к его помощи и наставлениям, что было очень хорошим признаком изменений, которые блондинка незаметно вносила в жизнь своего друга. Кларк и Уэллс отвели Шарлотту в ее класс и пошли в свой, где встретились с Мерфи, который сидел на своем обычном месте. Трое друзей болтали обо всем и ни о чем, пока не вошел учитель. Первым уроком была история и Кларк рисовала в своем блокноте, в то время как женщина объясняла историю Греческой и Римской империй. Как бы интересно это ни было и как бы Кларк ни была очарована этим всем, она уже прошла все это, узнав намного больше, чем учительница могла мечтать, так что она определенно не чувствовала необходимости слушать что-то, о чем она уже знала, как собственно было со всеми остальными предметами. В любом случае занятия прошли нормально, как и всегда. Так было до тех пор, пока не пришло время для урока Пайка и кто-то, чьего имени она не знала, задал вопрос, который зажег что-то внутри Кларк. «Сэр, а что, если на Земле есть выжившие? Есть ли такая возможность?» — парень, которого она никогда раньше не видела, спросил из чистого любопытства и все замолчали, включая Кларк, которая ждала ответа. «Ну, Смит, ответ на этот вопрос — нет. Мы не думаем, что на Земле могут быть выжившие, уровень радиации в результате ядерной войны был невероятно высоким. Сомневаюсь, что кто-то смог бы пережить это», — ответил Пайк, по-видимому, убежденный в этом. «Они пережили это и снова построили себе дом. Из оставшихся обломков они построили свои дома и стали современной цивилизацией», — подумала Кларк, но промолчала. «Но что, если так и есть? Что тогда произойдет?» — спросила его девушка из класса. Пайк посмотрел на нее и на класс, прежде чем ответить: «Что ж, Майя, даже если выжившие есть, что, повторяю, крайне маловероятно, наши люди, которые придут, позаботятся о том, чтобы они не стали для нас проблемой». Это стало последней каплей, которая сломала спину верблюда, а вместе с ней утекли остатки терпения и сдержанности, которые Кларк проявляла с тех пор, как ей впервые пришлось снова увидеть его лицо после всего, что он сделал с невинными людьми, и теперь то, что он только что сказал, было уже слишком для Кларк, которая помнила все, что он делал. «Вы не правы», — твердо сказала она, привлекая к себе внимание. «Что вы имеете в виду, мисс Гриффин?» — мягко спросил он, как всегда делал с ней и Уэллсом. Она смерила его взглядом: «Если есть выжившие, Земля больше принадлежит им, чем нам. Поэтому считать, то что нам не принадлежит, своим, словно оно наше, не заботясь о возможных людях, которые живут там дольше, чем живем мы, совершенно неправильно и по варварски». «Но мы имеем право на Землю, ведь это наша планета и она будет нашей, даже если нам придется снова ее завоевывать. Таков порядок вещей, мисс Гриффин. Но не будем продолжать этот разговор, выживших нет и однажды Земля будет нашей». Он попытался перейти к другой теме, но Кларк не отступала. Она иронично, усмехнулась: «Вы знаете, забавно, что вы заговорили об этом после того, как у нас был урок истории, потому что именно такое мышление привело к самой большой резне в истории человечества оно же привело нас к ситуации, в которой мы находимся теперь. Некоторые люди и их лидеры создали бомбы, которые почти уничтожили нас всех, просто потому, что они считали себя более достойными, что они были лучше всех остальных. И даже со всеми разрушениями, которые этот образ мышления причинил нам как человечеству, спустя более века, живя с последствиями принятых на его основе решений, вы все равно попытаетесь жить этим и учить нас тому, что ведет только к ужасу и убийству? Как вы можете?» Все молчали, включая Пайка. Мечу Лексы не хватило бы остроты, чтобы разрубить тишину, охватившую весь класс. Кларк это не заботило, ее глаза не отрывались от Пайка ни на секунду. Она хотела посмотреть, что он ответит. «И что, по-вашему, нам