Call me Mi(a)ster

      «Как в старые добрые времена» на самом деле было самым обыкновенным походом в гей-клуб, за маленьким исключением: теперь тусовки проходили спокойнее, когда раньше море алкоголя и провокационные знакомства были частыми явлениями их встреч. Знакомился, конечно, с парнями сам Джерри, ну а Джордж делал всё остальное, например, пил коктейли или курил траву. Их походы также сопровождались шутками и испытаниями «на слабо», в которых чаще всего они оба играли вничью. Теперь же с мистером Маусом такое не проходило, ведь многие в городе знали, где он работал, и знакомых, с которыми можно было случайно столкнуться на тусовке, было больше. Той ночью парень собирался спокойно отдохнуть в клубе со своим братом, а не цеплять любовника на ночь, так что попытки Джорджа убедить Джерри, что тому нужен мужчина, чтобы прекратить думать о Томе, не увенчались успехом с самого начала.       После переезда в Бристоль Джерри заменил походы по клубам встречами с коллегами и друзьями в кофейне или пабе по выходным, но вот Джордж считал такие «развлечения» скучными. Джеральд же, отвыкший от тусовок, не мог не переживать о возможных последствиях предстоящей вылазки.       «А вдруг там будут мои студенты, и потом они снова станут доставать меня на работе? — размышлял Маус, стоя перед зеркалом и поправляя ворот полосатой чёрно-белой рубашки, что сидела слегка мешковато поверх свободной водолазки. — Ладно, Джерри, спокойно. Выпьешь пару коктейлей и уговоришь Джорджи уйти под предлогом того, что тебе никто не понравился», — убеждал он себя.       Во времена учёбы Джерри в университете Джордж Маус часто навещал брата по выходным, и те вместе ездили в Лондон, где тусовались ночи напролёт. В тот день, когда старший брат открыто заявил семье о своей сексуальной ориентации, младший его поддержал и позже составлял компанию в гей-клубах и на тусовках, помогая парню принять себя. Джорджи был для Джерри опорой и примером уверенности в себе, а потому привычка комфортно развлекаться вместе сохранилась у Мауса на долгие годы.       — Ты уже собрался, малыш Джерри? — весело спросил Джордж, бесцеремонно ворвавшись в ванную комнату, но тут же разочарованно заворчал при виде брата: — М-да, ты бы ещё пижаму нацепил.       — В смысле?       — Что за скучный наряд, братец? Где глиттер на щеках? — иронично хмыкнул Джордж. — Ты таким видом разве что серых уличных котов привлечёшь. И нет, я не про того кота, о котором ты подумал.       Джерри смерил его скептическим взглядом. Минутой ранее он заправил рубашку в чёрные рваные джинсы, украшенные кожаным поясом, и надел пару украшений: серебряное кольцо на левый мизинец и тонкую цепочку на шею. Как посчитал сам Джеральд, вид у него был вполне подходящий.       — Пфф, подумаешь, — с усмешкой фыркнул Джерри, задрал подбородок повыше и прошествовал в прихожую, будто по подиуму. — Стоит им только взглянуть на мой зад…       — Твоя татуировка — вот, что им стоит увидеть. Исключительно для того, чтобы умереть со смеху. Кстати, Том её уже видел? — Джордж приобнял брата и повис на его плечах. Джерри это не понравилось, и он раздражённо отпихнул брата от себя, да так, что тот еле удержал равновесие. Заметив реакцию Джеральда, Джордж громко прыснул: — Так я и знал!       — Чёрт возьми, Джорджи, если ты сейчас же не заткнёшься, никуда я с тобой не пойду, — проворчал Джерри и наклонился для того, чтобы надеть чёрные лоферы.       Стоя перед дверью гей-клуба с говорящим названием Sin, Томас МакКиттен нервно курил сигарету. Он ждал Адель и считал секунды до встречи с девушкой. Хмурясь оттого, что позволил подруге уговорить себя прийти сюда, он желал теперь лишь одного: развернуться и стремглав укатить на мотоцикле подальше от этого места, однако что-то его останавливало. В глубине души он понимал, что хотел окунуться с головой в тот мир, в котором жил Джеральд Маус.       