Call me Mi(a)ster

      Если бы Джерри знал, что к двадцати восьми годам у него будут ныть суставы в преддверии грозы, он бы никогда не остался жить в Бристоле. Он бы переехал, к примеру, на северо-восточное побережье, где осадков за год выпадало значительно меньше. Или вообще подумал бы о том, чтобы перебраться в другую, более солнечную страну.       «Испания… Да-а, Испания — это отличный вариант. Красивая архитектура и горячие мужчины. Не жизнь, а сказка», — размышлял он. Минутой ранее он попрощался с коллегами и брёл теперь по пустому коридору факультета. День клонился к вечеру. Тучи огромной серой массой клубились над городом, так что Джеральд был уверен, что домой ему придётся возвращаться под дождём.       Утром в кофейне он случайно столкнулся со Спайком, и после кружки капучино и пары милых слов, которыми они обменялись, мужчина предложил подвезти Джерри до корпуса. За окном уютной кофейни моросило, и большой серый Range Rover в сочетании с предложением профессора Гордона пришёлся как раз кстати. Внимание Спайка было для Джерри очевидным, ведь он знал, что коллегу тоже привлекали мужчины. Однако с Гордоном Маусу было комфортно, не более. Джерри догадывался, что с таким крепким, зрелым мужчиной он мог бы жить, как за каменной стеной, но что-то внутри него отторгало эту идею. И преподаватель догадывался, что именно. Целый день мысли его возвращались к тому самому вечеру в библиотеке, к Томасу МакКиттену и последующей поездке на его мотоцикле, где он тесно прижимался к спине парня. Во время обеда у Джерри чесались руки написать Тому, но разум упорно твердил этого не делать. После ланча студент написал сам. Это взволновало Джерри, и потому, не думая о гордости, он моментально стал отвечать на сообщения.       Тем же вечером, после тяжёлого рабочего дня, ноги вновь привели Джерри в библиотеку. Как бы ему ни хотелось этого признавать, в душе он надеялся случайно столкнуться там с МакКиттеном, однако парня в помещении не оказалось. Джерри медленно прошёлся между книжных полок и собрался уходить, как вдруг на одном из шкафов он заметил закреплённый вертикально лист, на котором чёрным по белому было написано: «Никаких отсосов в библиотеке!»       Было ли это чьей-то шуткой, или сам Том повесил объявление и наблюдал теперь исподтишка за Джерри да хихикал, преподаватель знать не мог и не хотел. Покраснев от стыда, он опустил взгляд в пол и мигом вышел из библиотеки, пока никто, а в частности мистер Блэк, его не заметил.       — Блядский мудак! — ругался Томас, пока Адель крутилась вокруг и бережно прикладывала лёд к его носу. Челюсть Тома распухла и покраснела, нос болел и кровоточил, но не был сломан, а под глазом вырисовывался фингал. МакКиттен терпеть не мог, когда задевали его лицо в драке. И Чарли прекрасно это знал.       Сам же Грей заперся в спальне. Адель понятия не имела, в каком состоянии был парень, и это беспокоило её. Слова, сказанные Греем тем вечером, удивили и обидели девушку, однако в ситуации, подобной той, она просто не могла позволить себе зацикливаться на собственных чувствах.       — Я, блядь, не могу здесь больше находиться, — воскликнул Том, когда девушка снова поднесла к его лицу пакет со льдом. Сказав это, он поднялся на ноги и принялся собираться. — Лучше буду жить на улице, чем с этим гондоном.       — Ну и катись на хуй отсюда! — послышалось гневно из спальни.       — Томми, погоди. Тебе не кажется, что нам всем нужно успокоиться, поговорить и во всём разобраться? — попыталась остановить друга Адель. От потрясения её голос дрожал, а в горле вставал ком.       — В чём ты собралась вместе с ним разбираться? Забыла, что он про тебя сказал?!       Девушке нечего было на это ответить. Она обессиленно припала к столу и молча наблюдала, как Том собирал свои вещи. Через пятнадцать минут Адель с Томасом вышли из подъезда, оставив Чарли в квартире одного. Драка двух друзей не покидала мысли Ришар, и она, последовав за МакКиттеном в холодную осеннюю ночь, спросила:       — Переночуешь у меня?       — А как же твои родители?       — Они не станут возражать.       — Ага, вот только обо всём расскажут моему отцу.       — Том, хочешь или нет, а тебе придётся принять последствия произошедшего.       С этими словами Адель достала из кармана куртки телефон и вызвала такси. Затем, подняв взгляд, она нахмурилась, собралась с силами и ещё раз осмотрела опухшее лицо Тома. Только потом она заключила:       — Выглядишь ужасно. Завтра наверняка всех своим видом распугаешь, в том числе Джерри.       — Он здесь ни при чём.       Когда такси подъехало, Адель бросила другу:       — Ладно. Поедем вместе. Мотоцикл заберёшь утром.       Перехватив клетку с перепуганной в ней крысой поудобнее, Томас послушно залез в автомобиль.       Родители Ришар действительно не стали возражать приезду сына своих давних друзей. Они даже не стали расспрашивать, что произошло с Томом, когда тот вошёл в их дом. Однако немного позднее, когда парень спустился из гостевой спальни на кухню, чтобы заварить себе кофе, мать Адель как бы невзначай оставила на столе аптечку и тактично покинула комнату. Семья Ришар отлично знала Томаса и его повадки, и видеть его с синяками на лице не было ни для отца, ни для матери Адель чем-то новым.       Воспользовавшись аптечкой, Том присел на краешек стола, отпил кофе из кружки и стал размышлять. Он понятия не имел, что нашло на Чарли и по какой причине тот опустился до оскорблений в сторону Адель, однако не это сводило парня с ума. Томас всё время думал о Джерри и не хотел, чтобы преподаватель видел его побитым.       «А что если он станет меня жалеть? Чёрт, так ещё хуже, — мрачно думал МакКиттен. — Может, прогулять пару?»       Ночью, лёжа в постели, он твёрдо решил не прогуливать и не раскисать перед Джеральдом. Он собирался вести себя как подобает взрослому парню. Однако в случае очередной стычки с Чарльзом Томас сгорал от желания снова набить другу морду.       Утром, забрав мотоцикл и приехав в университет, МакКиттен растерянно шатался возле аудитории, не находя себе места. От его решительности не осталось и следа. Фингал под глазом посинел, опухлость с челюсти слегка спала, а вот нос, наоборот, раздулся, и этого уже не скрывал никакой пластырь. Спустя десять минут Джерри первым появился из-за поворота и, увидев студента, застыл на месте, как вкопанный. Выражение лица преподавателя стало сочувственно-мрачным, и Томас, пересилив себя, пробормотал:       — Ничего не говори.       Джерри шагнул навстречу парню и легонько коснулся его плеча, однако тот его остановил со словами:       — Не надо. Я не хочу, чтобы ты обнимал меня из-за жалости.       — Я… — тихо заикнулся Джерри, а затем, словно одёрнув себя, добавил: — и не собирался вас обнимать, мистер МакКиттен. Я лишь хотел сказать, что у вас пластырь отклеился.       Том недоуменно моргнул, а затем спрятал лицо за чёлкой и принялся ощупывать нос. Джеральд же, поправив на себе чёрный жакет, спокойно зашагал в аудиторию.       — Как же меня это бесит, — шипел Томас на паре, поглядывая на Чарли. Грей пришёл на лекцию вовремя. Он был таким же побитым, как и сам Том, но выглядел хуже из-за того, что заперся в спальне, а не позаботился о следах побоев сразу. Войдя в лекторий, Чарльз демонстративно проигнорировал друзей и специально отсел от них подальше.       — Он что, даже не извинится? — продолжал возмущаться Том, придвинувшись к Адель. Джерри тем временем рассказывал тему лекции и подозрительно косился на студентов. МакКиттен же, увлечённый беседой с Адель, ни взглядов Мауса, ни слов, сказанных по теме, не замечал. Это начинало раздражать преподавателя и вызывало в нём неприятное чувство, смутно напомнившее ему ревность. Это чувство заставляло его вскипать от злости с каждой секундой всё сильнее, а оттого и пугало.       — Знаешь, Томми, — заговорила Адель шёпотом, взглянув на задний ряд, где сидел Грей, — я тоже злюсь на Чарли, но вправлять ему мозги не имею ни малейшего желания. Напомню тебе, этот придурок всё ещё считает, что мы с тобой встречаемся.       — Так и я о том же! — воскликнул Томас громче, чем следовало.       Несколько студентов недоуменно покосились на МакКиттена и Ришар. В следующую секунду Тому в спину прилетела записка со словами: «Устраивай свидания со своей девушкой вне пары, придурок». Томас повернулся и разъярённо взглянул на Чарли, а тот нагло уставился на него в ответ. Том скомкал записку и быстро швырнул её Грею обратно. Скомканная бумажка почти попала парню в лицо, однако тот в последний момент увернулся. Адель сделала вид, что ничего не заметила.       Не выдержав наглости второкурсников, Джеральд опустил на нос очки, которые часто надевал во время чтения лекции, посмотрел на Тома исподлобья и громко заявил:       — Ещё раз я услышу от вас хоть слово или застану за хулиганством на своей лекции, мистер МакКиттен и мистер Грей, и буду вынужден просить вас покинуть лекторий.       Том прикрыл губы ладонью и невинно посмотрел на Джерри в ответ. С верхней трибуны послышалась наглая усмешка Чарли, но Томасу в тот миг было не до этого, ведь он привлёк внимание преподавателя к себе. Однако, когда всё стихло, МакКиттен вновь остро ощутил, что ситуация, маячившая где-то сзади, как бы на фоне их отношений с Маусом, не давала ему покоя. Чарли стоило преподать урок, именно так подумал тогда, на паре по менеджменту, Томас. Это же решение сподвигло его взять в руки смартфон и написать Грею сообщение:       «Если хочешь получить доказательства, что я не встречаюсь с Адель, задержись в лектории и жди, когда все выйдут после окончания лекции».       — Что ты делаешь? — прошептала Адель, обратив внимание на телефон парня.       — Да так, ничего, — бросил Том и тут же замолчал, ощутив на себе гневный взгляд Джерри.       После лекции, когда все студенты, кроме Чарльза, покинули лекционный зал, Том, полностью уверенный в правильности своих поступков, спускался с трибун прямиком к Джерри, словно гладиатор перед грандиозной победой над противником. Чарли же, заинтригованный сообщением МакКиттена, и правда задержался в лектории, как тот и просил, и, устроившись поудобнее за столом, предвкушал очередной спектакль с Томом и Джерри в главных ролях. Каково же было его изумление, когда Том, на всех парáх подошёл к мистеру Маусу и без всяких предисловий поцеловал преподавателя прямо в губы, да так пылко, что у того с переносицы съехали очки. Джерри от подобного порыва обалдел и захлопал глазами, а Томас как ни в чём не бывало крепко сжал парня в объятиях. Поражённый увиденным, Чарли подскочил с места и стремительно выбежал из лекционного зала, хлопнув за собой дверью.       Придя в себя, Джерри принялся сопротивляться и уже через секунду с усилием отпихнул Тома, воскликнув:       — Что, чёрт возьми, ты делаешь?!       — В каком смысле? Целую тебя.       Мистер Маус смотрел на Томаса со смесью обиды и удивления и при этом невероятно злился на себя за то, что пошёл на поводу у собственных желаний и позволил себе сблизиться со студентом.       — Кто давал тебе право это делать? — закипал Джерри.       — Что? Но ведь, детка… ещё позавчера в библиотеке…       — О Боже, замолчи. Хватит нести чушь! — чуть не взорвался Джерри. Он сорвал с себя покосившиеся очки, пригладил чёлку и громко выдохнул, словно выпустив весь гнев наружу. Затем он криво усмехнулся и уже тише спросил: — Нравится играть со мной, да, Том? Нравится глумиться над преподом-педиком, как и прежде? Что ж… ты в очередной раз победил. Жалкий крысёныш отсосал тебе, а теперь подло унижен перед одним из твоих друзей.       — Нет же, всё не так… Ты всё неправильно понял, — только и смог выдавить из себя Том. Казавшиеся беспричинными обвинения Мауса ввели парня в ступор, а следом ему неожиданно пришло осознание: всё это время Джерри был начеку. Преподаватель только и ждал, что очередного подвоха, предательства со стороны студента. Это осознание словно ледяной водой окатило МакКиттена, и он, выйдя из оцепенения, сделал несколько неуверенных шагов вперёд, но было уже поздно: Джерри успел сбежать и скрыться за дверью лекционного зала.       Уже в коридоре, в потоке шедших на занятия студентов, у Джеральда закружилась голова. Парень припал к стене и попытался глубоко вдохнуть. Сердце его забилось сильнее, а к горлу подступила тошнота. Он знал, что произнесённые вслух слова возврату не подлежали, и часть его надеялась, что сказанное оттолкнёт Томаса. Другая же его сторона корчилась в муках. На губах у Джерри всё ещё оставался вкус от поцелуя Тома. Брюнет поднёс ладонь ко рту и попытался стереть с себя аромат чужих губ, но тот словно проник ему под кожу. Вместе с желанием избавиться от следов поцелуя, Джеральд испытал горечь от произошедшего. Ещё никогда ему не было так плохо. Томас оказался его палачом. Он заявился в его жизнь, способный лишить всего. Работы. Свободы. И даже самого себя.       Всю оставшуюся неделю Томас пытался решить, что делать дальше. Друзья не оставляли его в покое, донимая расспросами о случившемся с Чарли, а сам Грей от него бегал, стоило только парням случайно столкнуться в стенах университета. Сильнее всего МакКиттена мучило то, что Джеральд демонстративно игнорировал его, не отвечая на звонки и избегая общения. От поведения преподавателя на душе у МакКиттена было тяжело, а странная, бессознательная вина невыносимым грузом лежала на его плечах, хотя парень искренне не понимал, что сделал не так. Это непонимание сподвигло его однажды после пар написать Джерри:       «Я не понимаю почему ты зол. Я не собирался тебя унижать».       Но Джерри не ответил ни через пять минут, ни через десять. И тогда Том написал ещё одно сообщение:       «Это не было моим коварным планом. Ты мне нравишься. Я просто хотел тебя поцеловать».       В ответ тишина.       «Тем более, что мы это уже делали. И в университете тоже. Ты отсосал мне в библиотеке. Тогда почему, когда сделал шаг я, ты зол? Я даже не знаю, за что мне извиняться. За то, что ты мне нравишься?»       «Джерри, ответь».       «Пожалуйста…»       Том настолько скучал по Джеральду, что по утрам ему не хотелось вставать с постели и идти на другие занятия, кроме менеджента. Он всё время вспоминал данное им самим обещание — никогда больше не обижать Джерри, но не сдержал слово. «Чёртов дурак», — каждый вечер ругал себя парень, лёжа в постели и выкуривая сигареты. Существование его обернулось сплошным серым потоком однообразных событий, и он пытался забыться и избавиться от тоски, безрассудно напиваясь в барах, ввязываясь в драки и гоняя по городу на бешеной скорости. Всё было тщетно. Когда в понедельник утром Джеймс МакКиттен приехал в местный полицейский участок за Томом, тот уже всё решил. За совершённые ошибки нужно было отвечать. Когда же отец и сын оказались посреди улицы вдвоём, Томас повернулся к Джеймсу и серьёзно сказал:       — Я вернусь домой, если ты поможешь мне перевестись в другой университет.       Той же ночью Том рассказал о предстоящем переводе Адель. Парню показалось, что подруга всё знала о его отношениях с преподавателем по менеджменту или, как минимум, догадывалась. После разговора с Ришар, уже у себя в комнате Том в конце концов решил написать Джерри очередное сообщение:       «Я не должен был целовать тебя без спроса, тем более для того, чтобы что-то доказать своему другу-идиоту. Мне стоило подумать о твоих чувствах и возможных последствиях для твоей карьеры, если Чарли решит использовать эту ситуацию. И вообще, мне чаще нужно думать о чувствах других, а не только о собственных желаниях. Прости. Я не осознавал, что случившееся может тебе навредить. Прости меня, мышонок».       И добавил во вложения к сообщению фотографию грустного кота.