Сотня: Перезагрузка

Хотя она была очень благодарна своим родителям за доверие к ней, когда дело дошло до всей этой ситуации с Пайком, Кларк решила, что для нее, да и для всех будет лучше, если она последует совету Кейна. Так она и поступила, используя практически все свое терпение во время занятий с Пайком, что являлось не самой простой задачей. Ее родители были рядом на протяжении всего этого испытания, веря в нее, они советовали ей не затевать ссору с этим человеком без крайней необходимости, независимо от того, что она была права и защищала то что было правильным. Блондинка согласилась с их просьбой, пообещав им, что сделает все возможное, чтобы это не повторилось, если только он этого не заслужит и несмотря на то, что они знали свою дочь и ее характер, когда она защищала то, во что верила, они тоже согласились с ее условиями, и для семьи Гриффин этот вопрос был официально закрыт. По крайней мере, пока. Хотя Кларк ожидала, что ей будет очень сложно, когда она вернется в его класс, дальнейшее развитие событий оказалось для нее просто идеальным. Пайку сильно не понравилось, когда она выставила его дураком перед своими родителями, поэтому этот идиот, как она мысленно начала его называть, начал пытаться вывести ее из себя, заставить ее сделать что-то, что помогло бы ему выглядеть лучше, автоматически выставив ее в плохом свете. Но девушка быстро поняла его намерения, из-за чего ей стало еще веселее игнорировать Пайка и его попытки ее подставить. Его расстроенное лицо всякий раз, когда он провоцировал ее, а она молчала, не уступая ему и его вспышкам гнева, было самым ярким моментом ее недели и это сделало весь процесс терпения намного проще и приятнее, чем она ожидала. Кларк должна была отдать ему должное за то, что есть хоть что-то, за что она была бы ему благодарна. Но иногда ей все же было трудно сдерживать свой гнев, из-за осознания того, на что был способен Пайк. Помня об этом она нашла способ отплатить ему той же монетой, спровоцировать его, не давая ему повода действовать против нее. Она была в меру саркастична и поняв, что она делает, Мерфи не потребовалось много времени, чтобы присоединиться. Это был именно тот самый, нужный ему способ отомстить человеку, который обращался с ним как с мусором с тех пор, как мальчик стал его учеником. Таким образом, ему не нужно было беспокоиться о какой-либо реакции со стороны мужчины, потому что всякий раз, когда Пайк собирался что-то с ними сделать, вмешивался Уэллс и он немедленно останавливался. В конце концов, Уэллс был сыном Канцлера и любое плохое обращение с ним могло привести к полету в космос, а это означало, что Уэллс взял на себя роль их охранника. Он считал, что это его вклад в их общее дело. Конечно, они делали это не так часто, как хотелось бы Мерфи и Кларк. Ей бы очень хотелось иметь хоть одну причину, чтобы вытащить задницу Пайка к едреной матери оттуда и вышвырнуть в космос. Но потом она вспоминала Станцию Фермы и то, что именно он помог им выжить, поэтому она всячески останавливала себя, чтобы не зайти слишком далеко и не слишком часто давить на него, на случай, если в один прекрасный день он сорвется, и в конечном итоге заработает себе поездку в один конец за пределы Ковчега, обрекши тем самым на смерть еще больше людей с Фермы, потому что его там не будет, чтобы защитить их. Нет, они делали это только тогда, когда Пайк переходил границы дозволенного, когда он пытался подтолкнуть их к выходу за пределы их терпения, которое они проявляли. Они всегда наносили ответный удар и до сих пор счет был на их стороне. Рейвен жила ради историй о новых «битвах» с этим парнем, которые ребята рассказывали ей и Шарлотте во время обеда. Уши Пайка, должно быть, горели от того, как много они говорили о нем и Кларк должна была признать, что это помогало ей немного лучше справляться с его присутствием. Зная, что она может пожаловаться на него своим друзьям, хоть она и не могла быть до конца