Он оделся по-простому, чтобы не привлекать к себе внимания. Чёрная футболка, заправленная в тёмные джинсы с поясом и цепью на боку, высокие ботинки и суровый взгляд делали его вид, по мнению самого Томаса, наименее притягательным для других мужчин.       — С ума сойти, — вдруг из ниоткуда появилась Адель и присвистнула. — Какой сногсшибательный вид.       Том недоуменно посмотрел на неё.       — Говорю, выглядишь потрясающе. Прямо гроза гей-клубов, — улыбалась девушка во все тридцать два зуба.       — Это ещё почему?       — Да потому, что мужчины любят таких сексапильных хулиганов, как ты. И женщины, кстати, тоже.       — Понял, — бросил Том, затушил сигарету и направился к стоянке, — я, пожалуй, схожу домой, переоденусь.       — А ну-ка стой. — Адель схватила его за футболку и потянула на себя. — Поздно метаться. Ты хотел теоретических знаний? Есть шанс получить ещё и практические.       В коридоре ночного клуба, уже у самого входа, Том задержал Адель и слегка растерянно спросил:       — Слушай, а нам сюда вообще можно?       — А почему нельзя? — Девушка озиралась по сторонам.       — Ну… у нас ведь гетеросексуальная ориентация.       — Ты видишь какую-то запрещающую табличку?       Адель приблизилась к Тому вплотную и с ноткой загадочности в тоне произнесла:       — К тому же кто тебе сказал, что я гетеро?       — В каком смысле?       Том остолбенел. Поначалу ему показалось, что эти слова были сказаны как бы в шутку, но затем, увидев серьёзное выражение лица подруги, он понял, что та не шутила.       — Для начала давай зайдём, закажем по бокалу сидра и сядем за столик. — Она кивнула в сторону лаунджа и добавила: — Там и поговорим.       Когда Адель и Том вошли в главный зал клуба, они увидели, что тот был переполнен людьми. Внутри гремела музыка, а светодиодные лампы ослепляли, потому различить сразу, что там творилось, было сложно. Как только глаза Тома привыкли к ярко мигающему фиолетово-синему свету, они обнаружили неожиданную картину. Вместо тех непристойностей, вроде полуобнажённых, прижавшихся друг к другу на танцполе мужчин, которые прежде вырисовывала бурная фантазия парня, Том увидел самый обыкновенный и довольно комфортный клуб. Его посещали как мужчины, так и женщины: парами или поодиночке. Все они пили, танцевали или просто пытались болтать, перекрикивая гомон и музыку. Представление Тома о гей-клубах рассыпалось вдребезги, когда он увидел самых обычных людей, которые тусуются вечером в субботу, как все.       В баре, где музыка была тише, а свет менее ярким, на высоких стульях сидели с десяток парней. Они общались, ждали свои коктейли или уже потягивали напитки из бокалов. Подойдя к стойке, Томас смог расслышать, о чём говорили посетители. А говорили они о совершенно обыденных вещах. Кто-то делился новостями о последнем матче по регби, кто-то рассказывал шутку, стремясь очаровать объект влюблённости, а кто-то просто знакомился с новым собеседником.       Адель заказала два яблочных сидра и поманила Тома за дальний столик. Толпа на танцполе загремела, и это привлекло внимание парня. Он застыл и стал наблюдать, словно зачарованный, как посетители — разгорячённые и беспечные — вскидывали вверх руки, качались в такт музыке и одобрительно что-то выкрикивали на радость диджею. Томас не мог поверить, что место, которое он всю свою сознательную жизнь избегал и считал не менее чем отвратительным, оказалось столь располагающим к себе, если не сказать привычным. Пока Адель с двумя бокалами в руках с улыбкой смотрела на друга, тот позабыл, зачем вообще сюда явился и чего хотел этим добиться. Легонько тряхнув головой, он заставил себя отвернуться от гремевшей толпы и тут же как-то сник.       — Весело тут, правда? — окликнула парня Адель, вручив ему в руки один из бокалов.       С трудом выйдя из лёгкой прострации, Том залпом выпил весь сидр, упал в кресло и выжидающе посмотрел на Адель.       — Так в каком смысле ты не гетеро? — поинтересовался он у подруги, когда та как ни в чём не бывало принялась попивать сидр, игнорируя его взгляд.       — В прямом, Томми. Мне нравятся и парни, и девушки.       Между двумя друзьями повисла тишина, наполненная музыкой и криками со стороны танцпола. Том пытался тщательно переварить её слова. Как так вышло, что он чего-то не знал о своей подруге?       — И… с каких пор? — наконец решился спросить МакКиттен.       — Без понятия. Я всегда такой была, — пожала плечами Адель и по какой-то причине усмехнулась грустно.       — Но почему ты об этом молчала?       — После всех твоих нападок на мистера Мауса, как я могла тебе это сказать? — она на мгновение замолчала, опустив глаза, а затем осторожно произнесла: — Мне было страшно, что ты начнёшь относиться ко мне так же, и я потеряю лучшего друга.       — Я бы тебя никогда не обидел.       — Тебе так кажется.       Адель перевела взгляд с собственного лица, мелькающего в отражении стеклянной поверхности стола, на Тома и добавила:       — Ты вспомни, как ты презирал геев ещё до появления Джеральда. А о ваших с Чарли рейдах до сих пор иногда шепчутся в городе. Вы даже гей-бар однажды поджечь хотели.       — Это в прошлом.       Том замялся. Воспоминания нахлынули на него, и он весь съёжился, желая провалиться сквозь землю. Через минуту, всё же сумев отогнать мысли прочь, он немного увереннее заявил:       — Впредь я никогда не поступлю плохо ни с Джерри, ни с другими.       — Я рада, — мягко улыбнулась девушка, — и вижу по твоим поступкам, как ты меняешься, Томми.       Благодаря их разговору и неожиданной откровенности Адель Томасу удалось, наконец, отпустить безосновательную ненависть, что долгое время наполняла его душу, и он вдруг почувствовал невероятную лёгкость, сравнимую с той, что возникает во сне, когда отрываешься от земли и летишь. Впервые он позволил себе принять самого себя, и это принятие подарило ему странное, неописуемое чувство свободы.       Впрочем, сидело в глубине его души и ещё одно чувство. Оно всё время тихонько скребло, никак не давая покоя. С этим чувством Том уже был знаком: его невообразимо сильно тянуло к своему преподавателю, и он никак не решался заговорить об этом с друзьями. В тот момент ему показалось, что рассказать в своей тайне Адель было в разы тяжелее, чем признаться самому Джерри в кофейне.       — Так тебе сейчас кто-то…       Томас собирался было спросить у Ришар о её симпатии к девушкам, однако светодиодные лампы вдруг вспыхнули ярче, и в дальнем конце бара Том заметил знакомую фигуру. Это был не кто иной, как Джерри — собственной персоной.       — О, чёрт! — выругался Том, сползая вниз по креслу, под стол.       — Что случилось? — всполошилась Адель.       — Тшш, пригнись! — Том потянул подругу вниз, за собой. — Там мистер Маус.       Не задавая лишних вопросов, девушка опустилась ниже, спрятала лицо за длинной чёлкой и мельком глянула туда же, куда секундой ранее смотрел Томас.       — Что теперь делать? Не хочу, чтобы он меня здесь увидел.       — Ну ещё бы, — усмехнулась в ответ девушка. — Успокойся. Кажется, он нас не заметил, всё его внимание сейчас привлечено к другому парню.       Том не удержался и посмотрел в сторону бара, куда подошёл Джерри с неизвестным и на вид молодым парнем.       — Это ещё что за хер рядом с ним? — не сдержал пёршего наружу раздражения Томас.       — Мы в гей-клубе, дорогой, — отозвалась Адель. — Должно быть, мистер Маус кого-то подцепил. Ну или кто-то подцепил мистера Мауса.       Ярость, в тот же миг вспыхнувшая на лице Тома, стала заметна даже в неоновом свете ночного клуба. МакКиттен крепко сжал челюсти и бешено смотрел не отрываясь туда, где стоял мистер Маус с незнакомым парнем. Последний был выше и крупнее Джерри, но не больше самого Тома. На вид он был их ровесником, а потому Томас решил, что это кто-то из Бристольского университета.       — Блядство, — громко зарычал МакКиттен. Адель посмотрела на него встревоженно. Ей хотелось как-то успокоить и подбодрить друга, но она никак не решалась заговорить, переживая, что лишь усугубит дело, после чего Том в лучшем случае развернётся и уйдёт, в худшем — затеет драку. Парень выглядел куда злее обычного и, казалось, вот-вот взорвётся.       «Значит, меня он динамит, а сам флиртует с каким-то пидором?» — рвал и метал Том. Его гордость вперемешку с исступлённым гневом была куда сильнее стыда, что Джерри увидит его в гей-клубе, и она же зачастую толкала его на совершение необдуманных поступков.       «Сегодня я заставлю его дать ответ, чего бы мне это ни стоило», — твёрдо решил МакКиттен и вдруг сорвался с места прямиком к бару. Испугавшись, что друг в пылу гнева наломает дров, Адель подскочила с кресла и побежала за ним. Догнав Тома на полпути, она вцепилась руками в его предплечье и воскликнула:       — Постой! Ты сказал, что больше не обидишь Джерри.       — Да, — хмуро бросил МакКиттен. — Но я ничего не говорил про тех, кто ошивается рядом с ним.       — Томас, не принимай сгоряча решений, о которых будешь потом жалеть, — предупредила Адель и отпустила его руку.       Том не собирался сдаваться так просто. Слегка поумерив пыл, он опустил чёлку на лоб и решил для начала понаблюдать за интересующей его парочкой. Подойдя к бару с дальнего края, МакКиттен сел и замер. Когда к нему подошёл бармен, он отрицательно покачал головой и вперил взгляд в профиль своего преподавателя, увлечённого беседой с другим парнем. Томас сидел слишком далеко, и ему никак не удавалось расслышать, о чём они говорили, а это, в свою очередь, бесило его лишь сильнее. Студент ёрзал на стуле, подавался вперёд и выглядывал из-за спин отделяющих его от Джерри парней, вызывая тем самым недоумение на их лицах. Когда мистер Маус в очередной раз улыбался незнакомцу, у Тома скрипели зубы и сводило от злости живот.       — Том! — вдруг позвала его Адель. Парень не заметил подругу и от неожиданности вздрогнул, да так, что толкнул сидевшего рядом посетителя бара. Им оказался худощавый, низкорослый мужчина. От толчка он пошатнулся и задел ещё одного гостя. Оба принялись возмущаться на и без того злого Тома, мешавшего наслаждаться вечером.       Внимание Джерри привлёк завязавшийся неподалёку спор, грозивший перейти в потасовку. Он отставил в сторону бокал с коктейлем и повернул голову, решив взглянуть, что произошло. Присмотревшись к гостям в темноте, он вдруг встретился взглядом с Томасом МакКиттеном. Тот сразу же остыл и замолчал, словно проглотив язык. Затем, скомкано извинившись перед гостями, отвернулся к Адель и пробормотал:       — Просто, блять, прекрасно. Он меня заметил.       — Пойди, поздоровайся с ним, — явно веселилась девушка.       — Но он там не один.       — Какая разница? Просто поприветствуй его, — закатила глаза Адель и пихнула друга в бок.       Сдавать назад было поздно. В желании привлечь внимание к себе, Том сам выслеживал Джерри, а мистер Маус был вовсе не дурак, чтобы этого не заметить. Собравшись с мыслями, МакКиттен встал из-за стойки и зашагал к преподавателю. Заметив своего студента, тот засуетился, наклонился к пришедшему с ним парню и что-то быстро ему сказал. Затем, поднявшись со своего места, Джерри бросился наутёк.       «Какого чёрта? Почему он убегает?» — поразился Том и, не раздумывая, ринулся вслед за Джерри мимо всего бара, в сторону главного зала.       На танцполе Том потерял Джерри в сплетении света и покачивающихся в такт электронной музыки посетителей. Он оглянулся, попытавшись сориентироваться, чуть не налетел на тучного мужчину, бодро отплясывающего в своём собственном ритме, и через мгновение различил миниатюрную фигуру, мелькнувшую в просвете между двух прижимавшихся друг к другу парней. Студент ловко, с грацией кота, скользнул вперёд и настиг Джерри, пытавшегося поскорее скрыться за дверью уборной. Мистер Маус взглянул в недоумении на МакКиттена и что-то невнятно прокричал. Томас приблизился к лицу своего преподавателя, тем самым сильнее прижав его к двери уборной, и громко хищно произнёс:       — Куда вы так от меня бежите, мистер Маус?       