следует делать, мисс Гриффин? Поклониться им и позволить делать с нами, что захотят?» — был его ответ. «Вовсе нет. Чего я действительно ожидаю от нас, или от поколения, которое увидит, есть ли выжившие на Земле или нет, так это обращения с ними так, как мы хотели бы, чтобы обращались с нами. Особенно если они не представляют для нас угрозы. Возможно, вместо того, чтобы учить нас, что лучший способ справиться с теми, кто отличается от нас — это убийство, может быть, вам следует попытаться научить нас уважать других? Но, учитывая, что это вы и в первую очередь вы не знаете, как это сделать, я, кажется, ожидаю невозможного. Приношу свои извинения за то, что не помню, с кем разговариваю». Свист и улюлюканье, раздавшиеся в классе после того, как она закончила говорить, были такими же оглушительными, как и тишина, царившая в классе всего несколько мгновений назад. Конечно же шум поднял Мерфи, получивший истинное удовольствие, наблюдать за тем, как она вгрызается в Пайка. Уэллс же напротив, смотрел на нее с беспокойством, не понимая, откуда у нее взялась вся эта неприязнь к их учителю. Но Кларк особо не обращала внимания ни на одного из них и ни на кого-либо еще. Ее внимание не отрывалось от Пайка, который, как она видела, снова пытался взять ситуацию под контроль. Ему потребовалось некоторое время, чтобы заставить всех снова замолчать, но когда он наконец это сделал, он откашлялся, прежде чем повернуться к Кларк, которая была готова ко всему, что он мог сказать, не чувствуя перед ним ни капли страха. «Я думаю, что вас следует выгнать из класса и отстранить от уроков до конца дня, мисс Гриффин. Также я расскажу вашим родителям о вашем сегодняшнем поведении, чтобы это больше не повторилось», — твердо сказал он ей. Ему не понравилось то, как она только что обошлась с ним, то как отнеслась к нему, но он знал, что он не может поступить с ней так же, как с любым другим учеником. В конце концов, ее родители были членами Совета. Мерфи собирался возразить, Уэллс тоже, но она покачала головой, останавливая их. Мерфи шел по тонкой линии с Пайком, который, кажется, имел на него зуб, Кларк не хотела, чтобы кто-то из ее друзей попал в еще большие неприятности из-за нее, особенно с этим придурком. Поэтому, не поднимая особого шума по поводу отстранения от уроков, Кларк собрала свои вещи обратно в сумку, поцеловала Мерфи и Уэллса в щеку, прежде чем сказать им, где она будет и вышла из класса, даже не взглянув на мужчину, которого она только что отчитала перед всем классом. Почувствовав облегчение от того, что ей больше не нужно проводить ни минуты в присутствии кого-то вроде Пайка, Кларк спокойно направилась в сторону клиники. Она все равно должна была помочь маме там и теперь могла прийти пораньше. И хотя часть ее чувствовала себя хорошо из-за своих действий, причина, по которой она действовала таким образом, заставила ее кипеть внутри. Блондинка не могла поверить в то, что говорил Пайк детям, которые, возможно, не знали ничего лучше, это была та же самая речь, которую он использовал на Земле, чтобы совершать зверства по отношению к невинным землянам. Он был ей противен. Полностью сосредоточенная на этих мыслях, она в конце концов врезалась в кого кого-то и упала на пол, но когда она подняла глаза, чтобы увидеть, на кого она наткнулась, она с удивлением обнаружила, что это был Беллами. Извинившись, он помог ей подняться и просто продолжил свой путь, даже не дожидаясь, пока она что-нибудь ответит. Кейн, который был в нескольких футах позади него, остановился рядом с ней, пока они смотрели, как он уходит. «Извини за это. Он арестовал кое-кого, кого сегодня выбросили в космос и теперь пытается с этим справиться», — сказал он, объясняя поведение парня, когда Кларк повернулась к нему. «Все в порядке. Я тоже не смотрела, куда иду», — отмахнулась она от его извинений. «Что-то случилось?» Она огляделась, давая