Call me Mi(a)ster

      Последний протяжный стон раздался в небольшой квартире и следом растворился в темноте, легонько выскользнув в приоткрытое окно. Джерри пришёл в себя не сразу. Лишь когда Том кончил ему в рот, а затем осторожно заёрзал, преподаватель осознал, что произошло, и немедленно встал. Одевшись, он замер в странной нерешительности, будто ему предстояло говорить что-то важное перед толпой слушателей. Сердце у него колотилось, словно сумасшедшее, а та часть мозга, что отвечала за привязанность и симпатию, будто ещё не до конца очнулась после долгих лет спячки и не могла поверить в чувства, настигшие её хозяина. И вот вдруг что-то очень яркое, сильное побеспокоило душу и заставило сердце Джерри встрепенуться.       Ощутив слабость в ногах, преподаватель сел рядом с МакКиттеном. Он украдкой взглянул на студента и встретился с его бездонными глазами, так и заманивающими в свою глубину. Том в ответ одарил его озорной улыбкой. Мистер Маус поразился от того, что в этой улыбке не было и грамма от прежней заносчивости: лишь теплота и игривость вперемешку с безграничной нежностью. В тот момент Джеральд подумал, что если бы не фингал под левым глазом, то на лице Томаса не было бы ни единого изъяна, и красота молодого парня ослепила бы его. Только теперь Джерри по-настоящему осознавал, какой Томас привлекательный; каким разным он умел быть и как ему шли его образы: то дерзкого, безнадёжного хулигана, то страстного, чуткого любовника.       — Болит? — спросил Джеральд, осторожно коснувшись щеки Тома под фиолетово-зеленоватым кровоподтёком.       — Пустяки, почти зажило. С того случая прошло больше недели, так что скоро и следа не останется.       — Что между вами произошло? — поинтересовался Джерри, принявшись поглаживать Томаса по щеке.       — Да так, небольшое недоразумение, — тихо ответил Томас, накрыв ладонь Джерри своей.       — Это когда же за недоразумения стали бить друг другу морды?       — В нашей компании чего только не случалось, — фыркнул Том.       — Не понимаю, каким образом к вам попала мисс Ришар.       — Адель не такая белая и пушистая, как тебе кажется, — пожал плечами Томас, и тут мистер Маус совершенно случайно заметил следы от собственной спермы на футболке парня.       — Чёрт, я тебя испачкал, — неловко заметил Джерри и тут же засуетился в поисках салфетки.       — Не поможет, она уже впиталась в ткань, — отозвался Том с улыбкой до ушей, когда Джеральд потянулся к нему с салфеткой. — Зато это доведёт до бешенства Джеймса. Ты только представь лицо моего отца, когда он увидит, что кто-то накончал на футболку его сына.       — Хочешь, чтобы тебя вышвырнули из дома?       — А почему нет? Перееду к тебе, будем жить вместе.       — Размечтался! — фыркнул Джерри, вновь поднимаясь с дивана. На самом же деле он был поражён, как просто Том произнёс эти слова — будто чихнул. Продолжая убеждать себя в том, что сказанное — лишь шутка неопытного юнца, Джеральд ушёл в спальню, чтобы найти подходящую футболку для Тома. Взяв футболку Джорджи, он вернулся в гостиную и протянул вещь Тому.       — Надевай эту, а свою оставь мне, я её постираю, — смущённо бросил Джерри.       — Думаешь, Джеймс не заметит чужую одежду? Он же бизнесмен и подмечает любые детали, в том числе и внешнего вида, — комично улыбнулся Томас. Парень явно веселился, и за эту дурашливость Джеральду хотелось его прикончить.       — Эта хотя бы не в сперме.       — Кому она принадлежит? — оголив торс, спросил Том.       При виде обнажённого мускулистого тела, покрытого татуировками, Джерри смутился ещё сильнее, отвёл взгляд и, откашлявшись, сказал:       — Моему брату.       — Тому парню, который был с тобой в гей-клубе? Знаешь, он как-то косо на меня смотрел.       — Тебе показалось, — комично отозвался Джерри, вспомнив, что Томас сам далеко не дружелюбно поглядывал на Джорджи в тот вечер.       Переодевшись, Томас помедлил, а затем всё же протянул Джеральду испачканную футболку. Джерри отвернулся и собрался было отнести вещь в ванную, как вдруг почувствовал большие ладони МакКиттена на собственных бёдрах. Парень тесно прижался к своему преподавателю и прошептал:       — Тебе понравилось?       От звука его голоса у Джерри по затылку пробежали мурашки. Решив немного подразнить Тома, мистер Маус невинно спросил:       — Что мне должно было понравиться?       — Как я тебя вылизал… И как бурно ты кончил, сидя верхом на мне.       