В следующую секунду дверь уборной приоткрылась, и Джерри протиснулся внутрь. Том последовал за ним.       — Какого дьявола вы тут забыли, мистер МакКиттен? — возмутился Джеральд, когда парни остались наедине в мужской уборной, отделившей их от шумного, переполненного людьми, зала.       — Пришёл развлечься, как и вы, мистер Маус, — состроив невинное выражение лица, выдал Томас.       — Развлечься? В гей-клубе? Здесь вы разве что приключений на пятую точку себе найдёте.       — А вы, я смотрю, хорошо осведомлены.       — Мне показалось, или я услышал упрёк в вашем тоне?       Томас лишь уныло опустил голову, не в силах поднять взгляд и прямо сказать, чем был так недоволен.       — Или может, вы пришли собирать материал для очередных издёвок надо мной, мистер МакКиттен? — продолжал напирать Джерри.       — Как вы… как, чёрт возьми, вы могли такое подумать? Да ещё и после того, как я!..       Их прервал неожиданно ворвавшийся в двери гомон музыки и смеха, а за ними — парочка целующихся парней. Заметив Тома и Джерри, те отцепились друг от друга, протиснулись внутрь и заперлись в кабинке. Джеральд же смутился и пулей выбежал из уборной.       Томас догнал его вновь, на этот раз по пути обратно, к бару.       — Мистер Маус, — воскликнул студент в лицо своему преподавателю. — Если не хотите меня видеть, то так и скажите! Не мучайте меня. Ведь я… — последнее Том сказал тише, почти томно, зажав Джерри у стены, где было не так много людей. — Питаю надежду.       Сомнение и страх отразились на лице Джеральда. Он вжался в стену и судорожно выдохнул, когда лицо студента оказалось слишком близко с его собственным. Кончики их носов соприкоснулись, и Маус задержал дыхание, не представляя, куда деваться в этой ситуации. Больше всего его пугал тот факт, что на самом деле ему самому не хотелось убегать вновь.       — Джерри, вот ты где! — вдруг рассёк грохот музыки голос незнакомого парня.       Джеральд вздрогнул и как ужаленный отскочил от Тома. Тот злобно покосился на помешавшего им парня, после чего крикнул растерянному Джерри:       — Могли бы сразу сказать, что у вас кто-то есть.       — Но у меня никого… — не успел Джерри ответить, как Тома уже и след простыл.       — Я помешал? — возник Джордж рядом с Маусом и хитро улыбнулся. — Этот парень так быстро убежал, что я даже поздороваться не успел.       — Он подумал, что мы с тобой вместе, — проворчал Джерри.       — Что?       — Ничего.       Вернувшись в бар, Джеральд принялся осматриваться по сторонам. Через пару минут он увидел Тома в дальней части помещения. Он был там не один, а с Адель.       — Гляди! Это разве не тот парень? — Джорджи был тут как тут и беззастенчиво кидал взгляды в сторону Тома. Джерри это позабавило, и он улыбнулся, представив, что скажет его брат, когда узнает, что тот парень — Томас МакКиттен. Однако, заметив, что брюнет смотрит в его сторону, мистер Маус поспешил спрятать улыбку.       — Не получилось с тобой, и он пошёл цеплять девушку? Интересно, — усмехнулся Джордж.       — Джорджи, — серьёзно сказал Джерри, — не мог бы ты помолчать? Хотя бы раз в жизни.       Пока младший брат пытался объяснить старшему, что люди общаются исключительно посредством слов и что молчать он не может, Адель взяла ситуацию в свои руки. Помахав Джеральду в знак приветствия, она подхватила печального Тома под локоть и повела за собой, туда, где стояли братья. МакКиттен по пути стал сопротивляться, но вырваться из крепкой хватки Ришар и сбежать не успел.       — Добрый вечер, мистер Маус, — улыбнулась девушка, когда они с Томом приблизились.       — Здравствуйте, мисс Ришар, — отозвался Джерри и поглядел на МакКиттена. Тот демонстративно отвёл взгляд и принялся прожигать дыру на лице Джорджа. Заметив это, Джеральд усмехнулся, но ничего не сказал.       — Не представите нас? — решительно спросила Адель, посмотрев на младшего Мауса. Томас теперь глядел на него с долей презрения в глубоких серых глазах.       