ему понять, что это не предназначено для ушей других людей. Он кивнул, понимая смысл послания. «Давай прогуляемся». Как только они отошли от людей, он наклонился ближе и спросил тихим голосом: «Можешь сказать мне сейчас?» Кларк вздохнула, когда гнев начал возвращаться к ней от одной мысли об этом мужчине. «Пайк». Он кивнул, словно понимая ее состояние даже без необходимости что-либо объяснять, но она все равно сделала это: «Я не знаю, сколько еще смогу выдержать, Кейн. Все, что я хочу сделать, это убить его». «Я понимаю, как это должно быть тяжело для тебя», — посочувствовал он. — «Но, Кларк, ты же знаешь, что у нас есть еще одиннадцать месяцев до твоего спуска. Ты должна быть очень осторожной. Не позволяй Пайку разрушить наши планы, он того не стоит». Она повернулась, чтобы посмотреть на него: «Кто-то в классе только что спросил его, что произойдет, если на Земле будут выжившие, что мы должны делать в этом случае и он практически сказал им, что если есть выжившие, мы должны уничтожить их и заявить права на Землю, для себя. Так же, как он пытался сделать в прошлый раз. Этот человек злой, Кейн». Мужчина вздохнул. «Теперь я прекрасно понимаю, что не Ледяной народ превратил его в ксенофобного психопата, он всегда был таким, задолго до того, как воины Азгеды пересекли его путь. И это для меня означает только то, что он не изменится. Его нельзя спасти». Кейн вздохнул, проведя рукой по волосам. «Я искренне надеялся, что это не так, не желая отказываться от него, если бы был шанс, что мы сможем изменить его мнение, но если то, что ты говоришь, правда, тогда можно с уверенностью сказать, что он все еще очень большая угроза для нас и нашего дела, что позволяет мне понять, почему ты хочешь разобраться с ним прямо сейчас, но не можешь», — сказал он достаточно тихо, чтобы только она могла слышать. «Хуже всего знать, что он нам нужен. Насколько я знаю, он был ключом к выживанию того, что осталось от Фермы. Я не знаю, учитывая изменениями, которые мы внесем, когда Лекса сможет послать за ними, но одно скажу точно: как только мы вернем их, он будет мертв». «Кларк», — пытался предупредить Кейн, но блондинка только покачала головой. «Нет, Кейн. Я не позволю ему натравить наших людей на землян. И я не позволю ему стать причиной того, что я снова потеряю женщину, которую люблю. Я не знаю, как и когда, но я найду способ покончить с ним. Я обещаю», — буркнула Кларк. «Хорошо. Но, давай не будем об этом волноваться сейчас», — попытался он ее успокоить. — «Важно то, что произойдет в ближайшие несколько месяцев и чтобы все шло так, как должно, так что давай будем беспокоиться о нем только тогда, когда нам это требуется, а не раньше. Теперь пришло время тебе постараться набраться терпения и перестать раздражать его, будет только хуже, если ты продолжишь это делать. Просто выбрось его из головы и пусть его уроки идут, как обычно. Ты можешь это сделать», — наставлял он Кларк, которая понимала, что он прав и только кивала. Как только они достигли места назначения, они обнялись и попрощавшись, она вошла в клинику. — «Привет, Пит, где мама?» — поприветствовала Кларк и мужчина указал на кабинет ее матери. Кларк поздоровалась с Мэри, прежде чем она направилась туда, постучала и получив разрешение, вошла в комнату. Ее мама сидела и просматривала какие-то графики, когда подняла глаза и увидела Кларк, что явно ее удивило. — «Милая, я не ждала тебя здесь так скоро. Разве ты не должна быть в классе?» Кларк вздохнула, прежде чем сесть перед женщиной: «Меня выгнали с урока». Не было никакого смысла что-то скрывать от родителей, к тому же он сказал, что все равно им расскажет, поэтому она предпочла бы, чтобы они сначала услышали ее собственную версию, прежде чем он исказит правду, чтобы она выглядела более неуважительной, чем была на самом деле. Ее мать была потрясена этим, так как раньше такого никогда не