Стоп МОХ

И вот Вячеслав Машнов, уроженец СССР, эмигрировавший в Финляндию в возрасте десяти лет, ныне прибывший в Америку в поисках лёгкого заработка, беспечной походкой вышел из здания аэропорта городка Н. (да не н-слово, почему вы всё время так думаете?) и пошёл куда глаза глядят. А глаза глядели вперёд. Несмотря на беспечность, походка его была стремительной. Киберпарню предстояло впервые с момента создания проехаться на такси, прежде чем наконец очутиться на людной улице. Моросил редкий дождь, за окном машины мелькали, сливаясь в единую серую массу, кроны деревьев, а угрюмый таксист, не спрашивая разрешения, закурил — у любого другого пассажира подпортилось бы настроение, но только не у нашего героя, что в равной степени с любопытством исследователя и бесстрастностью машины наблюдал все эти явления впервые. «ЗАМАЙ, ИЗ ЭТИХ СКРУТОЧЕК ПОСТУПАЕТ В АТМОСФЕРУ ОГРОМНОЕ СОДЕРЖАНИЕ СО. ЭТО ДЛЯ ЛЁГКИХ ЧЕЛОВЕКА ДАЖЕ В МАЛОМ КОЛИЧЕСТВЕ ВРЕДНО, А ОН ВДЫХАЕТ ЕГО НАПРЯМУЮ. НЕУЖЕЛИ ВОДИТЕЛЬ ХОЧЕТ СОВЕРШИТЬ МЕДЛЕННОЕ САМОУБИЙСТВО?» «СТРОГО ГОВОРЯ, ТАК И ЕСТЬ, НО НЕ ПЕРЕЖИВАЙ, ДО ЭТОГО ЕЩЁ ДАЛЕКО. У НЕГО ЕСТЬ ШАНС БРОСИТЬ ЭТО ДЕЛО ДО ТОГО, КАК ОНО ПРИВЕДЁТ К ПЛАЧЕВНЫМ ПОСЛЕДСТВИЯМ. ТЫ ЛУЧШЕ НЕ УДИВЛЯЙСЯ, А ТО ТЕБЕ ЧЕЛЮСТЬ ПРИДЁТСЯ НА МЕСТО ВВИНЧИВАТЬ. ЛЮДИ ТРАВЯТСЯ ЧЕМ ПОПАЛО. ЕСЛИ БЫ ОНИ ТАК НЕ ДЕЛАЛИ, ТЕБЕ НЕ ПРИШЛОСЬ БЫ ИСКАТЬ НАРКОТИК. В ОБЩЕМ, ПРИВЫКАЙ. СИГАРЕТЫ — ЭТО ЕЩЁ НЕ САМОЕ УБЛЮДСКОЕ, ЧТО ТЫ УВИДИШЬ». «ОТЛИЧНО. ЖДУ НЕ ДОЖДУСЬ. ЗАМАЙ, КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, Я УВИЖУ, КАК ЧЕЛОВЕК УМИРАЕТ?» «ЕЩЁ БЫ. ЭТОТ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИЙ МИР ВООБЩЕ НЕ ПРИСПОСОБЛЕН ДЛЯ ЖИЗНИ. В НЁМ ЕСТЬ ТОЛЬКО СМЕРТНИКИ И КАМИКАДЗЕ». И вот, наконец-то, город. Его огни, его шум, витрины, где выставлено всё — от кружевных трусов до похоронных венков. Город, где люди как тени, а тени как люди, где музыка из распахнутой двери круглосуточного кафе заглушает хриплые стоны обречённого наркомана, умирающего в подворотне. Город, где нищета и классовое неравенство такая же обыденность, как светофоры на перекрёстках. Где даже скверы и детские площадки выглядят донельзя тоскливо и грязно, поскольку в городе этом нет места для стариков и детей — до старости здесь доживают лишь единицы, прогрызшие себе путь через плоть других, а дети выходят из детства пугающе рано, столь мерзкими и преступными способами, что не всякий рассказчик решится описать. Вот таким этот город предстал бы перед глазами почти любого новоприбывшего, но для Славы он был одновременно шахматным полем и полем для гольфа. Короче, Слава был воодушевлён, выражаясь привычными для человека терминами, а для робота он был скорее — бип-боп-бип, сканирую обозримое, в пределах видимости человеческая женщина получает деньги за секс подвида «оральный», при приближении можно увидеть субстанцию (эякулят) в уголках рта. «СЛАВА, БЛЯТЬ! ТЫ ЧТО, ЁБНУТЫЙ? ПРЕКРАТИ СМОТРЕТЬ ШЛЮХЕ В РОТ. ТЫ ПОД НОГИ ЛУЧШЕ ГЛЯДИ! А НЕ ТО СПОТКНЁШЬСЯ». «СМОТРЮ ПОД НОГИ. ВИЖУ КОТОКОТИКА. ОКРАС — ЧЁРНЫЙ. ХАРАКТЕР ПИЗДАТЫЙ. ЦЕЛЬ ПОГЛАЖЕНА». «АХАХАХ, СЛАВКА, КОНЧАЙ ДУРИТЬ. ВЫРАЖАЙСЯ НОРМАЛЬНО». «ПРЕТЕНЗИЯ ПРИНЯТА НА РАССМОТРЕНИЕ. ОДОБРЕНО. ХАРАКТЕР ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНЫЙ. ШЁРСТКА МЯКОНЬКАЯ». «ЛАДНО, ОТПУСТИ УЖЕ КОТА. НЕ НАДО ДАВАТЬ ЕМУ НАДЕЖДУ. А ТО ОН ПРИВЯЖЕТСЯ — РЕШИТ, ЧТО ТЫ ЕГО ДОМОЙ ХОЧЕШЬ ВЗЯТЬ». «ВЫХОДИТ, КОШКИ МОГУТ ИСПЫТЫВАТЬ НАДЕЖДУ? У НИХ ЕСТЬ ЖЕЛАНИЯ? ВСЁ КАК У ЛЮДЕЙ?» «НУ, НЕ СОВСЕМ… НО ВРОДЕ ТОГО. КАК ТЫ, НЕ СБИВАЕШЬСЯ С НАМЕЧЕННОГО МАРШРУТА?» «НИКАК НЕТ». В славину базу данных была загружена информация о тех представителях наркомафии, о которых предыдущим разведчикам удалось что-то да узнать — фотографии некоторых из них, те места, которые они чаще всего посещают… Сейчас Слава шёл в подпольный игорный бар и был готов сколько угодно прождать (не вызывая, конечно же, подозрений у бармена и постоятельцев) мужчину-португальца, который был тесно связан с самой главой наркомафии. В этом одиозном по человеческим меркам месте данный субъект по прозвищу Порчи торчал со своими ублюдками. О его роде деятельности было известно не так уж и много. Предположительно, он раздавал задания мелким сошкам (барыгам и дуболомам), обсуждал планы с птицами покрупнее и разговаривал с теми, кто провинился перед "семьёй" — как правило, таковых бедняг видели в этом баре последний раз в жизни. В подворотне пахло помойкой. Окна уже не горели, так как пожар здесь случился год назад, и теперь закопчённые стены были лишь грустным напоминанием о былой жизни дома, а обугленные оконные рамы зияли пустотой, как глазницы скелетона. Слава ускорил шаг. Ему не надо было оборачиваться, чтобы чувствовать слежку, какую-то нервную спешку за правым плечом. — Ты считаешь, что тебе всё нипочём?! — послышался голос пухляша. Он показывал Славе фак. — Ну-с, не всё-с, — уклончиво отозвался Слава-с, обступаемый молчаливой бандой. На каждом была бандана с принтом чемодана. — Могу я узнать, почему на ваших повязках изображён чемодан? — Потому что, — немедля ответил главарь, что единственный не молчал, — после встречи с нами все отъезжают. А тебе какое дело, пацан? Отдай нам свой чемодан! Может быть, не станем доводить дело до отъезда. — Да так, — Слава демонстративно взялся за чемодан только крепче. — Мне просто интересно. Я тут как бы всё анализирую. — Тогда… проанализируй это! — и Славе в лицо влетел новый фак, что, как и всякий фак, был отчасти кулаком. Выставленный средний палец метил андроиду в глазницу, но тот успел отскочить, нанося удар чемоданом. Завязалась безобразная в своей жестокости и жестокая в своей безобразности драка. Слава дрался не на жизнь, а на смерть. На смерть оппонентов, конечно, ведь сам он умереть не мог. Его коронный удар локтём пришёлся главарю в подбородок, и тот взлетел вверх и упал плашмя, побеждённо кряхтя. В общем, минут пять спустя с каждым членом и пенисом группировки отъезженцев было покончено. А ещё минут десять спустя Слава был в долгожданном баре. Играла рок-музыка, призывно сверкали экранами игровые автоматы — Слава взялся за рычаги на одном из них. «О! НУ НАКОНЕЦ-ТО СОБРАТ. ПОДКЛЮЧАЮСЬ К НЕМУ. ОБЪЕДИНЯЮ УСИЛИЯ И ВЫИИИГРЫВАЮ!» «ДА. ДАВАЙ, ДА ПОБОЛЬШЕ. СОРВИ ВСЁ, ЧТО СМОЖЕШЬ! ЕЩЁ ПРИГОДИТСЯ. ТЫ, КСТАТИ-ТО, ПУШКУ НАДЁЖНО СПРЯТАЛ?» «ДА, В КОБУРУ, А ЗАТЕМ В ЧУМОДАААН!» Пушку Слава снял с