честной из-за тех причин, по которым она его ненавидела, ей все равно было достаточно знать, что даже без этой информации они ненавидели Пайка, как и она сама. Конечно они говорили не только о нем, большинство членов Совета и охранников, все они были жертвами их шуток. Даже сам Канцлер Джаха и Уэллс был первым, кто смеялся над этим, искренне всех удивив. «Он сейчас не самый мой любимый персонаж, так что продолжайте», — пожал он плечами, после чего все рассмеялись. И вот так прошло два месяца. Честно говоря, Кларк удивляло то, как быстро время течет в одном случае и как медленно — в другом. Поэтому, вместо того, чтобы считать дни, которые у нее еще были впереди, пока она снова не увидит Лексу, она решила смотреть на каждое новое утро, как на знак того, что прошел еще один день, а это означало, что она была на один шаг ближе к воссоединению с любовью всей ее жизни. Однако то, что с ней были ее друзья, а также ее родители, безусловно, немного облегчило ожидание. В некоторые дни она проводила с ними все свое время, так что она едва чувствовала, как проходит время, в другие дни, когда она была одна, она каждую секунду чувствовала, что ее вынуждают быть в разлуке с Лексой и это чувство заставляло ее задыхаться. Это были трудные дни, к счастью для нее, их было все меньше. Что касаемо ее друзей, то Кларк сделала то, что и собиралась, а именно рассказала Мерфи, Рейвен и Уэллсу о спортзале, который у нее был. Шарлотта была слишком мала, поэтому она убедила их, что будет лучше, если они пока не будут рассказывать ей об этом. На их расспросы, почему она на самом деле хочет тренироваться, она ответила, что нашла классные книги о боевых искусствах, которые у нее были на всякий случай, если возникнут подобные вопросы. Она начала тренироваться по ним и обнаружила, что ей это очень нравится, поэтому она попросила Кейна найти ей какое-нибудь место, где она могла бы тренироваться, и где у нее было бы достаточно места, чтобы лучше двигаться, поэтому он нашел ей это место. И как только она показала им зал, они очень заинтересовались тем, чтобы узнать о нем побольше. Она не беспокоилась о Мерфи и Рейвен, потому что знала, что у них есть знания, даже если они ничего не помнят. Но Уэллс, с ним она должна была начать все с самого начала, поэтому отдала ему книги, которые она сама уже изучила, дав ему инструкции о том, как лучше всего практиковаться. Они договорились встречаться там по субботам, чтобы вместе тренироваться. Это было прекрасно, потому что эти дни Шарлотта должна была быть со своими родителями и теперь, каждую субботу они встречались и тренировались все утро, в то же время продолжая свои собственные тренировки в другие дни. Кларк чувствовала себя довольно хорошо, когда смотрела, как Уэллс без особых проблем провел тейкдаун против Мерфи, она чувствовала, что действительно помогает подготовить их к тому, что их ждет, особенно своего старого друга. Четверг стал отчетным днем. После того, как Кларк попрощалась со своими друзьями и вышла из столовой, чтобы встретиться с Кэлли, ее встретил ждавший снаружи Кейн и они вместе дошли до его квартиры. Именно в это время он сообщил ей новости о своем задании по сближению с Беллами и учитывая последние известия, которые она слышала, они уже были довольно близки. Она знала, что как только Кейн пробьется через жесткий внешний вид Беллами в отношении его взглядов на членов Совета, парень начнет ему доверять и что вскоре у них разовьются отношения, которые они установили на земле. Конечно, без всего багажа, который они приобрели благодаря их ошибкам, по крайней мере, со стороны Беллами, хотя Кейн гарантировал, что что бы Беллами ни сделал на земле, он не держит на него зла здесь и девушка в свою очередь пыталась сделать то же самое. Что касаемо сбоя, то ее отец продолжал работать над этим. Время от времени он говорил, что хочет сообщить людям, но Кларк напоминала ему о его обещании и о том, что он никогда