случалось, Кларк всегда была очень хорошей ученицей, ни один учитель никогда не прогонял ее с уроков. «Почему?» Кларк начала вспоминать всю ситуацию, слово за словом, так как она вряд ли забудет это в ближайшее время. Закончив рассказ, Кларк почувствовала, как ее эмоции снова взяли над ней верх. «Я просто не могла принять то, что он сказал, мама. Это было так неправильно. Именно по этой причине произошла ядерная война и что, он хочет увековечить эту идею для будущих поколений? Вернуться на Землю и начать все сначала? Это, безусловно объясняет, почему он так плохо обращался с Мерфи, пока тот не стал нашим с Уэллсом другом. Я ненавижу его. Я ненавижу его и я ненавижу его фанатизм, и его ксенофобские склонности к мании величия», — эмоционально говорила Кларк, пока Эбби слушала страстную речь своей дочери. Она воспользовалась моментом, чтобы собраться с мыслями, как и Кларк воспользовалась моментом, чтобы снова успокоиться, прежде чем Эбби заговорила. «Ну, судя по тому, что ты мне сказала, ты не согласилась с его мнением и высказалась против, даже если последнее было немного неуважительно к нему. И хотя я этого не одобряю, я знаю, что ты не стала бы делать этого по не уважительной причине, а серьезная причина, как мне кажется, у тебя была. По правде говоря, дорогая, я, наверное, поступила бы так же, как и твой папа. И так, хотя я не думаю, что тебе нужно проявлять неуважение к своим учителям только потому, что у тебя другая точка зрения, я не могу винить тебя за это. Это действительно плохой способ осмысления ситуации и я удивлена, что Чарльз вообще сказал что-то подобное». Кларк посмотрела на маму. «Но ты мне веришь, да? Он собирается рассказать историю тебе и папе по-другому, но я не вру, мама. Я рассказал тебе все дословно». Эбби улыбнулась. «Конечно, я верю тебе, дорогая. Как я могу не верить? Я знаю человека, которым мы с твоим отцом воспитали тебя. Так что не волнуйся, когда Чарльз придет поговорить с нами, мы с твоим отцом обязательно сообщим ему, что мы чувствуем по поводу того, что сегодня произошло». Кларк улыбнулась ей в ответ, прежде чем Эбби встала, обходя свой стол, Кларк тоже встала, и они крепко обнялись. «Я так горжусь тем, какой женщиной ты становишься», — с гордостью сказала Эбби. Кларк пыталась насладиться этим моментом и этими словами на тот случай, если однажды это изменится, хотя она отказывалась думать об этом прямо сейчас, вместо этого сосредоточившись на настоящем, а не на будущем. «Спасибо, мама. Это много для меня значит». Стук в дверь заставил их отступить. Джексон, одетый в форму, открыл дверь: «Привет, Кларк. Рад тебя видеть». «Привет, Джексон», — ответила она. «Эбби, пациент готов», — объявил он. «Спасибо, Джексон. Сейчас иду». Он кивнул, прежде чем закрыть дверь, снова оставив их наедине. Эбби повернулась к дочери и сказала: «Почему бы тебе не помочь мне с этой операцией, дорогая? Это тот парень, о котором я рассказывала тебе вчера». «Можно?» — спросила Кларк. Эбби кивнула, поэтому блондинка сразу же согласилась и они обе пошли готовиться перед входом в операционную и провели операцию вместе. Все прошло хорошо и с пациентом все было в порядке, так как мать и дочь очень хорошо сработались. Как обычно, в операционной Эбби объясняла Кларк определенные вещи, позволяя ей делать что-то под ее бдительным присмотром. Это была простая операция, поэтому в течение трех часов она была сделана. Эбби похвалила Кларк за ее участие, прежде чем отпустить ее пообедать с друзьями. Блондинка кивнула, оставив свои вещи в кабинете матери, после чего вышла из клиники и отправилась в столовую, где, как она знала, будут находиться ее друзья. Когда она добралась туда, они уже сидели, мальчики рассказывали Рейвен и Шарлотте историю. Она поприветствовала всех и позволив им продолжить общение, встала в очередь за едой, сильно проголодавшись после трехчасовой операции. Затем