пышного тела пампушки. Тому она всё равно уже не понадобится, а шпиону, как водится, пистолет — добрый друг. И надёжный товарищ. — Эй, — послышался голос слева. На Славу смотрели дерзкие парни. Один из них, миловидный шатен, неодобрительно хмурил брови. — Ты типа везучий? Или ты жульничаешь? — Да так. Я пержульничаю временами, — Слава молвил это словцо, чтобы разрядить обстановку. Он мало что понимал в человеческом юморе. Пацанам тоже не зашло. — Ещё и выёбывается. Проучим его, крутышки! Слава тяжело вздохнул. Что же за городец? Тут и десять минут нельзя спокойно прожить, как тебя захочет избить какая-нибудь банда. Он принял стойку киберсамурая. Лучшую их всех, которым его учили. «ДА, ДАВАЙ! ЕБАШЬ, ТОВАРИЩ», — передал Замай, который переживал за Славу, но в то же время уже утомился от этих негодников из свободной страны. Вдруг какой-то мужчина, поднявшись из-за столика в углу, подошёл к драчунам неспешной походкой. — Так, — сказал он, и все взоры в баре обратились на него. — Кончайте, ребята. Сгиньте с моих глаз долой. Парни робко его послушались и сдристнули. Слава тотчас узнал своего спасителя, этот был тот самый человек, которого он искал. Жёсткий взгляд, лёгкая щетина, татуировка на шее — всё совпадало с фотопортретом. — Спасибо! — воскликнул андроид. Порчи кивком указал ему на свой столик. — Вместо слов благодарности лучше выпей со мной. Или ты не пьёшь? — Почему же, пью! А вы что же, меня угостите? — Слава сел напротив Порчи, который ухмылялся, лениво повёртывая в пальцах стакан. — Угощу. Я ведь наблюдал за тем, как ты играл. И, в отличие от этих закомплексованных лохов, был весьма впечатлён твоей удачливостью. Раз ты такой везунчик, ты достоин выпить за мой счёт, — Порчи отхлебнул, и Слава последовал его примеру, осушив за раз целый стакан виски. Брови португальца взлетели вверх, но он не прокомментировал эту сцену — только подлил Славе ещё. — Ох! Спасибо, — повторил Слава. — Знаешь, я ведь и сам начинал с чего-то подобного. С азартных игр в местах вроде этого. Тут снова текстовый голос подал Замай: «СЛАВ, ТЫ ДОЛЖЕН БЫТЬ ПОДШОФЕ. ТЫ ЖЕ УЖЕ СТОЛЬКО ВЫХЛЕБАЛ! ИЗОБРАЗИ НЕТРЕЗВОГО». «О… ЭТО Я МОГУ. ЗАМААААААААЙ… ВЫ… ВЫ ЗНАЕТЕ, Я БЫ ВАС КАКИМ-НИБУДЬ КОТИКОМ НАЗНАЧИЛ. САМЫМ МИЛЫМ! С САМЫМИ МЯГКИМИ ЛАПКАМИ…» «СЛАВКА! НЕ ТУДА ВОЮЕШЬ. ТЫ ДОЛЖЕН ПЬЯНОГО ИЗОБРАЖАТЬ НЕ ПЕРЕДО МНОЙ. ЕСЛИ ТЫ ЭТОМУ ЧЁРТУ ПОКАЖЕШЬСЯ ПЬЯНЫМ, ОН СРАЗУ ПОСУДИТ, ЧТО ТЫ УЯЗВИМ ПЕРЕД НИМ. А ПЕРЕД УЯЗВИМЫМ ЧЕЛОВЕКОМ РАСКРЫТЬСЯ ПРОЩЕ. ДАВАЙ, НЕ ТОРМОЗИ». Слава страстно икнул. — Не знаю, в одной ли удачливости тут дело, — тем временем продолжал португальский бандит. — Может, ты просто довольно способный молодой человек. Слава скромно, совсем не как на советских плакатах, отодвинул стакан. — Можно ли поинтересоваться, почему вы так думаете? Не потому ли, что я способен напиваться как свинья? Порчи пару раз удивлённо моргнул, а затем хрипло расхохотался. Уровень остроумия Славы повысился. Смуглый палец, объятый тяжёлым перстнем, небрежно указал на славкино пальто, на котором темнели пятна крови. — Я об этом, пацан. Похоже, кому-то не повезло с тобой встретиться. А тебе повезло выйти из драки живым. И, судя по