раньше не нарушал данного ей слова. Она говорила с ним обо всем, что могло пойти не так если бы он что-нибудь сказал, после чего он отказался от этой идеи, потому что действительно не хотел причинять боль ей, или своей жене, делая что-то, из-за чего его убили бы, но в то же время он чувствовал себя плохо из-за того, что скрывал правду от людей. Джейк чувствовал, что он был нечестен с людьми, которые доверяли ему и Кларк знала, как много энергии это отнимало у него. Он был одним из самых честных людей, которых она когда-либо встречала в своей жизни, поэтому сохранение в тайне чего-то такого глобального, отнимало у него много сил. Кларк также было грустно, потому что она не могла сказать ему, что Земля жива, и что все будет хорошо, что даже если они не починят Ковчег, у них будет что-то гораздо лучшее, чем это. Видя, как это на него действовало, она однажды чуть было не выложила ему все, но в итоге Кейн появился как раз вовремя, чтобы остановить ее и напомнить, что, как бы сильно она ни хотела, она не могла. Это было бы слишком рискованно для их плана и даже для самого Джейка, так что она пошла на попятный и держала рот на замке. Ее дружба с Кейном стала неожиданностью для ее родителей и ее тети Келли, но она сказала им, что он был одним из тех людей, которые помогали ей справиться с ситуацией с Пайком, он давал ей хорошие советы о том, как терпеть этого человека и это привело к тому, что ее родители дали ему шанс, что сделало Келли очень счастливой. Сначала Кларк беспокоилась о том, что он будет рядом с ее родителями, учитывая его прошлые отношения с ее матерью, но он заверил ее, что то, что у него было с Эбби, осталось в той, другой жизни, а не в этой и их прошлое не повлияет на их взаимоотношения, и тем более на отношения ее родителей в будущем. Она верила ему, поэтому ужин ее родителей и пары Кейна и Келли раз в неделю, стал частью их повседневной жизни. Ее отец и Кейн часто говорили о сбое подачи кислорода, но когда речь заходила об этом, они старались говорить наедине. Кларк видела, что двое самых важных мужчин в ее жизни были на пути к тому, чтобы стать действительно хорошими друзьями и она не могла отрицать, что ей это очень нравилось. Кейн действительно стал ей самым настоящим дядей. Он был ее единственным пробужденным союзником, он также был ее спарринг-партнером в течение последних двух с половиной месяцев и тем, кто всегда был рядом, чтобы выслушать ее о ее прошлом. Он был единственным человеком, которому она могла довериться в части своих отношений с Лексой и вообще существования этой женщины, поскольку больше никто ее не знал и не помнил. Эти разговоры происходили довольно часто и почти всегда у того большого окна, через которое было видно планету, которая, как они оба знали, ждала их. Они также рассказывали о других событиях, которые у них происходили, обсуждали их и анализировали, что они сделали правильно, а что неправильно. Кейн, в свою очередь рассказывал ей, что произошло за те три месяца, которые она провела вдали от всех. Последние два месяца с Шарлоттой показали, что Джейк и Эбби действительно полюбили ее и стали относиться к ней как к младшей дочери и это было именно то, чего Кларк добивалась, сводя их вместе. К сожалению, со смертью родителей Шарлотты ничего нельзя было поделать, это должно было произойти, согласна Кларк с этим или нет, поэтому девушка решила, что лучшее, что она может сделать для Шарлотты, это максимально сблизить ее со своими родителями, чтобы когда ее родители умрут, у нее были люди, которые позаботятся о ней, как только они спустятся на Землю. А также, чтобы у Джейка и Эбби был кто-то, когда Кларк уедет в Полис, где ей и место, рядом с Лексой. Прошло два месяца, у них все шло по-прежнему хорошо, отношения Кларк с ее родителями были лучше, чем когда-либо, ее отец все еще был жив и так и должно было продолжаться, поскольку она попросила Кейна присматривать за ним, когда ее посадят в