она вернулась к их столу и они продолжили болтать. Она получила «пять» от Рейвен, улыбку от Уэллса, объятия от Шарлотты и одобрение Мерфи. Как только они закончили, Шарлотта пошла с ней обратно в клинику, где они вместе помогали пациентам, которые поступали в течение дня. За ужином она рассказала отцу, что произошло и как и ее мама, он также был на ее стороне, чему она была очень рада, потому что, когда они вернулись в свои покои, Пайк навестил ее родителей. Джейк и Эбби отправили Кларк в ее комнату, зная, что лучше поговорить об этом без ее присутствия, но конечно же Кларк не пошла, вместо этого она спряталась неподалеку, чтобы послушать, о чем они говорили и, как она и предсказывала, Пайк исказил историю: «Мне очень жаль, что я пришел к вам, чтобы обсудить что-то подобное, но поведение вашей дочери сегодня на уроке было неприемлемым. Она проявила ко мне неуважение и обозвала меня, словами которые я не буду повторять» — сказал он и Гриффины переглянулись. «Это очень интересно, Чарльз, потому что Кларк рассказала нам, что произошло. Она не согласилась с твоим мнением относительно возможности того, что на Земле есть выжившие и как с ними бороться, затем ты настаивал на своем мнении, а она высказала свое. И хотя она была немного неуважительна, она не обзывала тебя. А ты выгнал ее с уроков», — процитировал Джейк. «Я уверен, что именно это она вам и сказала, но вы действительно ожидали, что она скажет вам правду?» — сказал Пайк, пытаясь повернуть ситуацию в свою пользу, но безуспешно. Эбби кивнула: «Конечно, мы ожидаем, что она скажет нам правду, потому что именно так мы воспитали ее. Кроме того, мы оба учили ее тому, что важно бороться за то, во что ты веришь и выражать свое мнение. Что важно защищать то, что правильно и мне кажется это именно то, что ей нужно сегодня». «Эбби, ты же не…» начал Пайк, но Джейк прервал его. «Мнение Кларк о том, что ты сказал сегодня, является и нашим мнением, Чарльз. Если на Земле есть выжившие, мы должны работать с ними, а не ополчаться против них. Земля — это планета для всех и мы не должны совершить тех же ошибок, что и наши предки. Учить детей тому, что убивать людей, чтобы заявить права на то, что нам не принадлежит, — очень плохой пример гуманности и я глубоко разочарован в тебе, Чарльз. У меня не было такого впечатления о тебе, но теперь я вижу, что ошибался», — заметил Джейк, в то время как Пайк выглядел так, словно не знал, что сказать или сделать. «Кларк семнадцать лет и она становится женщиной, причем сильной и мы с ее отцом гордимся ею и ее ценностями, и мы оба согласны с тем, что у нас нет причин наказывать ее за то, что произошло. В конечном итоге она не сделала ничего такого из-за чего ее следовало бы наказать. Она только показала, что выросла именно такой, какой мы надеялись и мы гордимся дочерью, которую вырастили», — заявила Эбби, не оставляя сомнений в том, что Гриффины были единым фронтом в этом вопросе. Все, что могла сделать Кларк, пока она слушала, как ее родители защищают ее от обвинения, это позволить ее сердцу наполниться теплом благодаря доверию и вере родителей в нее. Ей было плохо от того, что на земле это мнение изменится, но она потихоньку смирится с этим и даже когда они разойдутся во мнениях, она всегда будет помнить этот момент и постарается еще раз услышать те слова, сказанные о ней родителями. «Ну, тогда, думаю, мне здесь нечего делать». — Пайк встал. — «Не волнуйтесь, я знаю где выход». С этими словами он покинул их жилище, а Кларк оставила своих родителей, чтобы они могли поговорить между собой и, вернувшись в свою комнату, легла на кровать глядя в потолок с очень широкой улыбкой на лице. Может быть, есть хорошие вещи, которые можно получить если потерпеть, например такие маленькие удовольствия, как это. Вспомнив лицо Пайка, Кларк не могла не рассмеяться над ним. Вы бы посмотрели на это, а? Кларк — 1 : Пайк — 0