Luminous and Unstoppable — Alexandar Dimitrijević
Боги или же кто-то, кто стоит выше — неизвестно. Однако, этот кто-то сделал окружающий мир разнообразным и переплетающимся. И если есть место для одного решения, то оставшуюся пустоту должно заполнять другое. Иначе мир был бы слишком пуст. Ветки Ирминсуля пронизывают материю миров и направляют людей также, как извозчик направляет своих лошадей по дороге. Путей много — много и путешественников. И время от времени они захаживают в чужие миры: случайно или намеренно. И то, что люди называют неизведанным, жутким и устрашающим — является лишь продолжением — листочком Ирминсуля. И проявляются они самым разным образом. Материя вокруг особенных мест начинает слегка рваться. Маленькая царапинка на листочке Всемирного Древа — строение древнее и необузданное в своей энергии в мире людей. Врата могут выглядеть различно друг от друга. Но объединяет их то, что «включаются» они не по воле судьбы и случая, а по сильной, бушующей тяге в душах смертных людей. Они могут впитывать часть энергии путников или же им посчастливится стать убежищем для потерянной души, чьей энергией и напитаются. И порталы откроются лишь, когда будут полностью заряжены.***
Когда Хоффман, наконец-то, даёт своему господину вздохнуть спокойно, Кэйа поворачивается к дверям особняка. — Почему дверь не закрыта? — голос серьёзный, с лёгкой ноткой угрозы. — Я что велел? Выходишь, дверь запираешь плотно. Хоффман виновато дёрнул плечами, побаиваясь гнева своего начальника. Однако, Альберих достаточно устал за день, чтобы не обращать внимание на этот лёгкий проступок. Лёгкий проступок со стороны окажется чуть ли не самой большой ошибкой. Особняк был окутан полумраком и тишиной — вся прислуга отдыхала после рабочего дня. Но предчувствие, взращённое за годы службы, не давало Кэйе спокойно отправиться спать к себе в покои. Что-то явно произошло — атмосфера дома казалась изменившейся, будто что-то… потерялось. Капитан свернул в сторону комнаты Дилюка. Раньше он так не делал, но сейчас желал убедиться, что его личный Феникс спокойно спит, пряча нос под слоем пухового одеяла. Дверь открывается тихо, даже не скрипит. На постели виднеется силуэт — парень полностью укрылся, свернувшись калачиком. Альберих хмыкает себе под нос, ориентируясь лишь по свету луны, попадавшему в комнату через окно. А потом подходит ближе. Это не похоже на человека. Не те очертания, нет движения от дыхания… Кэйа рывком откидывает покрывало и к ногам падают подушки и свёрнутое в рулон одеяло. Рагнвиндра не было. — Стража! Немедленно приведите мне начальника охраны! Капитан кавалерии мигом покидает комнату, спеша спуститься на первый этаж, где уже начали суетиться люди. А заметив взгляд единственного глаза, который сейчас излучал лишь агрессию и зачатки паники, вовсе побросали дела, спеша скрыться. Альберих глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь привести себя в порядок. «Он не мог далеко уйти, — твердил сам себе. — Собаки возьмут след». А после мелькнула роковая мысль — кто-то помог ему уловить момент, кто-то, кто хорошо знает расписание каждого стражника на обходе. — Аделинда! — голос разрезал хрупкую тишину окончательно и во всём доме загорелся свет.***
Run boy run — Woodkid
Дилюк бежал прямо, стараясь не сворачивать с лёгкой протоптанной дорожки, которую вытоптали грибники. Он не знал леса, поэтому был риск заблудиться и ненароком выйти обратно к фамильному особняку. Только вырвавшись из лап тирана, совершенно не хотелось возвращаться обратно. Теперь он мог по-настоящему ощутить свободу родного города. Такой, какой её завещал людям Барбатос. Бьющий в лицо ветер скинул капюшон на плечи, позволяя волосам трепаться в воздухе. Дилюк бежал, изредка переводя дыхание, и видел мир вокруг себя. Живой, пышущий и настоящий. Не картинки из книг, не рассказы матери и отца, не беглый взгляд в окно — мир окружает со всех сторон и нужно лишь набраться смелости покинуть свои выстроенные стены. Эйфория накатывает на молодого мастера лавиной, заставляя слегка задохнуться. Он действительно теперь сам может решать: повернуть ему налево или направо, жить в городе или деревне, носить сюртук или просто рубашку. В этих мелочах юноша находит подлинное удовольствие. Но расслабиться не даёт вой собак. О, этот лай Рагнвиндр узнает из тысячи — именно эти собаки пару лет назад сопровождали своего хозяина в присваивании себе винокурни «Рассвет». Пять дрессированных доберманов, чёрных, как смоль, отлично смотрелись вместе с Альберихом и что ещё важнее — бесприкословно слушались его. Они с лёгкостью возьмут его след и тогда Дилюку не скрыться. «Река! — мелькнула спасительная мысль. — Я собью их со следа!». Следуя задуманному, мастер сворачивает левее, надеясь, что у него достаточно времени, чтобы успеть. Главное, чтобы его не увидели люди. Но если придётся отбиваться от собак… рука легла на грудную клетку, где в нагрудном кармане был спрятан кинжал. Посмотрим, к чему приведёт его сегодняшняя ночь. Усталость одолевает тело, и Дилюк практически не чувствует ног, продолжая двигаться по инерции. Липкий страх пронизывает сознание своими щупальцами, перекрывая дыхание, когда вой и топот слышен сильнее — доберманы взяли след и стремительно нагоняют свою жертву. «Милостивый Архонт, если легенды не врут, если ты действительно существуешь, Барбатос, направь своего нерадивого последователя и даруй желанную свободу!». Рагнвиндр никогда не молился — был слишком юн и самоуверен, несмотря на то, что матушка стремилась привить ему любовь к божественному. И сейчас, нуждаясь в этом больше всего, мастер не знал, как следует обращаться к Архонту. Встать на колени не вариант — он не хочет быть загрызанным. Остаётся надеяться, что Боги простят ему такую вольность — молиться по умению, а не по правилам.