Предвкушая удивление и смущение Тома, Джерри расплылся в улыбке и произнёс:       — Конечно. Это Джордж, — он кивнул в сторону брата, а затем посмотрел на друзей. — Джордж, это мои студенты: Адель Ришар и Томас МакКиттен.       Выражение лица Джорджа нужно было видеть. Сначала он ошарашенно уставился на Тома, затем не менее удивлённо посмотрел на Адель, и только спустя пару секунд шок его сменился негодованием, и он непонимающе посмотрел на старшего брата.       — Очень приятно, Джордж, — ответила Адель, протянув ладонь для рукопожатия. Кое-как придя в себя, парень ответил на её жест.       Томас не поприветствовал младшего Мауса. Вместо этого он хмуро глядел то на него, то на Джерри. Лицо его покраснело от сдерживаемой злости, и он стал походить на надувшегося морского ежа. От этого зрелища Джеральду хотелось расхохотаться, и он точно знал, что не сможет сдержаться, лопни Том от тихой ярости прямо на том самом месте. Поняв, что никогда и ничем так не наслаждался в своей жизни, как тем фактом, что эмоции наглого кота были в тот момент в его руках, Джерри торжествующе улыбался. Бессильный гнев Тома забавлял, но ещё больше мистеру Маусу было интересно, как тот поступит дальше, а потому он, сладко растягивая слова, произнёс:       — Джордж — мой младший брат.       Лицо МакКиттена изменилось мгновенно: его густые брови поползли вверх, а серые глаза округлились. Когда смысл слов Джерри полностью до него дошёл, он вырвался из оцепенения и поджал губы, так что на первый взгляд трудно было оценить, то ли он силился не рассмеяться, то ли — не заплакать.       Минутой позже все четверо переместились к барной стойке, где каждый заказал себе по коктейлю. Пока Адель и Том что-то бурно обсуждали, недовольный Джордж спросил у Джерри:       — Что этот говнюк хотел от тебя, и почему ты не сказал, что это он?       — Всё в порядке, он подошёл ко мне, чтобы поздороваться, — практически не солгал брату Джеральд.       — Поздороваться, говоришь?       Джордж подозрительно сощурился, явно ему не поверив.       — Как насчёт того, чтобы потанцевать? — неожиданно воскликнула Адель, обращаясь к братьям.       Джерри танцевать не хотелось, и он собирался отказаться, однако Джордж идею сразу подхватил, и уже через несколько минут, выпив коктейли, все четверо оказались на танцполе. Там в такт музыке посетители двигались, будто в унисон. Младший Маус быстро позабыл о брате, переключив всё своё внимание на Адель, которая в танце мгновенно почувствовала себя как рыба в воде. Сам Джерри тоже любил танцевать, однако под пристальным вниманием Тома, не отрывающего глаз от своего преподавателя, чувствовал скованность, казался самому себе неумелым, и это его смущало. Джеральд желал слиться с толпой, утонуть в какофонии музыки и света, лишь бы спрятаться от прожигающего его насквозь взгляда серых очей, но в какой-то момент они, напротив, оказались слишком близко.       — Я рад, что он — твой брат, — прошептал Том на ухо Джерри.       Маус не решался поднять глаз на парня и смотрел мимо него, так как знал, что если взглянет в его лицо, то окончательно потеряет себя.       «Что он предпримет дальше?» — Джерри разрывало от любопытства.       — Скажи, я тебе отвратителен? — в тоне голоса Тома послышалась боль. Он стоял чересчур близко, чтобы спутать это сильное чувство с притворством.       Музыка окружала со всех сторон. В полумраке она казалась живой, движущейся, пронзительно-яркой; она пульсировала и била по внутренностям, заглушая стук сердца.       — Ничего подобного, — Джерри не поверил, что говорит это столь громко и уверенно. — Ты весьма привлекательный парень, но…       — Но?       Вопрос Тома прозвучал совсем рядом, так что Джерри почувствовал дыхание парня на своей щеке. Преподаватель и его студент будто оказались одни на всём танцполе, как в аудитории во время зачёта или как после пар в то время, когда Том открыто преступал личные границы Джерри.       — Ты — тот ещё засранец, подпортивший мне жизнь, — прошептал Джерри в приоткрытые губы, мелькавшие в темноте.       