всему, невредимым. Судя по чемоданчику, ты приезжий. Возможно, если ты тут ещё не освоился, у меня есть для тебя работёнка. — Это бы очень не повредило, а только лишь помогло бы! — пылко держал ответ Слава. — Что ж, тогда приходи завтра к шести часам вечера трезвым на заброшенную автостоянку близ Дёртивунд-роад. Трезвым, я говорю. Один. Там посмотрим, чего ты стоишь. Слава тут же вписал эти данные в своё хранилище памяти. И, разумеется, передал Замаю. Хотел поблагодарить Порчи за предоставленный шанс, но тот уже встал и направился к выходу, не сказав ни слова и не обернувшись.

+++

Несмотря на то, что дело было ранней осенью, в шесть часов уже было темно, как в полночь — может, дело в задымлённости неба, ведь городок, где многие промышляли наркосбытом, был всё же промышленный. А может, и это даже более вероятно, виной тому была его мрачная аура. Любой человек, оказавшись на этой заброшенной автостоянке, кладбище разбитых машин и надежд непутёвых автовладельцев, захотел бы бежать отсюда как можно дальше, но то — каждый человек. Наш герой человеком не был. Насвистывая вписавшуюся на карту памяти мозга песню из ларька с хот-догами (в Союзе такая сосиська была известна как «Смачник»), Слава подоспел как раз вовремя. У залитого уродливыми граффити минивэна уже собралась компания. Среди них был Порчи, он кутался в длинную куртку и праздно курил, его окружали какие-то хмурые хмыри, психически неуравновешенные бугаи. Откуда такая характеристика? От верблюда! У ног парней копошился в грязи битый молодой человек. — А вот и ты наконец! — поприветствовал Славу Порчи. — А то я уже начал переживать, что наша прекрасная встреча была последней, — весёлость его сменилась кипящим раздражением, когда он пнул несчастного мужика под рёбра. — Где деньги, ST?! Когда ты вернёшь нам долг? Посмотри, какой стыд! На тебя уже незнакомый молодой человек смотрит. И тоже знает, что ты наёбщик! — Я не… — пролепетал лежачий разбитыми губами и надсадно закашлялся. — Я служу великому Императору! Я бы никогда его не обманул! Я бы умер от голода, но вернул долг… Прошу, дайте мне хотя бы неделю… Я заработаю. Я заплачу потом и кровью! Мне просто нужно ещё время, совсем немного времени… Совсем немного священного отвара. Всего один раз, пожалуйста! Брезгливо-яростное выражение лица Порчи вновь стало другим. Теперь португалец тепло, дружелюбно улыбался. — Хорошо, дружище. Ты сможешь заработать на то, чтобы выплатить долг, и, конечно же, на священный отвар. Я найду для тебя непыльную работёнку. Но сперва, как ты сам обещал только что, ты поплатишься потом и кровью. Чтобы, зарабатывая баблос, ты не забывал о главной цели этих заработков. Слава, — он раскинул руки, в одной из которых ещё дотлевала сигарета, — как я уже сказал, приятно снова тебя видеть. Будь так любезен, втолкуй нашему невезучему другу, что к чему. Слава поглядел на этого самого друга, свернувшегося в позе эмбриона. «НУ КАК, ЗАМАЙ? ЧТО СКАЖЕТЕ?» «БЕЙ, В ЧЁМ ВОПРОС? ВСЁ РАДИ НАШЕГО ДЕЛА. А ЭТОТ УЁБОК НАМ НЕ ТОВАРИЩ, НЕ СОГРАЖДАНИН И САМ ВИНОВАТ, ЧТО СВЯЗАЛСЯ СО СВОИМ "ИМПЕРАТОРОМ". ПУСТЬ ТЕБЕ РАЗГРЕБАЕТ ОБЛОМКИ ИМПЕРИИ». «И ЭЛЕМЕНТЫ СИСТЕМ!» «И ВСЁ-ТАКИ ХОРОШО, ЧТО У