тюрьму. Кларк и Эбби были ближе, чем когда-либо, даже до смерти ее отца. Ее друзья с каждым днем становились ближе друг к другу и она чувствовала, что связь, которую они создали здесь, не может и не будет разорвана, и это было очень здорово. Но, учитывая, как хорошо все шло на протяжении всего этого времени, должен был прийти момент, когда все пошло наперекосяк. И это произошло. Это была среда и группа обедала вместе, как они делали каждый день. «А потом Синклер крикнул другому парню, чтобы он использовал топливо, а не гидразин», — Рейвен рассказывала им о том, что произошло у нее на работе ранним утром и все они смеялись над ее историей. С того самого дня, когда она рассказала им о Финне, Рейвен чувствовала себя гораздо более комфортно, делясь с ними историями, поэтому теперь она многое могла им рассказать. Мерфи по-прежнему был «крутым парнем», но все знали, что это было лишь притворство, так как он был довольно мягким. И он очень понравился Шарлотте. Он всегда дразнил ее, дергая за косички и иногда катал на спине. Кларк улыбалась всякий раз, когда видела их, думая о том, что случилось с ними обоими в другой временной шкале. Как Шарлотта убила Уэллса, которого теперь любит как брата и позволила Мерфи, тому, кого она теперь обожает, взять на себя вину за это. Как Кларк, которая теперь считала Мерфи одним из самых важных людей в своей жизни, обвинила его в том, чего он не делал и как Мерфи охотился на девочку, желая ее крови. Ту самую девочку, которую он теперь считал младшей сестрой и в довершение всему, Кларк и Беллами изгнали его после самоубийства Шарлотты. Они, несомненно, прошли долгий путь. Закончив обед и попрощавшись на остаток дня, каждый пошел заниматься своими делами. Шарлотта, Мерфи и Рейвен пошли в одну сторону, а Кларк и Уэллс пошли в другую, в направлении комнаты отдыха, где они, как обычно, сели играть в шахматы. С той самой среды, когда они разобрались со своей дружбой, они еще говорили о чувствах Уэллса, но он заверил Кларк, что работает над тем, чтобы жить и двигаться дальше. Он даже сказал, что встретил девушку, которая его заинтересовала, но он хотел быть уверенным в своих чувствах, прежде чем что-то начинать. Он не хотел начинать встречаться с девушкой, если вдруг выяснится, что у него нет к ней настоящих чувств. В свое время он рассказал об этом и остальным и Рейвен практически заставила его показать им заинтересовавшую его девушку, и как только он это сделал, после серьезного принуждения, Кларк узнала девушку. Ее звали Джессика Хиггинс, она была одной из Сотни, одной из выживших с Горы и она, насколько было известно Кларк, вошла в бункер Второго Рассвета. Понимая, что такого исхода не произойдет, она призвала Уэллса попробовать, на что он ответил, что Джессика действительно была милой и ему было очень хорошо с ней рядом, но ему нужно было больше времени, чтобы убедиться, что он не причинит ей вреда, недостаточно хорошо понимая свои чувства. Кларк знала, что, что бы он ни чувствовал, если к тому времени, когда они доберутся до Земли, он все еще будет не уверен, когда они окажутся там, все изменится, поскольку ничто так не повышает уровень подростковых гормонов, как Земля. Кларк знала об этом все. Тем не менее, прямо сейчас они оба сидели и говорили именно о Джессике: «Сегодня она флиртовала со мной. Это длилось не долго и я даже не уверен, действительно ли она заигрывала, но если да, значит ей интересно, верно?» — спросил Уэллс, передвигая свою фигуру и Кларк, улыбаясь, кивнула, изучая возможные ходы на доске. «Конечно, ей интересно. Я уже говорила тебе, что заметила, как часто она смотрит на тебя, когда вы вдвоем находитесь в одном помещении. Рейвен тоже обратила на это внимание. Мы обе сказали тебе попробовать. Что ты теряешь, Уэллс? Максимум, что она может сделать, это сказать нет, а я действительно не думаю, что она это сделает». Кларк передвинула свою фигуру, когда парень посмотрел на нее, а она посмотрела