Громкая музыка, толпа взмокших от жара и возбуждения людей, ярко мерцающий свет — всё это разом растворилось в судорожном дыхании, ставшем вмиг одним на двоих.       Губы Томаса коснулись губ Джерри легко, нерешительно, почти неощутимо. Отстранились. Улыбнулись и, не встретив сопротивления, коснулись ещё раз… и ещё… увереннее. В промежутке между касаниями эти губы прошептали: «Это твой настоящий мне ответ?» — а после утянули Джерри за собой туда, откуда уже не было возврата.       Томас на секунду отстранился, заглянул в глаза Джерри и понял, что их цвет совсем неразличим, однако отчётливо виден блеск. Этот блеск, скрывающий в себе что-то загадочное и еле заметное, свёл МакКиттена с ума, и он прижал Джерри к себе, отчаянно и жадно его целуя вновь. Их языки соприкоснулись, и тогда Том принялся проталкивать свой глубже в рот Джерри, выхватывая чужой язык и осторожно его посасывая. Преподаватель, разорвав поцелуй, прерывисто выдохнул и сказал:       — Пойдём отсюда.       Они протискивались сквозь толпу людей в уборную словно целую вечность; изнывая от ласк, хватались за руки и прижимались плечами, пока, наконец, не оказались наедине в тесной кабинке. Дальше всё происходило как в тумане. Джерри нетерпеливо рычал и дрожал в предвкушении, пока Том возился с ремнём на его бёдрах. Затем, всё теми же дрожащими руками, преподаватель проникал под футболку своему студенту, трепетно проводя пальцами по каждому миллиметру стальных мышц.       И наконец, Джеральд задержал дыхание, когда Томас коснулся его изнывающей плоти через нижнее бельё. По коже побежали мурашки, и Джерри вздрогнул, подавшись вперёд, но Том замер в нерешительности.       — Ты чего так нервничаешь? — коротко улыбнулся Маус. — Как парень, ты лучше всего знаешь, как удовлетворить другого парня. Смелее.       Наклонившись, Том доверчиво посмотрел на Джерри.       — А я могу?       — Теперь ты просишь разрешения? После того, что было на танцполе?       — Я не притронусь, если ты не позволишь.       — Просто достань его уже, блять.       Маус бессильно прорычал, стиснув зубы и прижавшись макушкой к груди парня. Сладкая истома разлилась по всему телу Джерри, когда Том наконец стянул его нижнее бельё, освободив член, и коснулся взмокшей головки. Ноги преподавателя подкосились то ли от удовольствия, то ли под действием алкоголя, и он протяжно простонал в губы своему студенту.       — Ты такой чувствительный, — прошептал Том, коснувшись губами нежной шеи парня за левым ухом, откуда исходил терпкий аромат парфюма. Джерри ощутил твёрдость между ног Тома и призывно потёрся об неё бёдрами.       — Перестань бесстыже на меня смотреть. Я тоже хочу увидеть твой, — требовательно сказал Джерри.       — Неужели? И с каких пор?       — С тех самых, как ты меня поцеловал, засранец.       Джерри надулся и покраснел, нехотя раскрывая свои чувства наглому парню. Том же хитро улыбнулся, сделал шаг назад и без лишних слов принялся расстёгивать пряжку ремня. Приспустив джинсы, он оттянул резинку эластичных боксёров, и из них уверенно выскочил налитый, твёрдый член внушительного размера, неожиданно напоминая самого Тома в прошлом, который вскакивал везде, где только можно, когда появлялась возможность унизить Джерри. Теперь же Том казался самому себе совершенно другим человеком.       Он был нежен и аккуратен, когда рука его мягко обнимала член Мауса и одновременно свой собственный; и когда губы и язык его ласкали мочку уха Джерри, заставляя того чувствовать жар во всём теле. Вместе парни утопали в удовольствии и ритмично тёрлись друг об друга, сжимая сочащиеся смазкой члены ладонями и двигаясь в унисон до тех пор, пока оба не кончили. Первым на ладонь Тому излился Джеральд с долгим, но приглушённым стоном, вырвавшимся из губ. От вида его сбившейся чёлки и приоткрытого от удовольствия рта Томасу окончательно снесло крышу. Он кончил следом, прижавшись носом к щеке преподавателя и хрипло проговорив:       — Бля-ять. Ты просто взял и вышиб мне все мозги, мышонок.