ТЕБЯ НЕТ СОВЕСТИ. НА ТО И РАСЧЁТ». Слава разбежался и запрыгнул, как кошка, на капот одной из машин. А оттуда, сделав тройной кувырок в воздухе, подлетел и намеренно приземлился на ноги должника, чуть пониже колен. Раздался адовый хруст, и тот взвыл, как некормленый пёс. Порчи удивлённо присвистнул. — Я не сломал вам пальцы на руках, — уточнил Слава, отряхивая пальто, — потому что они вам понадобятся для работки-то! Ну а ноги, насколько я посудил, не настолько. Надеюсь, я не ошибся. Порчи расхохотался, его ребята вторили ему. И вот, под этот громогласный гогот и стоны побитого ST, португалец, прищёлкнув пальцами, отманил паренька в сторонку. — Да у тебя талант, — он взял Славу за плечи, по-прежнему зажимая бычок между средним и безымянным пальцем — видимо, не желал выбрасывать куда-либо, кроме урны, даже в таком грязном месте. — А может, ты где-то учился? Я, честно говоря, думал, ты просто ему пригрозишь. Теперь, с одной стороны, мне ещё больше хочется дать тебе работу, ну а с другой… Ты мне кажешься подозрительным. Слава не растерялся и тут же поведал свою заранее вписанную в кибермозг историю. Мол, он изначально человек советский, но был таковым недолго, поскольку родители, прессуемые властью по подозрению в иноагентстве, перебрались в Финляндию, когда Славе Машнову, маленькому вундеркинду, было всего десять лет. Там, не будучи принятым и в то же время чувствуя себя отринутым своей родиной, мальчик ожесточился и принял правила финской уличной игры — это улицы научили его драться и выживать, соблюдая негласные правила и нарушая гласные. И всё же в Европе он не нашёл себя, хотя и по Союзу скучать не думал — Союз не дал ему ничего, помимо лишений и лишая. Там на словах сплошная идиллия, на деле же — всё совсем не так, особенно если ты родом из Хабаровска. И вот, талантливый неприкаянный юнец из страны, где, как ему казалось, его возможности плачевно ограничены, приехал в эту утробу здорового эгоизма. На эту землю свободных людей, вознамерившись здесь в должной мере раскрыть свои таланты. Приехал ни с чем, с парой долларов в кармане, потому что, только когда ты всего лишён, ты способен себя испытать. Ать! Этот звук он тоже издал, потому что его немного заклинило. Но прозвучало лихо. Порчи подивился, посмеялся, похлопал Славу по плечу. — Слушай, — заявил он. — Да ты напоминаешь мне одного парня, которого я очень хорошо знаю с давних пор. Я думаю, ты бы ему понравился! Но это мы выясним позже. Для начала — работа, работа, работа. Выбивать дурь из упрямых козлов у тебя хорошо получается, так что я, пожалуй, дам тебе пару адресочков… И так Слава обрёл работу. Работу грязную и отвратительную, но андроиду-то что с того? Ему ничего не рассказывали о том, за кого он марает руки, но платили исправно. И вот, что особенно удивительно, должники, которых колотил Славка, все как один, даже плюясь кровью, с боголепным трепетом и обожанием клялись в верности своему Императору. Кто это был? Может быть, Порчи, может быть, тот загадочный тип, что держал этот бизнес за шкирку, словно котёнка. Славе ещё предстояло выснить это, а пока он трудоустроенный кибермальчик, как его в шутку называл Андрей Андреевич.