Джерри не ожидал услышать столь откровенных слов, а потому, стоя спиной к Томасу, понадеялся, что в полумраке комнаты тот не заметил его покрасневших ушей. Однако МакКиттен шагнул вперёд и оказался прямо перед парнем. В ту же секунду его губы осторожно коснулись кончика носа преподавателя.       — Ты просто невыносим, — шумно выдохнул Джерри, а после добавил, выговаривая слова прямо в чужие губы: — Но знаешь, что смешно? Когда-то я сам хотел стать таким же, как ты: дерзким, наглым и отчасти наивным.       — Так чего же не стал?       — Мне ума хватило, в отличие от тебя.       — Будь так добр, не переводи тему, — продолжал лыбиться Томас, и оттого возникало ощущение, что улыбка к его лицу приросла.       Джерри страдальчески простонал, а затем произнёс, ускользая из широкий объятий МакКиттена:       — Было неплохо.       — Неплохо? — на лице Тома возникло недоумение.       «Ох, котик, неужели ты не ожидал, что не один способен доставить мне удовольствие?», — ликовал Джерри.       — Тебе кто-то ещё так делал? — нахмурился Томас.       — Пф-ф! — Джерри фыркнул и невозмутимо поправил жакет. — Конечно! Это ты неопытен в подобных вопросах, Томми. А я спал с другими мужчинами. И вот что я тебе скажу. Такие ласки — важная составляющая подготовки к сексу.       — Эти мужчины были лучше меня? — спросил Том пренебрежительно. Парень расстроился и больше не улыбался. От озорного кота не осталось и следа.       «Как же ему важно во всём быть лучше других, — подумал Джерри. — И как же в этом он мне напоминает самого меня».       — Ты ревнуешь? Это было в прошлом, Том.       — А где гарантии, что не случится вновь?       — Что за детский сад? — выдохнул Джерри раздражённо.       В неожиданном порыве Том быстро преодолел расстояние, разделявшее парней, и крепко обнял Джерри. Это вышло у него настолько пылко и отчаянно, что мистер Маус на мгновение растерялся.       — Стань моим, мышонок, — тихо выдохнул Том в шею Джерри.       Джеральд промолчал, потеряв дар речи. Томас поднял на него умоляющий взгляд, в котором словно читалось:       «Прошу, будь только моим и ничьим больше». — А возможно, это сказал сам Том — Джерри уже не был уверен.       «Чёрт, я свихнулся», — думал мистер Маус, проваливаясь в этот омут с головой.       Глубоко за полночь Том вышел из квартиры Джерри под мелко моросящий дождь, так и не получив желаемого ответа. Джеральд сослался на усталость и ранний подъём, и заодно убедил Томаса, что ему тоже нужно вставать на пары, пообещав, что встретится с ним утром до занятия. Слегка разочарованный, студент сел за руль мотоцикла и мимолётом взглянул на окно, в котором по-прежнему горел тусклый свет. МакКиттен понимал, что не имел права настаивать на отношениях и ждать, что преподаватель согласится. Том знал, что не заслуживал доверия, потому что долгое время сам намеренно разрушал жизнь мистера Мауса. Однако, решение изменить мнение Джеральда о себе, а также добиться его симпатии разгоралось с каждой минутой всё сильнее. Именно оно подталкивало парня двигаться вперёд, навстречу взаимным чувствам.       Окрылённый и при этом наполненный странной энергией, Томас вернулся в особняк родителей, промчав на огромной скорости по ночному городу. Догадываясь, что родители не спали, он тихонько пробрался в холл и скрылся за ближайшим поворотом на лестничную клетку. Поднявшись на второй этаж, он уже было выдохнул с облегчением, как вдруг столкнулся лицом к лицу с Джеймсом, поджидающим его у входа в спальню.       — Где ты был? — равнодушно спросил он.       — Я что, должен отчитываться за каждый свой шаг? — огрызнулся Томас. — Ты хотел, чтобы я вернулся домой? Я вернулся. Даже в другой универ перевожусь, буду далеко от друзей и их влияния, как ты и желал.       Джеймс окинул Тома оценивающим взглядом с головы до ног, будто окатил ледяной водой, а затем подозрительно сузил глаза и спросил:       — Мне вот интересно. Будь добр сказать мне правду. Почему ты всё же решил перевестись? И чья это на тебе футболка?       «Вот же чёрт», — мысленно сокрушался Томас из-за того, что оставил промокшую от дождя куртку в прихожей.       Деваться было некуда: увиливать и отрицать реальность МакКиттен-младший не желал, а от мыслей о том, что придётся скрывать свои отношения с Джерри, его начинало мутить. Вдобавок, ему ужасно хотелось увидеть реакцию Джеймса на признание.       — Эту футболку дал мне Джерри, потому что моя испачкалась в его сперме, — вперив дерзкий взгляд в холодные глаза напротив, уверенно начал Том. — Я был у него. Мы занимались сексом. И перевожусь я тоже из-за него, потому что не желаю, чтобы наши отношения угрожали его карьере. Мне он…       — Замолчи. Не желаю этого слышать, — резко перебил парня Джеймс. Лицо МакКиттена-старшего перекосила гримаса отвращения, и он, не сказав больше ни слова, отвернулся и ушёл в свой кабинет.       Зайдя в спальню, Томас упал на кровать и замер. В голове крутился целый ворох мыслей, но меньше всего парню хотелось думать о реакции Джеймса, а также о последствиях своего признания. Прежде Том и представить не мог, что дерзнёт сказать в лицо своим родителям, будто ему нравится мужчина. Но и то, что ему когда-нибудь понравится мужчина, он тоже не представлял. Теперь же всё было иначе, а бешено бьющееся сердце так и норовило вырваться из груди под напором адреналина. МакКиттен помнил своё обещание никогда больше не причинять вред Джерри и собирался сдержать его любой ценой, пусть даже для этого ему придётся противостоять собственной семье.       Корнелия застала Джеймса в кабинете. Свет в комнате был выключен, а сам мужчина стоял у окна. Он хмуро глядел через стекло наружу и курил, шумно выпуская дым из лёгких. Миссис МакКиттен знала, что её муж не курил без причины. Она приблизилась к нему, остановилась напротив, и спросила:       — Что случилось?       — Всё в порядке, — хмуро бросил он.       «Дело плохо», — решила Корнелия.       — Здесь так часто идёт дождь, — помолчав с минуту, заметила женщина и выглянула через окно подобно Джеймсу. Звёзд не было видно из-за чёрных туч, ронявших тяжёлые дождевые капли на землю. — Даже в Лондоне он шёл не так часто. Хотя, я отчётливо помню время, когда дождь в столице лил без остановки, всю неделю подряд. Мы тогда думали, что он никогда не закончится; что так и затопит весь город. Ты помнишь?       Джеймс молчал.       — Мы с тобой тогда проходили повышение в бизнес-школе и только познакомились, — продолжала Корнелия. — Двое гениев из конкурирующих компаний — именно так нас называли.       Миссис МакКиттен тепло улыбнулась, вспоминая годы, проведённые в борьбе с сотнями других «гениев» за место под солнцем. Появление Джеймса — этого амбициозного, принципиального менеджера ознаменовало большие перемены в её душе. Холодный разум, не знавший тепла любви и не умевший любить, быстро сдался под натиском очаровательности и целеустремлённости молодого парня. Немногим позже они стали любовниками и создали свою компанию. А через пару лет у них появился плод их любви, надежд и стремлений — Томас.       Джеймс грустно усмехнулся, заметив улыбку на губах жены.       — А помнишь, в бизнес-школе за ужином нам рассказали о водяном драконе? — вновь заговорила Корнелия. — Мы все тогда собрались за одним большим столом: и друзья, и конкуренты. В здании отключили электричество, и мы ужинами при свечах.       Джеймс удивлённо приподнял брови, в который раз поражаясь великолепной памяти Корнелии, ведь сам он совершенно забыл о таких мелочах. Женщина продолжала:       — Старший менеджер Чжан — помнишь такого? — рассказал, что когда идёт сильный дождь, значит плачет китайский водяной дракон. Однажды дракону приглянулась Англия, вот и живёт он теперь здесь. А грустит дракон часто, потому и дождь — тоже частое явление. Прозвучало это, конечно, по-детски, но из-за атмосферы ужина коллеги восприняли сказку слишком серьёзно. Только вспомни: догорающие свечи, барабанящие по крыше капли… и менеджер, продолжавший свой рассказ. Нам было уютно, и мы пили вино. После рассказа все стали искать способ утешить водяного дракона. Ты тогда предложил заключить с драконом сделку, чтобы тот полетел дальше по свету и оросил своими слезами самые засушливые места на планете, а после вернулся в Лондон и сожрал того умника, который рассказывает подобную чепуху. Кажется, ты тогда сильно ревновал меня к старшему менеджеру Чжану.       Джеймс отнял сигарету от губ и сдержанно рассмеялся:       — Я был молод и несдержан.       — Ты хотел добиться меня любой ценой.       Корнелия перевела взгляд на мужа, а когда он потушил сигарету в пепельнице и приблизился к ней, она легонько подалась навстречу. Джеймс обнял её и мягко поцеловал в улыбающиеся губы. Затем он отстранился и серьёзно сказал:       — Корни, наш сын влюблён в мужчину.