Беги, парень, беги! Этот забег — путешествие, Беги, парень, беги! К секретам внутри тебя самого.⁽¹⁾
Открывшееся второе дыхание настигло Дилюка как раз у воды, когда он уже зашёл по колено. Как он благодарен отцу за то, что заставлял его учиться плавать. Действительно, в жизни пригодилось и практически спасло. Лай собак уже прямо за спиной, но псы не стремятся кидаться в воду, топчутся на берегу и недовольно рычат. В полутьме меж деревьями мелькает огонь факелов, и мастер тратит силы на рывок, чтобы достичь скорее противоположного берега. Но нет и секунды на передышку. Погоня ещё не окончена.Беги, парень, беги! Эта гонка — пророчество судьбы. Беги, парень, беги! И исчезни среди деревьев.⁽²⁾
Или юноша, наконец, поверил в себя, или же Барбатос смиловался, но наследнику клана Рагнвиндр удаётся скрыться в лесу. Этой ночью его так никто и не поймал.***
Изнемождённое тело падает прямо на влажную почву. Видимо, недавно шёл дождь. Но как же ему всё равно: грязно или чисто. Главное, что он сейчас в относительной безопасности и может, наконец-то, перевести дух. Горло ужасно дерёт от жажды, от частого дыхания кажется, что глотка пересохла, ноги дрожат даже будучи расслабленными. Пальцы проводят по зелёной травке, которая переливается в лучах рассветного солнца, подцепляют капельку росы и размазывают её между подушечек. У него… получилось? Дилюк боится даже подумать об успехе. Это казалось чем-то нереальным и далёким. Он привык жить с мыслью, что никогда не выберется из рабства Альбериха, но сейчас… Сейчас он переворачивается на спину и смотрит на рассвет, понимая, что свобода — самый ценный ресурс в этом мире, полном лжи и жажды наживы.Dream On — Cinematic Pop
Хочется спать, прикрыть глаза и отключиться часов на двенадцать. Однако уже практически засыпающий мозг цепляется за крайне любопытное сооружение. Мастер никогда такого не видел и не слышал, чтобы про это место кто-то рассказывал из стариков или искателей приключений. Огромное по своим размерам каменное кольцо, казалось, «росло» прямо из-под земли. Оно явно было древним, мох покрывал низ, а наверху виднелись трещины от сырости и времени. Дилюк внезапно почувствовал себя очень маленьким и беспомощным по сравнению с величественным сооружением. Страх и усталость после погони, как рукой сняло. Парень поднимается на ноги, будто не изнемогал от усталости парой минут назад. Шаг вполне уверенный. Кольцевидные врата манят к себе, будто подзывают, даруют силы и успокаивают. Листочек Ирминсуля начинает подпитываться. Врата заряжаются той негативной энергией, которой было пропитано сознание Рагнвиндра до и во время побега. Положительная энергия — слабое топливо для таких внушительных механизмов. Действительно ли это так, пока никому неизвестно. Но сейчас, вобрав в себя злость, обиду, гнев, усталость, страх и мрачное разочарование, листочек приводится в активное состояние. Края кольца начинают подсвечиваться мягким голубым светом, и мастер завороженно наблюдает за этим явлением. Вопросы о том, что это за место и как его не нашли раньше, отходят на второй план. Сейчас нет ничего важнее усиливающегося свечения и приятного гудения, которое издают врата. Удивительно, но никакого страха нет. Скорее, кошачье любопытство вырвалось из недр души, вынуждая юношу подходить вплотную к камню. Протянуть руку и коснуться потрясающего сооружения, прикрыть глаза и с наслаждением пропитаться мягкой энергией, которую излучали врата. «Ты, кажется, хотел спать, Дилюк?» — внутренний голос даёт о себе знать, соблазняя отдохнуть. — Да… отдых не помешает. Мастер опускается на землю и мгновенно проваливается в сон. Мягкий, тягучий и настолько прекрасный, что просыпаться вовсе никогда не хочется. Тело, наконец-то, отдыхает, а разум не чувствует опасности, не думает о разгневанном Альберихе и бедной Аделинде, которая будет всеми силами защищать своего истинного господина. Дилюк проснётся. Обязательно проснётся, потянется и сладко зевнёт, потерев ладонью нос. Фыркнет от попавшей пушинки, поднимется на ноги и решит двигаться дальше. Его путешествие только начинается. Но вот в каком он окажется из миров, пробегаясь по ветвям Ирминсуля, это лишь предстоит выяснить ему и совершенно другому Кэйе Альбериху, который некогда потерял дорогого человека.Пой сегодня, ведь жизнь коротка, Может быть, завтра Господь заберёт тебя…⁽³⁾