на него, видя, как он борется сам с собой, прежде чем он, казалось, пришел к какому-то соглашению. «Знаешь что? Ты права. Кроме того, после твоего «нет», я думаю, что смогу справиться с ее». Они продолжали играть и смеяться над увлечением Уэллса, пока не услышали шум у двери. Послышались крики и Кларк могла слышать голоса охранников, кричащих на кого-то, но достаточно скоро дверь в комнату распахнулась, чтобы показать обезумевшего и запыхавшегося Мерфи, подбежавшего к их столу, не обращая внимания на косые взгляды. Кларк и Уэллс встали. «Мерфи, что происходит?» — обеспокоенно спросила Кларк. «Кларк, Уэллс, вы должны пойти со мной прямо сейчас», — сказал он, переводя дыхание и пытаясь потянуть их за собой. Ребята смущенно переглянулись. «Мерфи, что-то не так? Расскажи нам», — сказал обеспокоенный Уэллс, это было не похоже на Мерфи, он никогда себя так не вел. «Да, выкладывай уже», — потребовала Кларк. Мерфи, наконец, смог объяснить, что происходит: «Охранники арестовали родителей Шарлотты. Я не знаю за что. С ней Рейвен, их отвели в камеру для сброса. Твой отец собирается сплавить в космос родителей Шарлотты, Уэллс. Может быть, ты сможешь остановить это. Нам нужно идти прямо сейчас. Давайте же!» Потрясенные этой новостью, они кивнули и последовали за ним, бегущим по залам Ковчега. Кларк знала, как много поддержки понадобится Шарлотте, потому что она знала, что они ничего не могли поделать с тем, что сейчас произойдет с ее родителями. Даже Уэллс не сможет остановить своего отца так же, как он не смог, когда тот казнил ее отца — своего лучшего друга. Ситуация была ужасной и мысль об этом разбивала блондинке сердце. Единственное, что хоть немного утешало Кларк, это знание того, что Шарлотта не будет проходить через это в одиночку. Все они будут рядом с ней и все они помогут ей любым способом. Подходя ближе, они услышали крики Шарлотты и ее мольбы о пощаде, Уэллс ускорился, а Мерфи и Кларк не отставали. Они все пришли посмотреть, как охранники сажают обоих ее родителей в камеру, в то время как Рейвен, удерживала Шарлотту от входа в шлюз. Мерфи и Кларк подошли к ним. Шарлотта плакала и когда она увидела их, она обняла Кларк, которая так же крепко держала ее, пока Уэллс пошел к своему отцу. «Папа, пожалуйста, не делай этого. Что бы они ни сделали, пожалуйста, отпусти их. Она мой друг, я их знаю, они хорошие люди. Отпусти их, пожалуйста», — пытался Уэллс успокоить отца, но Джаха покачал головой. «Мне очень жаль, сынок, но закон есть закон и он един для всех. Никто не стоит выше этого. Даже твои друзья». Уэллс не сдавался, он не мог: «Пожалуйста, я прошу тебя о личном одолжении. Заключи их в тюрьму, проявите к ним милосердие. Пожалуйста, она всего лишь маленькая девочка, она не может потерять своих родителей, папа», — умоляла юноша. «Пожалуйста, не убивайте их», — рыдая заговорила Шарлотта. Джаха был тверд в своих решениях, что Кларк и так знала, но она ожидала, что он, хотя-бы, проявит некоторое раскаяние, некоторое сострадание к маленькой девочке, которая потеряет обоих своих родителей сразу. Ничего этого не было, он не был настолько хорошим актером, чтобы притворяться, что он чувствует хоть что-то. Он действительно не сожалел ни о чем, что ему пришлось делать, как он говорил, во имя своего народа. «Мне очень жаль, юная леди, но твои родители — преступники, а по Закону Ковчега любой преступник старше восемнадцати лет приговаривается к смертной казни», — сказал он ей и ее родителям. Когда он поднял руку, чтобы нажать на кнопку, которая откроет шлюз, Кларк отвернула Шарлотту от камеры и обняла ее, в то время как Рейвен и Мерфи также закрыли их обеих от посторонних глаз, и когда она услышала звук нажатой кнопки, последнее, что она увидела, как тела двух милых людей, которых она знала, навсегда унесло в космос, в то время как она держала рыдающую Шарлотту так крепко, как только могла, и только одна мысль пришла ей в голову. Космос — отстой.